Фрауке ШойнеманнСпасти Одетту
Пролог, или Даже лучшие детективы порой теряют самообладание
А ну иди сюда, ничтожный мелкий кот! Да я таких, как ты, каждый день на завтрак ем. И даже не наедаюсь!
Святые сардины в масле! Прямо передо мной на балке перекрытия сидело чудовище с горящими глазами ядовито-желтого цвета! Оно было просто огромнымминимум вдвое крупнее моего толстого друга Спайка и к тому же вдвое шире. Я кот далеко не робкого десятка, но тут даже у меня вся шерсть встала дыбомот ушей до самого кончика хвоста. Чудовище оскалило зубы, обнажив четыре огромных резца. Да уж, если такие пойдут в ходникому мало не покажется. Я неуверенно отступил на шаг назад. Только бы не потерять равновесие! Ведь балка, на которой мы оба находились, была расположена в пяти метрах от пола, если не больше!
Никак наделал в штаны от страха? издевательски осведомилось чудовище. И немудрено. Против меня у тебя нет ни единого шанса. Давай-ка лучше уноси отсюда лапы. Как можно быстрее и как можно дальше. Пока я не сделал из тебя фарш!
Звучит не очень. Хотя против фарша как такового я, конечно, ничего не имею! Когда наша экономка Анна подает мне к обеду изысканный тартар из говядины, приправленный щепоткой петрушки, я всеми лапами «за». Однако есть фаршэто одно, а быть имсовсем другое, и перспектива стать фрикаделькой мне отнюдь не улыбалась. Но удирать, поджав хвост?! Мне?! Уинстону Черчиллю?! Самому умному и смелому коту в мире?! Да ни за что!
Хм, мне кажется, произошло какое-то недоразумение, уважаемый. Я вовсе не ищу ссорыя ищу тут свою возлюбленную. Одетту. Необыкновенно красивую белую кошку. Не видели вы ее, случайно, где-нибудь?
Теперь пришла очередь чудовища отступить на шаг назад. Очевидно, ему нужно было подуматьа делать это, капая слюной мне на нос, было не так уж удобно.
Это такая жирная, длинношерстная, да? С одышкой? На каждом шагу задыхается?
Святые сардины в масле! Как он смеет в таких выражениях говорить о моей Одетте?! Какая наглость! Да я за одно только это обязан вызвать его на дуэль. Ну ладно, допустим, она немного располнела в бедрахтак ведь на это есть причина! И эта причинасамая лучшая из всех возможных!
Одетта не жирная. Она чудесная! зашипел я на чудовище. Так видел ты ее или нет? Отвечай давай, и поживее!
Но, вместо того чтобы ответить, чудовище вдруг сделало огромный прыжок вперед и с размаху заехало своей лапищей прямо по моему чувствительному носу. Боль пронзила все мое тело, я потерял равновесие и сорвался с деревянной балки. Еще падая, я заметил, как чудовище подало кому-то внизу какой-то знак. Потом в глазах у меня потемнело
Полдюжины любви
Вот, Кира, взгляни, тут хорошо видно, с этими словами ветеринарный врач госпожа Вильмес повернула маленький телевизор экраном к нам с Кирой, продолжая при этом водить какой-то палочкой по брюшку Одетты.
Раз, два, три, четыре а вот и номер пять. В животе у Одетты барахтаются пятеро маленьких котят! Тут она вдруг на секунду смолкла. Ой, я вижу еще и шестого! Вот это выводок так выводокмои поздравления!
Я недоверчиво уставился на экран телевизора, где шевелились какие-то серые пятна. Вот это вот и есть котята? Дети Одетты? Мои дети? А как они попали в телевизор? Я осторожно шагнул вперед и обнюхал экран. Доктор Вильмес рассмеялась:
Что, Уинстон, удивлен, да? Становиться отцомэто, конечно, очень волнующе.
Отец. Как это звучит! Даже немного жутковато. Особенно учитывая, что я не имею об этом почти никакого представления.
Своего отца я никогда не встречал. Видел только фотографиюона была приколота на пробковой доске в доме у моего заводчика. Лерой оф Ривербэнкс-Малберри. Голубая кровь, чемпион породы «британская короткошерстная», серебристо-серый окрас и величественная осанка. Но был ли он хорошим отцом? Понятия не имею. В общем, мне однозначно не хватает образца для подражания.
