Не берусь повторить, что мне довелось выслушать из уст литературно подкованной подруги. Она крыла меня семиэтажным матом, обзывая безмозглой курицей и рабой импульсивных желаний, кричала, что меня давно пора лечить, хотя делать это, скорее всего, уже поздно, и горбатого только могила исправит.
Нет, ты скажи мне, ты нормальный человек? Адекватный и вменяемый? Про дееспособность я даже не заикаюсь! О какой дееспособности может идти речь, когда ты ухитряешься спустить за один день месячную зарплату, да еще и опустошить кредитку на сумму тридцать тысяч рублей?
Неправда, у меня там еще полторы тысячи осталось, слабо отбивалась я.
Идиотка! взвыла Оганезова. Мало того что просадила все деньги, какие только могла, так ты еще и вляпалась в это дерьмо с убийством. Вот скажи, чего ты к этому Круглову поперлась? Делать, что ли, больше нечего?
Внезапно меня посетила умная мысль.
Наташка! просветленным голосом сказала я. Ни в какое дерьмо я не вляпалась! И очень даже хорошо, что я поехала к Кругловым. Зато теперь я знаю, кто убийца Стервозы. Завтра же пойду в милицию и скажу, что покойницу убил ее ученый муженекманьяк Ефим Владимирович Круглов, цветовод-любитель с садистскими наклонностями.
Ну и глупо, пожала плечами Оганезова, как видно, устав кричать и потому сменяя гнев на милость.
Это еще почему?
Да потому, что, если бы биохимик Круглов задумал убийство жены, он не стал бы тащиться в «Ашан» и, рискуя быть схваченным в самый неподходящий момент, затягивать у нее на шее сворованный у тебя шарф. Он бы подсыпал ей в утренний кофе какой-нибудь талий, как сделал это серийный убийца Соловьев, именно талием отравивший жену, дочь, следователя, который вел его дело, и парочку соседей в придачу. И все это безобразие сошло отравителю с рук, потому что никто не смог заподозрить в несчастном вдовце и безутешном папаше серийного убийцу. Слишком уж естественными казались причины смертей. Простуда и простуда, мало ли людей от гриппа загибаются?
Наташка почесала щеку и задумчиво посмотрела в окно.
Но вот на следователя Соловьев зря, конечно, покусился, осуждающе протянула она. Тут-то его, голубчика, и прищучили. Маньяк отраву в чай прямо во время допроса подсыпал, а чашку взяли на анализ. И все поняли про талий. А Кругловбиохимик, так что ему ничего не стоило накормить свою женушку любой химической дрянью, померла бы твоя Стервоза от самых естественных причин, и ни одна собака не пронюхала бы, что это убийство. Да к тому же, памятуя о коте, не стоит сбрасывать со счетов такой важный аспект, как научный эксперимент. Неужели ты думаешь, что изобретатель биоклея упустил бы шикарный случай и не отхватил у отравленной супруги пальчик-другой с тем, чтобы успеть до того, как она протянет ноги, пришпандорить их на место?
Я положила на стол печенье, которое до рассуждений Оганезовой собиралась съесть, и мрачно заметила, что просмотр криминальных программ явно не идет подруге на пользу.
Что-то не замечала, беззаботно откликнулась Наташка, облизывая пальцы, перемазанные вареньем. Да если бы не я, ты бы, моя девочка, сделала большую глупость и поперлась в милицию обличать биохимика! Сидела бы завтра в кабинете следователя и доказывала ему, что не верблюд, потому что на Круглова подозрения сыщиков падут только в самую последнюю очередь. Имей в виду, оперативники не дураки и рассуждают так же, как и я. И к тому же из твоего рассказа следует, что живая жена была ученому гораздо нужнее, чем мертвая. Кто биохимику теперь кота подержит? И где он без связей Светланы экспериментальную базу для биоклея найдет?
Я хотела ответить, что и без Оганезовой знала, что чокнутый профессор не убивал жену, но решила не ссориться с понимающим в криминальных делах человеком и примирительно спросила:
Наташ, у нас поесть что-нибудь осталось?
Не-а, не осталось, с нарочитой небрежностью откликнулась Оганезова, продолжая смотреть в сторону окна.
А куда же салат-то делся? изумилась я, потому что отлично помнила, что со вчерашнего вечера в нашем холодильнике оставалась еще половина кастрюли ананасного салата.
