Губа не дура, усмехнулся Топорок. Ты хоть в жизни видел столько?
В кине, сострил Зотов.
Значит, увидишь, усмехнулся Клыков. Всего тысяча стольников. Вот столько. Он раздвинул пальцы, показывая воображаемую толщину пачки денег.
Где ж их возьмешь? уныло спросил Елизаров. Достать и толкнуть десять «калашей» Это невозможно
Есть дела повыгодней. Что там, к примеру, на ваших складах?
А! Елизаров презрительно сморщил нос и махнул рукой. Мура всякая. Железки
А если я скажу, что твои сто кусков лежат именно там, возьмешься потрясти кладовки?
Что за вопрос? Возьмусь запросто, только их охраняют дай бог как!
Тогда забито. Об остальном потолкуем позже.
А чего тянуть? возразил Елизаров, уже захмелевший. Мне до дембеля три месяца.
Не гони коней, сержант, оборвал его Клыков. Такие дела с умом надо делать. До поры до временизатихни. Ни одного патрона Ахмедке. Понял? И Ромкени слова.
Да я ей теперь
Все, сержант, завязали.
Первое, на что обратил внимание Елизаров, очутившись в кабинете Кесояна, был персональный компьютер. Он стоял перед техническим директором, наглядно демонстрируя совершенно новый, незнакомый уровень управленческой культуры, главным атрибутом которой у нас раньше являлся телефон. Чем больше аппаратов размещалось на столе того или иного начальника, тем заметнее он возвышался над другими, тем обширней было его телефонное право. Компьютер свидетельствовал совсем о другом. Зеленоватые строчки, светившиеся на дисплее, четко прорисованные цифры казались загадочными, полными таинственного смысла и значения.
Технический распорядитель сидел за столом, расправив широкие плечи борца и положив перед собой крепкие смуглые руки. Он вежливо улыбнулся вошедшим, но, как заметил Елизаров, взгляд его при этом оставался настороженным и жестким.
Садитесь, сержант, Кесоян показал Елизарову на стул. Клыкову он небрежно махнул рукой:Вы можете ехать. У нас разговор будет долгий.
Добре, сказал Клыков послушно и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Значит, вы и есть знаменитый Елизаров? спросил Кесоян, когда сержант уселся.
Почему знаменитый?
Вы дерзко решили вторгнуться в серьезный бизнес. Такие люди среди военныхбольшая редкость. Вы готовы к деловому разговору?
Готов, только вы зря не оставили Тимофея Васильевича. Мне бы с ним было легче.
Я совсем не хочу, чтобы вам было легче, засмеялся Кесоян. В бизнесе, дорогой Алексей, каждый делает свое дело и должен знать лишь то, что его касается. Или Тимофею Васильевичу надо знать, сколько я вам заплачу?
Он и так знает, сколько я запросил за участие.
Верно. Но он не знает, сколько я могу добавить от себя за старание.
Разве вы с Клыковым не партнеры?
Кесоян улыбнулся.
Вопрос о партнерстве в бизнесе занимает особое место. Хирург и больной в определенном смысле тоже партнеры. Однако когда дело доходит до операции, врач принимает меры, чтобы больной не мешал ему делать дело. Уж извините, Алексей, но я не стану посвящать вас в свои планы. По той простой причине, что не хочу усложнять ваши задачи, которые и без того не просты. Да, если не секрет, для чего вам нужны деньги?
Елизаров с удивлением вскинул брови:
А вам что, они не нужны?
Я деловой человек. Деньги мне дает мое дело, и расходую я их на его продолжение.
А я хочу всласть пожить, сказал Елизаров. Куплю путевку за границу, на мир погляжу. Сто тысяч Думаю, этого хватит?
Наверное, произнес Кесоян, задумчиво глядя на сержанта. Должно хватить. Впрочем, чтобы такие деньги заработать, надо сильно постараться.
Я понимаю.
Не думаю, сказал Кесоян резко. Деньги хороши тогда, когда они заработаны честно А вы как думаете?
Вы священник? спросил Елизаров, сдерживая раздражение.
Хороший вопрос. Но вы не ответили на мой.
Я не хочу на него отвечать, а впрочем Деньги бывают либо большие, либо малые. Честные они или нетникого не касается. Это только большевики интересовались, откуда у кого гроши.