Вернер Хагедорн, человек, с которым мы уже много лет живем вместе, тоже не отец, ведь у него нет детей. Впрочем, это не совсем верно. С нами уже довольно долго живут Кира и Анна. Кире тринадцать лет, и она моя лучшая подруга из всех людей, а ее мать Анна пришла к нам в дом в качестве экономки. Но вскоре Анна и Вернер полюбили друг друга и стали парой, а вместе с Кирой из них вышла семья. Так что, кажется, Вернер теперь стал для Киры кем-то вроде отца. Он помогает ей с домашними заданиями, подвозит ее до школы на машине в плохую погоду. Если Кира разбрасывает по дому вещи или, замешкавшись перед выходом, опаздывает к началу занятий, он ругает ее, в точности как Анна. А если ей вдруг случится не сделать уроки, он ее выгораживает и пишет учителям записки, изобретая оправдания. Например, утверждает, что нечаянно положил тетрадку с Кириным домашним заданием в свой портфель и унес ее на работу, в университет. Вернерпрофессор физики. На учителей это чаще всего производит сильное впечатление, так что они уже не жалуются Анне. Очень действенный трюк!
К чему это я? Ах даоб отцовстве. Наверное, хорошие отцы именно так и поступают: ругают тебя, когда ты натворишь дел, но все же не бросают в беде и помогают расхлебывать последствия. Таким отцом я и хочу быть для наших с Одеттой котят. Хотя они и не будут учиться ни в какой школе. Кроме школы жизни, разумеется!
Как думаете, когда родятся котята? спросил Вернер у доктора Вильмес. Она вновь взглянула на экран и на секунду задумалась.
Хм, обычно беременность у кошек продолжается шестьдесят три дня. Я полагаю, котятам нужна еще минимум неделяа значит, к следующим выходным вам придется подготовить родильный ящик.
К следующим выходным? Родильный ящик? переспросил Вернер тоном, в котором слышалось что угодно, кроме воодушевления.
Да, сегодня пятница, и я думаю, примерно дней через восемь ваша белая красавица произведет на свет потомство. И для будущей мамы с малышами лучше соорудить специальный родильный ящик, господин Хагедорн. Самого простого будет достаточно.
Черт! пробурчал себе под нос Вернер.
Что-что? строго переспросила доктор Вильмес. Вы что, не рады?
Нет-нет, рад, конечно! поспешил заверить ее Вернер. Но дело в том, что в следующие выходные я женюсь и в это время буду даже не в Гамбурге, а в Люнебургской пустоши. Моя невеста подыскала для свадьбы замечательную загородную усадьбу.
Доктор Вильмес нахмурилась:
Понимаю. Разумеется, рождение котят плохо вписывается в этот план. Как бы то ни было, не советую вам оставлять кошку совсем без присмотра. Конечно, большинство кошек рожают котят совершенно самостоятельно. Но лучше бы рядом все же был кто-нибудьна случай, если что-то вдруг пойдет не так, чтобы заметить это и позвать меня на помощь. Не собираюсь вас пугать, но вы ведь не хотите, чтобы с Одеттой или котятами случилось что-то плохое, а бросить их однихэто риск.
МУРРР-МЯУ!!! Нет, этого мы не хотим ни в коем случае! Я, разволновавшись, спрыгнул со стола и вцепился когтями в брюки Вернера.
Ай, Уинстон! Ты что творишь?! Больно же! Плохой кот! стал ругаться он.
Почему это он плохой? вступилась за меня Кира. Он просто переживает за свою подругу Одетту! Это же логично.
Доктор Вильмес рассмеялась:
Да, похоже, все именно так. Предлагаю поступить следующим образом: привезите будущую маму на выходные в кошачий пансион. Или в ветеринарную клинику. Тогда вы сможете спокойно праздновать свадьбу, а к вашему возвращению котята уже, наверное, появятся на свет.
Это самая ужасная идея, какую мне только доводилось слышатьклянусь любимой когтеточкой! Я не хочу бросать Одетту одну, но и пропускать свадьбу моего самого любимого в мире хозяина тоже не хочу. Это ведь, в конце концов, семейный праздник, он просто НЕ МОЖЕТ состояться без меня! Я яростно зашипел и с удвоенной силой вцепился в штаны Вернера.
Ай-ай-ай! воскликнул он и попытался высвободить ногуразумеется, безуспешно, потому что в ответ я лишь глубже впился в нее когтями. Уинстон! взвыл он. Да что же это такое, отпусти немедленно!
Даже не подумаю!
Уинстон считает идею с пансионом дурацкой, захихикала Кира. Еще бы. Конечно, ему хочется, чтобы Одетта была с ним на свадьбе. Это же, в конце концов, семейный праздник.
