Что это за чертовщина с метлой? спрашивает Вадим голосом моего отца.
Я же тебе сказала: дворником работаю. Надо мне где-то трудиться. Это временно, до зимы. Снег пойдет, тяжело станет, я брошу.
Мне кажется, что я все объяснила очень доходчиво, но Вадим так не считает.
Что ты за человек, черт возьми? Мужья-придурки, соседи ненормальные, метла эта дурацкая. Что ты из своей жизни балаган устраиваешь?
Далась тебе эта метла, канючу я. Ну а мужья, что же теперь, топиться, что ли? Каких бог послал.
Ты вообще серьезно говорить можешь? спрашивает Вадим, и я с удивлением замечаю, что он повысил голос.
Могу, но не буду. Ни к чему мне серьезно говорить, особенно о метлах и мужьях.
Оставь этот дурацкий тон. Мне кажется, я имею право
Наверное, имеешь, перебиваю я. А я имею?
Что?
Я какие-нибудь права имею? Например, жить, как считаю нужным?
По-твоему, это нормальная жизнь?
Само собой. Если тебе необходима светская львица, так ты квартирой ошибся, львицы в коммуналках не живут.
При чем здесь коммуналка?
Хорошо, поговорим о норме. Для тебя нормально, когда женщина ждет, с вопросами не лезет, жизнью довольна и чокнутой не выглядит?!.
Послушай, разве я тебя чем-то обидел? спрашивает он, сбавляя обороты.
Неожиданно мне становится невыносимо скучно.
Ладно, говорю я. Извини. Я тут глупостей наболтала. Вообще у меня не все дома. Наш роман затянулся. Давай скажем друг другу до свидания.
Ты это серьезно? лицо Вадима становится неприятным.
Вполне.
Что-то я не очень понимаю.
А чего тут понимать. Уходи.
Та-ак, Вадим садится в кресло. Я не мальчик, обиженно в дверь ломиться не буду. Мне интересно тебя послушать. Я молчу. Давай, давай, требует Вадим.
Дураку ясно, просто так он не уйдет. Я чешу за ухом и пытаюсь прикинуть, как от него избавиться.
Тебя больно ранило, что я дворник
Не болтай чепухи.
Хорошо. Значит, тот факт, что я об этом умолчала. Не стоило этого делать, согласна. Однако тебя тоже особо разговорчивым не назовешь. Я знаю, что зовут тебя Вадим. Наверное, и фамилия есть?
Фенька, перебивает он мои излияния, а ведь мы с тобой ругаемся. Невероятно. Он садится рядом со мной на корточки, берет мои руки в свои и улыбается. Ну, чего ты? В самом деле хочешь, чтобы я ушел?
Нет, конечно.
Слава богу. Предупреждаю сразу: ты от меня не отделаешься. Я тебя люблю. Чокнулся на старости лет.
Тоже мне старик.
Ну уж и не юноша. И тебе пора за ум браться, а не с метлой бегать.
Ты совсем как мой папа говоришь.
А что он говорит?
За ум надо браться. Еще, говорит, рожать пора. А то пройдет немного времени, и живот мне пойдет как седло корове.
А что, правильно папа говорит. Можно прямо сейчас со всей серьезностью подойти к этому вопросу.
Издеваешься? спрашиваю я.
И в голове не держу. Повесишь на стенку четвертую фотографию. Первый муж у нас кто?
Журналист.
Ну, вот: журналист, летчик, ментдостойная компания. На стенку рядом с ними не стыдно.
Смейся, смейся, досмеешься.
Приходит пятница, мы едем на дачу Вадима. Именно там, в двенадцать минут третьего, стоя на балконе и задрав голову к звездному небу, я слышу:
Фенечка, выходи за меня замуж. Я серьезно.
Через два дня мы скромно расписываемся при двух свидетелях: моей подруге Светке и приятеле Вадима по имени Павел. Своих родителей я решаю известить позже. Церемония завершается обедом на четверых в ресторане, а уже вечером мы отправляемся в свадебное путешествие. Жизнь представляется мне праздником, который будет длиться вечно
Фенька! услышав свое имя, я вздрогнула от неожиданности. Из-за калитки на меня с недоумением смотрела соседка. Ты чего сидишь как истукан?
Пейзажем любуюсь, ответила я, с трудом поднимаясь с насиженного места. Сколько прошло времени? Должно быть, немало. Солнце успело переместиться за крышу дома и спряталось в облаках. Дождь так и не начался, буркнула я и поспешила скрыться в доме, махнув тетке рукой на прощание.
