Контракт со зверемНаташа Шторм
Пролог
Шурка с утра заглядывал за изгородь забора. Обычно Нюша вставала рано. Но вчера за ней приехала мать. Неужели увезёт в Москву? И это в середине лета! Весёлая деревенская жизнь подходила к концу, по крайней мере, для неё. Мальчик тяжело вздохнул и прижался спиной к частоколу. Теперь и его жизнь превратится в настоящий ад. Городских тут не жаловали.
Нежная рука дотронулась до рыжих волос.
Нюша! паренёк широко улыбнулся, демонстрируя отсутствие центральных зубов.
Белокурая девочка отодвинула палку и оказалась в огороде соседки.
Чего ты так вырядилась? И туфли нацепила
Уезжаю я, Шурка. Вчера весь вечер маму уговаривала. Она и слушать не хочет. Говорит, что хватит тут навоз месить. А кто его тут месит?
А как же речка?
Прощай, речка, прощай, Шурка. Не знаю, увидимся ли через год.
Увидимся, обязательно увидимся.
Тебе хорошо. Девочка вздохнула. У тебя тут бабка живёт, родная. А у меня так, седьмая вода на киселе.
Мальчик достал из кармана деревянный кулон в виде сердечка.
Это тебе. Сам сделал.
Перевернув украшение, Нюша улыбнулась.
«На Щастье!»
Обняв друга, она поспешила в свой двор.
Я люблю тебя, Шурка. Я никогда тебя не забуду!
Я тоже люблю тебя, Нюша!
Глава 1
И за что я тебе деньги плачу?
Начальник службы безопасности Егор Воронцов, который решал все щекотливые вопросы «First Free Industrial Corporation Тitanium», а заодно и личные проблемы своего шефа молчал, понимая, что вопрос риторический.
Я спрашиваю, за что, твою мать?
Воронцов ждал, что за безобидным началом последует истинно русское продолжение, но квинтэссенции так и не последовало. Новый психолог, которому хозяин платил фантастические деньги, отрабатывал их на «пять». А, может, таблетки помогли? Как бы то ни было, шеф держал себя в руках, хотя по плотно сжатым бровям было видно, что это даётся ему с трудом.
Александр Мажаров вышел из-за стола и обошёл по периметру просторный кабинет. Вдох-выдох, вдох-выдох! И так десять раз. А теперь очень медленный вдох и быстрый выдох. Чёрт! Сегодня ничего не помогало! Через панорамные окна открывался чудесный вид на ночной Нью-Йорк. Город не спал. Он никогда не спал. А вот мужчина просто валился с ног от усталости. Телефон на столе издал мелодичную трель. Это стало последней каплей, и все еженедельные сеансы полетели псу под хвост. Мажаров подскочил к вибрирующему аппарату и раздражённо нажал на громкую.
Малыш! промурлыкала трубка,я жду тебя уже час у «[битая ссылка] Daniel». Я вся продрогла и промокла, просто до трусиков. Если ты не появишься через пять минут
Мажаров вскипел.
Да пошла ты! Забудь этот номер!
Дорогущий Diamond Crypto Smartphone отлетел в угол, но не разбился. Воронцов улыбнулся. Новая пассия Александра Сергеевича, очередная длинноногая моделька с таким романтичным именем Анабель, только что пополнила список «бывших». Впрочем, если шеф когда и решит к ней вернуться, маленькое колечко с брюлликом утрясёт все недоразумения. Малышка Бель ничем не отличалась от своих необременённых мозгами предшественниц. И, проведя пару ночей в постели босса, так и не поняла, что хозяин не терпел подобного фривольного обращения.
Мажаров опять впился цепким взглядом в во-всех-делах-помощника и глубоко вздохнул.
Слава Богу, начинает приходить в себя. Егор знал, что шеф вспыльчивый, но адекватный. Сейчас он успокоится и поймёт, что в возникшей ситуации его, Воронцова, вины нет.
Слушаю твои предложения.
Начальник службы безопасности положил на стол объёмную папку.
Это все возможные поставщики от крупных компаний до мелких фирм. Листы лежат в порядке возможного сотрудничества от максимально выгодного до мало вероятного. Все плюсы и минусы расписаны весьма подробно.
Мажаров бегло просмотрел папку.
