Да я это Я тут, короче Отчет по Гирде
Само-собой, усмехнулся Мешок. Чем еще с самого утра может заниматься дежурный по подразделению? Исключительно отчетами. Кстати, давай, отчитайся-ка мне по вчерашним прогулкам Гурцелая. Андрей заметил на столе стопочку газет. Свежие?
Ага. С пылу с жару.
Мешечко по-хозяйски сгреб пачку, согнал с дивана не по чину разлегшегося Вучетича и с ногами завалился сам.
Докладываю по вчерашнему, делово начал Тарас. В 12:00 на стрему возле адреса Гурцелая вышла смена Шевченко Лоскутков. Старший ваш покорный слуга. Который, заметьте, после вчерашних полусуточных мытарств каким-то жи́вотным был поставлен на сегодня в график суточных дежурств по отделу. В нарушение всех мыслимых и немыслимых КЗоТов!
Суточные дежурства на месяц вперед расписывает Олег Семенович. Рекомендую воспользоваться его персональной книгой жалоб, предложений и доносов.
Ага! А он же сам меня потом этой книгой и попользует.
Откуда такой оголтелый пессимизм? Помнится, одно время вы с Кульчицким такие хороводы водили. Сойдясь во взглядах на наглядную агитацию.
Любовь прошла завяли помидоры.
Чего так?
Шевченко пробурчал в ответ нечто нечленораздельное с легкими вкраплениями площадно-бранного.
Они с Олегом Семеновичем поссорились на почве несовпадения литературных вкусов, весело наябедничал Виталий.
Ну-ка, ну-ка! заинтересовался Мешок. Вот с этого места поподробнее! Чегой-то я упустил за эту зажигательную историю.
Да кончайте уже! Вам только бы глумиться над человеком! недовольно отмахнулся Тарас. Короче, докладываю дальше по Гурцелая. В 14:30 объект вышел из дома
Погоди-погоди В конце концов я обязан знать про текущее состояние морально-психологического здоровья во вверенном мне коллективе. Виталя, так чего там за литературная терка такая?
Да просто Олег Семенович поручил нашему поэту-песеннику написать торжественную оду на грядущий юбилей Управления кадров, сиречь Управления по работе с личным составом, охотно взялся рассказывать Вучетич. А Тарасик в поисках вдохновения дотянул до последнего, а потом взял да и выдал экспромтом. Да так выдал, что Кульчицкого по прочтении чуть кондратий не хватил.
Потому что я художник, а не шрифтовик!
По капризному выражению лица Шевченко было видно, что затронутая тема ему крайне неприятна.
Сам текст-то для потомков сохранили?
Увы, мон шер. Может, конечно, у Кульчицкого именной экземпляр и остался. А вот свой файл наш непризнанный гений сразу заделитил. Так же как некогда поступил его земляк, спалив в топке второй том «Мертвых душ».
Жаль. За всей этой суетой порой так хочется прикоснуться к прекрасному.
Правда, кое-что я все-таки успел запомнить, окончательно сдал приятеля с потрохами Вучетич. Но только самые первые строчки.
Зачти, дружище! буквально взмолился Мешок.
Без проблем. Наслаждайся, кивнул Виталий и распевным речитативом начал декламировать:
В религии есть падры.
А в бандах паханы.
У нас же в Главке Кадры.
Они решать должны:
кто нет, а кто достоин
в милиции служить.
Руководитель Борин
мастак руководить
Андрей хохотал как ненормальный. Хохотал так, что в сменяющихся один за другим приступах смеха едва не упал с дивана. Резко заболела похмельная голова, но Мешок продолжал ржать как полоумный и никак не мог остановиться. Шевченко тем временем наградил Виталия взглядом, исполненным такой ядовитой злобы, что тот счел за лучшее замолчать и не цитировать далее остальное.
Андрей Иванович, вы закончили свою истерику? ледяным тоном осведомился Тарас. Я могу продолжать доклад?
Будь так любезен, дружок! стиснув зубы, сотворил над собой усилие Мешок.
Итак: в 14:30 объект вышел из дома и в нашем сопровождении проследовал в уже известный офис фирмы «Кредо», что на Большой Зелениной. Где пробыл вплоть до 16:15. Выехав из офиса, в 16:30 он подобрал у станции метро «Горьковская» Вику и вместе с нею доехал до «Шаровни». Там они в течение двух с небольшим часов развлекались игрой в боулинг. После «Шаровни» отправились в опять-таки известный нам фитнес-центр «Владимирского пассажа». Здесь около двадцати минут занимались на тренажерах, после чего клиент с телочкой уединились в сауне, где пробыли вплоть до 21:15.