Деньги не пахнут, верно?
Допустим.
Браво, сказал Кесоян. Браво, Елизаров! Клыков не ошибся, рекомендуя вас. Человек либо смело делает деньги, либо нищенствует. Третьего не дано. Тем, кто ожидал, что социализм сделает всех счастливыми, придется перестраивать мозги. Вы согласны?
Устраиваете мне экзамен на политику? спросил Елизаров с насмешкой.
Обычная процедура в бизнесе. В нашем деле главное не анкета, а сам человек. Я хочу точно знать, кому что по плечу и на кого можно положиться. У меня частное предприятие, и мне не все равно, кто на меня будет работать.
Можно вопрос? Если я протащу вас на базу, то будет это считаться шпионажем?
Хороший вопрос, сказал Кесоян, и взгляд его стал еще жестче. Лучше сразу все до конца выяснить, верно?
Елизаров кивнул.
У вас, наверное, есть мама? Так? И она иногда узнавала у соседок рецепты новых блюд. Ей говорили, она запоминала или записывала. Это обычный способ обмена домашними технологиями. В промышленности предпочитают секреты производства хранить. Никто, кроме настоящих хозяев, не знает, как делать кока-колу или готовить пепси. Нельзя позволить конкурентам обставить себя. Мыфирма, торгующая технологиями. Средств на то, чтобы купить чужие секреты, у нас на первых порах маловато. Знаете, сколько стоит на мировом рынке технологическая лицензия? Heт? И не забивайте себе голову пустяками. Короче, мы стремимся к получению промышленных сведений. Это обычная практика делового мира. Теперь учтите, что ракеты, которые сейчас существуют, обречены на уничтожение. Горбачев договорился с Бушем, и технику порежут. Пенки с этого снимет президент. Ему отвалят деньги, будьте уверены. А мы останемся ни с чем. А если раздобыть секреты вашей базы, они принесут хорошую прибыль. Поэтому я отвечаю на ваш вопрос утвердительно. Да, это шпионаж, но промышленный. Слыхали о таком? Вот и отлично. Вас это устраивает?
Я уже сказал Клыкову: дело решенное. Просто хотел услышать правду. Не люблю, когда меня держат за дурака.
Вы рассуждаете, как деловой человек. Итак, в какую сумму вы цените компаньонство?
Тысяча больших бумаг.
Отлично. Я добавлю еще пятьсот, если план будет хорошим.
Аванспятьдесят наличными.
Условие принимается.
Как я узнаю, что вы признали мой план хорошим?
Показательвыполнение задачи. Плохой план результата не даст.
Понятно, стараясь сдержать торжествующую улыбку, Елизаров старательно хмурился. Что теперь?
Теперь будем работать. Я стану спрашивать, а вы будете отвечать.
Я готов.
До аванса? спросил Кесоян и пристально посмотрел на сержанта. Вы мне так доверяете?
Почему нет? Во-первых, я верю на слово. Во-вторых, без меня вам никак не обойтись.
Вы умнее, чем я думал вначале, сказал Кесоян одобрительно. Он достал из стола блокнот, положил перед собой. Нажал на клавиши компьютера.
Вопрос первый. Как построена система охраны базы?
Основа еетри линии заграждения. Внешнее ограждениеколючая проволока на бетонных столбах. Со стороны озера «колючка» идет по краю обрыва.
Дальше.
Второе ограждениеэлектротехническое, находится в пятидесяти метрах от первого. Напряжение пятьдесят тысяч вольт. В десяти метрах за ним бетонная глухая стена. Высота три метра. Поверхуколючая проволока. На шести углах зоны караульные вышки с прожекторами и пулеметами. С вышек простреливается вся полоса между забором и электротехническим заграждением. Зоны обстрела для каждого поста выделены по часовой стрелке.
Все?
Нет. Первая и вторая линии заграждения оборудованы электронной сигнализацией.
Кесоян слушал, быстро делая заметки в блокноте. Периодически он постукивал по клавиатуре, вводя данные в компьютер. Каждую исписанную страницу блокнота он вырывал и опускал в кювету с прозрачной жидкостью. Листок на глазах таял и исчезал.
Наблюдая за ним, Елизаров спросил:
Бумажку убрать просто, но в машине все сохраняется, верно?
