Инна БулгаковаСмерть смотрит из сада
Солнышко светит, поют птицы, розовые и золотые мотыльки вьются над цветами и улетают высоко-высоко в небо, где облака-ангелы. Под ветерком покачиваются праздные качели, осыпается потихоньку недостроенная крепость из песка, дети играют в прятки. («Зажмурься, не подглядывай!»«Я не подглядываю, я честно!») Вон там, в таинственных кустах и папоротниках, притаилось белое платье. («Ага, попалась!») Вдруг трава и кусты стали красными от крови.
ЧАСТЬ I
Вышел месяц из тумана,
Вынул ножик из кармана
Вспыхнул свет, за окнами электрички враз потемнело, слева проступил прозрачный месяц, справа еще рдел закат в последнем пурпуре. Проступило ее лицо с нечеткими чертами. Оно летело в полях, лесах, редких огнях И душу вдруг охватило счастье, просто так, ни от чего.
Станция Вечера. Повалил народ, она вышла со всеми, остановилась, оглядываясь. 9.55показывали далекие черно-белые часы в конце уже безлюдной узкой платформы, заросшей сбоку упругими кустами.
Ночь надвигалась, большая стрелка дернулась10. Загорелись фары, издалека, из Москвы, приближался скорый. Она внезапно оказалась на рельсах, ослепленная, оглушенная, поднялась на ноги и замерла, железо надвигалось, грохоча и обжигаяконец! как вдруг сверху пришло спасение. Она вцепилась в горячие сильные рукии очутилась на платформе.
Вы с ума сошли? произнес хрипловатый насмешливый голос; ее сотрясала такая дрожь, ужас всепоглощающий, что слова не шли с языка.
Пойдемте отсюда, голос прозвучал уже мягче, и она смогла прошептать:
Я хочу домой в Москву.
Видите электричку? Незнакомец указал левой рукой на что-то за ее спиною, правой прижимая девочку к себе; и она почувствовала себя защищенной. Следующая на Москву будет через полтора часа. Пойдемте.
Она покорно подчинилась, плохо понимая, что происходит, и почти пришла в себя уже на лавочке в пышном сквере за станционным домиком, за разноцветно озаренными ларьками. Он по-прежнему обнимал ее, светлые глаза близко выпукло блестели.
Почему для самоубийства вы выбрали нашу Вечеру?
Самоубийство? уточнила она медленно, словно пробуя на вкус опасное слово, и окончательно опомнилась, освободилась, отодвинулась. Меня толкнули на рельсы.
Он глядел в сомнении, сказал:
На платформе никого не было.
Кроме вас?
Мужчина рассмеялся:
Да я вас в первый раз вижу!
Мы ехали в одном вагоне.
Помню.
Почему вы не ушли вместе с толпой?
Задумался, закурил.
Прошло целых пять минут, я помню по железнодорожным часам.
Вы полагаете, я столкнул вас в пропасть, чтоб спасти? Чересчур замысловатый ход для меня, явное извращение. Он опять беспечно рассмеялся, и она вместе с ним, облегченно, от души. Да, он сидел в другом ряду, где закат, наискосок, изредка их взгляды встречались. Он выделялся статью, крупнолиц (крупные губы и подбородок и несколько хищный, «орлиный» профиль), русоволос, элегантен до неприличия в замотанной простецкой «массе».
Вы меня спасли.
Да ну, вы б успели спрятаться под платформой.
Нет, я окаменела.
Как вас зовут?
Анна.
Иван Павлович. Куда вас проводить?
Я никогда здесь прежде не бывала, никого не знаю.
Звучит загадочно. Как же вы попали сюда?
Мне позвонили и назначили встречу в десять часов на платформе.
Зачем?
Отдать долг.
Деньги большие?
Мне неизвестно. Родителям были должны.
Что с родителями-то?
Умерли.
Так, может, вас ждут. Проверим?
Проверили. Пуста платформа, одинокий фонарь в конце, купы кустов и деревьев по краю блестят недвижной влажной массой.
Почему именно в Вечере? поинтересовался ее спаситель. И так поздно?
У человека такая работа, где-то в Подмосковье. Он мог только сегодня деньги передать, в Москве будет не скоро. Так он объяснил.
Кто? Иван Павлович всмотрелся в ее лицо. И вы одна поперлись в такую даль к незнакомцу?
