Багратион-Янус выключил телефон и бросил вопросительный взгляд на Ломинадзе. Тот показал большой палец и снял наушники. Разговор агента с Фантомом убедил его в том, что операция «Западня» будет доведена до конца. Русский, похоже, не заподозрил подвоха. Приманка с планом военной операции сработала. Несмотря на опасности и собачью погоду, Фантом ринулся на явку.
Отличная работа, Вахтанг! Считай, остальные тридцать тысяч у тебя в кармане. Про меня не забудь! довольно потирая руки, воскликнул Ломинадзе.
Да, конечно, Каха. Лишь бы он пришел, все еще сомневался в успехе Янус.
Придет, куда денется! На такую наживку самый осторожный клюнет, рассеял его сомнения Ломинадзе и, похлопав по плечу, подтолкнул к выходу.
Янус выскользнул из палатки. Ломинадзе подождал, когда стихли его шаги, включил специальную аппаратуру спутниковой связи и произнес:
Гурон, это Ястреб. Как меня слышишь?
Я Гурон. Слышу тебя прекрасно, тут же отозвался Перси.
Последние часы он не покидал кабинета в штабе второй пехотной бригады. Сюда, к границе с Абхазией сместился оперативный штаб по проведению операции «Западня». В его руках сосредоточились ее основные нити, и потому все внимание резидентуры ЦРУ в Тбилиси было приковано к боевой группой Кахабера Ломинадзе и двойному агенту Багратиону-Янусу.
Время неумолимо отсчитывало минуты, и чем меньше его оставалось, тем все более нервозно вели себя в Тбилиси. На них давили из Лэнгли, а они наседали на Перси. Пока ему удавалось сохранять спокойствие и ровный тон. В своих докладах Дугласу он поддерживал уверенность в успехе операции и без нужды не накручивал Ломинадзе. Тот знал свое дело и не подменял работу пустой трескотней. Фантом клюнул на наживку.
Я правильно понял, клиент готов забрать товар? уточнил Перси.
Да! подтвердил Ломинадзе.
И что, без всяких условий?!
Как услышал про план, так про все забыл.
На какое время назначена встреча?
Через полтора часа на известном вам месте. Но, может выйти задержка, погода мерзкая.
Будем надеяться, это самая большая проблема. Следующий доклад, когда Фантом даст о себе знать. А так, без необходимости на связь не выходить! предостерег Перси и снял наушники.
До начала военной фазы плана «Чистое поле» и завершения операции «Западня», оставалось совсем ничего. Для ее успеха Перси сделал все, что мог, и дальнейший ход событий уже зависел от погоды. Нервное напряжение, владевшее им, ослабело, и он устало закрыл глаза.
Марк?! Марк?! Ну, что там? теребил его Ливицки.
Перси молчал.
Марк? Да, что с тобой?
Перси встрепенулся, качнулся вперед и, хватив кулаками по столу, воскликнул:
Боб, они клюнули! Они клюнули!
Клюнули?! все еще не мог поверить Ливицки.
Да! Да!
Фантом идет в загон?
Не совсем. Пока договорились на встречу в «лечебнице».
Но это не совсем то?! А если
Если не будет! Он выполз из норы, а дальше его погонит азарт. За такими бумагами, я бы на его месте полез не только через границу, но и в пасть льву, не терял уверенности Перси.
Пожалуй, да, согласился Ливицки.
Не сомневайся, Боб! Через пару часов своими глазами увидишь Фантома.
Ты гений, Марк! Мы их сделали! ликовал Ливицки.
Вскочив, он в каком-то немыслимом танце заплясал по кабинету. Перси снисходительно наблюдал за ним. Ливицки, описав еще один круг, снова принялся петь ему дифирамбы.
Это высший класс, Марк!
Да будет тебе, Боб.
Феноменально, Марк! Такая рыбина в наши сети давно не попадала.
Смотри не сглазь! предостерег его Перси беспокойно посмотрел на часы.
Сколько? спросил Ливицки.
22:24.
Оставалась двадцать одна минута. Представляю, что после этого начнется?
А ничего. Олимпиада все забьет!
Но русским же рот не заткнешь?
Кто их станет слушать, отмахнулся Перси.
Я не о том, Марк. Они могут двинуть армию.
Сомневаюсь. Вспомни Аджарию. Все кончилось сотрясанием воздуха в ООН, а там и стены наши.
Но тогда была иная ситуация.