Это всё ерунда. Мне нужен контракт с японцами. «Хьюббити» пользуется непревзойдённым авторитетом. Мне нужна именно их электроника. Кроме того, ты же сам говорил, что вскоре они выпустят на рынок нечто особенное
Воронцов пожал плечами.
Идея бестопливных двигателей будоражила умы учёных уже давно. Солнечные батареи, ветряные мельницы Но дать возможность кораблям перерабатывать энергию самого моря
Так неужели мы ничего не можем сделать?
Воронцов вытащил из шкафа очередную папку.
Господин Кимура большой чудак. У него свои жизненные принципы. Дела он ведёт только с безупречными партнёрами и солидными компаниями.
Это понятно. Но чем ему не подходит «Титан»? Наша репутация на рынке безупречна.
Да, шеф, но вот Ваша
Мажаров сел в кожаное кресло и устало закрыл глаза. Ну не повезло ему встретить ту единственную, так что же теперь, принять целибат?
Если Вы женитесь немедленно, думаю, мы всё утрясём. Господин Кимура увидит, что Вы солидный, мудрый отец семейства, а не прожигающий жизнь плейбой. А потомразводитесь на здоровье.
Легко сказать, женись На ком? Александр задумался. Глупые девицы с кукольными личиками, бродившие за ним толпами, не годились. Как он сможет представить одну из них японцу, помешанному на культе семьи? Он только усугубит свою итак небезупречную репутацию. А девушки из разряда приличных никогда не пойдут на подобную аферу.
Сколько у нас времени?
Воронцов пожал плечами.
Месяц, от силы полтора. И то, если никто не подсуетится раньше.
Мажаров хищно улыбнулся.
Давай поделим обязанности. Пока я буду жениться, ты сделаешь всё, чтобы за время моего вынужденного отсутствия никто не перехватил этот чёртов контракт.
Отсутствия?
Да. Лечу в Россию. Найти жену на пару-тройку месяцев легче именно там. Оплачу услуги, куплю шмоток, квартиру, в конце концов, и тихонько разведусь. Никакой потом шумихи, никакого шантажа, никаких разоблачений и объяснений с прессой. Если всё пойдёт гладко, господин Кимура даже не узнает о моём разводе.
Логично.
Заказывай билеты на ближайший рейс.
Глава 2
Я совершенно вымоталась, возвращаясь с участка в поликлинику. Можно было бы сразу поехать домой, но моя любимая пациентка Вера Львовна, которую за глаза все, начиная от главного врача, и, заканчивая пожилой санитаркой, звали не иначе, как Львица на пенсии, соизволила пожелать измерить давление. Делать столь ответственную процедуру она доверяла только мне, и то, с помощью принесённого ей из дома допотопного аппарата Рива-роччи, где, как в термометре, бегал ртутный столбик. Ни медсестра, ни другие участковые терапевты на столь почётную роль не годились. Вера Львовна строчила жалобы в МинЗдрав по любому пустяку, требуя немедленных проверок, штрафов и казни виновных. Я обладала ангельским терпением, поэтому мне и передали сумасшедшую пенсионерку не-с-моего участка, как переходящий вымпел. Иногда мне казалось, что зловредна старуха с маникюром в треть моей зарплаты, просто поставила себе цель извести меня, а иногда я искренне сочувствовала ей, как одинокому и глубоко несчастному человеку.
Вбежав в корпус, я поймала на себе растерянный взгляд регистраторши Леночки и помчалась к кабинету. Вера Львовна сидела на жёсткой кушетке с неизменной картонной коробкой, в которой лежал злополучный тонометр, и демонстративно поглядывала на часы.
А я уж думала, милочка, что Вы на работу не явитесь. До конца смены осталось пять минут.
Я улыбнулась, стараясь попасть ключом в замочную скважину.
Хоть пять минут, да наши! Вызовов было много.
Толкнув дверь, я-таки попала в свой кабинет и щёлкнула выключателем. Пенсионерка достала аппарат, выставила его на стол и закатала рукав модной блузки. Да, деньги у старушки водились, и она ни в чём себе не отказывала. Тщательно вымыв руки, надев белый халат, и, застегнув его на все пуговицы, я села за стол и раскатала манжету.
Расслабьтесь, Верочка Львовна, дышите спокойно, думайте о приятном.
Нагнетая воздух резиновой грушей, я выслушивала тоны в старенький фонендоскоп.
