Русский попросил Костидиса учить его греческому. Рыбак иногда до слез смеялся, как тот коверкает слова, пытаясь их повторить. Русский не обижался. Хохотал вместе с ним. Вообще он нравился рыбаку. Сильный человек. И не надменный, как обычно бывают богачи, а простой. Грубоватый, как и жители острова. Любил посмеяться. Был достаточно вспыльчивый, но быстро отходил. В общем, был даже похож на грека. И отлично играл в шахматы. А тут на острове поиграть особо не с кем. Костидис эту игру очень любил. Его еще в детстве отец научил. Поэтому он очень обрадовался, когда русский стал приглашать его с ним сыграть.
Еще русский много делал для жителей острова. То, оплатил ремонт дорог. Теперь, несколько улиц, и дорога, ведущая в отдаленные части острова, где расположены пастбища и виноградники, в отличном состоянии. Одно удовольствие по ней ехать. Еще оплатил постройку нового здания начальной школы. Старшие дети учатся на соседнем острове, живут в интернате. А малышей жалко надолго разлучать с родителями. Вот теперь есть школа могут учиться рядом с домом.
В медпункт всего накупил. Доктор, прямо не знал как его и благодарить. Чуть не танцевал на радостях, когда доставили целый катер лекарств и всякого оборудования.
Костидис улыбнулся. Хорошо, когда сосед, хоть и богач, но хороший человек. А то ведь прежние хозяева, только следили, что бы по их земле, не дай бог, ни люди, ни скот не ходили. А добра никому сроду не сделали.
Твой ход. Чего задумался? на своем корявом греческом сказал русский.
Мат, сказал Костидис, широко улыбаясь. Он давно наметил ход, только боялся, что русский заметит и все же сможет избежать поражения. Не заметил!
Е твою мать! русский почесал голову. Ну, сделал, сделал! Признаю.
Он пожал «противнику» руку. Налив в стоявшие на столе бокалы вина, хозяин дома поднял свой и сказал:
Будь здоров, Коста!
Привезли посылку. Большой ящик! затараторила, вынырнувшая из-за угла дома гречанка, помогавшая по хозяйству. Сказали, что Вы должны расписаться.
Рыбак хотел вежливо уйти, чтобы не мешаться, но русский сказал, что ерунда, он понятия не имеет, что там привезли и пусть Костидис идет вместе с ним. Любопытно же посмотреть, что за большой ящик.
Посреди гостиной стоял деревянный ящик, внушительных размеров. Глубина посылки была небольшой, относительно ширины и высоты. Глаза у русского горели любопытством. Он обошел ящик вокруг. Работник почтовой службы, ожидавший, когда получатель распишется, и он сможет, наконец, покинуть богом забытый остров, протянул документы.
Да, щас! сказал хозяин дома. Я знать не знаю, что там. Пока не посмотрю, ничего подписывать не буду.
Почтальон не понял и половины из ломаных греческих слов, но ему было ясно, что отъезд откладывается. Он уныло опустил голову. Черт бы побрал этих богачей. Вечно с ними хлопот не оберешься.
Принесли инструменты из гаража. Русский, отмахнулся от дюжего сына помощницы по хозяйству и сам начал выдергивать гвозди. Спустя десять минут, присутствующим предстала запечатанная в плотную бумагу, укрепленная в деревянную подставку, судя по всему, картина. Пол гостиной был завален досками и прокладочным материалом, которым был набит ящик с картиной. Русский выглядел ужасно довольным. Он осторожно снял бумагу.
Костидис взглянул на картину, потом на русского. Тот буквально сиял. Все-таки он и впрямь чудной. Во всем доме, при таких деньгах, у него висела одна единственная картина, на стене в гостиной. Под стать хозяину. Чудная, чуднее не придумаешь. Его портрет. Только очень странный. Русский с выражением слабоумного деревенского дурачка, какой живет у них на острове, сидит на маленьком детском велосипеде. Костидис мог бы понять, если бы хозяин дома повесил красиво нарисованный морской пейзаж, или какую-то сцену из старинной жизни, или из святого писания. Ну, или портрет, но нормальный, солидный, как в музеях или у других богачей. В золоченой раме. Но эта чудная картина была смешной. Как карикатура из журнала. Костидису было это непонятно. Он даже как-то спросил, почему она так нравится хозяину дома. Он, конечно, не стал при этом говорить, что ему самому она кажется ужасно глупой. А русский сказал, что картину написала его знакомая художница. Потом немного помолчал и сказал, что хотел жениться на ней. Костидис даже испугался. Раз он сказал, что хотел жениться и не женился, значит, женщина либо умерла, либо вышла за другого. Если бы она вышла за другого, навряд ли он хранил бы ее картину, значит все же она умерла. Костидис даже хотел уже сказать, что ему очень жаль, и он сочувствует утрате. Но русский пожал плечами и сказал: «Она мне отказала». Сказал легко, даже усмехнулся, но глаза у него были невеселыми. Костидис не выдержал. Что они там, в России ничего не понимают в жизни?
Почему отказала?
Русский пожал плечами.
Да, черт ее знает. Наверное, решила, что я ей не подхожу.
Не подходишь?! Так это же женщины так устроены. Они всегда, сначала, говорятнет. Ты, что не знал? Я своей жене четыре раза делал предложение. А она говориланет. А потом вышла за меня. И живем. И дети, и внуки уже. Ты, в женщинах совсем, что ли не разбираешься? Они знаешь, какие хитрые. Это они специально так говорят, что бы мужчина сначала помучался. Что бы добивался их. Это же женщины, что ты хочешь? Она тебе отказала, так нужно было снова предлагать.
