Б. К. СедовПуля для певца
ПРОЛОГ
Роман стоял, прислонившись к захлопнувшейся за его спиной двери, и с ужасом смотрел на четверых здоровенных мужиков, которые, плотоядно ухмыляясь, оценивающе разглядывали его. Все четвероголые по пояс, и их мощные торсы и руки богато украшены татуировкой.
В душном воздухе камеры повисла томительная пауза.
Наконец один из страшных обитателей пресс-хаты кашлянул и сказал:
Ну, здорово, певец! Споешь нам?
Другой усмехнулся и добавил:
Он и споет и спляшет, бля буду.
А третий осмотрел Романа и нежным голосом произнес нараспев:
А ласковые песни у тебя есть?
Четвертый молчал, но зато в руке у него была раскрытая опасная бритва, лезвием которой он небрежно постукивал по ладони.
Он даже не хочет с нами поздороваться, обиженно сказал первый, на груди которого, к великому удивлению Романа, был выколот портрет Элиса Купера, оскалившего длинные вампирские клыки.
Нехорошо, согласился второй, с разъяренной коброй на правом предплечье. Невежливо это
Слушай, певец, низким хриплым голосом произнес обладатель бритвы, обычно мы не разговариваем с теми, кто сюда попадает, но для тебя сделаем исключение. Ты не подумай, что мы плохие ребята, просто работа у нас такая.
Ага! засмеялся Элис Купер. Ничего личного, это только бизнес!
В этот момент бандит, на руке которого была изображена змея в боевой стойке, резко поднялся с койки и, в два прыжка подскочив к Роману, оперся могучими руками о дверь по обе стороны от головы Романа.
Роману захотелось закрыть глаза, но усилием воли он заставил себя не мигая смотреть в маленькие зрачки бандита, уставившегося на него.
Мы тебя не убьем, тихо сказал бандит, такого заказа не было.
А какой был? спросил Роман, не отводя взгляда.
Он почувствовал, как от диафрагмы поднимается адреналиновая волна, и дикий страх, который охватил его в первую минуту, превращается в злость. То, что его не убьют, было ясно и так, но
А вдруг покалечат?
Руки
А если ударят по горлу, и Роман не сможет больше петь?
Лысый сказал, что его не будут опускать. А зачем тогда здесь этот накачанный педик, который смотрит на Романа с таким вожделением?
Тут адреналин дошел до ушей, и Роману стало все равно.
Я не слышал ответа, сказал Роман и приготовился ко всему.
Кобра удивился и оглянулся на остальных.
Кто-то что-то сказал или мне послышалось? риторически спросил он.
Роман уже знал, что последует дальше.
Обычный приемотвернуться и затем неожиданно ударить.
И когда каменный кулак Кобры рванулся к его животу, Роман движением тореадора убрал торс в сторону.
Хруст кости и лязг железной двери прозвучали одновременно.
Ай, блядь! заорал Кобра, тряся рукой в воздухе. Сука! Убью гада!
Не убьешь, сказал Роман, внимательно следя за согнувшимся от боли Коброй, заказа такого не было.
Урою пидараса! вопил Кобра. Покалечу, порву!
Остальные трое сидели на койках не двигаясь.
А певец-то наш ловкий оказался, сказал Элис Купер почти одобрительно, это даже интересно, но только сначала. А потом, когда он будет валяться на полу, весь в кровище, и говно из жопы полезет Знаешь, певец, от чего это бывает? Мышцы расслабляются и не держат ничего. Вот так И обосрешься, и обоссышься, и проблюешься. Понял?
Понял, кивнул Роман. Ну так за чем же дело стало? Давай начинай, не тяни Муму!
А это уж мне решать, усмехнулся Элис Купер. Когда будет нужно, тогда и начнем. Нам тут, понимаешь, поговорить не с кем. А какой из тебя собеседник будет потом? Слышь, Валуй, сядь на место.
Кобра, оказавшийся Валуем, хмуро посмотрел на Элиса Купера и, сделав угрожающее движение в сторону Романа, прошел к своей койке. Опустившись на нее, он с болезненной гримасой распрямил окровавленные пальцы и, посмотрев на них, сказал:
Твое счастье, что не поломал кости. Ну да ничего, потом поломаю. Только не себе, а тебе. Верно, Сухой?