Чего-то они слишком быстро управились! вслух прикинул Вучетич.
После сауны выдвинулись в «Корова-бар», что на Итальянской улице. Там клиент схомячил стейк и выпил два алкогольных коктейля.
А барышня?
Тоже стейк, только с кровью.
Может, она вампирша? снова прокомментировал Виталий.
Учитывая, что Гурцелая тот еще упырь, не исключено, невозмутимо согласился Андрей. Во время обстоятельного доклада Шевченко он бегло пролистывал газеты, отбрасывая их, по мере ознакомления, на пол. Дольше других он задержался на изучении свежего номере «Явки с повинной».
Деловых контактов клиента в «Шаровне» и в «Корова-баре» не зафиксировано. В 00:15 Гурцелая возвратился домой без Вики, для которой вызвал такси, и был оставлен сменой по согласованию с заказчиком. Сигнализатор входа/выхода включен. До настоящего времени клиент из дома не выходил. Новая смена Холин и Прилепина (старший Холин) заступила на дежурство у адреса в 09:00. Доклад окончен.
В 09:00 говоришь? Да опосля вчерашнего? Ой ли? усомнился Мешечко.
Я, конечно, нынче утром возле подъезда Гурцелая со свечкой не стоял. Но звонок от Гришки прошел в 09:03.
Вот это школа! уважительно протянул Вучетич. Мне бы такую печень: я бы сначала горы свернул, а потом обратно на место поставил.
А на хрена так перенагружаться?
Не перенагружаться, а самоутверждаться.
Парни, возвращаясь к нашему пьяному базару на Гришкином бёздее, вспомнил вдруг Андрей, что хотел сказать еще накануне, и тон его сделался серьезен. Мой вам приказ: языками за операцию «Детский сад» не молоть! Узнает Олег Семенович или, не дай бог, Жмых, всем мало не покажется.
Нет, Виталя, ну ты слышал? За кого нас принимают в этой гостинице?!
Похоже, дружище, именно за то самое и принимают.
И еще одно! Поскольку Ольга Николаевна весьма скептически отнеслась к этой идее, в ее присутствии советую также воздержаться.
Сергеич, кстати, тоже того. Не одобряет, напомнил Шевченко.
Ну, за старика я спокоен. Бурчать он, само собой, не перестанет, но, когда понадобится не подкачает.
Кстати, Андрюх, мы тут с сыном на днях Карлсона перечитывали. И в какой-то момент я поймал себя на мысли, что в нашем случае также следует задействовать все три изобретенных им способа лечения.
Шо за способы? Какого Карлсона? не врубился Тарас.
Того самого. У которого вместо жопы пламенный мотор Классику надо изучать, уважаемый. А три способа лечения это курощение, низведение и дуракаваляние.
Способы, что и говорить, универсальные, одобрил идею Андрей. Вот только для начала общевойсковой операции необходима какая-то отправная точка.
То есть?
По законам драматургии требуется появление некоего специального сигнала, мистического знака, зеленой ракеты
Черной метки, продолжил ассоциативный ряд Шевченко.
Поэт-песенник, да ты гений! вскинулся Мешок. Именно так! Черная метка!
По-моему, черная метка это слишком банально. Даже пошло, скептически заметил Виталий.
Э-э, не скажи, дружище, что-то в этом есть. Да, братцы, наконец, самое последнее
Докончить Андрей не успел, поскольку в следующую секунду загорелась кнопка селектора и ворвавшийся в оперскую голос полковника Жмыха поинтересовался наличием в конторе своего заместителя по оперативной работе, которому надлежало немедленно предстать пред светлые начальственные очи.
Мешечко нехотя поднялся с дивана. Затем подобрал с пола «Явку с повинной», пролистал, нашел нужную, ранее запримеченную страницу, аккуратно сложив, сунул ее в карман и вышел из комнаты
Вызывали, Павел Андреевич?
Заходи, присаживайся, пригласил Жмых, отчего-то явившийся на службу при полном милицейском параде.
