Он думает она счастлива, но не представляет, каких усилий требует улыбка, когда хочется плакать. Он зарабатывает двадцать семь тысяч в месяц с подработками, она почти столько же, и все эти деньги уходят на питание.
Не на такую жизнь рассчитывала первая красавица в классе. Ей обязательно нужны украшения, наряды, походы в театр, маленький автомобиль ощущение уверенности. Она молодая красивая женщина и хочет красивой, достойной ее внешности и вкусу, жизни.
Он думает она спит, а она рассматривает в Instagram фотки одноклассниц с невероятных курортов, где белый песок и пальмы, и тихо плачет в подушку. Некоторые даже свадьбы делают на Мальдивах или на Гоа. Когда они собирались жениться, мама сказала, что у Германа правильная фамилия евреи никогда не живут бедно, это их народная традиция умение зарабатывать деньги, тем более он умница, учится в аспирантуре. Таня хотела сделать ему приятное и предложила не тратиться на традиционную свадьбу, просто расписаться в джинсах, а вечером посидеть в кафе с родителями. Он обрадовался, что нашел полного единомышленника в ее лице, и они так и поступили. Но ждала-то она, что он убедит ее, заставит купить свадебное платье, перчатки, венок, закажет лимузин и ресторан на друзей и родственников, а потом они уедут в Грецию на Санторин, где синее море и белый город, в свадебное путешествие.
Каждая девушка мечтает о красивой свадьбе с платьями, бросанием букета и завистливыми взглядами холостых подруг. Взгляды просто обязательны. Потом выяснилось, что Герман не еврей, и теперь родители втихаря дают ей деньги. Без этой помощи Тане просто не хватило бы на проезд. Конечно, она его очень любит и будет всегда любить, но он что-то должен сделать, что-то придумать, так невозможно же дальше!
***
Любимая, утешал ее Герман. Если по собственному желанию, то можно ведь устроиться в химчистку и поближе? Я тут приглядел, как чувствовал, что пригодится: в пяти минутах ходьбы от нас есть сетевая химчистка. Удобно. Можно на обед домой ходить
О нет, хватит! Да когда же он поймет, наконец Она нарочно ездит через полгорода, чтоб соседи и знакомые не знали, где она работает, а он возле дома нашел! Как можно быть таким умным и тупым одновременно? Это эгоизм, он думает только о себе, он всегда думает только о себе, а я так, бесплатное приложение для домашнего хозяйства и кое-чего еще. Все мужчины эгоисты и вруны. Пока ухаживают внимательные, как женятся забывают жен, а те, глупые, принимают все за чистую монету и верят, мечтают о вечной любви. Она думала, что с ней такого не произойдет, она же не такая, как все, она особенная а все произошло как у всех. И это теперь на всю жизнь, и неизвестно, что делать, et cetera, et cetera
«Никогда бы не подумал, что можно так убиваться из-за химчистки, думал Герман, глядя на заливающуюся слезами Таню. Вот у меня проблемы, и то я держусь, не раскисаю, а тут такие эмоции. Странный народ эти женщины все-таки. Обязательно завтра загляну в здешнюю химчистку, возможно, там даже и зарплата выше, думаю, еще и посмеемся с ней над сегодняшним горем. Из негатива всегда надо уметь делать позитив. Знала б она, какое мне предложение сегодня сделали! И чего мне стоит от него отказаться. Наверняка она бы мной гордилась. Что ни говори, но система ценностей у нас с ней одна и понимание жизни тоже. Реакции несколько разные, но это все женские приколы, на которые не нужно обращать внимания».
6
Людей в университете прибавлялось день ото дня, начиналась пора подготовки к началу нового учебного года. В течение следующих двух недель Герман настойчиво пытался увидеть профессора Краснова, но тот был неуловим. Совещания и заседания без начала и конца, неожиданная командировка, обеды, просто отсутствие в университете и т. д. Вилкова тоже не объявлялась, и стало казаться уже, будто никто ничего и не предлагал.
В химчистку он так и не ходил, догадался о неуместности такого рода помощи супруге. Таня сидела дома и штурмовала рекрутинговые сайты в поисках работы, но летом активность работодателей резко снижается, и до собеседований дело пока не дошло, хотя интересные предложения все-таки были. Отношения в семье опять стали ровными, почти как до того злополучного дня Таниного увольнения, только с некоторыми особенностями, вызванными отсутствием необходимых средств к существованию.