Не вижу большой разницы. Даже если русский медведь и выползет из берлоги, будет уже поздно. Путин в Пекине, а Медведев в общем, пока они разберутся, мы покончим с Осетией и Абхазией. Парни из Пентагона все просчитали: у абхазов и осетин нет никаких шансов.
По Осетии я согласен, но с Абхазией может выйти заминка.
Да что ты заладил: может, не может? Для нас все закончится через полтора часа!
По такой погоде?
Час-другой ничего не решает. Время работает на нас. Все, хватит об этом! Закрыли тему! Впереди веселенькая ночь, отрезал Перси.
Чертей только не хватает, усмехнулся Ливицки и кивнул на окно.
Там бушевала непогода. Со стороны моря надвигался мощный циклон. Гигантские молнии терзали небо, а чудовищные раскаты грома, казалось вотвот обрушат потолок и стены штаба
Дождь перешел в ливень, стена воды сводила видимость к нулю. УАЗ с Кочубеем, Остащенко, Кавказом и Омаром, зарываясь по самый бампер в вязкую жижу, едва полз вперед. Они безнадежно опаздывали на явку с Багратионом. Николай перестал подгонять Омара и уныло смотрел перед собой. За его спиной сердито сопел Остащенко и костерил на чем свет Саакашвили:
Юра, перестань! И без того на душе тошно, надоело это ворчание Кочубею.
А мне что? Благодарить его? Такое раз в четыре года бывает! Хотел посмотреть открытие Олимпиады, а теперь все накрылось.
О чем ты, Юра? Какая Олимпиада?! Завтра война!
Война?!.. Но они же не совсем идиоты?
Хуже, конченые мерзавцы! Решили под шумок Олимпиады устроить маленькую победоносную войну! Ну, ничего, мы им устроим! пригрозил Кочубей.
Стрелки показывали начало первого. До торжественной церемонии на олимпийском стадионе Пекина оставались считанные часы. В ту ночь миллиарды землян, независимо от цвета кожи, расы и языка легли спать в предвкушении фантастического праздника красоты, силы и радости. С особой надеждой ждали этого события в затерянной среди суровых гор крохотной, истерзанной непрерывными провокациями Южной Осетии. В полуразрушенном Цхинвале и приграничных с Грузией осетинских селах, впервые за последние месяцы уснули в надежде, что в ближайшие недели не придется вздрагивать от разрывов артиллерийских снарядов и искать спасения в подвалах.
Ночная мгла легла на горы. Густая россыпь ярких южных звезд высыпала на небе. На дне глубоких ущелий клубился туман и косматыми языками стелился по скалам. В густом кустарнике стрекотали цикады. Все дышало миром и покоем и только очень чуткое ухо могло уловить в обманчивой тишине приглушенный гул моторов и лязг гусениц. Грузинская армия заняла исходные позиции и ждала часа «Ч». А когда он пробил, море огня обрушилось на многострадальный Цхинвал.
То, что на следующий день россияне увидели на экранах своих телевизоров, не поддавалось здравому рассудку. Пекин сиял феерическим шоу и купался в море счастливых улыбок, а крохотный Цхинвал корчился в нечеловеческих муках и умирал под огнем систем залпового огня «Град».
У многих огонь этой вероломной войны сжег иллюзии относительно того, что многовековая культура, история и общая победа в прошлой Великой Отечественной войне удержат вероломных правителей Грузии от новых безумств. Другие же отказывались верить собственным глазам и продолжали пребывать в плену обаятельных образов, созданных экранными героями в замечательных фильмах «Отец солдата» и «Мимино».
Всего этого, ни Николай, ни Юрий, ни их абхазские друзья Кавказ с Омаром не могли видеть и слышать. Промокшие до нитки и измазанные в грязи от пяток до макушки, они в который уже раз вынуждены были выталкивать УАЗ из ямы. К исходу второго часа под колесами, наконец, появилась щербатая бетонкавсе, что осталось от дороги, которая вела к некогда знаменитой водолечебнице. Там, в развалинах главного корпуса была назначена явка агенту Багратион.
Тормози, Омар! Приехали! распорядился Кочубей.
Омар свернул под раскидистую крону платана и остановил машину. Кавказ, не дожидаясь команды, проверив автомат, выбрался наружу и отправился на разведку.
Коля, зачем парня зря мучить, проедем до конца? предложил Юрий.
Думаешь, мне его не жалко? Но порядок, есть порядок, остался непреклонен Кочубей.