Мешок уселся напротив. И хотя сейчас между двумя командирами лежала нейтральная полоса внушительных размеров стола, полковник Жмых тем не менее недовольно втянул ноздрями воздух и, порывшись в ящике, переадресовал Мешечко подсушенную временем пачечку «Дирола».
Я так понимаю, поминки вчера были продолжены в индивидуальном порядке?
Андрей в ответ виновато развел руками.
Ладно. У меня к тебе, собственно, два момента. Во-первых, по Прилепиной. Мое мнение: ее стажировку на должность старшего оперуполномоченного можно считать состоявшейся. Девка работает на совесть.
Абсолютно с вами согласен.
Тогда готовьте с Кульчицким соответствующие бумаги и засылайте в кадры. Чтобы хотя бы с октября ей начала капать лишняя копеечка. С этим всё. Теперь второе. Я знаю твое отношение к подобного рода посиделкам, ну да ничего не поделаешь. Так что давай, собирайся.
Куда?
Сейчас мы с тобой должны
На столе у полковника зазвонил один из трех телефонных аппаратов. Жмых одновременно и поморщился, и подсобрался, так как о своем существовании сейчас напомнил телефон прямой. Тот, который «оттуда». Из Главка.
Слушаю Утро доброе, Владислав Юрьевич!.. Да Так Секундочку Есть, записываю Как-как? Цыганкова?.. Среагировав на последнюю фразу, Андрей заметно напрягся. Есть Что? Какой газеты?.. Есть, записал. И что от нас требуется?.. Понял А может, разумнее подключить районное управление? У нас сейчас в работе довольно много Понял Есть Есть доложить через неделю Что?.. Да-да, конечно. Прямо сейчас и выезжаем Да. Я и мой заместитель по оперативной работе Хорошо, всего доброго. Жмых сначала аккуратно возвратил трубку на исходную и только после этого дал волю эмоциям. Нехорошим эмоциям. Твою мать!
У нас проблемы?
Хуже! У нас новый клиент. Вернее, клиентка. Протеже самого начальника Главка, полковник заглянул в блокнот с записями, Мария Цыганкова, корреспондент газеты «Явка с повинной». У-у! Ненавижу журналистов!
Ай да Лев Цыганов! Ай да сукин сын! одобрительно произнес Мешок, чуть улыбнувшись.
А при чем здесь какой-то Лев Цыганов?
«Лев Цыганов» это творческий псевдоним Маши Цыганковой.
Так ты что, в курсе этой темы? возмутился Жмых.
Скажем так, в общих чертах.
Кровь бросилась полковнику в лицо:
Андрей! Какого черта?! Почему я всегда всё узнаю только в самый последний момент?!!..
Пал Андреич, я
Дерево ту́я!!! Значит, так, мистер Всезнайка! Господин-товарищ-барин Пиотровский поручил нам в недельный срок провести проверку реальности угроз в адрес госпожи Цыганковой и о результатах этой проверки доложить ему лично. Задача ясна?
Яснее некуда.
Прекрасно. Значит, через пять дней доложишь персонально мне!
Выходной день.
Что?!
Я говорю: через пять дней означает в субботу.
Значит, будешь докладывать в субботу! Всё! Иди, собирайся: через пять минут выезжаем. И не забудь рабочий блокнот!
Не понял? Куда выезжаем-то?
Через сорок минут в Главке экстренное совещание руководящего состава всех подразделений ГУВД. Явка строго обязательна.
Интересно: и почему я всегда всё узнаю только в самый последний момент? не удержавшись, подпустил язвы Андрей.
Майор Мешечко!
Я! молодцевато подскочил Мешок.
А ну отставить глумление над начальством!
Есть отставить глумление! Я извиняюсь, Пал Андреич, но в чем экстренность-то?
В связи с единственной публичной гастролью генерал-майора Ширяева, прибывшего на прошлой неделе в Питер с инспекторской проверкой.
Понятно. Сеанс магии с последующим разоблачением
Выйдя из кабинета начальника, Андрей столкнулся в коридоре с Наташей. Похоже, встреча не была случайной: она явно дожидалась его, чтобы поговорить тет-а-тет, без посторонних ушей.
Андрей Иванович! Вот! Северова, старательно смотря куда-то в сторону, протянула листок формата А4 с наколоченным текстом.
Что это?