Герман искал подходящий для защиты университет, но все ответственные лица оказывались занятыми и просили выйти на связь месяца через два-три. Иного и не следовало ожидать.
Изнурительное ожидание затягивалось, деньги тем временем заканчивались. Восстановившиеся отношения накладывались теперь на внутреннее напряжение от ожидания неизбежной финансовой катастрофы и приобрели новый, трагический оттенок.
Дело определенно шло к взрыву, когда Лариса Николаевна позвонила Герману.
Герман Сергеевич! Вилкова, по-военному представилась она. Извините за задержку, командировка продлилась дольше запланированного времени. Готовы к труду и обороне?
Здравствуйте, Лариса Николаевна! Герман вышел из комнаты, где Таня сидела в наушниках и смотрела фильм онлайн. Относительно готовности. Не могу сейчас ответить однозначно. Есть моменты, которые необходимо решить. Без этого все то, о чем вы мне говорили, невозможно. Может быть, есть какие-то другие варианты, я пока не знаю.
Что за моменты-варианты? казалось, она не расстроена. Человек привык всегда добиваться своего.
Моменты такие: доступ к оригиналам тех документов, о которых вы упомянули, мне предоставлен в связи с диссертационной работой. Сами же документы засекречены, и работа с ними потребовала открытия формы допуска, соответствующих разрешений соответствующих органов. Вынос документов исключен. То есть от меня лично ничего не зависит. Я дал подписку о неразглашении сути документов, перечня документов и так далее, со всеми вытекающими. Если в подобных материалах у вас есть крайняя необходимость, а я этого не знаю, поскольку не в курсе дела, наверное, придется оформлять всё как положено. Кстати, готов помочь с перечнем документов, оформлением допуска и каталогизацией. Но только после разрешения. Увы! Однако я не теряю надежды, что смогу пригодиться в этом проекте и без секретности.
Ясно. Может быть, есть какие-то компромиссные варианты решения вопроса? Мы ничего никому не скажем, и ссылок не будет. Откуда к нам попали документы и куда потом делись, и вообще, подлинные они были или нет кроме вас и меня никто знать не будет, голос был все еще добрый, даже ласковый.
Лариса Николаевна, я понимаю, на что вы намекаете, поверьте, я искренне хотел бы помочь, но только в рамках, определенных законом, а там про компромиссы четко указано: от трех месяцев до семи лет в зависимости от последствий. Статья 283 УК РФ. А если будет определена госизмена, то статья 275-я, а там свыше десяти лет. Есть еще и репутация. А самое главное, только не смейтесь, нравственные причины. Я обещал, я подписал, я дал слово, и мне поверили. И все-таки
Категорически? нажимала Лариса Николаевна.
Боюсь, что так, упавшим голосом подтвердил Герман.
Вы усвоили сумму вознаграждения и премии?
Это невероятные для меня деньги, фантастические, но все-таки я вынужден отклонить ваше предложение. Вот если бы работа без секретности, другая, пусть и на меньшие деньги. Я очень хочу поучаствовать в проекте. Герман понял, что сейчас она положит трубку и все закончится, вернее, продолжится в его беспросветной жизни, надежно двигающейся к краху. Но только не это. Извините ради бога.
Я вас услышала, разговор приближался к концу. Я подумаю, как вас можно использовать с учетом ваших особенностей. Будьте на связи, я позвоню в течение недели-двух.
Телефон отключился без прощаний и любезностей. Вряд ли она позвонит. Когда Герман пытался устроиться на работу, после собеседования эйчары тоже всегда обещали позвонить, но почти никогда не звонили. Зачем? Он для них уже умер, как и для Ларисы Николаевны.
Кто это звонил? Лариса Николаевна? Таня сняла наушники и повернулась на кресле к Герману.
Предлагала работу, я отказался.
Ну и не переживай. Работы на наш век хватит. Я решила пока у мамы занять пятнадцать тысяч, так что перекрутимся. На месяц хватит. А там что, совсем мало предлагают?
От ста тысяч до полумиллиона в месяц, родная, но придется продать не только свои способности, а еще и Родину.
Долларов?..
