Я поднялся по мраморным ступеням, вошел в фойе, где в углу в застекленной будке скучал охранник. Назвать его новомодным словечком «секьюрити» за непрезентабельный вид и почтенный возраст язык не поворачивался. Он не только не поинтересовался, кто я и куда иду, но даже не повернул головы в мою сторону, когда я проходил через турникет. И чего тогда здесь сидит?
Я вызвал лифт, вошел в кабину и нажал на кнопку с цифрой «четыре». К моему огорчению, она провалилась, ничего не включив. Тогда я поочередно надавил на кнопки с цифрами «три» и «пять», рассчитывая подняться на нужный мне этаж с третьего или спуститься на него с пятого. И снова тот же результат. Когда я уже собрался выйти из лифта, в него вошла молодая женщина.
Вам какой? поинтересовалась она.
Ну, на четвертый, ответил я насмешливо, очень сомневаясь в том, что ей удастся без ремонтной бригады лифтеров сдвинуть с места кабину. Однако женщина, прицелившись, тремя пальцами ударила по пульту управления лифтом, двери, к моему удивлению, закрылись, и кабина, натужно скрипя, медленно поползла вверх.
Три кнопки одновременно давить нужно, деловито пояснила женщина. Иначе не поедет.
«И до лифтов кодовая система управления дошла», подумал я с уважением и признательно улыбнулся попутчице.
На четвертом этаже было тихо, безлюдно и уныло. Я снял очки, сунул их в карман рубашки. Сориентировавшись по цифрам на длинном ряде дверей, прошел в конец коридора. Вторая дверь справа была распахнута, там, в комнате, за компьютером сидела еще нестарая полная женщина с пигментными пятнами на смуглом лице и, сосредоточенно глядя на экран монитора, водила по коврику мышкой. Дверь слева с цифрой 402 была закрыта. Я постучал в нее для приличия и вошел.
То, что я увидел за дверью, заставило мою физиономию вытянуться на несколько сантиметров. В почти лишенной мебели комнате за столом сидел Валера. Но не его присутствие удивило меня, ибо я знал, что он здесь ждет меня, а тех, кто находился поблизости от него. У стены на стульях чинно сидели Чума и Настя. Вот уж кого-кого, а их я не ожидал увидеть. Я немного растерялся, но виду не подал и с иронией спросил:
И эту комнату ты называешь офисом? В подвале нашего дома обстановка ничуть не хуже. Затем повернулся к парочке и, церемонно с ней раскланявшись, поздоровался:Привет молодому поколению! Я вижу, судьба связала нас одной веревочкой на всю жизнь.
Абсолютно не зная, как себя вести в этой компании, я слегка бравировал. Девица, просиявшая при моем появлении, указала мне на стул рядом с собой и предложила:
Садись, Игорь. И когда я уселся, шепнула:Очень рада тебя видеть!
Встреча с этой компанией не сулила мне ничего хорошего.
Не могу ответить взаимностью, шепнул я в ответ и обратился к Валере:И как же ты нас нашел?
Толстяк указал своими глазками-бусинками на Чуму.
Да вот приятель твой Санек помог. Я его в таксопарке разыскал. Он водителем там работает. Он и подсказал, что ты в ДЮСШ номер шесть пацанов тренируешь. Узнать через справочное телефон спортшколыдело пяти минут.
А меня они в институте нашли, встряла в разговор Настя. Утром я пришла на занятия, а Чума с Валерой у входа стоят.
Девушка, казалось, нисколько не была огорчена организованной Валерой встречей и смотрела на меня веселыми, полными задора глазами. И чему радуется, дурочка?
Тоже ты помог? спросил я с осуждением у Санька.
Чума был настроен агрессивно и сразу же вспылил:
А что мне было делать?! Этот боров прижал меня к стенке. Да и ты другое запоешь, когда узнаешь, в чем дело.
Откинувшись на спинку стула, сцепив руки на животе и поигрывая большими пальцами, Валера с интересом наблюдал за ходом начавшейся между мной и Саньком перепалкой. Однако ссора между компаньонами не входила в планы толстяка, и он заявил:
Он прав, Игорек! Дело серьезное. Тот парень, которого вы пырнули ножом, умер.
Вот так-то! Случилось самое худшее из того, что могло случиться. Стул будто сдвинулся подо мной с места и поплыл, а пустая комната закачалась, словно каюта корабля, попавшего в шторм. Хотя я и предполагал, что между нашей встречей с Валерой и той историей с бугаем существует какая-то связь, и готовился к самому худшему, известие о смерти верзилы потрясло меня. Некоторое время я сидел, оцепенев, потом спросил:
Как ты это узнал?
