Я бы все отдала, чтобы вернуться назад, выбрать другой маршрут в лесу. И тем не менее я прекрасно сознавала: хуже жить в надежде. Обнаружение тела Дженни позволило ее родителям по крайней мере узнать о случившемся с их дочерью. Теперь они будут уверены, что она уже не испытывает ни боли, ни страха.
Я откашлялась.
Вэлери, не знаете, я скоро смогу уйти? Просто я уже давно здесь и хотела бы вернуться домой.
Вэлери встревожилась.
Ой, нет, мы бы хотели, чтобы вы подождали, пока у старшего инспектора появится возможность поговорить с вами. Обычно мы как можно скорее беседуем с теми, кто находит тело. А в этот раз тем более, поскольку вы знали жертву. Она наклонилась ко мне. На самом деле я бы не против немного узнать о ней и ее родителях. Я буду прикреплена к этой семье. При возможности всегда лучше заранее узнать, с кем предстоит иметь дело.
У нее это хорошо получится, машинально подумала я. Ее плечи созданы для того, чтобы на них выплакаться, пухлые и мягкие. Заметив ее выжидающий взгляд, я продолжала молчать. Мне вдруг совершенно расхотелось с ней разговариватья совсем замерзла, одежда на мне была слишком легкой, я испачкалась и нервничала. Распустив забранные в хвост волосы, я спросила:
А что, если мне не хочется говорить об этом сейчас?
Ну конечно, мягко отозвалась она через долю секунды. Помогла, наверное, выучка: никогда не показывайте свидетелям своего разочарования. Поддерживайте с ними контакт. Она положила ладонь мне на руку. Вам очень хочется домой, да? Но осталось немного потерпеть. Ее взгляд скользнул поверх моего плеча и просветлел. Вот они идут.
Старший инспектор Викерс подошел прямо к нам, тяжело дыша после подъема по склону.
Простите, что заставили вас дожидаться здесь, мисс
Финч, подсказала Вэлери.
При ближайшем рассмотрении мешки под глазами старшего инспектора, как и вертикальные борозды, прорезавшие щеки, свидетельствовали о множестве бессонных ночей. Глаза обведены красными кругами с проступившими сосудиками, но радужки оказались ярко-синего цвета, и я почувствовала, что от этих глаз ничего не ускользнет. Вид у него был несколько виноватый, никакой харизмы, и инспектор сразу же мне понравился.
Мисс Финч, произнес он, пожимая мне руку, думаю, первым делом нам с сержантом Блейком нужно поговорить с вами. Он скользнул взглядом по одеялу, в которое я куталась, поднял глаза на мое лицоя старалась как можно незаметнее стучать зубами. Только давайте разместимся где-нибудь в тепле. Думаю, лучше поехать в участок, если вы не против вернуться с нами.
Нисколько, ответила я, завороженная вежливым обхождением старшего инспектора.
Мне сесть за руль, шеф? спросил сержант Блейк, и я переключила внимание на него, отметив, как он хорош собой, с худым лицом и чувственным ртом. Я понимала, его предложение продиктовано исключительно желанием получить преимуществопервым начать расспросы о Дженни.
Какой тебе смысл терять время на работу таксиста, Энди? Я могу ее отвезти, отчаянно встряла Вэлери Уэйд.
Хорошая мысль, слегка рассеянно откликнулся Викерс. В участке я хочу провести совещание группы, поэтому не отлучайся, Энди. По дороге я бы хотел обсудить с тобой это дело. Он повернулся к Вэлери:Посадите мисс Финч в моем кабинете и принесите ей, пожалуйста, чаю.
Вэлери немедленно провела меня через лес и усадила на переднее сиденье своего автомобиля. Странно было сидеть в чужой машинени много ни мало в полицейскойи ехать по знакомым улицам моего родного города. Через каждые несколько секунд рация изрыгала какие-то неразборчивые звуки, и хотя Вэлери ни на мгновение не оставляла своих попыток вести светскую беседу, я знала: на самом деле она сосредоточена на прерываемых треском статического электричества непонятных мне переговорах. Включилось уличное освещение, и я наблюдала за игрой света и тени на капоте автомобиля, пока Вэлери ехала, неукоснительно соблюдая правила дорожного движения, будто я была экзаменатором по вождению. У меня немного закружилась голова к моменту нашего прибытия к полицейскому участку. Вэлери провела меня через общее помещение, где находилась стойка дежурного, и, рисуясь, набрала код на цифровой панели, чтобы открыть тяжелую дверь, выкрашенную в унылый зеленый цвет. На двери красовались три или четыре приличные вмятины, словно кто-то с досады пытался вышибить ее ногами.