Мы собирались с подружкой, но она на вокзал не приехала: я позвонилабабушке ее плохо. Ну, подумала и рискнула.
Плохо подумали.
Мне деньги очень нужны.
Ну и что мне с вами делать? Не торчать же тут до ночи Ладно, пойдем сейчас ко мне.
Зачем?
Милая девушка, я не собираюсь покушаться на вашу честь. Боже меня сохрани.
Анна рассмеялась:
Не беспокойтесь. Я возле ларьков постою.
С пьяными дядьками?.. Вот что. Если вы сказали правду, вам нельзя здесь оставаться. Притом жена мне не простит, что я упустил героиню такой опасной авантюры. Чаю попьем, а после я вас на электричку посажу Или вы меня боитесь?
Детская гордость взыграла в ней, и она устремилась навстречу событиям смертельным, в неостывшем волнении почти не запоминая путь по темнеющим, патриархально заросшим улочкам, вдоль извилистой речки (пахнуло острой свежестью, и разом застрекотали кузнечики), через березово-сосновую рощицу, которая надвинулась ночной чащобой, и сжалось сердце от страха. Тут молчаливый спутник ее засвистел (очень верно и музыкально) «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене», ей стало весело, «забавный дядька» Завиднелись освещенные дачи, старые, престижные, распахнулась калитка, замшелая кирпичная дорожка привела к открытой веранде, где закипал зеркальный самовар на вышитой скатерти и беспечно смеялись молодая эффектная дама в сарафане и пригожий юноша в шортах, оба с влажными волосами.
О, ты в Москве не остался протянула дама, с любопытством взглянув на Анну.
Взял работу домой.
А почему ты не на машине?
Что-то с мотором. Позволь тебе представить Анну. Юлия. А это наш сосед Саша.
Юноша вежливо приподнялся. Юлия воскликнула:
А мы с речки! Вода просто парная
Ну так убери свои причиндалы. Иван Павлович небрежным жестом смел с точеных перилец сине-зеленый купальник и кружевное белье, бросил Юлии на колени. Неэстетично, дорогая.
Иван, больше не буду. Красотка с неожиданной пугливой робостью взглянула на мужа и так же небрежно бросила вещи на тумбочку с пишущей машинкой и пачкой бумаги. Чай готов. И вот земляника, я сегодня в роще набрала.
Анна посмотрела на свои наручные часики.
Мне скоро на электричку.
Думаю, благоразумнее вам будет заночевать у нас. Иван Павлович выдержал паузу. Анна утверждает, что в десять часов на нашей станции на нее было совершено нападение.
ГЛАВА 1
Было пусто и как-то тревожно А может, мне сейчас так кажется. Я принялась ходить взад-вперед по платформе, как вдруг почувствовала толчокудар в спину.
Нет, правда? Юлия глядела несколько недоверчиво.
Да правда же! И помню себя уже на рельсах, я упала на бок, и такой ослепляющий свет ну совсем близко! Подняться я успелаи все, стою. Кто-то схватил меня за руки и поднял на платформу.
Анна замолчала, на секунду поддавшись недавнему ужасу; ярковолосая дама и юноша не сводили с нее глаз, хозяин непроницаемо слушал, глядя в сад, наполненный стрекотом и пронзительным запахом табака, очнувшегося к ночи.
Меня спас Иван Павлович.
Наконец он заговорил задумчиво:
Кажется, на платформе, кроме меня, никого не было. Правда, я отвлекся, прикуриваязажигалка дрянь, иссякает Вполне вероятно, поразвлекся какой-нибудь местный дегенерат, опившись или обкурившись. Однако где, так сказать, должник? Кто он и куда делся?
В кустах на платформе прятался? подал голос юноша; на Анну глянули блестящие глаза под густыми «суровыми» бровями на загорелом строгом лице.
«Какой красивый!»подумалось в некоем сердечном порыве. И тут она заметила, что глазаразного цвета: один черный, другой зеленый; что не только не портило юное лицо, а придавало ему особую оригинальность.
Пожалуй, согласился Иван Павлович. Если дегенератисторию можно считать законченной Ну, есть надежда. Но если Анну сюда заманили
Я даже никогда не слыхала про вашу Вечеру! И вообщеу меня нет врагов.
Пока человек жив, он не может утверждать это с такой страстной категоричностью.