Заявление, у меня еще две недели от отпуска остались. Помните, вы обещали: сразу после Холина? сухо пояснила Наташа.
Мешок пробежал глазами бумагу.
А почему именно с сегодняшнего числа? Целый день, считай, теряешь. Может, хотя бы с завтрашнего?
Нет. Именно с сегодняшнего.
Как скажешь, равнодушно пожал плечами Андрей, достал ручку и, подписав в положенном месте, придал бумаге статус официальной. Раз такое дело, вот тебе дембельский аккорд: собери в один файл и распечатай все материалы журналистки Марии Цыганковой за последние э-э ну, скажем, три месяца.
Хорошо, кивнула Наташа, по-прежнему стараясь не встречаться глазами с Андреем.
Обрати внимание, она может подписываться именем Лев Цыганов.
Я в курсе. Но все равно: спасибо, что напомнили.
Когда закончишь материалы передай Прилепиной.
Как прикажете, Андрей Иванович.
Ты сейчас в оперскую?
А куда ж еще?
Передай, пожалуйста, Вучетичу, чтобы он никуда из конторы не отлучался. Мы с шефом убываем в Главк, на совещание. По окончании коего он мне будет нужен.
Это всё, Андрей Иванович? без всякого выражения спросила Наташа.
Повисла напряженная пауза. Мешок холодно посмотрел на Северову, отвернулся и торопливо прошел в свой кабинет. Сказать ему было нечего. К тому же за отпущенные шефом пять минут пронумерованный, прошитый, скрепленный мастичной печатью 13 рабочий блокнот мог и не сыскаться.
* * *
Народу в актовый зал здания ГУВД с каждой минутой прибывало. Сегодня ожидался аншлаг почище, чем на массовых сеансах выступающего в примерно схожем жанре Кашпировского.
Входили и рассаживались долго, подталкивая друг друга погонами. Назначенные распорядителями бала двое штабных майоров со знанием дела фильтровали поток, распределяя зрителей по сортам и категориям: высокие чины направлялись в первые ряды, сошки помельче, но в форме заполняли серединку. Наконец, тоже сошки, но по каким-то причинам не успевшие переодеться в мундиры и нацепить эполеты, беспощадно ссылались на галерку. Последние, впрочем, ничуть не возражали.
В зале стояли легкий гомон, нервное покашливание и шебуршение, характерные для театральной паузы между вторым и третьим звонками. Собравшиеся листали потрепанные громадные записные книжки и блокноты, символизирующие рабочие тетради, и оживленно переговаривались с соседями. А со стороны анархистской галерки периодически и вовсе доносились внеуставные смешки, а то и откровенный гогот. Ничего не поделаешь всюду жизнь! Опять же, «не так часто мы собираемся».
Сидящий в предпоследнем ряду важняк третьего (агентурного) отдела УУР дядя Коля Ходченков, в узких профессиональных кругах известный под прозвищем Юнга Хокинс, наугад раскрыл свою служебно-секретную папку и к немалому удивлению наткнулся в ней на записку от жены следующего содержания: «Свинья, хоть кусок колбасы притащи в дом. Люба». Быстро захлопнув папку, Ходченков с тревогой покосился на сидящего по правую руку соседа замначальника ОБМГ, майора Юру Волчанского: не успел ли тот срисовать текст? Но Волчанский в данный момент был погружен в задумчивое созерцание большой глянцевой порнографической открытки, служившей закладкой на страничке плана оперативных материалов. Ходченков тут же протянул к ней руку, но майор предостерегающе выдохнул: «Вещдок! Невыносной!» и шустро захлопнул тетрадь.
В свободное по левую руку от дядя Коли кресло с шумом опустился Мешок. У его рабочей тетради листы вообще склеились чем-то липким, и теперь он судорожно разрывал их карандашом. Вплоть до той секунды, пока та наконец с треском не лопнула в самом незапланированном месте.
И где штабная культура? не смог удержаться от замечания Ходченков.
Офицер начинается с сапог! возразил «гоблин». И тут же задал встречный вопрос: Слышь, Хокинс! Ходят слухи, ты на днях самого Афоню захомутал?
Вестимо так, с достоинством кивнул важняк.
Почто ж ты, изверг рода человеческого, вора в законе, человека авторитетного, за каких-то три грамма герыча в СИЗО прописал? Несолидно, ей-богу несолидно. Я понимаю, если бы грамм триста, а то