Порядок? О нем хорошо говорить в теплом кабинете, а не здесь
Юра, перестань капать на мозги и без того тошно. Не мы его устанавливали и не нам его менять.
А кого тут бояться?
Бояться?! Забыл про Гонтарева?
Там был другой расклад!
Конец спору положило появление Кавказа. Он доложил:
Никого, Николаич.
По времени пора бы Багратиону объявиться, напомнил Юрий.
У него там тоже не асфальт, буркнул Николай и предложил:Сделаем так. Омар остается с машиной. Ты, Юра, работаешь по ближнему кругу у лечебницы. Тебе, Кавказ отследить подходы от границы. Если что не так, даешь сигнал. Всем все ясно?
Да! подтвердили Остащенко и Кавказ.
По местам! распорядился Кочубей и, стараясь не угодить в ямы, двинулся к месту встречи с Багратионом.
Шум дождя скрадывал шаги. Они бестелесными тенями скользили среди развалин. Поравнявшись с главным корпусом, Николай заскочил в подъезд, а Кавказ с Юрием направились к восточной ограде. Подсвечивая фонариком, Кочубей, перебравшись через груды хлама, вошел в кабинет главного врача. После последней явки здесь, похоже, побывали мародеры. На полу валялись разломанные ящики из письменного стола, а из вспоротых стульев торчали металлические пружины. Соорудив из досок подобие лавки, Кочубей присел и выключил фонарь. Потянулось время томительного ожидания. Его напряженный слух ловил каждый звук и каждый шорох. В какой-то момент ему показалось, что под неловко ступившей ногой, хрустнула ветка, и рука легла на кобуру.
В темном оконном провале возникло бледное пятно, и раздался голос Остащенко:
Коля, сколько можно ждать? Я раскис как промокашка!
Сколько надо, буркнул Кочубей.
И где его черти носят?
Там же где и нас.
А если звякнуть?
Рискованно. Вдруг засекут.
По такой погоде? Звони! наседал Юрий.
Хорошо, сдался Николай, достал телефон, нажал на кнопку вызова и в ответ услышал: «Аппарат абонент выключен или находится вне зоны действия сети». На повторный вызов поступил тот же ответ.
Ну что там? теребил Юрий.
Молчит, на него не похоже. Может, что случилось? строил догадки Кочубей.
Вызывай еще!
Николай повторил вызов. На этот раз телефон ожил. Голос Багратиона насторожили Кочубея, и он поторопил с ответом:
Когда будешь на месте?
У меня проблема, промямлил Багратион.
Проблема?.. Какая?!
Влип я.
Как?!.. Где?! и Кочубей похолодел.
Машина на боку, а у меня нога.
Что нога?! Сломал?
Не знаю.
Где это случилось? Где?
Метров триста до речки не доехал. Выручай! Если они застукают, мне хана! молил Багратион.
Не паникуй! Держись! Что-нибудь придумаю, старался успокоить его Кочубей и лихорадочно искал выход.
Ногу сломал? догадался Остащенко.
Похоже так.
Далеко?
Метров триста до речки не дошел.
Так что тут думать, Коля?! Давай к нему! торопил Остащенко.
А если засада?
Какая?! Мы любого уроем!
Легко сказать, все еще колебался Кочубей.
Ну что ты заладил?
Юра, тут что-то не так? Не так! не находил Николай объяснений внезапно возникшему чувству смутной тревоги.
Так, не так, че гадать? Рвем за речку и там разберемся.
Ладно, сдался Николай и вернулся к разговору с Багратионом:Как тебя найти?
От лечебницы прямо к реке, потом чуть вправо, еще метров двести выйдешь к поляне. Там развалюха. Я рядом, пояснил Багратион.
Вытащим! Держись! заверил его Николай и распорядился:Юра, зови Кавказа. Идем на ту сторону.
Через несколько минут они были у реки. Обычно спокойная в это время года она, напитавшись дождями, яростно клокотала и выплескивалась из берегов. У предусмотрительного Кавказа под рукой оказалась веревка. Обвязавшись ею и, оставив один конец в руках Юрия и Николая, он шагнул в воду и с трудом перебрался на другой берег. Вслед за ним переправились они и поспешили к месту аварии Багратиона. Вскоре лес поредел, и за кустами молодого орешника проглянула поляна.
Кочубей остановился, расстегнул кобуру но, прежде чем идти на встречу с Багратионом, приказал:
Ребята, остаетесь здесь на подстраховке. Если что, вы поняли.