Я проследовала за Вэлери по узкому коридору в душный неприбранный кабинет и села на стул, на который она мне указала, рядом со столом, заваленным папками. Сиденье этого казенного стула было обито грубой оранжевой тканью. От многолетнего использования она посерела, а кроме того, кто-то провертел в обивке сиденья дырку. Маленькие крошки желтой пены вылезли из-под обтрепанной ткани и пристали к моим спортивным брюкам. Я равнодушно принялась их отряхивать, потом перестала.
Повинуясь приказу, Вэлери принесла чаю, крепкого и темного, в кружке с надписью на боку «Благотворительный марафон 03», а затем торопливо вышла, оставив меня разглядывать плакаты, развешанные по всему маленькому кабинету. Вид на Флоренцию из Бельведера. Канал со стоячей зеленой водой и роскошными ветшающими зданиямивнизу истерическим курсивом написано «Венеция». Кто-то любил Италию, но не настолько, чтобы хорошенько прикрепить венецианский плакат. Один угол, там, где отклеился скотч, завернулся вперед, да и вообще, начнем с того, что плакаты никогда не висели ровно.
В кружке оставалось еще глотка два чаю, когда дверь распахнулась и в комнату решительным шагом вошел сержант Блейк.
Простите, что заставили ждать. Нам нужно было кое-что закончить на месте обнаружения.
Говорил он отрывисто, рассеянно. Понятно, его мысли несутся со скоростью миллион миль в час, и я почувствовала себя еще более вялой по сравнению с ним. Он прислонился к радиатору позади стола, глядя в пространство, и больше ничего не сказал. Через минуту или две я почувствовала, что он забыл о моем присутствии.
Дверь грохнула снова, ознаменовав появление Викерса с картонной папкой. Он тяжело уселся на стул напротив меня и на секунду оперся локтем на стол, уткнувшись лбом в ладонь. Я буквально увидела, как он усилием воли собирается с силами.
Итак, мне сообщили, что помимо обнаружения тела вы еще и знали жертву, сказал наконец Викерс, не открывая глаз и пощипывая переносицу.
Э, да. Не очень хорошо. В смысле, я ее учу. Сколько времени у меня было, чтобы подумать, собраться, и вот, пожалуйста, я растерялась от первого же вопроса. Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, как можно незаметнее. Сердце у меня колотилось. Просто смешно. Я учительница английского языка. Я вижу видела ее четыре раза в неделю.
Это та шикарная школа для девочек на холме, да, рядом с Кингстон-роуд? Эджвортская школа? Учиться там недешево, а?
Полагаю, что так.
Викерс смотрел на листок бумаги из папки.
Дом ее семьи находится в не особенно шикарном районе. На Морли-драйв.
Я вытаращила глаза.
Мой дом через пару улиц оттуда. Я и понятия не имела, что она жила так близко от меня.
Так вас удивило, что они послали Дженни в такую дорогую школу?
У меня создалось впечатление, что Шеферды рады были тратить деньги на ее обучение в школе. Они хотели лучшего для Дженни. Побуждали стремиться к успеху. Она оказалась способной девочкой. Многого могла добиться в жизни.
Я часто заморгала, раздраженная слезами, которые послышались в моем голосе. Дожидаясь, пока Викерс обдумает следующий вопрос, я ковырялась в недрах стула. Хоть какое-то занятие. Теперь я поняла, как возникла эта дыра. Если Викерс и возражал против ее расширения, то никоим образом не заявил об этом.
Вы знали, что она исчезла?
Сегодня утром в школу приходил Майкл Шеферд. Надеялся выяснить что-нибудь у одноклассниц Дженни, объяснила я. Он думал, что полиция
не принимает его всерьез, закончил Викерс, когда я резко замолчала. Он махнул в мою сторону рукой, заверяя, будто не сердится. Узнал он что-нибудь полезное?
Он был просто в отчаянии. Думаю, он пошел бы на что угодно, лишь бы найти дочь. Я посмотрела на Викерса и почти со страхом спросила:Они уже знают? Шеферды?