Русский развеселился.
Да, нет. У нас женщины не такие. Они, обычно, сразу говорят да или нет.
Костидис махнул на него рукой.
Женщины везде одинаковые. На то они и женщины. У них ума кот наплакал, зато хитрости целая пропасть.
После этого они больше не говорили об отвергнувшей русского женщине. Костидис решил, что, в конце концов, не его ума дело. Может, русский не так уж и хотел на ней жениться.
И вот сейчас, перед ними была картина, Костидис был готов биться об заклад, нарисованная той же знакомой художницей, отвергнувшей русского. Она была под стать первой, не картина, а недоразумение. А он, вон стоит, улыбается, глаза горят. И такой радостный, как будто она ему полный ящик денег прислала, а не эту ерунду. Нет, все же русский хороший человек, но с придурью. Вот, наверное, странная страна, если там и впрямь все такие. Чудеса, просто.
Русский стоял напротив присланной картины и, не отрываясь, смотрел на нее. На светло-сером фоне, был изображен дом. Немного похожий на его, только не белый, а темный. На плоской крыше дома, в несколько раз превосходя его по размерам, стоял человек. При взгляде на лицо, сразу становилось ясно, что это русский. Только выражение лица, на этот раз было не комичное, а даже немного зловещее. Как у какого-нибудь злодея из кино. Но глаза были озорные, лукавые, смотрели хитро и насмешливо. Одет изображенный на картине человек был в темную, похожую на ночную, рубашку до пят. А за спиной у нелепо одетой фигуры, были большие крылья, как у ангела. Снизу крылья были белоснежными, но постепенно делались все темнее и на уровне плеч были почти черными, сливаясь с темным одеянием. На шее то ли ангела, то ли демона, с таким лицом да с такими крыльями и не разберешь, кто он, на длинном шнурке висело кольцо с большущим синим камнем. В самом низу картины шла надпись, сделанная на незнакомом языке. Наверное, на русском. Костидис пригляделся. На бледной щеке проступал едва заметный розовый цвет. Рыбак сначала подумал, что это румянец. Но это был отпечаток губ.
И чего она за него замуж не вышла, спрашивается? По мнению Костидиса они были бы идеальной парой. Оба, слегка сумасшедшие. Одна рисует, бог знает, что. А другой смотрит, насмотреться не может. Небось, тоже повесит в гостиной. Как-то Костидису рассказывали, что есть такая картина, где нарисован квадрат. И больше ничего. И картина та очень больших денег стоит. Ну, конечно, он не дурак. Не поверил. Это уж, ясное дело, враки Но, то, что людям всякая дребедень нравится, он теперь сам убедился, собственными глазами.
А что внизу написано? поинтересовался рыбак. Может, поняв, что ее замуж-то больше не позовут, русская написала, что-нибудь вроде того, что согласна?
Ангел, который меня оберегает. Это название картины, улыбаясь, сказал русский. Ни разу еще Костидис не видел его таким даже не довольным, а счастливым. Он боялся, что русский спросит его мнения и придется соврать, что бы его не расстраивать. Но он не спросил.
Давай, Коста, устроим себе сегодня праздник. Элени, принеси-ка нам вина. И не жадничай! Мы сегодня гуляем.
Служанка, улыбаясь вышла из захламленной гостиной. Ей нравился хозяин. Он редко бывал такой радостный. Хорошо, что непонятная картина так подняла ему настроение.
Глава 18
Почему ты всегда изображаешь меня каким-нибудь идиотом? голос у него был довольный.
Ольга улыбнулась.
На этот раз ты ангел. Ну и еще немножко злодей.
Он засмеялся.
Даже не знаю, теперь, какая из них мне нравится больше. Повесил рядом.
Я тебе уже писала, но раз уж ты позвонил, хочется сказать личноспасибо!
Вернувшись после Нового года в Москву, она позвонила ему. Но он не взял трубку. Она отправила сообщение: «Спасибо! И за подарок. Ты выбирал кольцо с самым большим камнем или хотел, что бы у меня при себе всегда было, что-то вроде кастета, отбиваться, от злоумышленников?» Он не ответил. Больше Ольга ни звонить, ни писать не стала.
Как у тебя дела? спросила она, после короткой паузы.
Прекрасно. Море, солнце, свежий воздух.
Хорошо. Я рада.
Не хочешь ко мне приехать? неожиданно спросил он. Неожиданно и для себя самого. Просто вырвалось. Она помолчала.
Да, я хочу приехать к тебе.
Правда, не обещаю, что смогу уделить тебе много времени, я страшно занят, сказал Северцев, чувствуя, что сердце скачет как ненормальное, а рот сам собой расплывается до ушей, прямо как на картине с велосипедом.
Хорошо. Не люблю обещаний.
Он почувствовал, что она тоже улыбается. Не удержавшись, он спросил:
Когда ты приедешь? Мне же нужно выкроить время для тебя, раз уж пригласил.
Скоро. Надеюсь, ты сможешь освободиться ненадолго в ближайшее время? засмеялась она.
Постараюсь.
А может грек прав? И женщины и впрямь везде одинаковые. Просто нужно проявить настойчивость и попробовать еще раз? Ведь «нет», в сущности, всего-навсего ничего не значащее совсем коротенькое слово.
Море набегало на скалы, с шумом разбиваясь о неприступные каменные стены. Ветер с силой трепал волосы, обдавал лицо холодом, старательно пытаясь проникнуть сквозь ткань одежды, поближе к теплу человеческого тела. На душе было необычайно легко и радостно.