На кухне я долго шарила в шкафах в поисках сигарет. Дело зряшное, Юлька давно и безуспешно пытается отучить меня от дурных привычек. Я потерла виски, силясь унять внезапную боль, прошлепала в ванную и встала под душ. Холодная вода стекала по затылку, не избавляя ни от головной боли, ни от мыслей о прошлом. Поняв всю тщетность своих усилий, я растерлась полотенцем, вышла из ванной, быстро оделась и написала Юльке записку: «Задание выполнила. Постарайся не беспокоить меня в ближайшие пару дней». В своем роде я уникум, у меня нет мобильного телефона. Разные люди дарили мне мобильные, но они через некоторое время куда-то исчезали. В конце концов я решила, что судьба против и я обойдусь без него.
От Юлькиной дачи до остановки маршрутки всего-то сотня метров, я как раз успела к отправлению одной из них. Устроилась возле окна, гоня прочь воспоминания и отлично понимая всю бессмысленность этих попыток. Через сорок минут я вышла неподалеку от своего дома. Квартира встретила меня гулкой тишиной, я отыскала сигареты в ящике стола, вышла на балкон, закурила и, откинувшись на спинку пластикового стула, закрыла глаза
Дня за два до возвращения домой из свадебного путешествия кто-то позвонил Вадиму. После этого разговора моего мужа точно подменили. Хоть он и силится выглядеть веселым, однако сквозь неизменную улыбку отчетливо проступает озабоченность. Как примерная жена я не могу не обратить на это внимание.
Что случилось? спрашиваю я и получаю ответ:
Все нормально.
Может, поменяем билеты и вернемся раньше? милостиво предлагаю я.
Что ты, Фенечка, дела подождут.
Я пытаюсь расспросить его о делах, Вадим отвечает неохотно и весьма расплывчато. Впервые за все время меня посещает здравая мысль: а чем, собственно, занимается мой муж? Само собой, я помню, что он преуспевающий бизнесмен, вот только в какой области он преуспел? Мои настойчивые вопросы вызывают у него недоумение.
Фенечка, моя работасплошная рутина, меньше всего мне бы хотелось говорить о ней на отдыхе.
Так и быть, решаю я. Поговорим позднее.
В аэропорту нас встречает Сергей, я на заднем сиденье «Мерседеса» рядом с Вадимом, на мне сногсшибательное платье. Вадим, как всегда, ласков и предупредителен. С четвертым замужеством мне повезло, даже родителям придется это признать. Мысли мои ленивы и приятны, я то пребываю в сладкой полудреме, то прислушиваюсь к беседе, которую ведут Вадим с Серегой, но разговор какой-то неинтересный, а встревать я считаю неприличным. В конце концов я засыпаю.
Фенечка, Вадим гладит мое плечо, приехали.
Я потягиваюсь и смотрю в окно. Мы в пригороде, я и не знала, что здесь целую улицу отгрохали, и когда успели? Дома выглядят симпатично, перед каждым зелененький лужок. Как в Америке (я там не была, но по телевизору видела).
Который наш? интересуюсь я.
Прямо перед тобой.
Это дворец.
Так ты и должна жить во дворце, разве нет?
Вообще-то я в коммуналке жила, но дворец тоже неплохо. Проживем. А кто в нем убираться будет?
Вадим смеется, настроение у нас превосходное.
Уборщица приходит дважды в неделю, сообщает он.
По тропинке, выложенной мраморной плиткой, идем к крыльцу.
Ну, что, говорит Вадим, молодую жену в дом положено на руках вносить. Запрыгивай.
Я выполняю команду и оказываюсь в огромном холле, выдержанном в бело-синих тонах.
Как тебе? спрашивает Вадим.
На мой вкус, слишком много денег, но огорчать мужа мне совсем не хочется, я делаю восторженные глаза, попутно прикидывая, смогу ли я вообще жить в таком доме. Места для меня явно многовато, так и хочется в шифоньер залезть. Тут одна из дверей открывается, и выходит тот самый тип, который однажды возник в окне темно-фиолетового «БМВ».
Привет, говорит он, и они с Вадимом обмениваются рукопожатием.
Знакомься, Фенечка, это Стас, а это моя жена.
Я, выдав лучшую свою улыбку, протягиваю руку, открыто и сердечно глядя в глаза новоявленному знакомому. Меня хватает на две секунды, после чего сердечность из моих глаз исчезает, а вслед за ней в неизвестном направлении отбывает открытость. На смену им приходят чувства, которые я с трудом классифицирую. Одно могу сказать: ощущение неприятное. В животе вдруг противно заныло, и шерсть, если б она у меня была, непременно бы встала на холке дыбом. Я все еще силюсь произвести хорошее впечатление, при этом пытаюсь угадать, чем меня этот Стас так донимает.