Элис Купер кивнул.
А Роман отметил на всякий случай: Валуй и Сухой. Мало ли, пригодится
Так, значит, сначала вы меня пугать будете? спросил Роман. Так это пустое. Ничего не получится.
Это почему же не получится? прищурился Сухой.
Судя по всему, именно он был бригадиром пресс-команды.
Ты хочешь сказать, что тебе не страшно? поинтересовался тот, у которого в руке была бритва.
Он встал и, подойдя к Роману, поднял бритву к самым его глазам.
Смотри, какая острая, сказал он, она ведь в мясо, как в масло, входит.
Он приложил бритву к левой скуле Романа и медленно повел лезвием вниз.
Роман ощутил острую боль и непроизвольно дернул головой.
Боль вспыхнула сильнее, и Роман почувствовал, как по щеке потекла кровь.
Хочешь посмотреть? спросил бандит и, схватив Романа за волосы, подвел его к мутному зеркальцу, закрепленному на стене.
Силой повернув голову Романа, он сказал:
Смотри!
Роман был вынужден взглянуть в зеркало, и то, что он увидел, ужаснуло его.
Аккуратная вертикальная щель на его скуле быстро наполнялась кровью. Она была сантиметра четыре в длину и показалась Роману очень глубокой.
Смотри, повторил бандит и, схватив Романа за лицо, сильно дернул большим пальцем за край раны.
В глубине разрезанной скулы мелькнуло что-то светлое, и бандит с удовлетворением произнес:
Видишь беленькое? Это кость. Я ведь могу все лицо с тебя снять. А ты живой останешься. Вот пришьют тебе на морду мясо с жопыпредставляешь, как ты будешь выглядеть, артист?
Ладно, Мясник, не спеши, послышался голос Сухого, а то как же он с нами без лица разговаривать будет?
Видишь, Мясник неохотно отпустил Романа, жалеет тебя Сухой. Но это пока. Ты, может быть, думаешь, что он добрый, так я тебе скажу, что когда он твои косточки по одной из суставов вынимать будет, тогда ты сам меня попросишь, чтобы я тебе вены порезал. Сухойон ведь у нас костоправ, все про кости знает.
Мясник толкнул Романа к двери и сел на свою койку.
«Валуй, Сухой и Мясник, подумал Роман. А кто четвертый?»
И тут, словно услышав его мысли, огромный гомосексуалист с кошачьей грацией поднялся с места.
Пора бы и со мной познакомиться, сказал он и походкой манекенщицы приблизился к стоявшему у двери Роману.
Внимательно осмотрев его, педик приблизил лицо к голове Романа и потянул носом.
У тебя хороший парфюм, низким голосом ласково произнес он, и кожа хорошая Ты ведь артист, тебе нужно следить за собой, правда?
Роман промолчал, а педик, придирчиво осмотрев его, капризно сказал:
Фу, нехороший Мясник испортил тебе личико! Но я тебя полечу.
Лолита тебя полечит! засмеялся Валуй.
«И еще Лолита»пронеслось в голове Романа.
Лолита высунул неестественно длинный красный язык и медленно провел им по кровоточащей ране. Роман почувствовал мокрое горячее прикосновение, и его передернуло.
Не нравится? обидчиво удивился Лолита. Ну ничего, это только сначала. А потом, знаешь, какие ласковые становятся мужчинки? Говорят: «Еще хочу»! А я, знаешь ли, капризный Им еще хочется, а мне уже нет. Тогда я с ними по-другому обхожусь.
Ага, по-другому, снова засмеялся Валуй, это значитв другую дырку. А если дырок мало, то он их сам сделает, сколько нужно.
Правильно, мягко кивнул Лолита, сам сделаю.
Он достал из-за спины узкий и длинный обоюдоострый нож и, повертев им в воздухе, сказал:
Видишь, какой? От него дырочка узенькая получается, тесненькая такая А в ней так горячо и мокро А у меня такой большой, и когда я его туда
Неожиданно он отстранился от Романа и рывком расстегнул штаны.
То, что увидел Роман, привело бы в восторг любую женщину.
Восставший член Лолиты был размером с небольшой кабачок, а его совершенная форма навела Романа на неуместную мысль, что Лолита и его качает какими-то особыми упражнениями.
