Помощь уже идет к нам. По лестницам с обеих сторон здания поднимаются пожарные. Им предстоит длительное восхождение, как вы понимаете, так что нужно запастись терпением.
Он замолчал. Все ли он сказал? По его мнению, все, ну разве что кроме подходящего заключения.
Итак, такой сюрприз, разумеется, не планировался, сами понимаете, но со своей стороны, я хочу сказать, что в ожидании, пока наведут порядок, я намерен продолжать развлекаться.
А если не наведут? ответом ему была первая реплика Кэрри Уайкоффа. Что, если порядок так и не наведут, тогда что, губернатор?
Губернатор слез со стула.
Вас это выбило из колеи, Кэрри, тихо сказал он. Член Верховного суда Холмс некогда произнес слова, которые я вам хочу повторить: «Свобода слова не дает права кричать пожар в переполненном театре». А именно это вы и делаете. Для чего? Чтобы обратить на себя внимание?
Конгрессмен покраснел, но не сдавался.
Люди имеют право знать в чем дело.
Все это слова, ответил губернатор. И как чаще всего бывает, в них есть толика правды, но только толика. Люди, находящиеся здесь, имеют право знать в чем дело, и я им уже сказал. Но они не заслуживают и, я уверен, не желают, чтобы молодой нахальный горлопан, который вещает, как святоша на Юниор Сквер, о грядущем конце света, напугал их до смерти. Проявите хоть каплю того ума, который за вами числится.
Он отошел и направился к Бет. Та уже шла ему навстречу. Взяла за руку.
Прекрасная вдохновляющая речь, с улыбкой сказала она. Я буду голосовать за вас. Как видите, я на ходу учусь, как делается политика.
Губернатор накрыл ее руку своей и легонько пожал.
Слава Богу, что еще хоть кто-то не разучился смеяться.
Она ожидала, что губернатор вернется в канцелярию, которая в ее глазах стала чем-то вроде главного штаба. Но губернатор не торопился, и Бет поняла, что своим присутствием он хочет внушить людям уверенность. Они вместе переходили от одной группы людей к другой, на мгновение останавливаясь у каждой, если нужно, представляясь и произнося несколько добрых, ничего не значащих слов.
Генеральному секретарю:
Вальтер, смею вас уверить И потом:Есть одна американская пословица, Вальтер, которая очень подходит к нашей ситуации. Губернатор, улыбаясь, обвел взглядом зал:Это чертовски странный способ править паровозом, должен я вам сказать.
Генеральный секретарь тоже ответил ему улыбкой:
Эту идиому я уже слышал и с сожалением должен согласиться. Тут у нас переполох, как на Пенсильванском вокзале, не так ли?
Некой стареющей актрисе:
Когда-то был фильм, ну, вы не можете его помнить; он назывался Кинг-Конг, и в нем была огромная горилла, которая взбиралась на Эмпайр Стэйт Билдинг. Так я бы сейчас очень хотел, чтобы появился тот Кинг-Конг. Все-таки разнообразие.
Вы очень любезны, губернатор, ответила актриса, но я не только помню этот фильм, но даже играла в нем небольшую рольку.
Президенту телекомпании:
Думаете, ваши люди сумеют сделать о нас приличный репортаж, Джон?
Если нет, ответил Джон, то не сносить им головы. Он улыбнулся:Из этого нужно сделать фильм, как цивилизация пожирает саму себя. Мы умеем построить самое высокое здание в мире, но придумать, как спасти оттуда людей, не в состоянии. Кстати, здесь нигде нет переносного телевизора на батареях? Или хотя бы радио?
Хорошая мысль, ответил губернатор. Надо что-нибудь найти. Но не для того, тихо сказал он Бет, увлекая ее вперед, чтобы показывать всем. Эти ребята устроят роскошное шоу. Думаю, на нас они уже поставили крест.
А это не так, Бент?
Улыбка губернатора не изменилась, но его рука чуть сильнее сжала ее локоть.
Боитесь? спросил он.
Начинаю бояться.
И я тоже, сознался губернатор. Между нами говоря, я предпочел бы быть сейчас в горах Нью-Мексико, со спиннингом в руке, и заниматься какой-нибудь хитрющей форелью, которая заставила бы меня порядком попотеть.
Все еще улыбаясь, он взглянул на нее.