Отвесив челюсть, толстяк печально смотрел на меня и качал головой, словно искренне сожалел о случившемся.
Совершенно случайно. После того как я расстался с вами в кафетерии, я спустился в фойе ресторана в туалет, а когда вышел, увидел ваши удаляющиеся спины. Я задержался на минутку у выхода, и не зря, потому что увидел, как к вам подошел тот здоровяк с двумя парнями и между вами снова завязалась драка. Потом парень упал, раздалась трель милицейского свистка, вы все разбежались, а я нырнул в темноту. В этот момент из кафетерия и ресторана выбежали несколько человек, и я смешался с ними, так что милиция не обратила на меня внимания. Мы наблюдали со стороны за тем, как милиционеры пытались оказать верзиле помощь, но тот умер. Приехала «Скорая помощь», труп парня погрузили в машину и увезли, а милиционеры приступили к опросу свидетелей. Воспользовавшись подходящим моментом, я улизнул. Да-а ребята, вы влипли! Здорово влипли! подытожил Валера, и в глазах его мелькнуло злорадство.
Для Насти известие о смерти бугая также явилось неожиданностью и повергло ее в шок. Девушка сидела бледная, с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом.
Но откуда ты знаешь, что он умер? спросила она так, словно еще на что-то надеясь.
Ответ толстяка был категоричен и неумолим:
Умер, красотка, умер! Я видел собственными глазами, как его запаковали в черный полиэтиленовый мешок, точно куклу, а затем сунули в машину. Так что не сомневайся!
Чума никак не мог успокоиться. Он нервно покачивал заложенной одна на другую ногой и бросал в мою сторону свирепые взгляды.
Ну, вот видишь, что ты натворил! неожиданно вскричал он.
Я?! искренне удивился я. А что я натворил?
Как что?! Голос Санька перешел на визг. Ты еще спрашиваешь? От охватившего его негодования он не мог усидеть на месте и привстал.
Но Валера осадил Чуму окриком:
Но-но, мужики! Он с осуждением покачал головой. Не забывайте, нас могут услышать люди из соседних офисов.
Толстяк был прав. Чума плюхнулся на стул и, силясь сдержать охватившее его бешенство, зашипел:
Это же ты Ты всадил перышко под ребра тому парню, а теперь мы все должны за это отвечать!
Вот это новость! Я во все глаза глядел на Чуму, пытаясь понять, в своем ли он уме.
Да ты что?! Я запнулся, подбирая подходящий эпитет для бывшего зэка, и рявкнул:Хам! Это же ты грохнул верзилу!
Я?! пришел черед изумиться Чуме. Он поочередно посмотрел на Валеру и Настю с таким видом, будто хотел им сказать: «Полюбуйтесь, каков подлец, а!» Вслух же с возмущением и притворным восхищением воскликнул:Ну ты, фраер, даешь! Я так и думал, что ты это убийство на меня свалишь.
А чего мне его на тебя валить-то? возмутился и я. Ты бугая и убил, больше некому. И я в этом ничуть не сомневался.
Видя, что меня нахрапом не возьмешь, Чума перешел к фактам.
Из груди верзилы торчал тот самый нож, который мы у него отобрали. Верно? с трудом сохраняя спокойствие, произнес он и, получив утвердительный ответ, продолжил:Нож все время был у тебя. Вспомни-ка, в кафетерии я брал его у тебя посмотреть, но потом вернул. Так как же я мог воспользоваться ножом, если он все время находился в твоих руках?
Да не было его у меня. Я взмахнул руками так, словно начисто отвергал все выдвинутые против меня обвинения. Нож я положил на стол под салфетку, а когда мы встали из-за стола, он пропал, на что я и внимания не обратил. Это ты его стащил вместе с салфеткой.
Чума обнажил свои фиксы, словно хотел меня укусить, и прорычал:
Туфта!
Возможно, мы еще долго препирались бы с Чумой, если бы потоки взаимных обвинений не остановил Валера. Он хлопнул ладонью по столу и заявил:
Довольно! Меня не интересует, кто кого ударил ножом. Это установит следствие, а суд определит вину каждого. Кому-то дадут больше, ей вот, толстяк кивнул в сторону Насти, меньше. Но все равно вы все будете сидеть за убийство! И сроки получите немалые. В этот момент в коридоре раздались голоса, и толстяк замолчал. Когда шум стих, он встал, протопал к двери и выглянул в коридор. Убедившись, что там никого нет, закрыл двери на ключ и, вернувшись на свое место, снова заговорил:Но зоны вы можете избежать, если выполните то, что я вам предлагал в кафетерии. Условия сделки остаются прежние. Я вам плачу тридцать тысяч баксами, вы проникаете в дом моего знакомого и забираете кое-какие документы. Если вы согласны выполнить эту работу, я буду нем как могила. Если нет, то звоню в милицию и сообщаю о том, кто убил верзилу. Выбирайте!
