Это меняет дело, серьезно сказал Никита. Надо трясти Колчину, хотя это проблематично, раз ее закрыли в камеру. Мы действительно имеем дело с шантажом.
Ничего не меняет, возразила Юля. Жанкане дура, убивать курицу, несущую золотые яйца. После смерти Панарина она ничего не получит, кроме алиментов, да и то нужно доказать, что дочь от него. А это проблематичноОлега-то кремировали.
Разве что она слишком круто завинтила гайки, не согласился Никита. И Панарин решил соскочить с крючка. И тогда Жанка его укокошила. Ты же помнишь эти истории с ножами.
И для этого она потащилась на электричке бог знает куда?
Юль, мы же не знаем ничего точно, но я бы пока Жанну не сбрасывал со счетов. Они могли поехать вместе за этой проклятой шкатулкой, по дороге поругались, она пырнула его ножом. Он забежал в электричку и там умер. А она спокойно вернулась домой, выкинула нож, и концы в воду.
Юля нервно рассмеялась.
Прости, но я как-то смутно представляю эту картину. Просто Кармен какая-то, носится по перрону. Ножом машет По-моему, это бред.
По-моему, у тебя нет воображения, обиделся Никита. А я как сейчас вижу: бежит она в желтом костюме, как Ума Турман, в руке у нее легендарный меч Хаттори Ханзо, а вокруг наемники в масках. Вжик, вжик, кровища хлещет в небеса, скальп взмывает вверх, а вокруг пляшут гитаристки в блестящих серебристых платьях
Наливай, скомандовала Юля. И давай вернемся к Панариной. Может Жанна и причастна, но это не объясняет, кто спит с Ириной. Если заключать пари, я бы поставила на вдову. И мне до смерти интересен ее невидимый поклонник. Знаешь, я сейчас подумала: а вдруг он был в доме, когда я с ней распивала чаи?
Чаи? переспросил Никита и застыл. Но его лице появилось хорошо знакомое Юле выражение, появляющееся в момент озарения. Он просидел истуканом минуту, а потом его губы стали расплываться в улыбке.
Что? не выдержала Юля, раздраженная его молчанием.
Знаешь, ты в самом начале сказала одну очень важную вещь, протянул Никита. А потом еще несколько. Это как пазл. Только все кусочки надо сложить.
Ну, так сложи уже и не беси меня, рассердилась Юля.
Никита отодвинул тарелку, наклонился вперед и вкрадчиво суммировал:
Ты спросила, где я пил растворимый кофе в последний раз. Я ответилна работе. На работе у меня есть позорные кружки, которые жалко выкинуть. Дома тоже есть, но я ими уже не пользуюсь. В мусоре ты нашла коробку от презервативов и свежесбритую щетину, но при этом Миронов не нашел никаких порочащих сведений о вдове. Она ни с кем не встречалась ни до, ни после. На момент смерти мужа у нее есть алиби, подтвержденное свидетелями, но если вывернуть его наизнанку, это алиби для ее мужчины. Ты следишь за моей мыслью? Кто пьет растворимый кофе на работе? Кто остается невидимым, находясь на виду? И, наконец, зачем вдове Панарина до сих пор нужна защита?
Юля прищурилась и недобро улыбнулась.
Да, ты прав, ответила она. Это ее охранник.
Глава 25
Тело Володьки, завернутое в драную простыню, отволокли к озеру и, боязливо слушая, как трещит под ногами лед, утопили в проруби. Лика долго сопротивлялась, говорила, что это не по-людски, что надо его в город отвезти или хотя бы похоронить по-человечески, но Антон, сплюнув сквозь зубы, показал ей в угол, где стояла старая штыковая лопата.
Ну, так в чем проблема? ощерился он. Иди, копай.
И Лика стухла, понимая, что они в чем-то правы. Вырыть могилу в мерзлой земле без нормального инструмента будет не под силу, потому лишь невидящим взглядом проводила спеленутую мумию, ухнувшую на дно вместе с найденным в кладовой куском гранитавидать, хозяева квасили капусту, а камнем крышку кастрюли придавливали. Темная вода пузырилась, плескалась через край проруби, и Лике казалось, что Вовка сейчас вынырнет, разевая рот, откашливаясь, потрясет лысой башкой и будет скулить и просить, чтобы его вынули и довели до дома.
В доме они молча напились оставшейся водкой. Лике стало плохо, и она выбежала на улицу. Темный лес нашептывал страшное и тянул к ней щупальца еловых лап. Пятясь, Лика нащупала дверь и заскочила внутрь.
