Видимо, это всё, что они смогли наскрести по отделу, понимающе хохотнул прислушавшийся к их разговору Волчанский.
Но-но! Ты мне контрреволюцию не шей! Мы работаем чисто, без подстав.
Ну и как Афоня на то отреагировал?
Как подходим, он хлоп на жопу и верещит: «Ментовский беспредел!» Как потом доволокли даже не помню! Он же как куль с салом! Да еще и по ходу всё продолжал вопить. Я ему: «Что ж ты, Афоня, меня не задушишь?! Честь свою спасай!» Он мне: «Время придет задушит кто надо!»
А ты? заинтересованно спросил Волчанский.
А я ему сказал, что воры мочой опускают. Так вот лично я ему на рожу насру!
Толково! уважительно отозвался Мешок.
Ближе всех сидящий к двери полковник МОБ с тревожной фамилией Паникин взвился со своего места и голосом мажордома провозгласил: «Господа офицеры!» Под залпы хлопающих сидений в зал величаво вплыл московский гость в сопровождении многочисленной питерской свиты и важно прошествовал вместе с оной в президиум. Те офицеры, которые уже успели получить свою порцию удовольствия от инспекторских наездов генерал-майора Ширяева, разочарованно выдохнули. Ибо генерал материализовался без своей фигуристой спутницы-референтши. А значит, в ближайшие несколько часов отдохнуть глазу будет решительно не на чем. Ведь далеко не у всех присутствующих имелись под рукой такие вещдоки, как у Волчанского.
Ширяев обвел собравшихся строгим орлиным взглядом, после чего дал отмашку садиться, и народ с грохотом возвратил свои пятые точки в исходное положение.
Товарищи офицеры! прокашлявшись, запустил динамо-машину начальник ГУВД. Прошу полной тишины! Совещание начинаем без традиционного вступления. Слово предоставляется заместителю начальника организационно-инспекторского департамента МВД РФ, генерал-майору Ширяеву Леониду Степановичу.
Неприятно удивленный отсутствием аплодисментов, московский гость пододвинул к себе микрофон.
Ну, держись, шепнул Ходченкову Мешок. Щас начнется бла-бла про мучительные поиски «оптимальных организационно-правовых форм противодействия».
Часика на полтора. Больше, я думаю, не нужно, согласился Юнга Хокинс.
Товарищи офицеры! Как известно, Министерство внутренних дел Российской Федерации имеет славную, более чем двухсотлетнюю историю. Оно было образовано в 1802 году по инициативе императора Александра I. Значительный вклад в разработку и проведение государственных реформ был сделан такими выдающимися руководителями министерства, как Ланской, Валуев, Лорис-Меликов, Плеве, Столыпин
Лоскутов, Пониделко, Ваничкин, вполголоса продолжил список славных имен Волчанский.
и другие. История министерства свидетельствует о том, что ему всегда принадлежала важная роль в выполнении государственных, хозяйственных и общественных функций и обеспечении социальной и политической стабильности, защите прав, свобод и интересов граждан
Издаля заходит! уважительно прокомментировал дядя Коля.
Угу, сразу видно циклопедист!
Нет необходимости скрывать, что события последнего времени, многие отклики и оценки этих событий в СМИ, на телевидении и в сети Интернет вызывают проявление недоверия к людям в милицейских погонах, неверие в возможность улучшения ситуации
Чистая правда а ведь как запятнала! изумился Волчанский.
Дошло до того, что в печати стали появляться голословные заявления о том, что у нас не осталось честных милиционеров. Однако я со всей ответственностью заявляю: в России честные милиционеры есть!
И мы друг-друга знаем! подтвердил Мешок.
Именно поэтому ситуация требует прямого, непосредственного диалога между МВД России, его руководством и обществом в целом. А теперь перейдем к нашим насущным задачам, некоторым итогам и перспективам
С трудом подавив зевок, Мешечко закинул ногу на ногу и поерзал в кресле в поисках оптимальной для релакса и медитации позы
Юнга Хокинс не угадал в полтора часа не уложились: сеанс групповой терапии продолжался два часа с хвостиком. Но всё когда-нибудь, да заканчивается. Как когда-то пророчески написал классик отечественной литературы: «несмотря на то что врачи лечили Пьера, он всё-таки выжил».