Верно.
Как же с безопасностью?
Мы ее гарантируем. Запись на бумажке может прочитать каждый. С компьютером могу беседовать только я. В голосе Кесояна звучала полная уверенность. Пытаться заставить машину заговорить с кем-то другимвсе равно что допрашивать мертвого.
А если узнать код вызова?
Любая попытка подобрать ключевые команды разрушит память.
А если
Не волнуйтесь, дорогой. Никаких «если». Машина работает в особом режиме. Ежедневно я подтверждаю ей, что здоров и что яэто я. Случится что-то со мнойпервое же включение уничтожит программу. Так что безопасность гарантирована. На сто двадцать процентов.
И все же, зачем машина? Можно же без нее?
Можно, но не нужно. У машины нет нервов, а память надежнее нашей. Она разберется в обстановке спокойно, без волнения и подскажет, что мы упустили, чего не заметили. Она оценит наш план без боязни нас обидеть. Согласны?
Елизаров кивнул.
Теперь поедем дальше.
Поедем, с готовностью сказал сержант. Только я хотел бы попить
Кесоян коротко хохотнул, хотя глаза его оставались все так же по-рысьи внимательными.
Хорошо, попьем.
Он должно быть, нажал какую-то кнопку, но Елизаров не заметил этого. Открылась дверь, и в комнату заглянул бородатый человек. Кесоян что-то сказал ему по-армянски. Минуту спустя бородач внес и поставил перед ними большой поднос. На нем лежали аккуратно нарезанные бутерброды с красной икрой, колбасой и сыром. Здесь же плотно прижатые одна к другой стояли бутылочки с пепси и фантой.
Пейте, предложил Кесоян и сразу задал очередной вопрос:Случались ли на базе тревоги?
Да.
Причины?
При мне было две тревоги. Первый раз озеро переплыл лось и прорвал заграждение. Во второй раз ветром повалило дерево. Сосну.
Какие принимались меры?
Караул поднимали в ружье. На место, где нарушалась система, высылался вооруженный наряд. С вышек место происшествия освещалось прожекторами
Что стало с лосем?
Погиб на электротехническом заграждении.
Как выполняется команда «Караул, в ружье!».
Караульные разбирают оружие. Вскрывается ящик с боеприпасами. Всем выдают дополнительные патроны. Выставляют часового у караульного помещения.
И все?
Все. Потом обычно подают команду «Отбой».
Отрабатывал ли караул упражнения по отражению нападения на объект?
Нет, такого при мне ни разу не было.
И никому это не кажется странным?
Как я понимаю, никто из нашего начальства не опасается нападения на базу. Вся охрана рассчитана на грибников и лосей.
Интересно, протянул Кесоян и энергично потер подбородок. То, что он узнал от сержанта, в корне меняло его представления о профессионализме людей, с которыми он познакомился, изучая досье в центре «Восток-Союз». Ну а специальное подразделение для усиления караула в чрезвычайных обстоятельствах, надеюсь, существует.
Нет.
Вы о нем не знаете или его нет?
Если бы было, я бы знал
Как расположены посты на территории базы? Сколько патронов выдается каждому часовому? Есть ли какие-то особые сигналы, на случай, если из строя выйдет централизованная система сигнализации?
Еще никогда в жизни Елизаров не подвергался такому строгому экзамену. Вопросы следовали один за другим. Елизаров потел, тер лоб рукавом, наливал и пил воду, с тоской поглядывая на гору бутербродов. Кесоян не давал передыху, а намекнуть о своем желании казалось неудобным: не байки травили в курилкедело денежное делали.
Какая глубина озера у западного берега? У восточного? Сколько вышек выходит на берег? Можно ли снять какой-нибудь пост без шума?
Наконец последовал вопрос, которого Елизаров ждал с самого начала разговора: где самое слабое место охраны базы, ее ахиллесова пята?
Есть такое место, сказал он, не скрывая торжества. Но без меня его не пройти.
Кесоян понимающе усмехнулся.
Мы обо всем договорились, дорогой. Вы в этом деле первая фигура, со всеми вытекающими последствиями. Итак, где же это место?
Ливневый сток. Он выходит в озеро и закрыт решеткой. Решетка на обычном замке. Сигнализации ни на решетке, ни в канале нет. Существуют пять выходов на территорию через колодцы. Самый удобныйв бойлерной.