Антон и Сергей все сидели и ожесточенно спорили, доказывая друг другу, кто виноват. Не став слушать, Лика ушла в спальню, и не раздеваясь, рухнула на кровать. Старый дом ухал и потрескивал. В темноте Лика прислушивалась к голосам с кухни и шепоткам привидений по углам. Все казалось, что сейчас из-под кровати вылезут белые Вовкины пальцы и утащат вниз, в Подледье. Ей было страшно и одиноко, но позвать Сергея она не отваживалась, прислушиваясь к злому перезвону посуды и хриплым мужским голосам. Так она и лежала, трясясь от страха, ловя отголоски призрачного влажного чавканья, пока не пришел Сергей, качающийся, пьяный и злой. Без лишних разговоров он стащил с нее штаны, освободился от своих и резво навалился сверху, делая все резко и грубо. Лике было больно, но она мужественно терпела, не издавая ни звука. Нависающее лицо Сергея было отвратительным. Отдаленный свет из кухни, отражающийся в его глазах, вытаскивал из них нечто дикое. Лицо менялось, расплываясь, сжимаясь до точки, чтобы потом броситься вперед хэллоуиновской тыквой. Ритмично дергаясь на распластанной Лике, Сергей вцепился руками в ее горло. Лика захрипела и стала сопротивляться, но он был слишком сильным. Его рот кривился в мерзкой ухмылке. Лика стала бить его по голове и рукам, и только тогда пьяное чудовище ослабило хватку, не перестав ухмыляться.
Лучше это, чем шепот призраков по углам?
Когда он насытился, то почти сразу отвернулся к стене и захрапел, мужлан, грубиян, убийца Лике очень хотелось плакать, но она сдержалась, прижалась к его спине животом и обняла покрепче.
Сергей не проснулся, только всхрапнул сильнее.
Осторожно, как лисица в курятник, Лика нырнула под одеяло и стала шарить руками, в поисках трусов. Найдя их, она в бессильной злобе выпустила влажную липкую тряпку из рук. Бриллианта не было.
Она поднялась, нашла брошенные джинсы и обыскала карманы там. Камень отсутствовал. Зло сжав губы, Лика обернулась и застыла в ужасе.
Сергей продолжал храпеть, но его широко раскрытые глаза глядели прямо на Лику, а рот кривился в злобной улыбке.
Она не смогла ничего сказать, точнее, просто не успела. В коридоре скрипнула половица. Сергей молча хлопнул себя по бедру, и Лика, как послушная собачонка, метнулась к нему и торопливо улеглась в постель, притворившись спящей.
В комнату крадучись вошел Антон. Он боязливо покосился на товарищей по несчастью, а потом опустился на четвереньки и пополз к брошенным на пол штанам. Торопливо обшарив карманы, он шепотом матюкнулся под непрекращающийся храп Сергея, и, отбросив не оправдавшую себя добычу, пополз к выходу.
Лика лежала ни жива, ни мертва. Сергей повернулся к ней, и, забросив на нее ногу, презрительно прошептал на ухо, обдав перегаром:
Циркачи. Кого вы кинуть-то захотели?
Ночью сдох генератор, и утром Лика проснулась от холода. Как ни подсовывала она озябшие руки под Сергея, как ни куталась в одеялоничего не помогало. Под тяжелой слежавшейся ватной прослойкой было одновременно и жарко и холодно. Сверху грело, а снизу Лика покрывалась холодным потом. Неохотно, словно старуха, она сползла с кровати и, ежась, вышла на кухню. У печи не было не то что дровдаже жалкого прутика. На столе красовались остатки вчерашнего пиршества. Охваченная недобрым предчувствием, Лика пошарила в рюкзаках.
Еды почти не осталось. Вчера эти двое, распалившись добела, сожрали трехдневный запас. По кухне валялись пустые банки из-под тушенки, на столе засыхал одинокий хвостик колбасы, на газетке валялись какие-то обгрызки, и Лика даже не собиралась выяснять, что это такое.
Где-то она была даже рада этомузначит, не придется сидеть в тайге месяцами. Волей-неволей, они поедут в город, а уж там Лика придумает, как сорваться с крючков: и полиции, и Сереженьки. Главноенайти камень. Наскоро обыскав кухню и брошенные вещи парней, Лика в отчаянии опустила руки. Соблазнительная выпуклость в кармане пуховика оказалась пустышкойтам у Сергея остались какие-то большие болты, с накрученными на них гайками, видно с работы остались. Неизвестно зачем, Лика сунула их в собственный карман и приуныла. Пока Сергей сам не покажет, куда спрятал бриллиант, она его не найдет. Теперь он не доверял ей, не доверял и Антону, а ночью, во время секса, Лика прочитала в глазах Сергея свою смерть. Ему плевать, что ключи от рая у нее, и только Лика сможет свести его с нужными людьми, только она в состоянии найти на бриллиант покупателя. Само обладание сокровищем уже свело его с ума. Недаром же говорят, роковые алмазы приносят владельцам одни беды. Она подумалане склонить ли на свою сторону Антона, но потом вспомнила, как он на заправке советовал Сергею избавиться от нее. Нет, этот хлыщ не станет ей союзником!
