Что?! Перси осекся.
Не могу выйти на контрольную точку. По уши в грязи.
К черту погоду! Где Фантом?! Где?!
За спиной валяется.
Валяется?!.. Что с ним?
Ломинадзе решил не перегибать палку и заявил:
А ничего, живой.
Так какого дьявола ты мне нервы мотаешь?! взорвался Перси.
Это не я, погода! Вытаскивай, пока они не очухались! сорвался на крик Ломинадзе.
Все будет о'кей, Ястреб! Держись! сбавил тон Перси.
За что?! За и Ломинадзе грязно выругался.
Как только появится возможность, направим стрекозу, успокаивал Перси.
Не пробьется, крылья обломает!
Что-нибудь придумаем. Что русские?
В аду жарятся! Покрошили, как капусту! прихвастнул Ломинадзе.
Потери с нашей стороны?
Один ранен.
Отлично, Каха! в порыве радости Перси забыл о конспирации и объявил:Награда уже ждет тебя.
Про счет в банке не забудь, напомнил Ломинадзе.
Само собой. И звезду на погоны! разошелся Перси.
Чего мелочиться? Две.
Ты настоящий профи! Ты герой! рассыпался в похвалах Перси.
В эти мгновения своего профессионально триумфа он готов был расцеловать Ломинадзе. Вместе с двойным агентом Янусом-Багратионом они блестяще выполнили свою миссию. Миссию, в успех которой многие в Лэнгли не верили. Но онМарк Перси, несмотря ни на что, упорно шел к цели. В конце концов, хитроумный Фантом угодил в расставленную им ловушку. И вот теперь, когда пришел долгожданный успех, Перси не жалел хлебных слов для Ломинадзе. Остановил его Ливицки. Он напомнил о том, что российская служба радиоперехвата не дремлет.
Ястреб, все, заканчиваем! Как только прояснится, вылетим за вами, свернул переговоры Перси.
Ломинадзе выключил аппаратуру и поторопил водителя:
Гурам, поднажми!
Каха, я и так выжимаю все, что можно из этой американской клячи, заверил тот и прибавил газу.
Машина с трудом взяла подъем. Ломинадзе не слышал рева двигателя и не замечал тряски, на его лице гуляла блаженная улыбка, дифирамбы, которые только что пропел Перси, вскружили голову. Ему представлялся кабинет президента Саакашвили, толпа журналистов и вспышки фотоаппаратов. В следующее мгновение эта, тешащая его тщеславие, картина померкла«Хаммер» провалился в глубокую промоину. Ломинадзе слетел с кресла и ударился о лобовое стекло.
Глаза разуй! обрушился он на водителя.
Я что, сова? огрызнулся тот.
Дятел недоделанный!
Каха, он-то чем виноват? Ни черта не видно, вступился за водителя Гия.
Заткнись! Тоже мне адвокат нашел, цыкнул на него Ломинадзе и, потирая вздувшуюся на лбу шишку, рявкнул:Вперед!
Водитель, бормоча под нос ругательства, тронул машину. Но не проехали они и сотни метров, как ему снова пришлось ударить по тормозам. Ломинадзе успел ухватиться за ручку. Кочубей свалился на пол.
Сволочь! Ты что, дрова везешь?! взорвался Ломинадзе.
Тихо! Не дергайся, а то хуже будет, огрызнулся тот.
Чего?! Ты на кого пасть разеваешь? опешил Ломинадзе.
Не дергайся! Впереди обрыв, повторил водитель.
В тусклом свете фар перед бампером зиял темный провал. Из него доносился рев разбушевавшейся реки. От моста, который еще несколько часов назад стоял на этом месте, не осталось и следа. Пенистые буруны вскипали у самых колес. Казалось, еще мгновение и стихия, как щепку подхватит трехтонную махину и утянет на дно.
Ша, не дергаться! Выбираемся по одному! Зураб, берешь русского, и пошел! распоряжался Ломинадзе.
Громила вылез из машины и затем вытащил Кочубея. Вслед за ними выбрались остальные. Ломинадзе, подсвечивая фонарем под колеса «Хаммера», взялся командовать водителю:
Медленно, медленно назад. Руль! Руль влево! Смотри за правым колесом! Ползет в речку!
Пока Ломинадзе и Гия возились с машиной, остальные, ища защиты от дождя и пронизывающего ветра, собрались под скалой. Холодные струи, стегавшие по лицу, привели Николая в чувство. Опираясь на непослушные руки, он приподнялся над землей и прислонился к скале. Перед глазами качался и плыл неправдоподобно громадный силуэт «Хаммера». Рядом с ним мельтешили и что-то кричали размытые тени.