«Вылечившиеся» облегченно покидали актовый зал. Ретивее других выскакивали те, кому уже совсем невмоготу было «облегчиться». А в кулуарах, стихийно образовавшихся возле стола президиума, тем временем продолжали увлеченно решать организационные вопросы генерал-майор Ширяев и начальник ГУВД Пиотровский.
Столик давно заказан, так что минут через десять можно будет выдвигаться. Нам ведь еще нужно Аллу Борисовну в гостинице подхватить?
В такой гостинице можно много чего подхватить, игриво скаламбурил московский гость.
Пиотровский усердно засмеялся, но уже в следующий момент, выцепив зорким глазом пробирающегося на выход полковника Жмыха, перевел праздный разговор в практическую плоскость:
Павел Андреевич, подойдите к нам, пожалуйста, зычно пригласил он, и начальнику «гоблинов» ничего не оставалось, как взобраться на сцену. Вот, Леонид Степанович, хочу вам представить полковника Жмыха. Начальника специального подразделения при ГУВД по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Смею напомнить это одно из первых в системе МВД подразделений такого рода. Экспериментальная, можно сказать, модель.
Очень приятно, дежурно кивнул Ширяев и благосклонно протянул руку. Ну и как ваша модель? Работает?
Я бы сказал: с переменным успехом, пожал руководящую длань Жмых.
А успех и не может быть постоянным. От постоянства два шага до стагнации. Не так ли?
Так точно, Леонид Степанович, натужно улыбаясь, подтвердил Пиотровский.
А разве прежняя формулировка «стабильность признак мастерства» уже отменена? хмуро испортил всю малину Жмых.
Теперь московский гость посмотрел на него с интересом:
А вы, Пал Андреич, я смотрю, колючий Владислав Юрьевич, по плану проверка у нас завершается послезавтра. Если найдется свободное окошко, запишите, пожалуйста, что я хотел бы лично ознакомиться с хозяйством полковника Жмыха
«Хозяйство у тебя в штанах», тоскливо подумал начальник «гоблинов», немало огорошенный подобным поворотом событий.
Тем более что наш министр на последнем селекторном совещании как раз включил направление защиты свидетелей в разряд приоритетных.
Да-да, непременно. Я, признаться, и сам хотел вам предложить, часто-часто закивал начальник ГУВД. При всей скудности выделенного на этот год бюджета, средств на подразделение полковника Жмыха мы не жалеем. Понимая всю важность и ответственность. Не правда ли, Павел Андреевич?
Точно так. Премного вам, снова не в кассу шлепнул Жмых.
Всего доброго, товарищ полковник. Пойдемте, Владислав Юрьевич, у нас с вами сегодня еще масса дел.
Начальник ГУВД подорвался следом за московским гостем, тем не менее успев тайком одарить начальника «гоблинов» таким взглядом, от которого у младшего начальствующего состава незамедлительно начался бы приступ энуреза. Но не таков был Павел Андреевич, проходящий по категории людей, которые «везде-то уже побывали, и послать-то их уже некуда». Разве что на пенсию, но она и так была не за горами. И даже не за долами.
Вот только московских проверяющих нам для полного счастья и не хватало, в сердцах пробормотал Жмых и, досадливо сплюнув на красную ковровую дорожку, поплелся в «место для курения» и «облегчения»
* * *
Вучетич опоздал на пятнадцать минут. За это время Андрей успел выучить весь репертуар Александринского театра на сентябрь месяц и сделать четыре служебных звонка. Последний адресовался Геше Певзнеру: в общих чертах обрисовав проблему, особо напирая при этом на личное распоряжение Пиотровского («Ты бы, Андрюх, какую новую легенду придумал, что ли? не поверил Геша. А то в последнее время, что ни запрос от вас, то всё якобы под патронажем Самого!»), Мешок добился «не терпящей отлагательств» аудиенции. В итоге всё равно сговорились только на завтра, так как сегодня Певзнер был «капитально завален халтурой», а халтура, по его собственным словам, «она, не в пример Пиотровскому, святое».
Виталя показался со стороны Катькиного садика и, заприметив Андрея, перешел на легкую рысь. По мере приближения, его активно перемалывающие жвачку челюсти дежурно перестраивались в подобие виноватой улыбки.
