Ирина заметила:
А вы сердцеед. Причем профессиональный. Это я вам как знаток говорю!
Знаток чего?
Гражданского права.
К чему вы клоните? Ах, простите, я и забыл, что по образованию вы юрист
Откуда все знаете? поинтересовалась Ирина.
Не решаясь прервать беседу, Дайнека остановилась. От соседнего окна к ней устремился охранник.
Доброе утро! Проснулась? улыбнулась Ирина.
Охранник расслабился и вернулся на место.
Проснулась, иду умываться.
Мужчина медленно обернулся, и, по мере того как он оборачивался, улыбка на его лице сменялась изумлением. Дайнека замерла: в ее жизни продолжали случаться фатальные совпадения.
Вы?! воскликнул он.
Я, со вздохом откликнулась Дайнека.
Перед ней стоял тот самый Виктор, чью машину она разбила вчера.
Не хочу делать вам комплименты, Людмила, но вы вносите в мою жизнь некоторое оживление. Определенно.
Вы знакомы? удивилась Ирина и прямо-таки скисла от смеха. Я же говориласердцеед. Как в воду глядела!
Ну вот, преувеличенно серьезно вздохнул Виктор, теперь обстоятельства моей личной жизни станут достоянием общественности. И все благодаря вам, коварная теледива!
Вы переоцениваете мою кровожадность, уверила Ирина.
Боюсь, недооцениваю. Тем более что теперь мне трудно за себя поручиться. Поездки по железной дороге способствуют романам не меньше морских путешествий, он со значением посмотрел на Дайнеку.
Это вы сами придумали? спросила она.
Это не я придумал, Агата Кристи. «Убийство в Восточном экспрессе». Читали?
Я не читаю детективов! фыркнула Дайнека, ощущая, как кровь приливает к лицу. Пустите, мне нужно пройти.
Виктор предупредительно отступил. Охранник прижался к стенке вагона, втянул живот, а как только она прошлавыдохнул.
Захлопнув за собой дверь туалета, Дайнека метнула взгляд в зеркало. Какая она нелепая: красная, растрепанная, с нечищеными зубами! Как глупо она выглядела, когда у всех на глазах торжественно проследовала в клозет! Следовало признаться, что Виктор ей нравился. Хотя теперь, конечно, рассчитывать было не на что.
Когда она возвращалась, в коридоре кроме охранника уже никого не было. В купе Ирина выкладывала на стол какие-то свертки.
Есть хочешь?
Хочу, но я ничего с собой не взяла.
Садись и ешь, приказала Ирина. Сейчас принесут чай, а вечером нас накормят по высшему разряду.
Кто? удивилась Дайнека.
Нарезая колбасу, Ирина не спешила с ответом.
И почему по высшему разряду?
Потому что все зависит от того, с кем обедаешь. Ты ведь знаешь, кто такой Шепетов?
Не знаю, Дайнека пожала плечами. А кто такой Шепетов?
Ты только что с ним говорила.
Виктор?
Он самый.
И кто он такой?
Кандидат на пост губернатора края. Соперник моего шефа и, я бы сказала, олигарх.
Дайнеке это показалось неправдоподобным.
Да ну Олигархи летают на своих самолетах.
Ирина принялась за бутерброды.
Я тоже так думала. Когда увидела его на перронеглазам своим не поверила. Уверена, в первом же интервью расскажет, как он, простой русский парень, три дня ехал в поезде и думал о судьбах народа, о будущем сибирской земли. Он вместе с Турусовым вышел во второй тур. Идут практически вровень.
Дверь отъехала, и в проеме показалась симпатичная проводница, по-видимому, Вера.
Чай, девочки?
Несите! потирая руки, воскликнула Ирина. Вот за что я люблю поезда: здесь можно как следует выспаться и вволю поесть!
Окно притягивало взгляд, как огромный экран телевизора. За стеклом все время что-то менялось. Временами открывалась далекая перспектива на уходящие за горизонт поля, а потом начинали суматошно мелькать деревья жиденьких перелесков. «Каналы» переключались, как им заблагорассудится.
Дайнека откинулась на спинку дивана и лениво смотрела на неприбранный стол.
Да что же он, бедняга, так мучается! посочувствовала Ирина, когда из-за стены опять донеслись раскаты хриплого кашля. Выпил бы чего-нибудь
Монотонный стук колес убаюкивал, упорно выговаривая одно и то же неразгаданное слово. Засыпая, Дайнека беззвучно повторяла и повторяла его одними губами.
Откуда ты его знаешь? спросила вдруг Ирина.
После долгой паузы, в полусне, Дайнека спросила:
Кого?
Шепетова.
Я машину его разбила.