Окинув взглядом разгромленную кухню, Лика вздохнула и, набросив на плечи пуховик, вышла на улицу, к «удобствам», старому нужнику с трогательным сердечком на дверце. Взгромоздившись ногами на края зловонной дыры, Лика подумала: а в тюрьме уже стоят нормальные унитазы, или как в кинопараша, типа очко? Ее передернуло. Вот оно, ее будущее
Ну, уж нет! Ни за что!
Выйдя из туалета, она еще немного побродила по двору, дыша влажным хвойным воздухом. За краешки сосен цеплялась низко висящая туча, подозрительно черная, тяжелая, ветер гнал ее на турбазу. В лесу тревожно трещали ветки, да стайка сорок перелетала с ветки на ветку, отчаянно стрекоча друг на друга, ругались, видимо.
Когда Лика вернулась, на кухне уже сидели оба: Сергей и Антон, мятые, с опухшими лицами, и оба встретили ее одинаковыми упыриными взглядами.
Ты где была? спросил Сергей.
В туалет ходила, ответила она и, предупреждая вопрос, сказала:У нас почти нечего есть. Надо в город возвращаться.
А с генератором ты что сделала? угрюмо осведомился Антон. Лика одарила его презрительным взглядом: что она могла сделать с генератором? Вот идиот!
Даже не прикасалась, раздраженно сказала она и предположила:Может, топливо кончилось?
Да полно там еще. Накрылся он походу, зло буркнул Антон. Что делать будем? Без него мы здесь от холода околеем.
Печь затопим, с наигранной веселостью ответил Сергей и ткнул пальцем в чугунную буржуйку.
Дров тоже нет, сказала Лика. Я смотрела. Может, есть еще какой-то дровник, но я не нашла. Надо во дворе поискать, мало ли Или в пристройках
Пристройки вообще-то были заперты, но, возможно, Антон знал где ключи. Лика даже хотела спросить его, но не успела.
Да не проблема, лес вокруг, отмахнулся Сергей и рассеяно прикоснулся к карману джинсов. Лика заметила под плотной тканью выпуклость размером с камень, и перехватила взгляд Антона. Он тоже видел. А Сергей, не заметив их жадных взоров, продолжил:Топор вон в сенях валяется.
Антон торопливо, слишком торопливо, на Ликин взгляд, направился, почти побежав, в сени за топором. И только тогда Лика увидела, что у Сергея под рукой на табурете лежит ружье. Что-то подсказало: двустволка заряжена. Что произошло между парнями за те десять-пятнадцать минут ее отсутствия, что атмосфера накалилась до предела? Лике стало страшно. Вытерев рот рукавом, Сергей неторопливо оделся, взял ружье и спокойно сказал ей:
Пошли.
Куда? испугалась она.
За дровами, куда ж еще, хохотнул Сергей. И за Гавриком этим приглядим, как бы чего не выкинул.
В тишине стылого дома его слова прозвучали зловеще. А то, что Сергей прихватил ружье, и нес его в руках, а не закинув на плечо, не понравилось Лике еще сильнее. В сенях уже не было ни валяющегося на лавке топора, ни, тем более товарища. Дверь тихо поскрипывала, а с мокрого крыльца куда-то вбок вела цепочка следов рифленых ботинок. Лика поостереглась выскакивать первой, боязливо прячась за спину Сергея, а тот, щурясь, взвел курки.
На улице Антона нигде не было видно. У дома снег подтаял, так что понять, куда скрылся Антон, оказалось невозможным. Лика завертела головой, пытаясь обнаружить пропавшего товарища, но безрезультатно. Она даже пожалела, что не прихватила с собой какое-нибудь оружие, хотя бы кухонный нож, но возвращаться за ним в дом было страшно. Сергей огляделся по сторонам и громко крикнул:
Антоха! Выходи!
Он вышел, точнее, вылетел из-за угла, с топором наперевес. Рот Антона был перекошен в немом крике, с губ стекала слюна. Лико взвизгнула и шарахнулась в сторону, прикрываясь спиной любимого. Сергей испуганно вскинул ружье и нажал на курок. Ружье ахнуло, переполошив сорок, шарахнувшихся подальше. Антона ударило в бок, завертело, а на сером свитере расползлось темное пятно. Он недоуменно уставился вниз, затем на его лице появилась гримаса непонимания и боли. Всхлипнув, он выронил топор, попятился, а затем бросился наутек, уходя в лес петляющим заячьим шагом. Сквозь его пальцы бежали красные капли. Сергей поднял ружье и прицелился. После второго выстрела Антон присел, но затем кинулся дальше. Сергей выругался, переломил ружье, вогнал в него еще два патрона и снова навел ствол на убегающего. Испуганная Лика повисла у него на плечах.