Сто тридцать на восемьдесят. Вполне годится. С таким давлением можно, если не в космос, то в санаторий какой
Как вдове бывшего директора завода и крупного партийного работника, старушке полагались бесплатные путёвки, но она их попросту игнорировала. А зря. Львица даже представить себе не могла, что двадцать один день вместе с ней будет отдыхать весь огромный коллектив нашей участковой поликлиники.
На восемьдесят, говоришь? пенсионерка принялась обмахивать себя кокетливым веером. Что-то многовато. Тебе не кажется? Выпиши-ка мне анализы на завтра. Кровь, моча и всё такое!
Я скрипнула зубами.
Но, Верочка Львовна! Вы же всё сдавали неделю назад. Для Вашего возраста у Вас прекрасные показатели.
Ты так считаешь? она застегнула перламутровую пуговку на рукаве и обидчиво поджала губки.
А хотите, я Вас послушаю, ну сердце, лёгкие?
Старушка ожила и кинулась за ширму раздеваться.
Телефон в кармане брюк, оставленный на вибро, просто разрывался. Отойдя к раковине, я тихонько вытащила его и посмотрела на экран. Сын. Наверное, опять не нашёл, чем перекусить, а пожарить картошку или яичницу ума не хватило. Подсчитав, что двухсот рублей, которые лежали в моём кошельке, вполне хватит на булку хлеба, пачку недорогих сосисок и пакет молока, я нажала «отбой». Подождёт. В конце концов, мать не на гулянке.
Милочка! Я долго буду ждать, или ты заморозить меня решила?
Уже бегу, Верочка Львовна.
Выписав витамины, и, шаркнув ножкой, я проводила беспокойную пациентку и осталась одна. Идти домой сил уже не было. Если бы не Ромка, переночевала бы тут, в своём кабинете, на обтянутой клеёнкой кушетке. Телефон опять сотряс карман.
Да, сынок! Я скоро буду дома. Пожарь яичницу и садись за уроки.
С Вами говорит не сынок. Моя фамилия Блинов. Боюсь, у Вашего сына крупные неприятности. Так что немедленно подъезжайте
Хриплый баритон продиктовал адрес, и я машинально записала его в блокнот. Перед глазами всё плыло. Что с Ромкой? Жив ли он? Я постоянно набирала номер сына, но трубку никто не брал. Возле металлического забора стояли такси. Прыгнув в первую машину, я протянула блокнот. Язык не слушался. Водитель изучил адрес.
Двести рублей.
Да, только быстрее, пожалуйста.
Ещё издали я увидела, что на противоположной стороне в неестественно выдвинутых на встречку позах стояли две машины. Гоночный «Ferrari» своего мужа я узнала сразу, а вот название огромного чёрного танка с содранным боком оставалось загадкой. Я не разбиралась в иномарках, хотя шесть лет прожила с первоклассным водителем. Рядом с авто стоял мой Ромка, живой и невредимый, а над ним возвышался огромный бритоголовый детина в строгом костюме. Маленький негодяй! Опять взял машину отца! Злость на сына плавно перешла на мужчину. Подумаешь, тачку поцарапал! Мог бы это сразу сказать, а не пугать по телефону.
Остановитесь здесь. Я вытащила из кошелька две банкноты по сто рублей.
Тут нельзя.
Включи аварийку. Мне нужно выйти. Там мой сын. Я указала рукой в сторону аварии.
Водитель затормозил.
Ну и попала ты, мать, на бабки!
Я выскочила из машины и, перебежав две полосы в неположенном месте, оказалась возле Романа.
Цел?
Мой сын прятал глаза. Неужто осознал? Бритоголовый сурово посмотрел на меня, как будто это я разделалась с его машиной.
И это всё, что Вас интересует в данной ситуации, мамаша?
Я пожала плечами.
То есть Вы считаете в порядке вещей, что шестнадцатилетний пацан носится по городу на спортивной тачке со скоростью больше ста километров, не смотрит ни на знаки, ни на светофоры Эта машина, он ткнул пальцем в царапину,покинула салон всего три часа назад. Завтра мне шефа встречать. Что я ему скажу?
Я прекрасно понимала возмущение мужчины.
Царапина не такая уж глубокая. Слава Богу, вмятин нет. Сколько?
Мужчина, кажется Блинов, почесал квадратный подбородок.
Если к знакомым, штук в двести уложимся. Вот только знакомых мастеров в этом городе у меня нет.
Сколько?
Ма, это реально дёшево.