Герман рассказал о посещении конторы Вилковой и причинах своего отказа. Он был подавлен, и Таня была подавлена. Это и был тот шанс, которого они ждали. Шанс, который он так бездарно упустил. Таня думала, что он себе нравится в этот момент, но он проклинал себя за неспособность договориться, переступить через свои атавистические принципы, что-то придумать, найти пути решения. Она молча смотрела на него, а он на нее.
***
Они познакомились около четырех лет назад на молодежном патриотическом форуме. Он поехал туда по направлению университета, она по направлению колледжа. Им довелось работать вместе в одной из секций форума в течение трех дней. Удивительная атмосфера молодости, интеллекта, сплоченности вокруг фигуры Лидера нации, депутатов и представителей правительства овладела сознанием и навсегда осталась в нем. Вера в величие Родины и огромное желание работать на это величие, подпитанные визуальной близостью к руководителям государства, которых обычно видишь только в телевизоре и которые теперь казались полубогами, создавало иллюзию непосредственной причастности к чему-то огромному, светлому и правильному. Такими они вернулись с форума, стали встречаться, в прошлом году поженились и больше уже не расставались.
Два разных человека, сплетенные общей судьбой. Женщина и мужчина. Он пытается смотреть вперед, мечтает о чем-то в будущем, работает на это будущее и готов жить своей мечтой, не замечая сегодняшних неудобств. Она живет сегодня и видит свое будущее в сегодняшнем Германе, который живет в завтрашнем дне. Но у них было и много общего. Понятие нравственности не раз обсуждалось ими, и их взгляды совпадали. Они оба принципиально берегли себя до свадьбы. Впервые они познали противоположный пол друг с другом, поклялись никогда не изменять и не изменяли до сих пор. Понятие личной чести, вытекающее из нравственности, было четко принято обоими.
Именно в силу близости характеров они молча смотрели друг на друга. Чем больше у людей общего, тем меньше возникает лишних, необязательных и неудобных вопросов. Таня подумала: «Понимает ли он, насколько мне трудно? Понимает, конечно!» Герман подумал: «Понимает ли она, что убеждения нельзя продавать? Разумеется, понимает!» Она смотрела на него снизу вверх огромными мокрыми зелеными глазами, как беспомощный ребенок на всесильного родителя, и он сжался внутри от этой невыносимой ответственности. Сглотнув подкативший к горлу ком, он прошептал:
Я обязательно что-нибудь придумаю, родная.
Я верю в тебя.
7
Через две недели после того, как Таню уволили с работы, Герман уже заходил в знакомую дверь фонда «Открытая история». Он страшно волновался, настроив себя, что должен относиться к встрече как к самому важному событию в жизни, и только и думал, как не показать своего волнения, но чем больше об этом думал, тем труднее получалось сдерживать дрожь в руках и предательскую испарину. Сегодня его длинную, худую и нескладную фигуру облегал строгий, почти новый шерстяной костюм, оставшийся с выпускного вечера. Белая рубашка подчеркивала черные волосы и черные глаза. Таня пошутила с утра: мол, в таком виде и на похороны не стыдно показаться, но Герман тогда шутку не оценил, а толкая тяжелую железную дверь, вспомнил, повеселел и почему-то несколько успокоился.
Секретарша была другая, но такая же. Над поверхностью одного из опасных кресел-ловушек торчала голова провалившегося в него господина. Герман улыбнулся и отрапортовал:
Талинский.
Секретарша сверилась с ежедневником, кивнула и указала на свободное кресло: «Присаживайтесь».
Герман встретился глазами с утонувшим и проследовал к витрине. Очень жарко в костюме, но снимать пиджак никак нельзя. Он набрал из кулера воды в пластиковый стаканчик, выпил и принялся рассматривать экспонаты. Книги выглядели впечатляюще красочно и дорого, но брать их в руки не хотелось. Что-то было в них бездушное, отталкивающее, искусственное. Как и во всей приемной, секретарше и даже в кабинете вместе с его хозяйкой. Словно он только приоткрыл завесу, тайком заглянул в другой мир, туда, где живут другие люди, с другими ценностями и по другим правилам. Где только внешне все как в привычном Герману мире, но на самом деле все иначе. Слегка приоткрыл, и оттуда повеяло могильным холодом. А может быть, это были просто галлюцинации взвинченного до крайности мозга. Ничего определенного. Секретарша подняла трубку и выкликнула: «Герман Сергеевич, вас ждут».