Пока нет. Скоро узнают. При мысли об этом вид у него сделался еще более измученным. Мы с Энди сообщим им сами.
Тяжело вам, заметила я.
Часть работы. Но по тону Викерса было понятно: он не воспринимает это как рутину. Блейк тоже хмурился, глядя себе под ноги, когда я посмотрела на него.
Викерс открыл папку и снова закрыл.
Значит, ваши отношения не выходили за рамки отношений между учителем и учеником, вы сказали. Ничего личного. За пределами класса вы с ней не общались.
Я покачала головой.
Хочу сказать, что я за ней наблюдала. Это часть моей работыследить за настроением девочек, нет ли у них каких-то проблем. Казалось, что с ней все в полном порядке.
Никакого намека на неприятности? спросил Блейк. Ничего, что могло бы вызвать у вас тревогу? Наркотики, мальчики, плохое поведение в классе, прогулыничего такого?
Абсолютно ничего. Она была совершенно нормальной. Послушайте, не пытайтесь выставить Дженни такой, какой она не являлась. Это была двенадцатилетняя девочка. Ребенок. Она была она была невинна.
Вы думаете? Блейк сложил руки, в каждой линии его тела сквозил цинизм.
Я сердито на него посмотрела.
Да. Скандала тут нет, ясно? Вы идете по ложному следу. Я повернулась к Викерсу:Послушайте, разве вы не должны искать того, кто это сделал? Проверять системы видеонаблюдения или выяснять, чем занимались местные педофилы? На свободе разгуливает убийца детей, и я не понимаю, какое значение имеет, пропускала Дженни занятия или нет. Это, вероятнее всего, чужой человек, какой-нибудь сумасшедший в автомобиле, который предложил подвезти ее или что-нибудь в этом роде.
Не успел Викерс заговорить, как с сарказмом в голосе ответил Блейк:
Спасибо за советы, мисс Финч. Наши сотрудники действительно ведут проверку по нескольким линиям расследования. Но вы, возможно, удивитесь, узнав, что, по статистике, большинство убийств совершается людьми, которые знакомы со своими жертвами. По правде говоря, очень часто убийцами являются члены семьи.
Он не хотел меня обидеть. Он не хотел меня унизить. Он не знал, что говорить этого мне ни в коем случае не следовало.
Можно подумать, Шефердам мало тревог, так вы теперь предлагаете сделать их подозреваемыми? Надеюсь, вы найдете отправную точку получше, чем заявление, что «по статистике, вероятно, это сделали вы», а иначе сомневаюсь, удастся ли вам добиться их доверия.
Ну вообще-то начал Блейк, а затем умолк, когда Викерс похлопал его по рукаву.
Оставь, Энди, пробормотал он. Затем улыбнулся мне. Нам приходится учитывать все возможные версии, мисс Финч, даже такие, о которых хорошим людям вроде вас и думать не хочется. За это нам платят.
Вам платят, чтобы вы сажали за решетку преступников, отрезала я, все еще взбудораженная. А поскольку я не преступница, может, вы отпустите меня домой?
Конечно, сказал Викерс и устремил на Блейка взгляд своих ярко-синих глаз. Отвези мисс Финч домой, Энди. Встретишь меня у дома Шефердов. Подожди там на улице.
В этом нет необходимости, поспешно вставила я, вскакивая. Теперь уже на меня устремился холодный взгляд этих ярко-синих глаз. Викерс очень умело это скрывал, но под мятой серенькой внешностью таился железный характер.
На совещании ты ничего особенного не пропустишь, Энди, сказал он мягко. В любом случае мои мысли тебе известны.
Блейк выудил из кармана ключи от машины и без восторга посмотрел на меня:
Готовы ехать?
Я направилась к двери, не удостоив его ответом.
Мисс Финч? раздалось у меня за спиной. Викерс. Старший полицейский наклонился над своим столом, сочувственно наморщив лоб. Мисс Финч, прежде чем вы уйдете, я лишь хочу заверить вас, что жестокие преступления случаются очень редко. Большинство людей вообще никогда с ними не сталкивается. Прошу вас, не считайте, будто вам что-то угрожает из-за пережитого сегодня. Это ни в коем случае не означает, что вы находитесь в опасности.
Я догадалась, что эту маленькую речь он неоднократно произносил в прошлом. Я молча поблагодарила его улыбкой. Мне не хватило духу сказать ему, что я так или иначе уже очень близко столкнулась с жестоким преступлением.