Я не раздумывал. Резко встал и, в упор глядя на толстяка, сказал:
А я уже выбрал. Я сейчас сам отправлюсь в милицию и расскажу о том, как все было.
Ха! будто змея яд, выплюнул Чума смешок. Ты умный, да? Хочешь сделать явку с повинной, вот, мол, полюбуйтесь, бывший зэк мужика замочил!
Тебе же он сказал, сделал я пренебрежительный жест в сторону небритого мужика. Милиция во всем разберется
Да никто ни в чем разбираться не будет! заревел Чума. Узнают, что я сидел, да еще за драку, живо навесят убийство и упекут на всю оставшуюся жизнь за решетку.
Туда тебе и дорога! пожелал я и собрался уйти, но меня остановила девушка.
Игорь, не уходи! взмолилась она, хватая мою руку. А как же я? В чем я виновата? Я не хочу в тюрьму! Мне институт заканчивать нужно. Я хочу лечить людей! говорила Настя с наивностью ребенка. Девушка смотрела на меня снизу вверх, и большие жгучие слезы катились по ее щекам, срывались с подбородка и капали на ее голые ноги, едва прикрытые узкой юбкой. Давай сделаем так, как предлагает Валера, и тогда о преступлении никто не узнает. В обмен на свободу мы обязаны пойти на сделку. Это же просто, залезть в дом и взять документы. Я прошу тебя, Игорь, останься!
В глазах и голосе Насти было столько мольбы, горечи и отчаяния, что сердце мое дрогнуло.
«Действительно, девчонка здесь при чем? впервые задумался я над этим вопросом. Что она такого сделала, чтобы проходить по делу как соучастница в убийстве? Вроде даже благородно получится, если я не пойду в милицию. Вроде как бы спасая честь дамы, молчу я о преступлении. Вон как!.. И с какой такой стати я должен сам идти в милицию и класть голову на плаху? Неизвестно, как все обернется. Чума воробей стреляный, ишь как заговорил. Возьмет в милиции и свалит на меня убийство. Дадут мне лет двадцать, и буду я до глубокой старости пыхтеть на зоне за преступление, которого не совершал. Где же справедливость? Нет, конечно же, я не должен добровольно сдаваться. Пусть Чуму вначале найдут. А если это случится, вот тогда и надо доказывать свою невиновность».
Заметив мое колебание, Санек тут же перешел от обвинений и нападок в мой адрес к уговорам.
Чего ты ломаешься, Игорек? произнес он вкрадчиво. Давай кинем ту хату, тем более что Валерка говорит, дело плевое, заберем бабки и разбежимся кто куда. И охота тебе задарма на «киче» париться? Тебя сразу же закроют, едва ты к ментам заявишься. А ты представляешь, что такое камера в СИЗО? Это небольшая комната, в которой вместо положенных десяти человек торчат тридцать, а то и более. Это вонь от параши, запах немытых мужских тел, духота, клопы, мухи и один раз в день похожая на помои баланда. И чего ты туда рвешься?.. А потом тебя ждет суд, этап и зона Рассказывать дальше?
Чума словно читал мои мысли. Меня неприятно поразил его вдруг открывшийся дар провидца, а еще больше потрясла нарисованная им мрачная перспектива, которая ожидает меня, если я сдамся. Я высвободил ладонь из рук девушки, однако остался стоять на месте. А в это время сладким голосом сирены запел Валера.
Послушай, Игорек, глазки толстяка стали маслеными. Дело предстоит несложное. Вы с ним справитесь. Мужик тот подлец. Он завладел документами, которые ему не принадлежат. Если вы их добудете, то совершите благородный поступок, и многие люди вам огромное спасибо скажут. А еще вы получите деньги, много денег. Ты в спортшколе такие бабки и за пять лет не заработаешь. А на них ты можешь купить машину, дачу, мебель или что твоя душа пожелает. Вот вам аванс. Валера полез в висевшую на спинке стула кожаную сумку, достал из нее пачку стодолларовых купюр и бросил ее на стол. Здесь десять тысяч. Остальные заплачу, когда добудете документы. Ну как?..