Я его спасла, тихо ответила Наташка.
И от чего же ты спасла вчерашний салат? вскинула я брови. Хотелось бы знать, что ему угрожало
Наталья передернула плечами, возмущенно посопела носом и с вызовом ответила:
Не знаю, что уж там ему угрожало, но только я достала кастрюльку из холодильника, заглянула под крышку и сразу понялаон не жилец.
Где уж несчастному салату быть жильцом, если Оганезова отправилась на кухню посмотреть, чем можно поживиться!
Глядя на бордовое Наташкино лицо, я поняла, что дальше тему салата развивать не стоит, и решила этот вопрос замять для ясности. Что нам, кроме салата, и поесть, что ли, нечего? Там вроде сервелат еще оставался. Но оказалось, что вместе с ананасовым салатом был спасен и сервелат, и плавленый сыр в пластиковой упаковке, и даже масло «Доярушка». В общем, чтобы не тратить время на долгое перечисление, скажу, что от спасательной операции Оганезовой осталась только пара яиц и подгнивший помидор. В этой ситуации сама собой напрашивалась яичница с помидорами, и я, выйдя на кухню, принялась за ее приготовление.
Я стояла у плиты, и в ноги то и дело врезался годовалый Нику. Малыш Лючии, предоставленный самому себе, ползал в одной распашонке по кухне и возил перед собой по кафельному полу вставную челюсть Штефана Юлианыча. Сам дядя Штефан отдыхал после трудового дня на раскладушке, скрашивая досуг чтением свежего номера «Спорт-экспресса». Отсутствие зубов в стакане молдаванин до поры до времени не замечал, увлеченный статьей о футболе. Хватился пропажи он только после того, как малютка, подобравшись к раскладушке, положил игрушку поверх газетного листа и радостно залился звонким, как колокольчик, смехом.
Тем самым временем в коридоре шли состязания по прыжкам с антресолей. У стены были свалены в кучу зимние куртки, пальто и плащи всех обитателей квартиры, а ребятишки залезали на антресоли и с гиканьем и свистом сигали вниз, пользуясь отсутствием Богдана Осиповича и его рыжей пассии. Они и дальше бы соревновались в дальности прыжков, пока не свернули бы себе шеи, но веселье прервал настойчивый звонок в дверь. И я, сняв яичницу с огня, отправилась открывать.
* * *
Оказалось, что привезли диван. Как по команде, все гости из далекого молдавского села вывалили в коридор смотреть, кто пришел и что принес. Дети прекратили сигать с антресолей, Лючия усадила орущего младенца на крутое бедро, дядя Штефан вставил зубы на место и отложил газету в сторону, тоже заинтригованный происходящим.
Соседи стояли, столпившись вдоль стен, и смотрели на то, как два неказистых паренька волокут в нашу комнату новенький предмет мебели. При этом они завистливо качали головами и цокали языками. Красный и нарядный, как подкладка калоши, диван вызывал в каждом сердце живейший отклик и неугасимое желание обладать им.
Вот бы хоть разочек на таком поспать, мечтательно произнесла молодоженка Иляна, с нежностью глядя на своего широкоплечего Мирчу.
И тут у меня в голове родился план стремительного обогащения. Ну и что, что все деньги я истратила на полезные вещи и осталась без копейки в кармане. Есть верный способ поправить пошатнувшееся материальное положение. Мы будем сдавать мой диван на ночь родственникам Богдана Осиповича. Всем известно, что продвинутые жительницы современных мегаполисов отличаются сметливым умом и умением с честью выходить из самых затруднительных ситуаций, разве не так? Что уж там скрывать, рядом с красным диваном я снова почувствовала себя девушкой «Космо».
Но тут зазвонил телефон, и в коридор выскочила Оганезова. Она сделала круглые глаза, удивляясь моему новому приобретению, затем отошла в сторону, пропуская в комнату носильщиков с диваном, схватила трубку, послушала собеседника на том конце провода и, не поговорив и минуты, торопливо свернула беседу:
Слушай, Ленка, я не могу сейчас разговаривать. Нам какой-то жуткий диван привезли, красный, как зад гамадрила. Так что перезвони позже
Я попробовала было вырвать у Наташки трубку, чтобы сказать Синицыной, что это не то, что она думает, но Оганезова уже запихнула меня в комнату и потребовала объяснений.