Я отвесила сыну звонкую оплеуху. Да я за год таких денег не заработаю с учётом того, что нужно питаться, кормить маленького шалопая и оплачивать кредиты и коммунальные услуги.
Деньги я достану. Вот мой паспорт и водительское. Можете забрать себе в качестве залога.
Блинов внимательно пролистал паспорт.
Понятно. Данилова Анна Игоревна. Прописка местная. Кем работаете?
Терапевтом в участковой поликлинике.
Понятно, бюджетник. Он криво усмехнулся. А муж есть?
Погиб десять лет назад.
Понятно.
Да что Вам всё понятно?
Мужчина вернул мои документы.
Понятно, что час от часу не легче. Где же Вы деньги возьмёте?
Я гордо вскинула подбородок.
Найду.
Обменявшись расписками, мы погрузились в машины и разъехались. Я ненавидела авто во всех их проявлениях. Одно из них сделало меня вдовой в двадцать шесть лет, а другое только что пробило огромную брешь в семейном бюджете, который постоянно требовал всё новых вливаний. Тем не менее, я села за руль проклятого «Ferrari» и дала по газам.
Ма! Да всё будет нормально. Я телефон дяди Паши дал. Он и не такие БЭХи на ноги ставил.
Я молчала, кусая губы, чтобы не разреветься прямо за рулём, туго соображая, где взять такую сумму. Кредит отпадал сразу. На мне уже висело три. Занять было не у кого. Все подружки работали со мной в одной поликлинике и тоже едва сводили концы с концами. Оставалась одна надежданайти своего блудного родителя.
Мы с отцом не общались лет двадцать, а, если быть абсолютно точными, двадцать два года. Именно тогда, в разгар девяностых он бросил нас с мамой и умчался в Америку. Первое время мы ждали, живя на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Мама привыкла шить платья у лучших портних и ходить к лучшим парикмахерам. Точнее, это они, портнихи, парикмахерши и маникюрши, приходили в нашу огромную квартиру на Патриарших. Мы не питались деликатесами, но продукты в холодильнике были всегда и самого высокого качества: мясо с базара, молочко и творог из села, хлебушек из лучшей пекарни. Но деньги таяли, а папаша и не думал возвращаться. Вскоре он позвонил и сообщил, что встретил другую женщину, любовь всей своей жизни, и теперь его дом в Нью-Йорке. Мама не знала, что делать. Она никогда не работала, наивно думая, что деньги в тумбочке размножаются почкованием.
Я же решила хотя бы выжить, а это было нелегко. Московская квартира оказалась государственной. Мать проплакала до утра, собирая вещи. А потом поезд увез нас на Кавказ, где в крохотном городке мои дед с бабкой обитали в добротной трёшке. Дедушка в прошлом был тоже государственным мужем, но, в отличие от своего недальновидного зятя, умудрился перевести жильё в собственность. Маме пришлось умерить свои аппетиты. Она держалась мужественно.
Мои родственники покинули этот мир быстро, один за другим. Сначала бабушка, а следом за ней и дед. Вот так мы и остались без средств к существованию. В пятнадцать лет я пошла работать. Моя половая жизнь охватывала три подъезда пятиэтажки и небольшой магазин, который я мыла по ночам. Деньги не Бог весть какие, но на продукты хватало. Но, видимо, судьбе показалось мало всего того, что она уже вылила мне на голову. В довершение всех неприятностей заболела мама. Нервный срыв привёл к инсульту. И это в пятьдесят Сейчас я плохо понимала, как умудрилась тогда закончить школу и поступить в институт. Я виртуозно колола внутривенные, ставила капельницы, кормила маму из ложечки, мыла, переворачивала, сдавала сессии и подрабатывала санитаркой в военном госпитале. Там я и познакомилась с Максом, который выздоравливал после пневмонии. И завертелось. После демобилизации он переехал ко мне. Мы тихонько расписались и зажили душа в душу. Хотя, кому я вру?
Мы с Ромкой припарковались во дворе и поднялись на третий этаж.
Ключи.
Что?
Ключи от гаража. И быстро!
Ромка нехотя достал из кармана увесистый ключ, который я тут же прицепила на свою связку.
Завтра отгоню машину. И если ты ещё хоть раз
Сын выставил руки вперёд, словно защищаясь от меня.
Клянусь самым дорогим.
Я устало уселась на пуфик, стягивая кроссовки. Ноги просто гудели.