«Я в плену?!»у Кочубея вырвался мучительный стон.
А, оклемался?! прозвучало над головой, и над Николаем склонилась усатая физиономия.
Рука Кочубей скользнула к кобуре. Она была пуста.
Не рыпайся, гад! прорычал громила и навалился на него.
Николай пытался оказать сопротивление, но силы были неравны. Громила легко справился с ослабевшим пленником и захлестнул на запястьях веревку. Кочубей от бессилия заскрипел зубами и, привалившись к скале, ненавидящим взглядом смотрел на суетившихся у берега спецназовцев. Из тросов и веревок они сооружали переправу через реку. Первым на левый берег отправился радист. Вслед за ним, спеленав как куклу, переправили Николая, за ними перебрались остальные.
Переправа заняла около часа. К этому времени к ней подтянулась группа Резо. Бой с Остащенко и Кавказом обошелся ей дорогой ценойна заднем сидении «Хаммера» хрипел тяжелораненый. У него было раздроблено левое плечо и навылет прострелена грудь. Еще двоих пули зацепили вскользь. Потери русских остались неизвестны, но они не интересовали Ломинадзе. Его заботило только одно, как поскорее выбраться из ловушки, которую устроила природа. В ситуации, когда мощные «Хаммеры» пришлось бросить за рекой, ему и спецназовцам приходилось рассчитывать только на собственные силы. Оставив раненого и водителей на переправе, Ломинадзе, а с ним десять человек и пленник двинулись пешком на встречу с отрядом Старка.
Вскоре ливень прекратился. Раскисшая горная тропа превратилась в настоящий каток. Ноги скользили на узловатых корнях. Ветки буйно разросшегося терновника и гигантской ежевики цеплялись за одежду, царапали руки и мешали движению.
Набухшая от воды веревка глубоко врезалась в запястья Николая и при каждом неловком движении причиняла острую боль.
Кацо, веревку развяжи! Руки отваливаются, взбунтовался он.
Ломинадзе ожег его злобным взглядом и рыкнул:
Заткнись! Двигай вперед!
Хоть убей, дальше не пойду! заявил Николай и остановился.
Ломинадзе поиграл желваками на скулах и сквозь зубы процедил:
Ну, сука, доберемся до Тбилиси
Это мы еще посмотрим! огрызнулся Николай.
У, тварь! просипел Ломинадзе, но не стал распускать руки, и распорядился:Всем привал! Десять минут!
Измотанные переходом спецназовцы уже не искали защиты от дождя и растянулись прямо на камнях. Николай снова попросил:
Кацо, развяжи руки!
На этот раз Ломинадзе не стал угрожать и приказал:
Зураб, возьми гада на короткий поводок!
Может еще на руках понести? проворчал тот.
Делай, что тебе говорят! прикрикнул Ломинадзе.
Серая тень надвинулась на Николая, и над головой раздался рык:
Встать падаль! Лапы сюда!
Кочубей не торопился исполнять команды и тянул время. Он надеялся на то, что Юрию или Кавказу удалось вырваться из засады и сообщить Агольцеву. В том, что тот по горячим следам организует погоню, у Николая не возникало сомнений. И в этой гонке со временем, ее исход решали драгоценные секунды и минуты.
Кочубей не сдвинулся с места. Тупой носок армейского ботинка врезался ему в бок. Превозмогая боль, он приподнялся.
Чего таращишься? Лапы сюда! рявкнул Зураб.
Набухшая от воды веревка не поддавалась. Потеряв терпение, Зураб рассек ее ножом, затем из капронового шнура сделал петлю, захлестнул на правой руке Николая, а свободный конец привязал к своему поясу. Это была хоть маленькая, но победа Кочубея. Получив свободу для рук, он торопился воспользоваться ею, чтобы дать о себе знать Агольцеву. Брелок с ключами от сейфа, со встроенным радиомаяком мог навести на след группы Ломинадзе. Улучшив момент, Николай незаметно для Зураба достал его из кармана куртки, включил и спрятал в траве.
Команда Ломинадзе «Подъем!» подняла на ноги спецназовцев. Чертыхаясь и проклиная погоду, они двинулись дальше. На смену сумрачному рассвету пришел пасмурный день. Казалось, сама природа была на стороне Николая. Из ущелий поднялся густой туман и кисельной пеленой окутал тропу и горы. Дальше собственного носа ничего не было видно, темп движения, и без того невысокий, резко упал. Перед перевалом дорожка превратилась в «козью тропу», и спецназовцам приходилось двигаться черепашьим шагом, чтобы не сорваться вниз.