Кира просто лучше всех! Она прямо-таки читает мои мысли. Что, впрочем, и неудивительно. Ведь наша дружба началась с того, что мы случайно поменялись телами. Да, все верно! Она очутилась в моем теле и какое-то время жила кошачьей жизнью, а мне пришлось ходить в школу. Кошмарный опыт! Но зато я научился читать. Позже нам, к счастью, удалось вернуться в свои телано этот крайне полезный навык у меня остался.
Вернер взглянул на меня в задумчивости:
Наверное, ты права, Кира. Доктор Вильмес, как вы думаетеможем мы взять Одетту с собой? В загородную усадьбу? Полагаю, родильный ящик, о котором вы только что говорили, там найдется.
Она кивнула:
Конечно, почему нет? В конце концов, ведь и пансион для животных будет для Одетты незнакомым окружением. Важно лишь, чтобы у нее был уголок, где она сможет укрыться, и чтобы время от времени за ней приглядывал кто-то знакомый. Тогда все должно пройти как по маслу.
Вернер вздохнул:
Вот только как я объясню это Анне? И бабушке? Думается мне, у них обеих очень четкие представления о том, как должна пройти свадьба, и кошачьи роды в эти представления никак не вписываются.
В этом он, пожалуй, был прав. Анна вот уже несколько недель подряд планировала главный праздник своей жизни. Повсюду в доме лежали журналы, со страниц которых счастливо улыбались парочки, покупка свадебного платья обернулась делом прямо-таки государственной важности, а прежде чем остановить свой выбор на усадьбе в Люнебургской пустоши, Вернер с Анной осмотрели, наверное, пять тысяч других ресторанов и отелей. Ну ладно, может быть, их был всего десятокно в любом случае много. Да и помощь бабушки ситуацию, конечно, совсем не упрощала: ведь она никогда не упускала случая высказать свое мнение по любому вопросу. Думаю, у моего бедного профессора в последнее время существенно прибавилось седых волос. И хоть он пока еще не совсем сравнялся мастью с моим благородным отцом Лероем оф Ривербэнкс-Малберри, но если дело пойдет так и дальшевот-вот сравняется!
Да ладно, Вернер, успокоила его Кира, надо просто поговорить с мамой. Уверена, она поймет. Она ведь души не чает в кошках. А насчет бабушки можно не волноватьсяее я беру на себя. Если я сама с ней поговорю, она наверняка не будет ворчать. Честное слововсе пройдет хорошо. И ваша свадьба, и рождение котят! С родильным ящиком или без него.
Моя Кира! У нее все под контролем.
Добро пожаловать к Шульце-Науманнам!
А я сррразу сказала: брррать с собой кошкуплохая идея! Лучше бы оставили ее в пансионе!
Всю поездку бабушка беспрестанно ругалась из-за того, что Одетту все-таки решено было взять с собой в Люнебургскую пустошь. Очевидно, Кирин дар убеждения не произвел на нее должного эффекта. Вернер, к счастью, не стал мастерить родильный ящикв багажник тот, скорее всего, все равно бы не поместился. А так Одетта смогла удобно устроиться на заднем сиденье, где ее, правда, уже в самом начале поездки вырвало. Атмосферу это, конечно, не улучшилоно, позвольте, беременных ведь часто тошнит! Одетта в этом совершенно не виновата! Однако Кириной бабушке, казалось, не было до этого никакого дела. А ведь она должна бы знать, каково этоведь у нее у самой есть дети.
Но бабушка ворчала, брюзжала и даже обращалась к Всевышнему с просьбой не дать этим неуместным кошачьим родам расстроить свадьбу ее любимой дочери. Вообще-то разговоры с небесной канцелярией больше по части Симоны. Сестра Вернера Хагедорнапастор, она вечно консультируется с Господом по любому поводу и без. Но она, как и все остальные родственники, прибудет в Люнебургскую пустошь только после обедаа если нам повезет, то и вечером.
Когда автомобиль Вернера наконец остановился и Кира открыла дверь, я тут же вперед всех выскочил наружу. Ни секунды больше я не мог выносить приторно-сладкогонеудивительно, что Одетту стошнило, запаха бабушкиных духов и ее неумолчного ворчания. Снаружи я с облегчением глубоко вдохнул и проклятая селедка, чем же это тут так воняет?!
От-вра-ти-тель-но!
