Яна удивленно вскинула брови.
Мой сон никогда не страдает от вкусной пищи! засмеялась она. Если мне от нее хорошо, то и ему тоже!
Я к тому, что мы до утра с этим можем не справиться! уточнил Егор.
Тогда придется отсыпаться днем! Не зря же я так старалась! Прошу! Она указала на стул, сама же уселась напротив, так, чтобы ей со своего места было удобно вставать и выходить на кухню. Егор, потянув носом, зажмурился от удовольствия, потом взял бутылку и протянутый Яной штопор. Пока он откупоривал вино, Яна раскладывала закуски. Егор произнес первый тост за нее, за хозяйку, и они выпили. Вино оказалось великолепным.
Где ты его купил? спросила Яна.
На Арбате, вчера, когда возвращался от деда.
После второго бокала они оба расслабились, и Яна произнесла тост за геройство Егора.
Знаешь, а ты ведь с самого детства ходил у меня в героях! призналась она, хотя вовсе не собиралась этого говорить. Но раз уж так получилось, стала рассказывать ему о своих детских фантазиях.
Вот удивительно! сказал Егор. В детстве ты думала обо мне, а как только я приехал, на нас свалились все эти неожиданные события. Сначала пропал дед, потом Маша и, наконец, картина «Бэль»!
Картина «Бэль»? удивилась Яна.
Да! Мне ведь тоже хотелось бы ее отыскать! И даже очень! Это, как сказал бы сейчас дед, наш семейный долг! Только он еще не в курсе, что к ее исчезновению имеет отношение твой муж.
Что? Что ты говоришь, Егор, почему это ваш семейный долг?
Потому что эта картина принадлежит кисти художника Ордынцева Николая Степановича, который приходится самым что ни на есть родным прадедом моему деду по линии матери! То есть прапрапрапрадедом лично мне! И твой муж знал об этом. Дед рассказал ему о картине, и не только о ней, но и о двух других, находящихся в коллекции француженки Ла-Пюрель.
Потрясающе! воскликнула Яна. Оказывается, только я ничего не знала!
Егор улыбнулся:
Надеюсь, теперь я восполнил этот вопиющий пробел?!
И не надейся! Теперь ты должен рассказать мне все, что знаешь сам.
Хорошо! согласился Егор. Дед, собственно, и вызвал меня сюда из-за этих картин.
И он рассказал Яне о планах Егора Алексеевича, о предстоящей поездке в Париж.
Да! выслушав его, вздохнула Яна. История интересная! И надо же такому случиться, чтобы Володя похитил именно вашу семейную реликвию! Ну просто нарочно не придумаешь! Куда ж он мог ее деть? Как ты думаешь, она когда-нибудь найдется?
Егор пожал плечами:
Не знаю, но очень хотелось бы! Он налил себе вина. Давай за это выпьем!
Хмельное вино расковывало их все больше и больше, а рождающееся обоюдное чувство все настойчивей заявляло о себе. «Сейчас бы включить музыку да потанцевать с ним! Но нельзя, траур», подумала Яна и, представив себя танцующей с Егором и даже мысленно ощутив его руки на своей талии, опустила глаза, чтобы скрыть охватившее ее желание.
А у Егора при взгляде на Яну каждый раз перехватывало дыхание, во рту пересыхало, заставляя то и дело прикладываться к бокалу с вином.
«Ну, почему? Почему! Почему? с отчаянием задавал он себе один и тот же вопрос. Если бы только этому ничто не мешало Если бы Но, увы!»
И тут, как всегда в самый неподходящий момент, издал предательский сигнал мобильник Егора позывные Флер.
«Вот уж совсем некстати, подумал Егор, и зачем только я его взял с собой! Дурацкая привычка! А не ответить неудобно. Как не ответить на звонок?! Перед той же Яной и неудобно!»
Алло, Эгор! запело в трубке нежным голосом Флер.
Да! Привет!
Тон его был напряженным, отдающим официальностью, и Флер почувствовала это.
Ты Ты чем-то занят? растерянно спросила она, явно не ожидая такого сухого приветствия.
Нет!
А мне показалось, что мой звонок не вовремя! Может, ты на унитазе, дорогой? Флер засмеялась со сдерживаемой нервозностью.
Егор улыбнулся:
Ты почти угадала!
Что значитпочти?
У нас с дедом канализация засорилась.
Серьезно?
Серьезно!
И что же?
В таких случаях приходят сантехники, дорогая.
А ты им помогаешь?
Да! В России это случается!