Ты, мать, совсем сбрендила, отреагировала на мою гениальную идею со сдачей спального места внаем подруга, лишь только нам удалось выгнать из комнаты родственников Богдана Осиповича и за последним из них, Мирчей, закрыть дверь с той стороны. Наташка скептически оглядела диван и брюзгливо изогнула нижнюю губу:И куда мы поставим эту бандуру?
Твою кровать переносим на мою половину, а на ее место ставим новый диван, импровизировала я. Да, кстати, зачем ты сказала Синицыной про мою покупку?
А что, и этот образец пошлости и кича ты увела у Ленки из-под носа? хихикнула Оганезова. Круто, ничего не скажешь. О таких вещах надо предупреждать заранее. Теперь она тебе точно захочет отомстить и придушит в каком-нибудь супермаркете парочку поругавшихся с тобой теток.
Захочет и захочет, это ее личное дело, устало сказала я. Одной местью больше, одной меньшемне уже все равно.
А потом я выгнула грудь дугой и, удивляясь сама на себя, заносчиво добавила:
Но так просто я не сдамся и за свою свободу буду бороться до конца.
Кажется, это я вычитала в какой-то книге, рекомендованной к прочтению в специальных рубриках глянцевых журналов. А может быть, и услышала в фильме, которые они же советуют посмотреть. Но то, что именно так говорила какая-то красивая и безвинно оклеветанная девушка, было так же верно, как и то, что я сегодня купила самое красивое платье на свете.
О-о, мне это нравится, спиши текст, пошутила Наташка и, став серьезной, проговорила:Чувствую, чтобы найти убийцу Кругловой, придется нам побегать.
И скромно добавила:
Так уж и быть, я беру руководство этой операцией на себя, а ты будешь исполнителем. Статью про цветовода-любителя Круглова тоже напишешь сама, мне некогда. Мне надо стратегию расследования продумывать.
Наташка прошлась по комнате, как раздобревшая пантера, и, ударившись с непривычки коленкой об угол дивана, возбужденно проговорила:
В общих чертах план такой. Первым делом ты едешь в турфирму «Зиг-заг», прикидываешься потенциальной клиенткой и выясняешь все, что только можно, о Светлане Кругловой. Все-таки она директор, и подчиненные должны охотно сплетничать о ее смерти.
А может, сначала позвонить Игорьку? с замиранием сердца спросила я.
Игорек успеется, отрезала подруга. И вдохновенно продолжала:А потом ты смотаешься в «Ашан», разыщешь свою курносую кассиршу и расспросишь добрую деву, с чего это вдруг она тебя прикрывает. Кассирша должна рассказать тебе все, что знает, если не хочет навлечь на себя наши подозрения. А то ведь мы сами можем пойти в милицию и заявить, что девица утаивает нечто от следствия. И между делом мы осторожненько выясняем, что наши редакционные делали вчера во время обеда. Диспозиция ясна?
Более или менее, неуверенно ответила я, не понимая, отчего же нельзя начать с Игорька.
Ну, тогда марш в магазин за черной краской для волос, и прихвати еще составчик для химии, распорядилась Оганезова. Это должно изменить тебя до неузнаваемости.
* * *
Если бы я сошла с ума и стала носиться по улицам в одних трусах, интригуя прохожих татуированными бабочками в самых неожиданных местах тела, то и тогда бы я не отважилась выкраситься в радикально черный цвет, а тем более испоганить свои дивные белокурые волосы вульгарной химией.
Наташ, я не могу краситься в черный цвет, это зрительно увеличит мой нос, пролепетала я первое, что пришло мне в голову.
Кто там будет присматриваться к моей прическе? Может, для смены имиджа достаточно просто не надевать белое платье с матросским воротничком? Наташка напрочь отклонила мое предложение, со знанием дела заявив, что людям запоминаются именно детали. А насчет носа добавила:
Можно подумать, как будто сейчас он у тебя маленький.
Вот нахалка! У меня совершенно нормальный, пропорциональный классический нос. Да, он немного доминирует над остальными частями лица, что встречается иногда на красивых женских лицах, но Кристина Орбакайте по сходному поводу не комплексует же!