У Николая усилилось головокружение. Он почти ничего не видел и постоянно натыкался на Зураба, Тот выходил из себя и отвечал зуботычинами. В очередной раз Зураб отшвырнул его в сторону. Николай потерял равновесие и сорвался с тропы. Зураб не устоял на ногах, и они покатились к краю пропасти. Их жизни спасла связка из капронового шнура. Она зацепилась за выступ скалы, и они повисли в нескольких метрах от провала. Подоспевшие на выручку Ломинадзе и Резо оттащили их к тропе. Зураб сломал ногу, а Николай отделался ушибами и ссадинами. И здесь его осенила мысль. Схватившись за голеностоп, он старательно изображал боль.
Ломинадзе рвал и метал. Мало того, что переход, которому не было видно конца, измотал группу, так еще на ее ногах повисли две неподъемные «гири»Зураба и русского пришлось тащить на себе. Спуск с перевала стал для спецназовцев настоящей пыткой.
Первым взбунтовался Резо.
Все, Каха, хоть стреляй! Дальше не пойду! заявил он.
Что?! Что ты сказал? взвился Ломинадзе и ухватился за кобуру.
Мы тоже не пойдем!
Где американцы?
Они там виски хлещут, а мы тут загибаемся! взбунтовались остальные.
Молчать! Захлопнуть пасти! Под суд отдам! пытался пресечь бунт Ломинадзе.
Не пугайпуганые!
Сам тащи русского! звучало в ответ.
Заткнитесь! Сволочи! Трусливые шакалы! и, потрясая пистолетом, Ломинадзе двинулся на сбившихся в кучку подчиненных.
Резо побледнел, но не отступил и сорвался на крик:
Все, с меня хватит! Я молчал, когда ты бросил подыхать Бесо! Теперь мы загибаемся! Хватит играть в индейцев! Выходи на Гурона! Пусть нас вытаскивает!
Выходи!
Пусть вытаскивает!
Мы свое дело сделали! орали остальные.
Ах вы, суки! Забыли про русских! Они с вас три шкуры спустят! использовал последний аргумент Ломинадзе.
Но он не подействовал.
Выходи на Гурона!
Мы тут подыхать не собираемся!
Идиоты! Черт с вами! сдался Ломинадзе и, запихнув пистолет в кобуру, вяло распорядился:Гиви давай связь
На этот раз российская служба радиоперехвата, с четырех утра 8 августа плотным электронным колпаком накрывшая территорию Западной Грузии, процедив сотни тысяч телефонных и радиопереговоров, смогла выловить тот единственный, который дал ключ к поиску Кочубея. Содержание разговора Ломинадзе с Перси внеочередной сводкой легло на стол Директора ФСБ.
Он и Градов впервые за последние часы перевели дыхание. Ситуация с Кочубеем не выглядела столь уж безнадежной. Грузинский спецназ не смог далеко уйти от границы. Но что было более важно, так это точный прогноз СердюкаЛоминадзе выбрал северный маршрут. Группу захвата ФСБ отделяло от него совсем немного.
Ознакомившись с расшифровкой радиоперехвата, Градов встретился взглядом с Директором. В его глазах уже не было свинцовой усталости. Он расправил плечи и с облегчением произнес:
Ну что, Георгий Александрович, кажется, у нас появился шанс?
Да. Но если Перси рискнет поднять вертолет, то Агольцев не успеет. Может подключить орлов Гаврилова? предложил Градов.
А где гарантия того, что Кочубей останется в живых? Да и поздно уже.
Тогда с помощью ПВО задавить любую их попытку вывезти группу Ястреба по воздуху?
Как? В том районе у нас нет таких средств.
А высотная авиация? продолжал искать выход Градов.
Авиация? А чтомысль! Думаю, Министр обороны поможет, согласился Директор и, завершая разговор, напомнил:Как говорится, на Министра надейся, а сам не плошай. Воздух воздухом, но все решится на земле! Поэтому, Георгий Александрович, немедленно свяжись с Сердюком и доведи до него перехват. Эта та самая ниточка, которая позволит ему и Агольцеву выйти на Кочубея. Действуй! При поступлении новой информации докладывать мне лично.
Есть! коротко ответил Градов и, забыв про солидную должность, высокое звание, выскочил из кабинета, на скоростном лифте спустился в подвальный этаж, по подземному переходу прошел в старое здание, стремительно поднялся к себе в кабинет и на ходу бросил дежурному:
Геннадий Васильевич, немедленно на связь генерала Сердюка!