Впервые в жизни я торопливо отвожу взгляд в сторону, вещь неслыханная при моем врожденном чувстве независимости, которое кое-кто из недоброжелателей называет наглостью. Я несу несу светную чушь и при этом жмусь к Вадиму. Слава богу, длится все это недолго, появляется Серега с чемоданами, а Вадим решает показать мне дом. На первом этаже кухня-столовая, огромная гостиная, комната, которую Вадим называет гостевой, а также ванная и туалет. На втором этаже две спальни, кабинет Вадима, большая комната, которая вполне подойдет под детскую, а пока я сразу же решаю сделать ее своей, открытая веранда и еще одна ванная и туалет. Вместо того чтобы восторгаться, я спрашиваю:
Вадим, это кто?
Где?
Внизу. Этот Стас, он кто? Что он вообще делает в твоем доме?
В нашем, Фенечка. Стасмой брат, двоюродный. Так вышло, что он сейчас живет у нас. Я тебя уверяю, он нам мешать не будет. Стас устроился в гостевой, наверх никогда не поднимается. Я почти всегда у себя, вряд ли ты будешь видеть его часто. Стасзолотой парень, совершенно безобидный.
А этому безобидному здесь жить обязательно? голосом моей мамы интересуюсь я.
Лицо Вадима приобретает выражение, которое я не люблю. К счастью, я редко вижу его на лице мужа.
Он здесь живет. Эту тему мы больше не обсуждаем.
«Это мы еще посмотрим», думаю я, однако замолкаю.
В тот день Стаса я больше не вижу. Мы очень мило провели вечер с Вадимом, я заметно подобрела и даже подумала, что демонстрировать неудовольствие поспешила.
Утром я долго сплю, Вадим часов в восемь уехал на работу, у него дела, а у меня дел нет. Придется их придумать. Я распаковываю чемоданы, раскладываю вещи по полкам, отправляю в стирку белье и ловлю себя на мысли, что очень не хочу спускаться на первый этаж. А, между прочим, я у себя дома. С чего я, собственно, взяла, что Стас здесь? Он мог уехать с Вадимом или вообще провалиться к чертям собачьим, чего я ему от души желаю. Ближе к обеду голод вынуждает меня отправиться на кухню.
Я грохочу кастрюлями, хлопаю дверцей холодильника и при этом пою. Однако каждые пять минут кошусь на дверь гостевой. Никаких признаков жизни. Я успокаиваюсь, всецело переключив внимание на готовку. Вот тут-то дверь и открывается. От неожиданности я глупо ойкнула.
Привет, говорю я. Извини, не знала, что кто-то есть в доме.
Я успела сосчитать до двадцати, прежде чем он ответил:
Ты у себя. Низкий, хриплый голос.
Ты обедал? «Чего это я улыбаюсь, как дура?»
Да, спасибо. Он проходит, наливает чай, берет печенье в вазочке.
Я шарахаюсь к мойке, второй раз мою помидоры. Руки у меня дрожат. Чего я боюсь, черт возьми, чего? Сидит человек, пьет чай, на меня не смотрит. Зато я на него смотрю. Исподтишка. Короткая стрижка, волосы темные, тяжелый подбородок. Взгляд неприятный. Оказавшись под этим взглядом, против воли начинаешь ерзать. Крепкий парень, правда, не из тех, что пропадают в спортзалах, накачивая мускулы. Двигается легко, но сила в нем чувствуется немалая. Ну и что? Здоровых мужиков я не видела, что ли? Вадим, кстати, на хилого интеллигента тоже не тянет. Стас мазнул взглядом, в котором была усмешка, и у меня возникло подозрение, что он считает жену брата существом пустым, на которое время тратить жалко. Да ради бога.
Ты мой портрет по памяти писать собираешься? вдруг спрашивает он.
Что?
Кончай пялиться, вот что.
«Чтоб ты сдох», хочется сказать мне. Конечно, я этого не делаю.
Извини, надеюсь, улыбка у меня естественная. Не очень вежливо разглядывать человека, просто я любопытная. Не злись, ладно?
И не думал.
Салат будешь? спрашиваю я, голос какой-то подхалимский.
Нет. Идем, покажу кое-что.
Я плетусь за ним к входной двери.
Дом на охране, говорит Стас. Запомни код.