И с вами. А если я эгоист и трус, ну что ж. Он хотел сказать еще что-то, но его перебил высокий седовласый мужчина.
Это неслыханно, Бент.
«Типичный руководитель», подумала Бет и чуть не засмеялась, когда ее догадка подтвердилась.
Вы правы, Поль, ответил губернатор, я полностью с вами согласен. Мисс ШирлиПоль Норрис, судья Поль Норрис. И тем же тоном добавил:Неслыханнокак раз то слово, Поль. Есть какие-нибудь идеи?
Господи, я надеюсь, найдется человек, который сможет что-то сделать?
Губернатор кивнул.
Я полностью с вами согласен. Его лицо прояснилось. А вот вам и ответ, Поль. Смотрите, армия.
Он показал на два вертолета, которые снижались, облетая здание.
«Они кажутся такими свободными, подумала Бет, такими далекими от этой клетки»
Губернатор сжал ее руку.
Ну, боевой дух поднят, теперь можно возвращаться в наш главный штаб.
Сенатор Петерс загородил им дорогу.
Я останусь здесь, Бент. Если я вам понадоблюсь он не договорил, но его мысль была ясной и недвусмысленной. Моя роль иная, чем у вас. Вы командир, администратор, организатор. Мое местос людьми, что меня вполне устраивает.
Мне кажется, ответил губернатор, что вы уже не так недовольны нынешним поколением, как раньше, Джейк.
Сенатор обвел взглядом зал. Потом медленно кивнул:
Держатся отлично. Пока.
«Значит, подумала Бет, сенатор тоже предчувствует катастрофу. Мы, как в каком-нибудь романе Толстого, большой бал накануне смертельной битвы, как все это абсурдно!»
Может быть, это и так, сказал губернатор (Неужели она произнесла все вслух?), а может быть, и нет. Мы построили всю цивилизацию на постулате: «Будь что будет, наплевать». У другихдругие методы. Лично мне никогда не хотелось бить себя в грудь, рвать волосы и скрипеть зубами, а вам? Он улыбнулся. Ораторский прием. Знаю, что нет. Поражение
Вы когда-нибудь терпели поражение, Бент? Она хотела знать о нем все, все подробности.
Множество раз, ответил губернатор. В политике, как и в спорте, победы сменяются поражениями. Не то чтобы от этого поражения легче было переносить, но зато они уже не так удивляют.
Когда они вошли в канцелярию, Гровер Фрэзи пил что-то темно-коричневое.
Вы держали речь перед избирателями, Бент? Открыли им чистую правду и свалили всю вину на кого надо?
Видно, спиртное уже подействовало.
А на кого, Гровер? Губернатор присел на край стола. Этот вопрос я хотел бы выяснить.
Фрэзи, как будто защищаясь, взмахнул рукой:
Уилл Гиддингс приходил ко мне с какой-то невообразимой абракадаброй, из которой я ничего не понял.
Это не совсем так, Гровер, заметил Бен Колдуэлл. Когда вы мне звонили, вам все было ясно. Он повернулся к губернатору. Существуют некие извещения на проведение отступлений от первоначального проекта электрического монтажа в Башне. Они выплыли на свет только сегодня и до этого момента, он показал на свечи, которые были единственным освещением здания, мы понятия не имели, проведены фактически эти изменения или нет. Теперь уже нужно предположить, что по крайней мере некоторые из них проведены были.
Губернатор спросил:
Вы знали, что в этом есть потенциальная опасность? Он смотрел на Фрэзи.
Ну что я, инженер, что ли? Перестаньте сваливать все на меня. Когда мне Гиддингс показал эти чертовы изменения, я ему ответил, что в таких делах не разбираюсь.
А что, спросил Бен Колдуэлл, сказал на это Уилл?
Я уже не помню.
«В критических ситуациях, подумала Бен, одни вырастают, другие теряют лицо. Фрэзи, этот ухоженный самодовольный патриций, уже потерял все свое величие и продолжает катиться вниз».
Вы меня спрашивали, сказал Колдуэлл, не стоит ли, по-моему мнению, отменить торжества и прием. Если это была ваша идея, значит вы должны были понять большую часть того, что говорил Гиддингс. Если это была его идея, вы должны были хотя бы частично понять, как это важно.
Холодная, безжалостная логика.
Что из этого соответствует действительности, Гровер?
Рука Фрэзи дернулась за стаканом. Фрэзи вернул ее обратно.