Так, так, оживился Кесоян. В этом что-то есть.
В этом есть все, сказал Елизаров убежденно. По стоку можно пройти внутрь базы. Я встречу группу в бойлерной. Останется снять караул.
Возможно это?
Вполне.
На чем основана такая уверенность?
На обстановке. Раньше в армии служили по-настоящему. Теперь кто тянет лямку, а кто дослуживает. Офицеры рвутся уволиться, пока их не поперли в шею по сокращению. Пока молоды, можно неплохо устроиться на гражданке. Простаки поняли, что их заставили служить вместо умников, которые ошиваются по институтам и университетам. Короче, вместо равенства одним выдают автоматы, другимдипломы. Вот и не стало дураков служить как надо.
Мы проработаем ваш вариант. В числе других, сказал Кесоян, охлаждая энтузиазм Елизарова. Теперь скажите, кто заведует складом с элементами систем управления?
Это седьмое хранилище. Им командует прапорщик Лыткин. Леонид Андреевич.
Вы сумеете познакомить с ним Клыкова?
Постараюсь.
Когда построена база?
В шестьдесят пятом.
Откуда вы это знаете?
У нас в клубе есть стенд, там описана история части.
Можно установить, кто вел гидрогеологические изыскания и проектирование?
Не знаю, не интересовался. Но выяснить можно. В крайнем случае, спрошу капитана Баркова.
Кто это?
Наш ветеран. Технарь.
Попробуйте, только аккуратно.
Постараюсь. Можно еще вопрос?
Задавайте.
Скажите, почему вы мне сразу доверились? Без проверки?
Почему сразу? спросил Кесоян, вставая. Он подошел к железному шкафу, открыл дверцу и извлек оттуда автомат Калашникова со складным прикладом.
Какая марка?
АКМС, определил Елизаров.
Так вот, дорогой, он куплен за десять тысяч у одного человека
Все, сказал Елизаров. Вопросов нет.
5
Москва
Арам Осоян приехал в Москву в дурном настроении. В электричке к нему подсел старичоктщедушный, с узким венчиком жидких седых волос вокруг восковой лысины. Посмотрел на могучие плечи Арама, на его пышную «кастровскую» бороду и спросил:
Я рядышком с вами, можно?
Почему нэт? сказал Арам. Садыс.
Как же нынче без спросу? с притворной смиренностью сказал старичок и хитро посмотрел на пассажиров, сидевших на соседней скамье. Вдруг эта скамейка принадлежит суверенной свободной Армении, а я на нее своим задом
Арам стиснул зубы. Инструкция не позволяла ему вступать в споры и тем более с кем-то ссориться.
Вы же из Армении? спросил старичок. Я не ошибся?
Нэт, не ошибся.
Так я и думалбоевик!
Арам встал и пересел на свободное место подальше от надоедливого дедка.
Ишь, не понравилось, продолжал тот рассуждать вслух. Обиделся даже. А на что? На правду. Захотелось свободы? Пожалуйстагуляйте. Выход рядом. Только решайте свои трудности сами. Без России-матушки. Я сам из Москвы, продолжал старичок. Живу в Армянском переулке. Пятьдесят лет на одном месте. А теперь вот дрожу. Вдруг армяне заявят: наш это переулок! Арцахский надел Еревана в Москве.
Теперь весело грохнуло уже полвагона. А дедок погладил ладонью плешь и сокрушенно сказал:
Вам смешно. А каково нам? Понаедут такие бородатые, мне где скрываться? В Азербайджан бежать?
Арам, слышавший весь этот неприятный разговор, раздраженно вскочил и ушел в другой вагон. Терпеть подобные разговорчики он не мог, а заводиться ему нельзя
В Москве, следуя указаниям, полученным от Кесояна, Арам доехал на метро до станции «Савеловская». После довольно долгих поисков нашел нужную ему Астрадамскую улицу. Достал из кармана бумажку, где был записан адрес геолога Соломина.
Нужную квартиру он отыскал на третьем этаже мрачного обшарпанного дома. В подъезде тошнотно смердело разлагавшимися в мусоропроводе отбросами. Поднимаясь по лестнице, Арам морщился от отвращения.