Нравится? нежно спросил Лолита. Он всем нравится, поверь.
Маловат, пренебрежительно заметил Роман, испытывая в этот момент омерзение, смешанное со злостью и остатками страха.
На койках заржали.
Маловат? удивился Лолита. Ну Это ты сейчас так говоришь. А потом посмотрим.
Он застегнулся, с трудом упрятав в штаны свой внушительный инструмент, и, задумчиво посмотрев на нож, убрал его куда-то за спину. После этого грустно посмотрел Роману в глаза и неожиданно ударил его в живот.
Роман охнул, и его ноги подогнулись.
Опустившись на пол, он попытался вдохнуть, но из этого ничего не вышло.
В ушах Романа зазвенело, свет в камере стал медленно гаснуть, и откуда-то издалека донесся голос Лолиты:
Маловат ему Вот когда я из твоей жопы дупло для полярной совы сделаю, тогда скажешь, маловат или нет.
Наконец дыхание вернулось к Роману, и он, держась за дверь, поднялся на ноги. У ног натекла небольшая лужица крови, и Роман, достав из кармана носовой платок, приложил его к порезу. Боль была несильной, и Роман постарался свести края раны, чтобы она засохла в закрытом состоянии.
Хотя
Если его будут бить, то все это бесполезно.
Вытерев кровь, Роман убрал ставший красным платок и посмотрел на своих палачей. Они, судя по всему, знали толк в муках. Будь они обычными безголовыми отморозками, Роман давно бы уже валялся на полу с переломанными костями и с отбитой требухой, но зато в блаженном бесчувствии.
Но эти ребята, похоже, не дадут Роману ускользнуть в спасительную потерю сознания и позаботятся о том, чтобы он прочувствовал все до конца.
До конца
А какой, интересно, будет конец у этой процедуры?
Ну так что? спросил Роман, отдышавшись, еще не пора? Тогда я закурю, пожалуй.
Он похлопал по карманам и убедился, что сигареты остались в камере.
А тут вообще как? поинтересовался он. У палачей сигареты стрелять можно?
У палачей? Валуй удивленно поднял брови. Слышь, братва, он нас палачами называет!
Ну а что тут такого? рассудительно пожал плечами Сухой. Мы палачи и есть. Работа у нас такая. А музыкант молодецголовенка у него работает, правильное слово нашел. Палачи, Роман Батькович, они тоже люди нужные и важные. Вот, например, был такой уважаемый человекМалюта Скуратов, царство ему небесное
Сухой благочестиво перекрестился и продолжил свои рассуждения:
Или этот, я в газете читал Французский-то, как егоСамсон, во.
Сансон, машинально поправил его Роман.
Сансон? Сухой задумался. Может, и так. Тебе виднее, ты человек грамотный, культурный, не то что мы палачи.
Он усмехнулся.
Или опять же французскийиз трех мушкетеров. Который Миледи башку отхватил. Ведь специально за ним посылали, тут профессионал нужен.
И вы тут, стало быть, на своем месте? Нужные люди? саркастически спросил Роман.
А как же? уверенно ответил Сухой. Нужные, очень нужные. Вот, например, понадобится тебе заставить кого-то расколоться, а у самого кишка тонка. У тебя ведь тонка, правда? Ты же артист, человек искусства, так сказать, куда тебе из человека говорящее мясо сделать! И к кому ты пойдешь, если припечет? Ко мне же и пойдешь.
К тебе? Роману стало жутко от чудовищных рассуждений этого человека. А ты что примешь от меня заказ?
Золотые слова! восхитился Сухой. Сразу видно делового человека. Именно заказ. Я ж тебе с самого начала сказалничего личного, работа у нас такая!
Не гони, Сухой! вмешался Мясник. Это я ему про работу сказал!
Видал, какие ребята, усмехнулся Сухой, за базаром следят, все помнят. Да, работа у нас такая
Лицо Сухого изменилось, и он безжалостно повторил, посмотрев Роману в глаза:
Работа у нас такая, понимаешь, артист?
А кто заказчик? спросил Роман, чувствуя, что адреналин уже перегорел, и противный липкий страх начинает ползти по его телу.
А вот это неправильный вопрос, серьезно ответил Сухой, потому что заказчику не нужно, чтобы ты потом заказал его.