Не может быть! Флер снова засмеялась, только теперь уже свободно и от души. Ну извини, не буду тебе мешать. Ты перезвонишь мне?
Конечно, перезвоню, только попозже, окей?
Окей, окей! весело откликнулась Флер.
«Только Флер могла поверить такой нелепой отговорке», подумал Егор с привычной нежностью к невесте. Он отключил телефон и взглянул на Яну. Она с напряжением, которое не успела скрыть, смотрела на него.
Что? Что такое?
Егора охватила радость: «Да ей, похоже, это совсем не безразлично!»
Яна опустила глаза:
Это твоя невеста?
Угу!
Как ее зовут?
Флер.
Она красивая?
«Ты во сто крат лучше! хотелось крикнуть ему, и он даже не почувствовал при этом вины перед Флер, но сказал:
Красивая.
Без восхищения, без гордости, без теплоты, так, словно сообщил это как факт.
Яна встала. Она чувствовала, что еще минута, и уже не удастся скрыть боль, сжавшую ее сердце.
Пойду Машку спать уложу.
Мне уже уходить? обреченно спросил Егор, лицо его при этом погрустнело.
«Какая же я дура!»подумала Яна и улыбнулась, облегченно вздохнув.
Зачем? У меня еще пирог на десерт! Я очень расстроюсь, если мои кулинарные способности останутся недооцененными!
Егор расцвел улыбкой вслед уходящей Яне, встал из-за стола и направился к полкам с книгами и фотоальбомами.
Яна, окликнул он ее, я пока фотографии посмотрю, можно?
Конечно! ответила она.
Они расстались, когда время перевалило за полночь. Их чувства, загнанные внутрь, так и не смогли вырваться наружу.
Пока! сказала Яна у порога. А глаза молилине уходи!
Пока! ответил Егор с таким видом, словно его посылали на закланье, ступил за порог и тихо притворил за собой дверь.
Он медленно приблизился к своей квартире и остановился. «Что же мы делаем? подумал он. Что же мы делаем! Зачем заставлять себя с этим бороться? И мне, и ей? Зачем?! Что за глупости! От чувств не уйдешь! От таких чувств! уточнил он с упором на слово «таких» и решительно направился к двери Яны. Но вдруг Его взгляд уперся в то место, где совсем недавно стояла крышка гроба. Он увидел ее сейчас так отчетливо, словно наяву. Фиолетовую, с православным золотым крестом, обшитую черными матерчатыми воланами по краю. Егор усмехнулся. Вот он, пункт-контроль, через который мне сегодня никак не пройти!»сказал он и, опустив голову, побрел к себе.
А Яна смотрела в глазок, и ее сердце, только что, при приближении Егора, стремившееся вырваться наружу от счастья, медленно усмиряло свой сумасшедший стук. Передумал! Передумал!!! Она повернулась к двери спиной и, прислонившись к ней, замерла в безнадежном отчаянии.
Они не виделись и не общались четыре дня. Конечно, Яна могла бы пригласить Егора к себе под любым предлогом, если бы Если бы она то и дело не видела перед собой его скорбно согнутую удаляющуюся от ее двери спину. И сердце стонало. Металось: позвать не позвать. Яна боялась своим поступком все испортить. «Наивная, что испортить? Да у него ко мне, может, и нет ничего!» Но сердце тут же говорило, что есть. Интуиция влюбленной женщины говорила ей, что она просто не может ошибиться.
На пятый день она не выдержала. Решилаприготовлю борщ и голубцы, позову его на обед под предлогом вечного недоедания, ведь живет один, без деда. А там! А там посмотрим
Однако Егор пришел к ней сам, не дождавшись приглашения. Она как раз заворачивала фарш в капустные листья.
Привет! сказал он, сияя улыбкой.
«Надо же, как кстати! обрадовалась Яна. Теперь будет считаться, что на обед он сам напросился!»
А я как раз обед приготовила, проговорила она, ну, почти приготовила, может, составишь мне компанию?
А что у тебя на обед?
Борщ и голубцы будут.
О! Это очень заманчиво, но я хотел попросить тебя съездить со мной за дедом на твоей машине.
Его выписывают?
Да.
Так, может, мы сначала привезем Егора Алексеевича, а потом все вместе и пообедаем?
Отличная идея! обрадовался Егор.
Яна отдала ему ключи от машины и отправила на стоянку. Сама же быстро докрутила голубцы, уложила их в кастрюлю, решив, что потушит потом, по приезде, одела Машу, привела себя в порядок и отправилась на улицу поджидать Егора.