А я могу.
Да как же вы не побоялись? Юлия с капризным изяществом повела плечами, потянулась всем телом, точно кошечка. В незнакомое место, ночью
Мне деньги очень нужны.
А зачем они вам так срочно понадобились? поинтересовался Саша.
Работу не могу найти.
По какой специальности?
Нет у меня никакой специальности. Я перешла на второй курс филфака, зимой папа умер.
А мама?
Три года назад. Если б за лето заработать Вообще я готова и на вечерний перейти, вот только никак устроиться не могу.
За три года вы научились вести домашнее хозяйство?
Конечно.
Тогда ноу проблем. Нам с дедушкой нужен такой человек.
Анна взглянула с радостным изумлением.
Вы меня совсем не знаете!
Вы нас тоже. Он улыбнулся лихо, по-ребячьи. Тем интересней. Правда, Иван Павлович?
Хозяин не спеша раскурил сигарету (зажигалка действительно сработала не сразу).
Стремительно, экстравагантно, в духе времени, как говорится. Что ж, молодость. Вот только не опасно ли Анне здесь оставаться? Не нравятся мне те таинственные кусты.
Но она же будет с нами, со мной и с дедушкой.
А по-моему, здорово все устраивается, вмешалась Юлия. Ей нужна работа, а у них есть возможность держать прислугу.
Саша поморщился, Анне стало весело (злая зависть возбуждает злой задор).
Хочу познакомиться с богатым дедушкой.
Уходя, уже из сада она обернулась поблагодарить ну хоть рукой помахать на прощание: кошечка прыгнула к мужу на колени и прильнула, ласкаясь
А ночь разворачивалась мерцающим мягчайшим бархатом; и как вздрогнуло сердце ее, когда они вошли в соседний сад. Ведь никакой опасности, рядом добрый молодец, готовый на подвиг а вот поди ж тыстрах не оставлял, словно ангел-хранитель ее, все знающий наперед, умолял: уходи, не оглядывайся, все забудь. «Что это со мной?»
В пленительном полумраке светилось окно в мансарде. «Дедушкин кабинет», прозвучало как ремарка на сцене для обозначения места действия Дорожка из гравия, крылечко, невнятные голоса сверху.
Значит, он занят. Посидим?
Ступеньки прохладны, гладкое старое дерево.
А кто ваш дедушка?
«Твой», ладно?
Твой.
Он пенсионер. Но у нас есть возможность держать прислугу. Саша до того точно передразнил соседскую даму, что они оба захохотали. Он академик, был одним из создателей водородной бомбы.
Ничего себе! Знаменитый физик?
Вот уж не знаменитость, всю жизнь засекречен.
Сколько ж ему лет?
Дедушка был у них самый молодой, ему и сейчас всего семьдесят три. Он еще долго проживет, только вот остеохондроз, ходит с тростью.
Ой, боюсь, я не справлюсь!
Да ну! Дед неприхотлив, никогда не придавал особого значения комфорту спит, например, в кабинете. Он маму очень любилсвою дочь, понимаешь? и покупал ей драгоценности. Так что в случае полного обнищания у нас будет на что прожить. Но об этом никому.
Само собой. А что с мамой?
Она умерла тринадцать лет назад.
А твой папа?
Я незаконнорожденный, «бастард» по-французски.
Ты что, комплексуешь по этому поводу?
Вот еще! Наоборот, это придает мне таинственность, даже значительность в собственных глазах.
Какой ты, Саша
Какой?
Не скажу!
Они опять засмеялись, «смех без причиныпризнак дурачины»; нет, он умен и непрост, это чувствуется, но ей так легко с ним и свободно, будто она знает его давно, годы.
Как же вы до сих пор справлялись?
Как зря. Консервы и макароны К нам много лет ходила старушка, я ее любил.
«Она съела кусок мяса, ты ее убил».
Нет, правда, замечательная бабушка, весной она заболела и к дочери уехала.
А Иван Павлович тоже физик?
Математик. Этот господин блестяще устроен, и в академии, и в частной фирме на компьютере деньги гребет.
А его жена?
У него этих жен
Он сказал: жена.
Врет. Манекенщица. Саша помолчал. Кажется, эту последнюю он любит безумно.
Ты говоришь с пренебрежением.
Терпеть не могу развратных людей, их надо уничтожать.