Значит, так, усаживаясь на новый диван и закидывая ногу на ногу, тоном прорицательницы принялась вещать Наталья. Я сейчас выдам тебе ровно четыреста рублей, и ты отправишься в «Квартал». Он, как ты помнишь, работает круглосуточно. Как только войдешь в магазин, тебя со страшной силой потянет в кондитерский отдел, и взгляд твой упадет на коробку конфет «Феррера роша». Ты прикинешь в уме, и окажется, что тебе как раз хватает денег, чтобы ее купить. Но лишь только рука потянется к полке, чтобы взять вожделенную коробку, как сразу вспоминай то, что я сейчас тебе скажу.
И Оганезова, крепко зажмурив глаза, вдруг заорала не своим голосом:
Не смей это трогать! Положи на место!
Замолчав так же внезапно, как и закричала, подруга открыла глаза, сосредоточенно посмотрела на меня и уточнила:
Ты меня поняла? Не смей покупать конфеты! Вообще ничего не смей покупать, кроме краски для волос и состава для химии. И учтиесли истратишь четыреста рублей на глупости, я тебе больше денег не дам, и тебя задержит первый же бдительный милиционер, который носит твой фоторобот в планшетке на длинном кожаном ремне. Я ясно излагаю?
Потрясенная нарисованной картиной, я шумно сглотнула и только лишь кивнула в ответ, не в силах вымолвить ни слова. Вы не поверите, но в этот самый момент мне так захотелось конфет «Феррера роша», что я наотрез отказалась выходить из дома, чтобы не подвергаться искушению и избежать опасности растратить подотчетные денежки. А Наташка, глядя в мои испуганные глаза, задорно рассмеялась и заявила, что после внушения такой убойной силы она мне целиком и полностью доверяет. Затем отсчитала четыре сотни и торжественно вручила мне деньги на приобретение сопутствующих материалов для конспиративного изменения внешности.
И я, намотав желтый платок на голову, чтобы остаться неузнанной, если даже столкнусь нос к носу с бдительным милиционером с планшеткой на бедре, отправилась в магазин. Надо ли говорить о том, что ноги первым делом понесли меня в кондитерский отдел? Я стояла перед длинным рядом коробок с шоколадными конфетами, но мне не было до них ровным счетом никакого дела. Взгляд настойчиво упирался в прозрачную крышку, под которой рядками покоились золотистые ежики распроклятых «Роше».
Вот зачем Наташка так сделала? Если бы она мне не рассказала в лицах и красках, как мне захочется этих самых «Феррера», разве бы я вспомнила про конфеты? Хотя кто знает, кто знает. Они ведь такие вкусные, шоколадненькие, с орешками, и в то же время нежные, как сливки. А в конце концов, кто сказал, что Алиса Гришечкина не имеет права «Не смей это трогать! Положи на место!»в ту же секунду загремело у меня в ушах, и я торопливо отдернула руку от верхней коробки, чуть не опрокинув всю конфетную пирамиду на пол.
Ну и ладно, не очень-то и хотелось! Проживу и без конфет. И я, независимо вздернув плечи и избегая смотреть по сторонам, двинулась дальше, туда, где на стеллажах была выставлена краска для волос. Выбор краски вызвал новый приступ покупательского безумия. Хотелось всего: и вот эту вот, лореалевскую, без аммиака, потрясающего оттенка спелой сливы, и вон ту вот, шоколадно-бордовую, фирмы «Шварцкопф», попутно ухаживающую за волосами с помощью масла ши.
Но все решилось само собоймой выбор пал на то, на что хватило денег. Ведь Наташка строго-настрого наказала купить еще и средство для химической завивки. Так что домой я вернулась с чувством выполненного долга, двумя коробочками иссиня-черной краски «Полетт» и составом для химии фирмы «Велла». Не скрою, в душе я гордилась своей рачительностью и чувствовала себя человеком, целиком и полностью оправдавшим возложенные на него надежды.
Но подруга, которая даже не подозревала, каких душевных мук стоил мне поход в магазин, восприняла все как должное.
Давай по-быстрому, пока Мирча с Илянкой ванну не оккупировали, скомандовала Оганезова и потащила меня краситься.
Через пару часов я изменилась до неузнаваемости. От разрабатываемого годами имиджа кроткой, беззащитной кошечки не осталось и следа. Теперь я сделалась похожей на пуделя Артемона, каким его рисуют в книжках про Буратино, и одновременно на артистку Татьяну Васильеву в роли Дуэньи из одноименного фильма. Этот фильм я в детстве жутко любила, пересматривала по многу раз и потому помнила главную героиню очень хорошо. Нет, не волосы, а издевательство, да и только!