И осталась в живых?
Что же меня, убить за это?
Дайнеку вдруг осенило: «Убить убить убить»снова и снова повторяли колеса. Сон ушел.
Знаешь, Ирина, что-то мне не по себе
Прости за неудачную шутку.
Не в этом дело. У меня с самого начала было дурное предчувствие.
Ты, Дайнека, точно детективов начиталась!
Вся моя жизнь детектив.
Ее по-детски серьезный тон вызвал у Ирины улыбку.
Тогда мне с тобой повезлобудет о чем вспомнить.
И здесь ты права, мрачно ответила Дайнека.
Расскажи, как ты познакомилась с Шепетовым.
Дайнека устроилась в постели поудобнее.
Пошла устраиваться на практику в рекламное агентствоне получилось. Расстроенная, села за руль, по ошибке включила заднюю скорость. В общем, въехала багажником прямо в его машину.
А что охрана?
Не было никакой охраны.
Быть такого не может, Ирина недоверчиво подняла голову со своей подушки.
Охраны не было точно. Он пальто забирал, я его потом везла на Таганку.
Интере-е-есно, задумчиво протянула Ирина.
Он еще в агентстве меня приметил.
И как же называется это агентство? Наверное, «Чистые руки»? съязвила Ирина.
Скорееволосатые, усмехнулась Дайнека, вспоминая похотливого менеджера по персоналу. Агентство «Медиа Глобал».
Однажды мне приходилось с ними сталкиваться, произнесла Ирина и вернулась к начатой теме. Короче, на практику ты не устроилась.
Нет.
А в Красноярск надолго едешь?
Как получится.
К матери?
Откуда ты это знаешь?
Прости. Я патологически любопытна, Ирина взяла в руки открытку, лежащую на столе. Прочитала.
Тогда ясно.
Помолчав, Ирина продолжила:
Давно болеет?
Не знаю, ответила Дайнека.
Мать болеет, а ты не знаешь?
Мы с ней не виделись десять лет.
Почему?
Мама от нас ушла.
А кто такая Лариса и почему она ее бросила?
Ларисабывшая подруга матери. Она к ней тогда от нас с папой и ушла Раз уж ты все прочитала.
Понятно.
Обе замолчали. Дайнека некоторое время пыталась справиться со своими эмоциями и удерживалась от откровений. Но потом поняла, как важно для нее поговорить об этом здесь и сейчас:
Трудно представить маму в инвалидной коляске. Помню ее красивой и молодой. Что это за болезнь такаярассеянный склероз?
Божья кара, чуть слышно произнесла Ирина.
Она всегда была такая крепкая, энергичная
Поезд замедлил ход и скоро остановилсяприбыли на какую-то станцию.
Пойду разомнусь, воздухом подышу, Ирина шагнула из купе, но тут же вернулась, хлопнулась на сиденье и сердито уставилась в окно.
Что? спросила Дайнека.
Двери закрыты. Никого не впускают, никого не выпускают. Телохранители берегут тело Шепетова.
В течение последующих тридцати минут они через стекло наблюдали за жизнью перрона, и было в этом принудительном затворничестве что-то унизительное, с чем трудно смириться.
Гад, прошептала Ирина. Ну, погоди!..
Ты сказала, что он пригласил нас с тобой на обед? Дайнека старалась отвлечь ее. Кроме него там кто-то еще будет?
Будет один прихлебатель, они вместе едут в купе. Тоже наш, красноярский, по фамилии Казачков. Ничтожнейший человек, взглянув на притихшую Дайнеку, Ирина жестко заметила:Если я говорю «ничтожнейший», то знаю, что говорю.
Верю, Дайнека стушевалась, не понимая причины ее раздражения. Смотри, наконец-то поехали.
За окном проплывало светло-зеленое здание. Поезд набрал скорость, но город все не кончался.
Когда кончились пригороды, Ирина уже спала, повернувшись лицом к стене.
* * *
В маленьком купе было душно и сильно пахло духами. К несчастью для Монгола, духи имели омерзительный запах. Он неподвижно лежал на полке, повернувшись к стене. Прислушивался и пытался определить, что происходит там, за спиной. По характерному шуршанию ткани и шлепкам бельевых резинок понял: женщина раздевалась.
Неприятности начались сразу же, как только поезд тронулся от станции «Киров». Зеленый вокзал проплыл за окном, и спустя минуту в дверь постучали.
Разрешите вслед за проводницей в купе вошла крупная блондинка лет сорока. Всклокоченные волосы дыбились над ее узким лбом, платье имело безбрежный вырез на груди. Из-за проводницы Монгол видел только половину ее лица. Прочерченная бровь капризной дугой уходила через висок за ухо. Круглый выпуклый глаз заинтересованно глядел на него.