Спустя минуту в кабинете Градова зазвонил телефон ВЧ-связи. Он снял трубку. В ней раздался хорошо знакомый голос:
Генерал Сердюк, по вашему указанию, Георгий Александрович!
Какие еще указания? Ты просто молодец, Толя! Ты их вычислил! не стеснялся своих чувств Градов и, раскрыв папку с расшифровкой радиоперехвата, распорядился:
Записывай координаты группы Ястреба.
Сердюк, прижав трубку к уху, склонился над картой.
После первых фраз Градова его лицо просветлело. Он прикинул расстояниегруппу Агольцева и группу Ястреба разделял всего один короткий марш-бросок.
Георгий Александрович, между ними всего восемь километров! Восемь! воскликнул Сердюк.
Отлично! И еще, у Ломинадзе двое сломали ногу. Одинэто наш Николай. Так что шансы Агольцева растут.
При таком раскладе через час-полтора достанем мерзавцев.
Как с погодой? Она определяет все!
В ближайшие часы улучшения не ожидается. А как будет дальше, синоптики ничего не гарантируют. Это же горы.
Поэтому надо рассчитывать только на себя. Действуй без промедления! потребовал Градов.
Есть! Сейчас же доведу информацию до Агольцева, заверил Сердюк.
Это им придаст дополнительные силы.
Теперь они их точно не упустят.
Будем надеяться.
Я верю в ребят!
Ладно, Анатолий Алексеевич, давай без клятв. Там, на земле они и без нас сделают все как надо. Наша задача наглухо закрыть небо. Если у этих «ястребов» и «гуронов» хоть что-то оторвется от земли, сразу загасить!
Как, Георгий Александрович?! Здесь нет таких средств ПВО.
Знаю, Толя! Поможем! Директор решает с Министром обороны вопрос, чтобы поднять в воздух высотную авиацию. Твоя задача: на месте связаться с генералом Шамановым и определиться с районом блокирования. Он уже летит к вам, вот пусть и «пошаманит».
Есть. А пока буду решать эту задачу с командиром полка десантников. Лихой парень.
Я на тебя рассчитываю, Анатолий Алексеевич. Какая еще нужна помощь?
Спасибо, достаточно.
Кто у тебя под рукой.
Быстроног и Салтовский.
Пусть кто-то сядет и подробно запишет расшифровку радиоперехвата. Дежурный продиктует. Жду тебя сегодня. Без Кочубея не возвращайся! И последнее, прихвати с собой скальп этого Гурона, впервые за последние сутки пошутил Градов.
Сделаем все возможное и невозможное, Георгий Александрович, но Николая не отдадим! заверил Сердюк и повеселевшим взглядом посмотрел на Быстронога и Салтовского. Те сгорали от любопытства и набросились на него с вопросами:
Нашли гадов?!
Где они?
Коля живой?
Да! не стал вдаваться в подробности Сердюк и распорядился:Виктор Васильевич, садись за телефон, дежурный по департаменту продиктует радиоперехват! Борис Юрьевич, тебе предстоит самое сложное: вместе с военными наглухо закрыть небо.
Но это невозможно, Анатолий Алексеевич! возразил Быстроног. У миротворцев и абхазов нет таких средств ПВО, чтобы достать до Сенаки и Поти!
Боря, приказы не обсуждаются, а выполняются! отрезал Сердюк и потребовал:Разыщи этого подполковника-десантника. Ну, того, на котором Россия держится.
Иванова?
Его самого. Пусть попробует поднять вертушки и блокировать Сенаки и Поти.
Но он же не бог, чтобы разогнать тучи?
Зато у него в родственниках ходит тьма всяких матерей. С их помощью справится.
Понял, Анатолий Алексеевич, постараюсь убедить. Но
Но не будет! Приказ он получит! Сюда летит генерал Шаманов. Я с ним решу вопрос.
Приказ? Но как по такой погоде его выполнить? Это же самоубийство! набрался смелости снова возразить Быстроног.
Сердюк нахмурился и как бритвой отрезал:
Товарищ полковник, это война! А на ней правила и инструкции летят ко всем чертям. Смелость, решительность и удача решают все! Понятно?
Так точно! Разрешите выполнять, товарищ генерал? смешался Быстроног и поспешил скрыться за дверью кабинета.
Сердюк бросил ему вслед тяжелый взгляд, затем кивнул Салтовскому на телефон ВЧ-связи, и прошел соседнюю комнату. На время операции она стала временным пунктом управления. При его появлении оператор, поддерживавший постоянную связь с группой Агольцева, поднялся с места.