А уж что за зрелище предстало нашим глазам! Справа от меня высилась куча еще теплого навоза, а прямо за нейдлинная конюшня, из которой с любопытством выглядывало множество лошадиных голов. Вдалеке я разглядел несколько обнесенных забором лужаек. И там тоже были лошади, много-много ЛОШАДЕЙ!
Бррр, да что же это такое?! Я ведь на дух не переношу лошадей. И уж тем более вонючий конский навоз. Кроме того, это место совершенно не подходит для великолепной свадьбы мечты. И уж тем болеедля появления на свет шестерых породистых и наверняка ужасно симпатичных котят. Что подумают малыши, впервые оглядевшись вокруг? Что их родители не могли позволить себе жилья поприличнее? Нет уж, потомки Уинстона Черчилля, самого умного и смелого кота в мире, и очаровательнейшей и прекраснейшей Одетты достойны лучшего окружения.
Впрочем, ладноосновное здание усадьбы, вон там слева, вроде бы вполне ничего. И прилегающие к нему строения выглядят ухоженными и по-домашнему уютными, решил я. Вот только этот всепроникающий, густой, теплый, отвратительно-сладковатый запах навозасвятые сардины в масле! Это просто невыносимо!
Тем временем Кира вытащила Одетту с зад него сиденья, и они вместе принялись осматриваться во дворе. И, казалось, были весьма воодушевлены увиденным. Ну и ну, быть этого не может! Ведь Кира так далека от этого всего! Она городской ребенок. Настоящий цветок асфальта. Вонючий навоз, сено, солома, огромные лошадиные уши и выпученные глазаэто все просто не может прийтись по душе моей лучшей подруге.
И уж наверняка это все не может понравиться Одетте.
Милая, мяукнул я, я и сам в ужасе от места, в котором мы очутились. Поверь мне.
Я бы очень хотел пообещать ей, что мы сию же секунду развернемся и отправимся в обратный путь. Вот только боялся, что без самоходной тележки Вернера дорога для моей возлюбленной окажется слишком дальней.
А судя по сиявшим на лицах Анны и Вернера улыбкам, им тут действительно нравилось. Да неужто они совсем ослепли?! Они что, не чуют эту вонь? О чем только эти двое думали, когда решили провести в таком месте день, который вообще-то должен стать самым прекрасным в их жизни?
Уинстон, не переживай, пожалуйста, мне тут очень нравится. Свежий воздух, природа, простор и зелень. Лучше места для появления на свет наших детей просто не придумать.
Ну, тут все ясно: взгляд Одетты затуманили гормоны беременности. Иначе она пришла бы в такой же ужас, что и я. Но с нашими малышами в животе она словно бы смотрит на мир сквозь розовые очки. Ничем больше сияние ее глаз и мягкую улыбку в уголках рта я объяснить не мог.
А теперь она еще и спрыгнула у Киры с рук. И Кира беспрепятственно ее отпустила. Что?! Кира! Не будешь ли ты так добра поднять ее обратно? Эта грязная пыль под белоснежными лапкамипросто неприемлемо!
Но Кира, похоже, витала где-то в облаках. Она все еще восхищенно оглядывалась по сторонам, совершенно выпустив Одетту из внимания. А потом вдобавок ко всему принялась щебетать тоном, которого я до сих пор еще ни разу у нее не слышал:
Ах, как же тут хорошо, как же хорошо! И все эти пони и лошадкия от них просто без ума!
Клянусь своей когтеточкой, это уже внушает страх! Что за дух вселился в мою Киру?!
В то время как Одетта направилась к огромному круглому тюку соломы, стоящему у края какого-то сарая, Кира продолжала радостно чирикать:
Вернер, как ты думаешь, я ведь смогу покататься тут на лошадке?
Я просто разрывался, не в силах решить, что сделать в первую очередь. Убедить Одетту не лезть на этот пыльный и наверняка ужасно колючий соломенный шарили отговорить Киру от идеи заняться верховой ездой?
Одетта приняла решение за меня, с удивительной при ее объеме живота легкостью и грацией запрыгнув на тюк. Вернер же пообещал, что чуть позже спросит господина Шульце-Науманна, можно ли тут покататься на лошади. Для меня это означало вот что: во-первых, Одетта вновь поступила по-своему, а во-вторых, у меня еще есть в запасе немного времени, чтобы предупредить Киру о страшных опасностях, гарантированно поджидающих всякого, кто решит взгромоздиться на спину этих лохматых тварей.
Одетта, умоляю тебя, спускайся! Кто знает, что может скрываться там в пыльной соломе. Клещи, блохи, комары и уж наверняка ничего хорошего для тебя и наших малышей.