Я, конечно, понимаю, что обещала, но мне совершенно некуда определить пассажирку. В вагоне осталось только одно свободное местов вашем купе, проводница на ходу прикидывала, стоит ли возвращать деньги, которые дал Монгол, чтобы к нему никого не подселяли.
Но мы же договорились
А мне что прикажете делать? Куда девать пассажирку, у которой билет на руках?! она окончательно решила оставить деньги себе.
Вряд ли дама захочет ехать в купе с мужчиной
Отчего же, пассажирка оттеснила проводницу плечом, и та отступила в коридор. Вы же не тронете одинокую беззащитную женщину?
Дверь закрылась.
Меня Аленой зовут. А вас как?
Дмитрий, Монгол назвал первое попавшееся имя.
Диму-у-уля. Вы до какой станции едете?
А вы?
До Красноярска.
Понятно.
Женщина расстегнула сумку, и на ковровую дорожку шлепнулись отороченные розовым пухом тапочки. Вслед за ними на свет было извлечено нечто ядовито-розовое, напоминавшее гофрированную балетную пачку.
У Монгола похолодела спина: это был пеньюар. Он лег на свое место, замер и сделал вид, что заснул. Окликнув его пару раз, Алена замолчала, но спустя полчаса до него долетел запах духов.
Пытаясь отвлечься, Монгол вспомнил вчерашний день, когда изменились все планы, и ему пришлось предпринять стремительный марш-бросок. Еще по дороге из Домодедова он понял: добром дело не кончится. Впрочем, выбора у него не было.
С Крестовским они встретились уже на перроне, под проливным дождем.
Ты ведешь нечестную игру, начал Монгол.
Ну, извини Он, Крестовский поднял руку, указывая на небо, меня не спросил, какую погоду на сегодня заказывать.
Я не о том.
Знаю, мы договорились, но это в последний раз.
Последним был прошлый, Монгол начинал заводиться.
Крестовский широко улыбнулся и, перекрикивая шум ветра, спросил:
Что-то я не пойму. Тебе не нужны деньги? Делов-то на три копейки.
Ты сам знаешь, о чем я. Мы не договаривались, что будет еще одно поручение.
Короче, ты должен ее найти и забрать. Это главное. Второе поручениемелочь, о которой не хочется говорить. Теперьдуй в вагон. Связь по мобильному. Я пошел
Стой!
Крестовский замер:
Ну что еще?
Этов последний раз, негромко и членораздельно произнес Монгол.
Сквозь чудовищный ветер и шум дождя Крестовский расслышал каждое слово.
А я о чем? Конечно, в последний, заверил он.
И потом, уже шагая по перрону к вокзалу, мрачно добавил:
Для тебяточно.
Обернувшись, Монгол наткнулся на выжидающий взгляд соседки.
Димуля, не поможете забросить сумку наверх?
Он встал и обеими руками схватился за сумку. Алена плотно припала к нему бюстом.
Простите, Монгол закинул поклажу и вышел в коридор.
Минут через пять Алена появилась в дверях с бутылкой вина.
Диму-у-уля! Как насчет того, чтобы выпить?
Не пью.
Так уж не пьете?
Нет, уставившись в окно, он снова вернулся к своим мыслям.
Вчерашняя непогода запомнится навсегда. Она не предвещала ему удачи, и это тревожило. Монгол стоял под дождем у входа в тамбур, ожидая своей очереди. У соседнего вагона было особенно многолюдно, вспыхивали мигалки на крышах автомобилей. Монгол избегал смотреть туда, но все же не выдержал и взглянул.
Неподалеку стояла девушка, похожая на подростка. Рядоммужчина с сумкой в руках. И как только Монгол увидел хрупкую девичью фигурку, его охватил приступ сладчайшей тоски. Он вспомнил ту единственную свою любовь, о которой старался не думать и которую сам себе приказал забыть. Привычным усилием воли он прогнал эти воспоминания.
Обтерев ладонью лицо, Монгол шагнул в вагон и сосредоточился на предстоящем деле.
Черт бы его побрал
Что вы сказали? женский голос вернул его к реальности. Рядом остановилась проводница. Чаю не желаете?
Нет, Монгол вернулся в купе.
Мне кажется, вы меня боитесь, проворковала Алена.
С чего вы взяли?
Я вас насквозь вижу.
Короче он решил покончить с ненужными разговорами. Не лезь ко мне. Отвяжись.
Хам, разочарованно обронила Алена и, тяжело поднявшись с места, ушла в коридор.