Ну, здравствуйте Герман Сергеевич, с места вальяжно протянула Лариса Николаевна и сменила позу в своем директорском кресле. Сегодня она была одета строго официально. Присаживайтесь.
Добрый день, Лариса Николаевна, Герман решил быть сдержанным, четким и следить за каждым своим словом. Благодарю.
Не за что благодарить. Это я должна вас благодарить. Когда спонсор узнал, что в сборнике не будет новых документов, он ограничил финансирование, а мы-то уже потратились. Так что, получается, вы нам должны, будем пока работать в убыток, то есть дофинансировать за счет других проектов. Но пусть вас это не тревожит, всего три с небольшим миллиона. Для наших оборотов не страшно. Чепуха! Мы можем подождать, пока вы отдадите. Вам они не нужны, заказчик их вернул себе.
Герман налился краской, как помидор, и молча кивнул, давая понять, что все слышит и юмор оценил. Не сказать, чтобы он напугался, но все равно как-то неприятно. Никто не заставлял их подписываться за него под эксклюзивные материалы. Но говорить об этом не имело смысла, Вилкова сама все знает. Он внимательно смотрел на нее и понял, в чем заключается странность ее взгляда: левый глаз у нее слегка косил. «Современная ведьма, подумал он, хранительница ключей от потустороннего мира».
Интересный вы человек, Герман Сергеевич, вдруг тихо, как будто с пришепетыванием, продолжала она, не моргая, с любопытством глядя на собеседника и даже подперев слегка подбородок сложенными домиком руками. Живете с родителями жены. Факт! В квартире жилой площадью двадцать два квадратных метра и кухней шесть метров вчетвером. Кошмар! На птичьих правах, можно сказать. Работаете много, а зарабатываете мало. Жена с недавних пор не работает, занимает с вашего одобрения деньги у своих родителей, а вы делаете вид, что вас это не касается. Или по вашему поручению занимает? Шучу, шучу. Стыдно должно быть? Науку вашу срезали, из преподавателей, скорее всего, тоже попросят. Они такие, уж я их знаю всех! Между нами, на работу сейчас, когда везде сокращения, устроиться совсем не просто. Скоро ваша маленькая молодая семья останется совсем без денег, бесценный Герман Сергеевич. По-моему, это роскошь в данных условиях морализировать и отказываться от супервыгодного предложения ради тайн государства, которое не хочет обеспечить преподавателя вуза мало-мальски нормальной зарплатой. Что мне с вами делать-то?
«Бум-бум-бум», отдавались в ушах Германа удары сердца. Вся кровь бросилась в голову, и, казалось, он сейчас «поплывет» и потеряет сознание. Спина вспотела. Отвращение, недоумение, но в основном бешеный гнев вопили в нем, срывая горло: «Заткнись! Закрой рот! Это не твое дело, не лезь! Не сметь! Сгинь, ведьма, изыди, пропади!» С середины выступления голос Ларисы Николаевны плавно отделился от нее и стал доноситься откуда-то сверху. Он стиснул зубы и решил дождаться развязки.
Молчите? Понимаю, сказать-то нечего. А и не говорите ничего. Не надо. Слушайте, голос стал постепенно воссоединяться с костлявым телом Ларисы Николаевны и обретать твердость. Предложение украсть секретные материалы это была обычная проверка на вшивость. Вы ее прошли. Вы устояли, но понервничали. Не смертельно, мы всегда так делаем. Отклонение вашей диссертации тоже испытание из того же плана. Моя работа! Кроме того, мы проверяли вас, ваших родственников и родственников вашей жены по всем базам, сетям, через знакомых и друзей. Да, чуть не упустила, Таню, кстати, уволили тоже по нашему приказу. Да! Подумайте, ну в самом деле, не место ей в общепите или где она там работала, не помню. Верно же? У меня есть полное досье на вас, включая информацию, которую вы, возможно, давно забыли, и ту, которую наверняка хотели бы забыть. Теперь мне понятно, она достала из ящика стола толстую папку-скоросшиватель и бухнула ее перед собой на стол, что вы человек честный, надежный, достаточно стрессоустойчивый, а то, что вы человек не глупый и талантливый, мне было понятно уже давно. Кофейку не желаете? Отказываться от предложения будущего коллеги невежливо.