Все будет нормально, Коля! успокоил его Юрий, а Кавказ взял автомат на изготовку.
Держась края поляны, Николай приблизился к «Ниве». На шум его шагов из-за машины показалась фигура. Она распрямилась, и на лицо упал отблеск молнии. Это был Багратион! Кочубей с облегчением вздохнул. И здесь, то ли это было игрой разыгравшегося воображения, то ли ему показалось: на физиономии агента появилась торжествующая ухмылка. Николай замедлил шаг и боковым зрением заметил, как слева и справа земля вздыбилась. Две серые тени приобрели зримые очертания и метнулись к нему.
«Засада?!»обожгла сознание Кочубея запоздалая догадка.
Засада! его полный отчаяния и боли крик прозвучал над поляной, и подхваченный ветром, затерялся в лесу.
Автоматные очереди вспороли ночную тишину.
Глава 15
Густой туман поднимался над рекой. В блеклом лунном свете загадочно мерцали купола Архангельского собора. Ночное небо бархатистым покрывалом простиралось над безмятежно спящей Москвой. И только чуткое ухо могло уловить в тишине тревожный гул. Он нарастал и будил в сердце неясную тревогу. В следующее мгновение ослепительный свет фар разорвал ночной полумрак и багровыми отблесками отразился в окнах. Машина президента России и эскорт на бешеной скорости пронеслись по пустынным улицам и исчезли в зеве Спасской башни. Прошло несколько минут и на втором, третьем этажах главного корпуса одно за другим вспыхнули окна. Эта тревожная перекличка вскоре отозвалась на Лубянской и Арбатской площадях, в зданиях ФСБ и Министерства обороны
Ночной звонок вырвал Сердюка из сна. После изматывающего дня он с трудом поднял голову с подушки и взял телефон. Звонил дежурный по Департаменту военной контрразведки, и передал указание Градова: немедленно прибыть на службу. Успокоив встревоженную жену, Сердюк прошел в ванну и принял холодный душ. Вода прогнала остатки сна и придала свежести. Ждать дежурную машину ему не пришлось, она находилась у подъезда. Дожевывая на ходу бутерброд, он сбежал по лестнице, втиснулся на переднее сидение и, поздоровавшись с водителем, спросил:
Володя, что случилось?
Не могу знать, Анатолий Алексеевич. Приказано вызвать на службу всех замов и вас, ответил водитель.
Наверное, Южная Осетия, предположил Сердюк и, бросив взгляд на часы, поторопил:Давай, шустрее!
Есть! ответил Владимир и прибавил скорость.
Срезая повороты и не обращая внимания на знаки, он выжимал из машины все, что можно. Через пятнадцать минут впереди возникла мрачная громада Лубянки. Обычно наглухо закрытые ворота на этот раз были широко распахнуты. Владимир, притормозив на въезде, влетел во двор. В нем уже стоял десяток машин, среди них находилась BMW Градова. Сердюк на ходу открыл дверцу и побежал в подъезд. Контролер на вертушке, скользнув взглядом по нему, удостоверению, и торопливо нажал кнопку на пульте. Створки кабинки распахнулись, Сердюк выскочил в холл, не стал дожидаться лифта, зависшего где-то на шестом этаже, на одном дыхании поднялся на седьмой и ворвался в приемную. В ней дежурный и помощник разрывались между телефонами.
Что, война, Гена? окликнул Сердюк дежурного.
Похоже, так! подтвердил тот и, прижав трубку к уху, потребовал:Ты можешь доложить толком!
Где? Сердюк дернул за рукав дежурного.
Пока Южная Осетия! обронил тот и продолжил теребить вопросами далекого собеседника.
Вот же, сволочи! не сдержался Сердюк и вошел в кабинет Градова.
В нем находились заместители: генералы Юрий Шепелев и Николай Зайченко.
Проходи, Анатолий Алексеевич! махнул рукой Градов на свободный стул и вернулся к разговору по телефону.
По выражению его лица Сердюк догадался: положение в районе боев тяжелое. Голос начальника отдела по миротворческим силам в Южной Осетии подполковника Владимира Гридина был едва слышен. Он тонул в грохоте разрывов и отрывистых командах, далеким эхом звучавших в московском кабинете. Судя по ним, бой с грузинскими коммандос шел вблизи штаба 135-го батальона 19-й мотострелковой дивизии, располагавшегося в «южном лагере» миротворческих сил.