Извини, Андрюха, малость со временем не рассчитал.
А ну-ка дыхни! приказал Мешок, обратив внимание, что подчиненный старается дышать немного в сторону.
Обижаешь, командир!
Ой ли?
Ладно, сдаюсь! признался Вучетич. Тебе бы, Андрюх, на фабрике парфюма работать, дегустатором.
Что, вчерашнего не хватило?
В том-то и дело, что вчера с перебором получилось. С утра голова трещит как поленья в камине. Вот и пришлось того, чуть-чуть, для поправки здоровья.
Ты ж мне с утра жалился, что вы с Гришкой всё до копеечки пропили?
А это я общакового винца пригубил. Которое Холин из Крыма привез. Снял, так сказать, пробу.
Понятно. Ну я сегодня Холину устрою дегустацию!
Виталий жалостливо сложил ладони домиком:
Андрей, вот честное слово! Не вели казнить! Не виноватые мы!
Ладно, пошли уже, невинное дитё с винным перегаром.
Они обогнули здание театра и вышли на улицу Зодчего Росси. Вучетич, будучи жителем культурной столицы, культурно выплюнул отработанную жвачку в попавшуюся по дороге урну (правда, промахнулся), после чего поинтересовался:
Ты хоть объясни: что за тема-то?
Некогда. С ходу втыкаться будешь.
Когда до подъезда редакции «Явки с повинной» оставалось метров двадцать, Виталий заморгал удивленно и замедлил шаг:
Андрюх, погоди! Так мы с тобой сейчас что? В газету направляемся?
Ну да.
Бля-я! Слушай, а давай ты туда один сходишь?
Что за дела? Почему?
Вучетич замялся.
Понимаешь, у меня как ее, собаку, зовут-то?.. А, вот! У меня и-ди-о-син-кразия на эту газету в целом и на Обнорского, в частности.
Эка ты задвинул! С чего вдруг?
Да меня в свое время именно из-за этих инвестигейтеров хреновых, во главе с Обнорским, каким-то чудом из УОТМ не поперли! Под зад коленом и без выходного пособия! Историю с похищенными детьми помнишь?
Да, что-то такое про ваши героические действия Золотов мне в свое время рассказывал, секундно задумавшись, припомнил Мешок. Однако расслабься! Мы сейчас не к Обнорскому, а всего лишь к его журналистке направляемся. К симпатичной, к слову, журналистке.
А журналистку, часом, не Маша Цыганкова зовут? напрягся Вучетич и, кажется, даже немного побледнел.
Она самая. Э-э, ты чего, дружище!
Караул! Тогда не просто «бля», а «бля в квадрате»
Цыганковой и ее подруге репортерше Танечке Ивановой достало ума устроить так, чтобы в этот час в ньюс-руме службы расследований не оказалось никого из посторонних. В общих чертах вникнув в суть дела, «гоблины» поделили обязанности: Андрей принялся колдовать над посылкой с муляжом взрывного устройства, а Вучетич, холодно и бесцеремонно согнав Машу с рабочего места, уселся за ее ноутбук и стал изучать пришедшую по электронной почте фотографию головорезов с автоматами. Все это время девушки взволнованно ходили по комнате и с тревогой следили за манипуляциями «ментов».
Ну, что скажешь, Виталя? Есть шансы отыскать шалунов?
Шансы есть всегда, задумчиво отозвался Вучетич, закрывая программу фотошопа. Но для более четкого понимания наших перспектив неплохо бы пообщаться с местным сисадмином.
А без лишних ушей никак нельзя обойтись? Не хотелось бы расширять круг посвященных. Вы ведь, обратился Андрей к подругам, про письмо никому в редакции не говорили?
Нет, покачала головой Иванова.
Про ящик, про посылку эту дурацкую, конечно, все знают, уточнила Маша. А про письмо никто. Оно ведь только вчера утром пришло.
Вучетич на несколько секунд прикрыл рукой уставшие глаза:
Андрей, я, конечно, могу попытаться установить IP-адрес, с которого было отправлено послание. Вот только следы моих манипуляций всё равно отразятся на редакционном серваке, и у грамотного сисадмина рано или поздно появятся вопросы к хозяину компа. В данном случае к Маше. Так, может, не стоит городить огород в зоне рискованного земледелия?