Егор был просто в ударе. Он сыпал остроумными, подобающими случаю шуткамито милиционера осмеет, то отпустит тонкое замечание в адрес лоховатого водителя, то, в пробке, уставится на какую-нибудь дамочку за рулем и в саркастическо-добродушной манере начнет сравнивать ее с мнимыми достоинствами рулевого управления. Одним словом, у Яны от смеха всю дорогу не закрывался рот, и она даже попросила его умерить юмористический запал, все-таки надо следить за дорогой.
Егор Алексеевич встретил их сияющей улыбкой.
Ну наконец-то! А то я уж волноваться начал, пожаловался он.
Волноваться? Дед, да тебе это категорически воспрещается! И потом, чего волноваться, ты же знаешь, какие пробки на дорогах!
Как ты, Яночка? спросил Егор Алексеевич, взглянув на Яну и протягивая руки Машеньке. Ну, иди ко мне, моя ненаглядная, поздороваемся!
Но девочка застеснялась. Она давно уже не видела своего седовласого соседа и по-детски быстро отвыкла от него.
Ну, Марьюшка, ты меня совсем забыла?
Не совсем, а только чуть-чуть, обнадежила старика Яна, пару часов совместного общения, и все вернется на круги своя.
А ты, я вижу, уже ничего, оправляешься, сказал Егор Алексеевич, так и не услышав ответа на свой вопрос, как она.
«От одного оправляюсь, а другим заболеваю! мысленно ответила ему Яна. Эх, знали бы вы, Егор Алексеевич, какая болячка появилась в моей бедной душе в образе вашего внука!»
А этот, мой-то, вроде осунулся за последние дни, наверное, как всегда, на сухом пайке живет, и то не досыта! посетовал Егор Алексеевич.
Вот тут ты как раз ошибаешься, дед! Яна меня подкармливает и сегодня пригласила нас двоих на обед.
Ну, подкармливаю я его не часто, Егор Алексеевич, вот он и осунулся.
Она взглянула на Егора, в ответ его глаза на миг засветились любовным всполохом. Это не укрылось от умного Егорова деда. «Постойте, постойте, ребятки, это что же с вами происходит? Ох, Егорушка, Егорушка! Не за судьбой ли ты своей в Россию приехал? Ну и дела!»
ГЛАВА 18
Елена Васильевна позвонила дочери и сообщила, что возвращается со съемок.
Как, на неделю раньше?
Да, Януля! Мы отсняли пару сцен пораньше, чем было запланировано, а один эпизод режиссер решил переиначить и вместо меня дать мой закадровый голос. Так что я вылетаю завтра.
Ах, мамочка, я так рада! Ты одна, а папа?
Папа, само собой, останется до конца съемок, еще недели на три.
Удачного тебе полета. Буду ждать!
Ладно, зайка, пока, целую!
Яна долго размышляла над тем, рассказывать ли родителям о происшедших событиях. Лучше было бы не рассказывать и не расстраивать их, но как? Ведь Гриша в милиции, и они все равно все узнают. Подумав, решила не рассказывать, во всяком случае, до того момента, пока до них что-то не дойдет со стороны, а уж потом, со временем
Мама приезжает! Первая радость, которая вспыхнула в душе Яны, быстро померкла. Ведь мама до возвращения папы наверняка остановится у нее. Вот тебе и раз! У Егора теперь дома дед, а у нее будет находиться мама. Короче, всякое сближение с Егором, о котором она мечтала, не состоится. И Яна тяжело вздохнула.
«Ну и ладно! Все равно у нас с ним ничего серьезного быть не может! Так и дразнить себя незачем! Не-за-чем! Невеста по имени Флер! Флерэто раз. И у меня, она взглянула на Машу, хвостик Машкаэто два. А на такие раз и два никакое третье ничего возразить не сможет. А зачем оно серьезное? Мне, может, и надо одно мгновение, такое, чтоб перевернуло, встряхнуло и унесло!!! На короткое время, на миг! И этот миг можно было бы устроить. Плюнуть на приличия и пригласить Егора к себе под любым предлогом! Но, увы, теперь такая возможность отпадает. Остался только один день. Ну не заявиться же сейчас к нему в квартиру, Егор, дерзай, у нас мало времени на раздумья!»