Вы сказали, что отменять прием не стоит.
Вот именно этого я не говорил, голос Колдуэлла был холоден, как лед. Я сказал, что рекламане мой профиль. Это совершенно другое дело, Гровер. Вы
Тут вмешался губернатор:
Но вопрос-то был задан, Бен. Хотел ли Гиддингс отменить прием или только думал об этом, совсем не важно. Выспециалист. Понимали вы потенциальную опасность происходящего?
Вопрос остался висеть в воздухе.
Мой ответ был совершенно ясен, сказал Колдуэлл. И я здесь. Пришел так же, как и все остальные. Его спокойствие дышало ледяным холодом Никто не мог предвидеть, что какой-то хулиган проникнет в подвал и трансформаторную подстанцию. Никто не мог предвидеть пожар на четвертом этаже, который сам по себе означал бы только небольшую неприятность. Он сделал паузу Но все сразу вместе с теми изменениями, которые провели Он покачал головой. Как я уже говорил, произошел ряд трагических совпадений.
Как далеко они могут завести?
Колдуэлл снова покачал головой.
Вы спрашиваете меня о вещах, которые выше моего понимания, губернатор.
Здесь в разговор вмешался мэр:
Именно об этом он вас и спрашивает, Бен. Он хочет вашей оценки, а не безоговорочного заключения.
«И мой шурин, подумала Бет, тот Боб, который никогда звезд с неба не хватал, и в нем есть, оказывается, способность к руководству, и он в критической ситуации сохраняет холодную голову и безотчетное желание смотреть правде в глазасвойства, которые, как я могла убедиться, не часто встречаются и среди мужчин, и среди женщин».
Колдуэлл неторопливо кивнул:
Да, понимаю. Он взглянул на шефа пожарной охраны. Пусть ваши люди скажут, что они обо всем этом думают. Потом я снова свяжусь с Натом Вильсоном.
Голос Брауна глухо забубнил:
Делаем все, что можем
Это не ответ, черт вас возьми, рявкнул его шеф. Это вы мне уже говорили, Тим. Я хочу знать ваши успехи и вашу оценку ситуации.
Маленькая заминка, и потом:
Да хорошего мало, если честно. До вас достать ничем не сможем. Будем подниматься снаружи, сколько получится, потом влезем внутрь и продолжим подъем по лестницам. По каждой лестнице к вам уже взбираются по двое пожарных, по крайней мере пытаются. У них противогазы
Много там дыма?
Достаточно. Как долго продержатся некоторые противопожарные двери, можно только догадываться, какими бы они ни были огнестойкими. Если раскалятся
Я знаю, Тим. Продолжайте.
Теперь голос Брауна звучал рассержено:
Этот Вильсон, сотрудник Колдуэлла, все время настаивает, чтобы мы вызвали Береговую охрану.
Господи, а это для чего?
У них есть пушки, которыми выстреливают канат терпящим бедствие кораблям. И он думает, что нужно умолк.
Ну, Вильсон, по крайней мере, шевелит мозгами, заметил шеф пожарной охраны.
У него есть еще одна дикая идея
Дайте мне его. Шеф пожарной охраны кивнул Колдуэллу.
Колдуэлл слушает, Нат, начал тот. Что у вас за идея?
Если мы сможем получить ток с подстанции, ответил Нат, а Джо Льюис над этим уже работает, то по временной схеме можно попытаться ввести в действие один из скоростных лифтов. Пауза. По крайней мере, хотим попробовать. Нам понадобятся специалисты.
Их обеспечит Саймон.
Нат изменившимся голосом сказал:
Да. С Саймоном мне очень нужно поговорить. И о многом.
Колдуэлл повернулся к присутствующим:
Вы все слышали.
Из динамика снова донесся голос Ната:
Вертолеты ничем не помогут. Им негде сесть, потому что мешает шпиль.
Ладно, Нат, сказал Колдуэлл, спасибо.
Он еще раз оглядел молчащих коллег.
Первым заговорил губернатор.
О подобных ситуациях я уже слышал, начал он. Но никогда бы не подумал, что сам попаду в такую. Попытался улыбнуться. Кто-нибудь хочет сыграть в шахматы?
Было 16.59. С момента взрыва прошло тридцать шесть минут.