Не надо! воскликнула она.
Сергей злобно отшвырнул ее прочь и, ловко перемахнув через перильца, побежал следом. Лика догнала его и сбила с ног, повалив в ковер сосновых иголок. Они барахтались так пару мгновений, пока Антон не скрылся из виду. Сергей взвыл, стряхнул с себя девушку и, пнув подругу в живот, понесся следом за Антоном.
Лика хватала ртом воздух и корчилась от боли. В голове замелькали огненные точки, а еще почему-то настойчиво заколотилась фраза из какой-то нудной классической книжки, что проходили в школе, где какой-то князь, сраженный на поле боя, глядел в небеса Аустерлица.
Над ним не было ничего уже, кроме неба, высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками
Но я жива. Я пока еще жива
Лика могла сдаться и уйти в дом, оставив мужчин выяснять отношения, но ей еще прошлой ночью стало ясно: хэппи-энда не будет, и если она хочет элементарно выжить, за свою шкуру придется драться, наравне с волками, вооруженными до зубов. Поднявшись, она охнула и побрела за Сергеем, ориентируясь на мелькающий среди стволов сосен красный пуховик и треск веток. Весна сделала свое дело, местами протопив снег. Сергею найти Антона оказалось не так просто. Тот успел пробежать через длинную проталину, и дальше его след пропал, что было на руку Лике. Когда она выбежала на поляну, Сергей, наконец-то напал на след Антона и с азартом бросился следом. Спотыкаясь о корни, собирая носками сапог все торчащие пеньки и кочки, Лика побежала за ним, слыша треск и крики. Сосновые лапы били по лицу, хватали за одежду. Еще не добежав до места схватки, Лика поняла, что заклятые друзья бьются в рукопашной. Тяжело дыша, она выскочила на крохотную, с ладонь, полянку между соснами.
Сергей и Антон кубарем катались по снегу, с переменным успехом одолевая друг друга, мутузили кулаками. Костяшки у обоих были сбиты до черна, да и лица, полупридушенные, яростные, скособочены набок, с вспухшими кровавыми губами. Ружье валялось на снегу. Лика схватила его.
Перестаньте, всхлипнула она, водя стволом между ними, пожалуйста, перестаньте!
Они не обращали на нее ни малейшего внимания, продолжая драться, а она никак не могла заставить себя надавить на курок, даже в воздух стрельнуть не пришла в голову мысль. Может, потому что она уже видела: финал предрешен. Антон слабел. Сергей схватил его за шею и принялся душить, одновременно молотя друга затылком о сосну. От каждого удара Антон слабо вскрикивал. Сосна отвечала мягким «тюк-тюк-тюк!», будто кто-то вдали рубил дрова. Скрюченными пальцами Антон все старался зацепиться за шею обидчика, но пальцы соскальзывали, и тогда он беспомощно махал ими в воздухе. А Сергей, как одержимый, продолжал свое дело, хрипя от натуги и ярости.
Глядя на это жестокое убийство, Лика поняла, что пути назад не будет.
Ей не хватило сил нажать на курок и остановить своего когда-то любимого мужчину. Пальцы потянулись к карману, где брякали тяжелые болты. Немеющей рукой, она вытащила их из кармана и с трудом затолкала в стволы ружья.
Руки Антона обмякли и сползли с ворота Сергея. Вывалив посиневший язык, он затих, уставившись в небеса. Его ботинки еще пару раз дернулись, а затем он окончательно замер, однако даже после этого убийца не спешил слезать с него, продолжая сжимать сломанное горло. В небесах, тяжелых и страшных, как под Аустерлицем, вопили сороки, да с сосен летели иглы и мелкие капли.
Сергей, не торопясь, поднялся, отряхнул руки и без церемоний выдернул ружье у Лики из рук. Подержав его в руке, он оглянулся на труп Антона, поглядел на Лику и словно самому себе сказал:
Ну, можно и тут.
Что? Что? пролепетала Лика, безумными глазами глядя, как он поднимает ружье. На порочном лице Антона появилась вымученная улыбка. Посиневшие губы тряслись.
Антоха был прав, с сожалением ответил он. Тебя менты прищучат, и ты меня сдашь. Без тебя у меня есть шанс выкрутиться. А этот камешек слишком красив, чтобы делить его даже на двоих.