Минут десять я осваиваю премудрости сигнализации, после чего мы возвращаемся в кухню. Я впереди, спиной чувствуя его взгляд. Мне совершенно ясно, что вдвоем нам в этом доме не ужиться, но в том, что здесь останусь я, уверенности нет никакой. Обедать мне уже не хочется, единственное, чего хочется, оказаться как можно дальше отсюда, и я иду наверх переодеться, собираясь покинуть дом. Не навсегда. Просто прогуляться. Когда я оказываюсь возле входной двери, рядом материализуется Стас.
Куда ты?
Хочу навестить родителей, испуганно отвечаю я, заподозрив неладное.
Вадим просил тебя побыть дома.
Ничего подобного он мне не говорил.
Зато мне сказал.
Да пошел ты
Вадим вернется, вот его и пошлешь. А до тех пор, пока его нет, ты сидишь дома. Надеюсь, вопросов нет?
Вопросов у меня сколько угодно, но задать их я не успеваю. Стас берет вазочку с печеньем и исчезает в своей комнате. Входная дверь заперта, ключа у меня нет. Чертыхаясь, я возвращаюсь в кухню, хватаю трубку и звоню Вадиму. Ответить он не пожелал. Я придумываю ему оправдания, попутно строя грандиозные планы по освобождению своего дома от «золотого» парня. Если нельзя просто выгнать его в шею, будем искать обходные пути.
Кое-как перекусив, поднимаюсь на второй этаж. Еще одна попытка дозвониться до Вадима успехом не увенчалась. Собравшись с силами, я звоню Агате. Пора «сдаваться», то есть сообщить родителям об очередном замужестве. Для начала их надо подготовить, в этом смысле я очень рассчитываю на сестру.
Привет, говорит Агатка голосом мученицы.
Как дела? бодро спрашиваю я.
У тебя или у меня?
А что там такого с моими делами? замираю я в недобром предчувствии.
Папа убрал твою фотографию со стола, а мама заявила, что у нее больше нет дочери. Само собой, в виду имели тебя, я девочка хорошая. Не хочу тебя пугать, но, по-моему, ты допрыгалась.
Чего такого я успела натворить?
Замуж вышла, усмехается Агатка.
Ну и что? Не первый раз.
Точно. Надеюсь, что не последний. Хочешь совет? Собирай вещички и рви к родителям. Авось простят, списав сей проступок на твою беспросветную глупость.
Кинуться в ноги я всегда готова, вот только вещички собирать зачем?
Ты за кого замуж вышла, дурища? со вздохом вопрошает Агатка.
Данный вопрос и меня очень интересует, и я осторожно спрашиваю:
А за кого? Пауза. Агатка, зову я, за кого я вышла замуж, а?
В самом деле дурища, констатирует она. Прежде чем тащиться в загс, нехудо бы узнать, кто твой избранник.
Бизнесмен, робко вставляю я.
Ага. Весьма авторитетный. Ты что, думала, отцу о зяте не донесут?
Подожди, что значит авторитетный? не на шутку пугаюсь я.
То и значит. Бандит твой Вадим.
Да ладно, хорош заливать. Не похож он на бандита. Приличный мужик
У отца на него досье на восемнадцати страницах. Этапы большого пути. Год назад он купил себе заводик и заделался бизнесменом, но суть от этого не меняется. На хрена козе баян, а родителям зять с такой репутацией?
Вот черт, бормочу я в полнейшем отчаянии. Слушай, если он сейчас бизнесмен, так, может, и обойдется?
Может, и обойдется. Но к родителям или с вещами, или лучше повремени. Я попробую донести до их сознания, что ты вляпалась по недомыслию. Хотя незнание от ответственности не освобождает и глупость не является смягчающим обстоятельством. Ты замуж пошла, чтоб от работы откосить, или у тебя любовь?
Вроде была любовь до разговора с тобой. Если честно, он мне и сейчас нравится. Ей-богу, нормальный мужик
Ладно, будем считать, что он перевоспитался. Предки в тебе души не чают, думаю, простят. Опять же, дурные привычки неискоренимы, так что, скорее всего, твой брак продлится не дольше предыдущих. Как тебя угораздило, чучело? Раньше тебя на плохих парней не тянуло, Леха хоть и алкаш, но душевный.
Я пожаловалась на злодейку-судьбу, Агатка посочувствовала. Тут бы нам и проститься, но я неожиданно говорю:
Помнишь того типа, что подъехал к моему дому? Его зовут Стас.
И что?
Ничего. Он у нас живет. Вадим сказал, что это его двоюродный брат. Сидит, зараза, в своей комнате
А фамилию этого типа ты не знаешь? теперь голос Агатки звучит серьезно, я чувствую ее беспокойство.