Автомобиль Блейка, серебристо-серый «форд-фокус», стоял в дальнем конце парковки, принадлежавшей полицейскому участку. Я плюхнулась на пассажирское сиденье. Часы на приборной доске показывали 09.34, и я в изнеможении моргнула. Ощущение было такое, будто сейчас середина ночи.
Детектив копался в багажнике. Пока он меня не видел, я спокойно осмотрелась. Автомобиль оказался исключительно опрятным, никакого мусора, который скапливается у менябумажки, пустые бутылки из-под воды, магазинные пакеты или парковочные квитанции. Салон был настолько чист, будто его недавно вымыли. С долей виноватости я посмотрела на коврик у себя под ногами и обнаружила на безупречном прежде ворсе два темных отпечатка от грязных подошв моих кроссовок. Я осторожно опустила ноги, стараясь попасть на уже имеющиеся пятна. Какой смысл ухудшать положение. Кроме того, таким образом грязь будет абсолютно не видна, пока я не выйду из машины.
Только два предмета указывали на жизнь владельца этого автомобиля: радиотелефон, лежавший на приборной панели, и ламинированная карточка с надписью «Полицейский автомобиль» в углублении рядом с ручным тормозом. Больше никаких личных вещей. Не нужно было обладать особой интуицией, чтобы догадаться: детектив сержант Блейк жил только своей работой.
Я догадалась бы, что его раздражает необходимость везти меня домой, даже если бы он, буркнув мне что-то, не вернулся в кабинет Викерса, едва мы оттуда вышли. Я услышала: «Сэр, а может, Вэлери»прежде чем дверь закрылась. Закончить предложение я могла и сама. Ответ оказался очевиден, раз мы вынужденно оказались вместе на время поездки до моего дома. Мне от этого было неуютно, а он злился, но это не шло ни в какое сравнение с реакцией, которую я заметила на лице красивой женщины-полицейского в форме, мимо которой мы прошли по пути на парковку. Блейка она одарила обаятельной улыбкой, от меня же отгородилась стеной неодобрения, смешанного с завистью. И я поняла, что все поступки Блейка, а также его спутницы стали значительной новостью в данном конкретном полицейском участке.
Наконец он сел на водительское место.
Вы знаете, куда ехать? робко осведомилась я.
Да.
О, отлично. Это будет забавно.
Послушайте, мне правда очень жаль, что вы вынуждены меня везти. Я действительно пыталась сказать старшему инспектору Викерсу
Блейк перебил меня:
Не переживайте. Ведь я тоже там был. Желание начальниказакон. Я прекрасно знаю Уилмингтон-истейт и, думаю, легко его найду.
Не очень-то любезно, но, с другой стороны, чего я ожидала? Я сложила руки на груди. Смешно, сказала я себе, не хватало только расплакаться из-за того, что незнакомый человек, с мнением которого у меня нет причин считаться, резко мне ответил.
Блейк захлопнул дверцу и дал задний ход, выруливая с парковки, нетерпеливо газуя на выезде с нее, пока ждал просвета в потоке машин. Переключая скорости, он коснулся локтем моего рукава. Я слегка изменила положение, отодвигаясь. Блейк рассеянно глянул на меня, потом посмотрел еще раз.
Вы хорошо себя чувствуете?
Вместо ответа я шмыгнула носом. На лице Блейка отразился ужас.
Господи я не хотел послушайте, не расстраивайтесь
Я попыталась взять себя в руки.
Вы не виноваты. Возможно, это просто посттравматический стресс, или как там это называется. Просто день был очень долгим, тяжелым. Не знаю, как вам удается постоянно справляться с подобными вещами.
Ну, не постоянно. Дела такого рода случаются далеко не часто. Я девять лет на этой работе, и сегодняшнееодно из самых неприятных, которыми я занимался когда-либо. Он бросил на меня взгляд. Но это же моя работа, не забывайте. Несмотря на то что Дженнифер Шеферд погибла, я вынужден, насколько это возможно, не проявлять своих эмоций относительно этого. Мне платят за то, чтобы я сопоставлял факты, а лучше всего делать это, сохраняя ясную голову.
Я вздохнула.
Я не смогла бы выполнять вашу работу.
Ну а я не смог бы вашу. По-моему, нет ничего хуже, чем стоять перед полным классом детей, пытаясь держать их в узде.