Будем считать, что ты меня почти убедил. Маша, этот ваш сисадмин сейчас на месте?
Пашка-Репка? Должен быть. По крайней мере минут десять назад я видела его в редакции.
Хорошо, Виталя, поговори с ним. Только попробуй придумать некий более нейтральный, нежели эта фотка, предлог.
Не учите меня жить! проворчал Вучетич, выбираясь из-за стола.
Пойдемте, Виталий Алексеевич, я вас провожу, предложила Цыганкова.
Прошу прощения, но с вами, Мария, я предпочитаю прогулок совместных более не иметь.
Ой-ой, какие мы неженки, обидевшись, фыркнула та. Всего-то два разочка и прогулялись.
Во-во, подтвердил Виталий. И оба раза под скрытую видеозапись «наружки».
А почему вы так уверены, что это я за собой хвост привела? Может, они изначально за вами следили?
Вучетич буквально окаменел от столь неприкрытого хамства.
К вашему сведению, сударыня, «наружку» в тот раз выставили за вашим ненаглядным шефом Обнорским! А после ваших с ним типа конспиративных посиделок в «Филотетте» выставились за вами, Мария, как за связью.
С чего вы решили?
Я не решил я знаю! Поскольку самолично читал после обобщенную справку наружного наблюдения, где черным по белому было сказано
Здесь Виталий осекся, запоздало сообразив, что в запале начинает выбалтывать не предназначенные для чужих ушей секреты. Он взял себя в руки и, демонстративно отвернувшись, галантно обратился к красотке Ивановой:
Танечка, вы меня не проводите?
С удовольствием, не без доли кокетства согласилась та, и они вдвоем направились к выходу.
Таня, будьте любезны, на обратном пути пригласите сюда охранника с вахты, попросил вдогонку Мешок. Если я не ошибаюсь, это именно он в день рождения Марии принял посылку от курьера?
Конечно-конечно, Андрей Иванович. Мне это сделать тоже э-э под правильным предлогом?
Таня, вы просто прирожденный сыщик! похвалил Андрей, и репортерша расцвела как маков цвет.
А вот Цыганкова, напротив, нахмурилась, ощутив легкий укол ревности.
Андрей Иванович, вы вы на меня не сердитесь? наигранно-робко спросила она, оставшись вдвоем с Мешечко.
Я? За что же? наигранно-удивленно ответствовал Андрей.
За то, что я позвонила Владиславу Юрьевичу и невольно втравила вас в эту историю.
Ну если «невольно», то не сержусь. Хотя, как мне кажется, обдумывая этот звонок, вы все-таки рассчитывали, что конечным звеном в сей иерархической цепочке окажемся именно мы?
Потупив глаза, Маша скромно призналась:
Да. Планировала.
Что ж, спасибо за откровенность. Надеюсь, что здесь Андрей неожиданно перешел на интонацию Глеба Жеглова, что «чистосердечным раскаянием и своим признанием и рассказом о вашем прошлом вы расчистите себе дорогу к новой жизни»
Цыганкова сообразила, что теперь глаза уже можно и поднять, и одарила Мешка обворожительной улыбкой. Которая суть половина (если не больше!) залога успеха в непростой журналистской профессии.
Андрей Иванович, а вы вы правда сможете их найти?
Конечно. Ведь я подключил к этому делу своих самых опытных сотрудников. Можно сказать, оторвал от сердца и от других объектов. Кстати, у вас здесь курить можно?
Да-да, конечно, засуетилась Цыганкова.
Она выставила перед Андреем пепельницу и с ногами полезла на широкий подоконник, чтобы распахнуть форточку. В принципе, это можно было сделать и с меньшими усилиями, но зато отсюда, с какой-никакой высоты, она смотрелась не менее выигрышно, нежели ее подруга Танечка, пришедшая на встречу с милиционерами в зажигательном мини. Нехитрый расчет Цыганковой сработал: нарочито долго продувая сигарету, Андрей не без удовольствия рассматривал красивые девичьи ноги, обтянутые паутинкой колготок-сеточек.
Ах да, совсем забыл, Маша! У меня к вам есть одна маленькая просьба, галантно помогая девушке слезть с окна, начал плести свою сеточку Мешок.
Слушаю вас, Андрей Иванович. Всегда готова помочь.