Зачем, пусть живут.
Затем, что от нечистых рождаются нечистые, человечество деградирует. Математик сегодня правильно подметил: тебя под поезд толкнул дегенерат, вырожденец.
У них есть дети?
Пока нет.
Ночной сад казался огромным, подступал к самому дому, словно стремясь укрыть его трепещущим покровом деревьев, кустов, плюща; и как упоительно-горько пахло табаком с круглой клумбы, и острый серп месяца вонзался в туманное облачко. Лишь рассеянный свет сверху и смутные голоса нарушали иллюзию дремучего покоя. Она вдруг опять испугалась: «Зачем я здесь, среди чужих людей?»новое ощущение для натуры жизнерадостной и бесстрашной. Вгляделась в напряженное, бронзовое от загара лицо напротив. Радость вернулась.
Твой дедушка полуночник?
Ага, привык по ночам работать. Вообще у него распорядок железный.
Да кто у него там?
Я тебе уже надоел?
Не скажу.
Значит, надоел.
Наоборот.
Честно? Наверное, журналист. Я когда на речку уходил, он у него еще торчал. Книгу про деда пишет.
Как замечательно.
Понимаешь, он всю жизнь прожил в подполье, донельзя засекречен. Ну, тут шлюзы распахнулись Я все это не одобряю, мне, например, пошлая слава не нужна.
Почему пошлая?
Потому что прошлая. Тайная власть куда интересней.
Ты тоже будешь ученым?
В свое время дед решил: никакого подполья. Я в МГИМО учусь.
Тоже неслабо.
А, говорильня. Так ты останешься?
Не знаю. Еще надо с дедушкой познакомиться.
Тут все от меня зависит. Лишь бы тебе у нас понравилось.
Мне нравится. Она подняла голову, засмотрелась на молодой месяц, а он смотрел на ее лицо.
О чем задумалась?
Знаешь сказку «Аленький цветочек»?
Ну.
Моя любимая в детстве. Вдруг вспомнилась.
Неожиданные у тебя ассоциации.
Ага. Мне мама тыщу раз рассказывала. И всегда представлялся вот такой сад, дремучий, как лес.
Да он не дремучий, это в темноте.
Пусть. В саду родник, а возле невеста в белом на коленях стоит, ей грозит гибель.
Но она жива? Или уже нет?
Я же говорю: грозит гибель, жива. Она прячется от чудовища, а рядом растет цветочек, алый, как кровь.
У Аксакова не совсем так.
Мне так представлялось. Мы подбегаем к невесте и спасаем ее.
А кто была твоя мама?
Воспитательница в детском саду. А папа офицер.
Ты в общежитии живешь?
Мы москвичи, у меня квартира на Большой Полянке.
А, так у тебя все в порядке протянул Саша чуть не разочарованно. Я думал, ты сиротка бездомная.
И тебе захотелось стать благодетелем?
Он не ответил, прислушиваясь: из глубины дома донеслись шаги, скрипы, стук.
Спускаются. Это дедушкина палка стучит.
Оба встали. Анна взволновалась отчего-то. Веранда внезапно засветилась разноцветными стеклами, усиливая ощущение сказки, на просторном крыльце возникли двое: высоченная грузная дама, настоящая великанша, неопределенных лет (пучок на голове линяло-песочного цвета, розовощекое лицо, длинное темное платье) и худощавый седой старец в изысканно-старомодном белом костюме (могучий лоб с высокими залысинами, мощный подбородок, «ученая», мичуринская бородка, великолепная трость с набалдашником в виде морды фаустовского пуделя с крошечными рожками).
Старик благосклонно заулыбался, дама суровым басом поздороваласьпара с медлительной величавостью прошествовала к калитке, королевским шлейфом прошелестели слова:
И каков же мыслится объем будущего шедевра?
Об этом рано говорить, Софья Юрьевна. Я дал только первое интервью.
Голоса угасали по мере удаления. Аннабыстрым шепотом:
Это журналистка, да?
Дедушкина ученица бывшая, конечно. Тот еще подарочек.
Женщина-физик?
Казалось бы, «две вещи несовместные», однако фактученый-ядерщик.
Ничего себе!
А, эти пигмеи жили за счет дедушкиного гения.
Через минуту академик приблизился к ним, стуча тростью о гравий, лицо искажено какой-то больной гримасой.