Яна терзалась всю ночь. Мама пробудет у нее около трех недель, до возвращения папы и как раз до того времени, когда Егор отправится в Париж. А потом он оттуда укатит в свою Америку. Навсегда. Господи! И зачем он только приехал
Когда Елена Васильевна позвонила в дверь, настроение у Яны было упадническое. Она поспешно взяла за руку Машеньку и потянула ее к двери:
Пошли скорей, Машунь, наша бабушка приехала.
Елена Васильевна первым делом принялась обнимать и целовать внучку.
Малышка моя, козочка-дерезочка, приговаривала она.
Та, на удивление, терпеливо перенесла натиск пылкой бабушкиной любви, однако, после того как Елена Васильевна выпустила ее из своих объятий, на всякий случай спряталась за Яну.
Елена Васильевна с Яной рассмеялись.
Ну и хитрюга! умилялась Елена Васильевна. Ладно, не трону я тебя больше. Маму обниму.
Господи, доченька, как ты осунулась! воскликнула она. Янушка, родная моя! И она снова ее обняла.
И тут Яна не выдержала. Взглянув в родные участливые глаза, она поняла, что сейчас же расскажет маме обо всем, что с ними случилось. И что все накопившееся в душе и не сумевшее найти себе выхода из-за скрываемой любви к Егору выльется наконец наружу, и ей станет легче.
Мамочка, мамочка! воскликнула она и со слезами уткнулась в грудь Елене Васильевне.
Что, что? Яночка, ну что же теперь так убиваться, маленькая моя!
Да нет же, мама! У меня тут такое было, такое! Она зарыдала. И только когда Маша, глядя на нее, испуганно заревела, Яна уняла слезы.
Она взяла Машеньку на руки и, пытаясь успокоить и дочку, и мать, улыбнулась:
Я потом тебе все расскажу, мама, а сейчас принимай-ка душ да пойдем обедать.
Но Елене Васильевне было совсем не до обеда.
Нет уж, ты сначала мне все расскажи!
Они кое-как утихомирили расплакавшегося ребенка, отвлекли игрушками, любимыми старыми и новыми, которые только что привезла Елена Васильевна, а потом уселись в кресла напротив друг друга, и Яна начала свой рассказ о Грише и шантажистах.
Господи, доченька! Да как же ты все это смогла пережить! заплакала Елена Васильевна после того, как Яна закончила свой рассказ. Маленькая моя!
Ладно, мама, все ведь обошлось! Прости, я не хотела тебя расстраивать, но, увидев, просто не смогла сдержаться!
И правильно сделала, доченька, и правильно сделала! Неужели ты думаешь, что я бы не поняла, в каком ты состоянии?!
Не плачь, мамуля, а то Машка сейчас опять разревется, слышишьпритихла, прислушивается, наверное.
Господи, да разве оставили бы мы тебя с папой одну, знай, что может случиться такое! сокрушалась Елена Васильевна. А этот мальчик, Егор, какой молодец! Я сейчас же схожу и поблагодарю его.
Нет, нет, мама, что ты! Там Егор Алексеевич, он все это время был в больнице и ничего не знает. Мы с Егором решили ему не рассказывать, зачем травмировать старика? У него же и так был сердечный приступ.
Хорошо, Януля, хорошо! Как-нибудь ты пригласишь Егора к нам, и я его отблагодарю! Ах, доченька, Елена Васильевна снова заплакала, хочешь, я возьму сейчас часть отпуска, посижу с Машуней, а ты поезжай куда-нибудь отдохни, а, Януль? Тебе надо развеяться, постараться выкинуть все это из головы! Ну, как?
Не знаю, мама, не знаю!
А что? Поезжай куда-нибудь, мне сейчас как раз полагается выплата за предыдущий фильм! Да и папе отвалят приличный куш за съемки. Ты знаешь, он ведь еще и подкалымил! Так что с деньгами проблем не будет.
И тут Яну осенило, она чуть не подпрыгнула в кресле:
А я поеду, мама! Правда, поеду! Надеюсь, ты сможешь быстро устроить визу через Образумова?
Конечно!
Тогда еду!
Вот и отлично, Яночка, вот и отлично! Отметим Володе сорок дней, а потом и поезжай! Куда бы тебе хотелось? В Италию, Испанию? А может, в Египет?
В Париж, мамуль! Я хочу в Париж!
В Париж? удивилась Елена Васильевна. Что же ты будешь делать там летом? Я думаю, тебе лучше отправиться к морю. Морская вода, солнечные ванны Тебе это больше пойдет на пользу.
Нет, мама, если ты хочешь, чтобы это пошло мне на пользу, соглашайся на Париж! Пусть хоть на неделю, если это окажется дорого.