Глава XV16.5817.10
Бетон и стальчто им сделается? Разве они не вечны? Ничего подобного. Башня страдала, и люди, шагавшие вверх по бесконечным лестницам, даже сквозь стальные двери чувствовали горячку ее мук.
Пожарные Денис Хоуард и Лу Старр остановились на тридцатом этаже, чтобы отдохнуть. Дым был не везде, только вот донимала жара, а на этом этаже воздух был чист. Они с радостью сняли противогазы.
Мама моя родная, сказал Хоуард. Ты не чувствуешь себя камикадзе? Он жадно хватал ртом воздух.
Я тебе говорил, бросай курить, ответил Старр. Смотри, у меня совсем другое дело. Он сопел и задыхался точно так же, как Хоуард. Еще девяносто пять этажей, и мы на месте!
С минуту они пыхтели молча. Потом Хоуард спросил:
Помнишь ту песенку, что мы учили в июле? «Все выше, и выше, и выше»
Старр устало кивнул:
Что-то помню.
Знаешь, продолжал Хоуард, я всегда гадал, куда же это «выше». Он помолчал. Наверно, это как раз про нас. Он с тоской взглянул на бесконечный ряд ступеней:Так что тронулись!
* * *
Из вестибюля вынесли обугленный труп, деликатно прикрытый пологом носилок. Телевизионная камера сопровождала его к ожидавшему автомобилю из морга. Постовой Френк Барнс задержал носилки, приподнял брезент и внимательно посмотрел на труп. Потом сказал Шеннону:
Это наш, Майк. «Мы могли ему помешать, подумал он. Но теперь нечего бить себя в грудь». Взглянул на санитара:Вы выяснили, кто он?
В сумке что-то нашли, если это его сумка.
Барнс взглянул на сумку с инструментами, опаленную взрывом, но все же уцелевшую.
Да, он был с ней.
Там написано «Коннорс Джон Коннорс», сказал санитар. Помолчал. И после имени написано: «Гражданин мира». Псих.
Лейтенант захочет узнать его имя, сказал Барнс.
Ваш лейтенант может получить его целиком, прямо с пылу с жару. Знаете печи-гриль, где все-все изжаривается вмиг? Как раз тот случай.
Барнс отошел в поисках лейтенанта полиции, которого звали Джеймс Поттер. Лейтенант выслушал его, записал фамилию погибшего и вздохнул.
Ладно, сказал он, для начала сойдет.
Я не должен был впускать его внутрь, лейтенант, сказал Барнс. Мне нужно было
Ты что, ясновидец, Френк? Янет. У него на лбу ведь не было написано, что он псих и несет взрывчатку?
Барнс вернулся к Шеннону у барьера, но легче ему не стало.
Лейтенант направился к трейлеру. Там как раз шло совещание, и лейтенант снова вздохнул, оперся о кульман и стал ждать, когда оно кончится. На ближнем к нему стуле сидела Патти. Лейтенант мельком удивилсячто она тут делает, но спрашивать не стал.
Существуют две возможности, говорил командир пожарной частилестницы или, если повезет, лифт.
Он обращался к Нату.
Мы делаем все, что можем, ответил Нат. Возможно, у нас получится, но, возможно, и нет Потом он продолжил:Может не получиться и с лестницами. Ваши люди будут лезть все выше и выше, но могут обнаружить, что огонь уже проник на лестницы над ними.
Командир пожарной части помнил об еще одной весьма реальной возможности: огонь мог бы прорваться где-то под его людьми, и это был бы конец. Но ничего не сказал.
Так что третья возможность может остаться единственной, закончил Нат.
Тим Браун спросил:
Вы имеете в виду пушку, выстреливающую спасательный конец? А что дальше?
Переправа на спасательных поясах.
Гиддингс выглянул в окно трейлера:
Куда?
На северную башню Всемирного торгового центра. Та ближе и выше всех.
Все пятеро мужчин уставились на небоскребы, пронзавшие вершинами небо. Казалось, что их вершины почти соединяются. Тим Браун сказал:
Сидеть, просунув ноги в ременную петлю, на высоте четырехсот метров? Четырехсот метров? Он потрясенно уставился на Ната.
Патти, услышав это, содрогнулась.
Ну и что же, ответил Нат, и голос его звучал резко, почти грубо. А вы что предпочитаетеболтаться до смерти перепуганным в ременной петле или изжариться в огне пожара, который не остановится на полпути? Другого выбора нет.