В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь сопением Насти и тяжелым прерывистым дыханием Чумы. Парень и девушка завороженно смотрели на деньги, будто на волшебный предмет, попавший сюда из сказки. И неудивительно. Эти зеленые бумажки мутили разум и более стойким людям, нежели бывший зэк и неопытная студентка. Наконец Санек оторвался от созерцания поразившего его воображение предмета на столе и взглянул на меня преданными глазами.
Ну так как, останешься?
Не знаю, что в большей степенистрах оказаться за решеткой, желание спасти от тюрьмы девушку или меркантильный интерес, а возможно, и все три фактора в равной мереповлияло на мое решение, но я остался. Малодушный и низкий человек! Вслух я не выразил своего согласия, просто бессильно опустился на стул, что было красноречивее любых слов. У всех троих вырвался вздох облегчения.
Ну вот и отлично! не скрывая своего торжества, воскликнул толстяк. Значит, завтра встречаемся с вами часиков в десять утра, скажем, на площади Пушкина, едем к дому того самого мужика, и там на месте я вам расскажу, что вы должны будете сделать.
В десять я не могу, заявил я поспешно, вскидывая глаза. В это время у меня тренировка.
Я тоже завтра работаю, признался Чума.
Да и у меня лекция, посетовала Настя.
Валера помрачнел.
Ну вот что, ребята, заявил он жестко и окинул нашу компанию суровым взглядом. Такие деньги стоят того, чтобы вы пожертвовали ради них своей паршивой работой и учебой. А ты, Чума, подъезжай на своем такси. По счетчику я тебе заплачу. И вот еще что, обращаясь ко мне, сказал толстяк. Ты, по моему мнению, человек надежный, так что пусть деньги пока у тебя будут. Валера взял со стола пачку банкнот, привстал и бросил ее мне на колени. Мне так спокойнее будет. А то, не ровен час, Чума возьмет аванс да смоется с ним. А тебе я верю. У меня все.
Толстяк грузно встал, давая нам понять, что аудиенция закончена. Поднялись и мы. Я одурелый от произошедших в этой комнате событий, Чуманедовольный тем, что деньги остались у меня, Настя Настя, по-моему, вообще ко всему относилась слишком легкомысленно и вела себя как большой ребенок, который все еще считает, что зависит от взрослых и те решают все его проблемы.
Я повертел в руках пачку купюр. Таких денег мне в своей жизни еще держать не доводилось. Чокнуться можно. Однако, если деньги находятся у меня, это еще не значит, что я согласен выполнить работу. У меня еще есть время подумать до завтра. Я сунул пачку купюр в карман, обошел вниманием протянутую для пожатия руку толстяка и, напялив очки, направился к двери.
В коридоре я прибавил шаг, рассчитывая оторваться от Чумы и Насти. Я не готов был делиться с ними впечатлениями, оставшимися у меня от приема у Валеры. Мне необходимо было побыть одному и как следует над всем поразмыслить.
На лифте я не поехал, побоялся не справиться со сложной системой его управления, и стал спускаться по лестнице. А Чума и Настя не побоялись и вперед меня очутились на первом этаже. Когда я, миновав турникет, направился к выходу, Санек уже садился за руль такси, а Настя поджидала меня у дверей, между прочим, весьма соблазнительная в коротенькой светлой юбочке и ярком топике с завязанным чуть выше пупка узлом. Увы, делиться впечатлениями, по-видимому, все же придется.
Девушка подхватила меня под руку и пошла рядом, приноравливаясь к моему шагу.
Еще раз извини, что так получилось, виновато сказала она, заглядывая мне в лицо и чуть ли не тычась кончиком носа в мою щеку. Я не хотела всех этих проблем, поверь мне.
Я тоже, с грустью признался я и вяло махнул рукой в ответ на прощальный жест, которым удостоил нас с Настей проезжавший мимо Чума.
В удлиненных, со слегка подкрашенными ресницами глазах девушки вспыхнул лукавый огонек.
Но все равно я очень рада, что мы с тобой сегодня встретились, сказала она и не удержалась от улыбки. Я благодарна Валере за то, что он сегодня свел нас. Я думала, больше тебя никогда не увижу.
Похоже, тот героический поступок, который я совершил, вырвав Настю из лап бугая, так подействовал на воображение девушки, что она слегка повредилась в уме и теперь стала путать меня с тем самым парнем, который обещал прискакать за ней на белом коне.
Было бы справедливее поблагодарить Чуму за то, что он грохнул того верзилу и дал Валере возможность шантажировать нас, буркнул я. Ты хоть понимаешь, что говоришь, девочка?
Понимаю, вздохнула она. А это действительно не ты всадил ножик под ребра верзиле?