Призывный цвет ее пеньюара сработал как взрыв направленного действия. Через десять минут рядом обосновался разгоряченный кавказец. Он был вдвое меньше своей собеседницы, но это нисколько не ущемляло его мужского достоинства.
Еще через несколько минут Алена зашла в купе, порылась в сумочке и, прихватив бутылку вина, удалилась.
Монгол облегченно выдохнул, но в этот момент раздался телефонный звонок.
Вы готовы?
Да.
Действуйте, как договорились.
* * *
Сквозь окно припекало горячее предвечернее солнце. Дайнека честно пыталась заснуть, но сон не шел. Колеса снова и снова выводили свой угрожающий рэп. Забывшись, она поймала себя на том, что мысленно вторит им:
«Тревожный шепот, стекол дрожь,
Ничто не в силах заглушить
Колес пророческий бубнеж:
Убить убить убить убить»
«С этим нужно что-то делать» Дайнека встала и покосилась на Иринута спала. Отодвинув дверь, девушка вышла в коридор. Стоящий у окна охранник повернул голову и с интересом посмотрел в ее сторону.
Здравствуйте, произнесла она, сообразив, что караул сменился.
Здравствуй, широко улыбнулся мужчина. Он был среднего роста, со светлыми волосами и невыразительным плоским лицом. В Красноярск?
Здесь все в Красноярск, ответила Дайнека.
Нравится мне ваш городок! Меня зовут Валентин.
Людмила Я там раньше когда-то жила.
Занятно, охранник скучал и явно хотел поболтать.
Часто бываете в Красноярске?
Теперьчасто. А в первый раз, по службедавно.
Ясно.
Слышала про алюминиевую войну? спросил Валентин.
Читала. Мы тогда уже в Москве жили.
Жуткое было время. Я тогда служил в подразделении В общем, служил. Помнится, вечером в общежитии с мужиками пиво пьем (я еще не был женат), вдругприказ: в течение трех часов прибыть в полном боевом. Посадили нас в машиныи прямиком в аэропорт. А тамна спецборт. В самолете хренова куча народу, все в камуфляже, два джипа посередине стоят. Обхохочешься Четыре часа лету, и мы в Красноярске. Как там их местный аэропорт?
Емельяново.
Вот-вот. Из Емельянова нас сразу на место перебросили, к проходной Красноярского алюминиевого завода. Покатались мы вокруг завода изрядно. А там, Валентин коротко хмыкнул, не поверишь, по всему периметру пацаны стоят лет по двадцать. И все вооружены. Может, слышала, есть такой Воропай, красноярский авторитет?
Слышала.
Это были его ребята.
А зачем вы туда прилетели?
Кинуть его на бабки. Передел собственности. Видишь, какое дело: с одной стороны Москва, с другойтридцатичетырехлетний парень, который успел отхватить свой кусок.
Ничего не понимаю Если вы были военным
Валентин улыбнулся.
Мы тогда дворцов Амина не брали. Работали исключительно под заказ, на самоокупаемости. Ну, ты понимаешь В общем, подъехали к заводоуправлению, поговорили с Воропаем и благополучно свалили в Москву.
Почему?
Потому что, если бы не уехали, встреча могла закончиться мясорубкой. И пули бы летали, как воробьи по помойкам.
Ужас А что было потом?
Валентин усмехнулся:
Потом было еще интересней. Через несколько лет кошмар повторился: три часа, боевая готовность, спецборт. Только теперь внутри самолета не джипы, а микроавтобусы с темными стеклами. Куда летим, не сказали. Только по прибытии в Красноярск узнал, что приехали брать Воропая. Это губернатор ваш тогдашний подсуетился, мешал, видать, ему Воропай. Да и на комбинат алюминиевый охотников не убавилось. Брали его в доме, на окраине города. Журналистов налетела хренова куча Как узнали? Не ясно. Мы еще в самолетах в автобусы загрузились, потомна скорости за «объектом». Он стал другим, повзрослел. Школы строил, церкви, больницы Взяли его, засунули в микроавтобус. Ив Абакан, к брательнику красноярского губернатора. А выглядело все это так: впереди два наших микроавтобуса, за нами кортеж из журналистов, за нимимилиция. В Абакане нас прямо в автобусах в самолет, оттудасразу в Москву. Я наблюдал за Воропаем. Казалось, весь мир против него, а он молчит и улыбается. В самолете его ребята немного потолкали, дескать, что, крутой слишком? А он молчит И улыбается. Я тогда подумал, что такого не сломишь. Его можно только убить. Потом поспрашивал у ребят. Говорят, пока он был в Красноярске, чеченцев там не было. По всей России правили бал, как в Москве. А в Красноярске Воропай их в Енисей загнал и подержал там немного. Сразу остыли.