У вас же?
У нас же, кивнул Сухой. Однако что-то мы на лирику перешли
«Сейчас начнется», подумал Роман.
Что же делать?
Каменная коробка без окон, четверо садистов, готовых выполнить чей-то заказ И ведь это не сон, не кошмар, после которого можно проснуться с колотящимся сердцем и с облегчением увидеть вокруг себя знакомую спальню, уютную и спокойную
Ну, думай!
Роман сжал кулаки и зажмурился.
В голову пока ничего не приходило.
И тут Лолита игриво произнес:
Может, споешь нам напоследок? Ты ведь потом петь не сможешь А так, глядишь, мы с тобой и поласковее обойдемся. Вырубим, чтобы не так больно было
Роман поднял голову и сказал:
А что, это мысль! Так сказать, последнее желание.
Не ссы, не убьем, кровожадно хмыкнул Валуй, так, пощекочем
А я и не ссу, спокойно ответил Роман.
«Ну я и тупой! выругал он себя. Ведь есть же способ! Мало тогопроверенный на практике!»
Ну что, граждане бандиты, он смело взглянул на Сухого, вы хочете песен? Их есть у меня!
Во дает артист, заржал Валуй, его сейчас на ленточки резать будут, а он петь собрался! Смелый, бля, как варяг!
Сухой прищурился и спросил:
Ну и какую же песню ты споешь? Похоронный марш?
«Только бы не заткнули, только бы успеть!»подумал Роман и ответил:
Песня новая, ее еще никто не слышал.
А про себя подумал: «Тот, кто слышал, уже мертвый».
Ну давай, спой, недобро позволил Сухой, только имей в виду: если не понравится песнябыть тебе калекой.
Понравится, многообещающе кивнул Роман, можешь мне поверить. Тот, кто ее слышал, уже ничего другого слушать не сможет. А вот скажи мне, Сухой, вопрос у меня есть
Ну?
Вот вы четверовы давно на киче паритесь?
Мы-то? Сухой усмехнулся. А что тебе с того?
Есть интерес, ответил Роман, просто эта песня, она специально для тех, кто уже устал за каменной стеной о воле мечтать.
Ну, устал, не устал, а сидим мы порядочно. Ты бы уже повесился.
Это как сказатьс облегчением сказал Роман. Ладно, слушайте песню и не говорите потом, что она вас не тронула.
Он откашлялся и медленно начал петь первые строчки песни «Воля тебя не забудет». Той самой песни, в которой был закодирован приказ «Воли народа», приказ, услышав который, каждый обработанный предварительно зэк должен А эти четверо, судя по заявлению Сухого, наверняка прошли обработку, раз сидят, как он сказал, порядочно.
Перейдя ко второму куплету, в котором уже содержались первые строчки приказа, адресованного любому зомбированному заключенному, Роман заволновался: а вдруг внушение уже не действует?
Но, собрав все внутренние силы, Роман всетаки допел куплет до конца и с замирающим сердцем перешел на припев:
« Воля тебя не забудет, воля тебя сбережет»
Четверо сидевших на койках палачей оцепенели, и Роман с радостным ужасом повторил припев, потом еще раз, еще
Видя, как глаза Сухого, Валуя, Мясника и Лолиты остановились и стали бессмысленными, он запел в полную силу. Подойдя к замершим бандитам, Роман несколько раз громко пропел в лицо каждому кодовый припев, а потом, отойдя к двери, громко крикнул:
Сделай это сейчас! Сделай это сейчас! Сделай!
***
Вертухай, дежуривший в конце мрачного тюремного коридора, где располагалась прессхата, скучал и от нечего делать ковырял большим, истертым до блеска ключом стену. Из пресс-хаты, дверь которой специально была сделана толстой, чтобы заглушить крики истязуемых заключенных, время от времени доносились еле слышные голоса. О чем говорили, было непонятно, и только один раз послышался короткий вскрик, потом кто-то засмеялся и снова настала тишина.
Это было странно. Вертухай привык к тому, что обычно уже через несколько минут из прессхаты начинали доноситься крики о помощи, глухие удары и стоны, но сегодня этого почему-то не было. Наверное, подумал он, прессовальщики решили для начала нагнать на жертву страху, а уже потом перейти к физическим методам воздействия.