Говорю, что под это описание подходит и коллега по отделуРыжову мы вместе разрабатывали. Но куратор приводит последний аргумент Вернера:
Он хотел мастера перевоплощения, а Якушеву это никогда не давалось. Хоть он и обижается, но я всегда говорил, что в работе под прикрытием тебе равных нет.
Подъезжаем к торговому центру. За нами тормозит вторая машиналюди из отдела Бориса Сергеевича. Оцепили периметр. Сканируют цель.
На торговом центре висит вывеска «Улыбка радуги». Я сейчас этой козе с наклеенными волосенками устрою улыбку и радугу одновременно, огребет по полной, и куратор не поможет.
Выскакиваю из машины, несусь к центральному входу и вижу безмятежную картину: Гордеева идет с группой сопровождения. Компашка на расслабоне, лыбятся, по сторонам не смотрят. В руках спецов пакеты с провизией. Открой сейчас Стелла пальбу, эти клоуны даже не поймут, что с ними случилось. Ладно Алекс, она объект, но этих-то гусей не за красивые глазки в конвой выбрали.
Остынь, придерживает меня куратор.
Одергиваю руку. Ярость на запредельном уровне.
Не вмешивайтесь! Я сам с ней разберусь.
Нет! Петрович решительно преграждает мне путь. Ты что, не понимаешь? Если бы она их не вывела, сейчас бы все штабелями лежали.
Она знает правила. Я не раз скощуху ей делал. Если не проучить, так и будет мозги через сито сеять.
Предоставь это мне. Поверь, так будет эффективнее.
Как бы мне с катушек не слететь. Я на грани.
К этому моменту гоп-компания заметила нашу разборку. Алекс бросается ко мне и начинает причитать:
Что случилось? Ты весь в крови! Ты ранен? она обхватывает мое лицо ладонями, заглядывает в глаза, пытается в них что-то прочестьно я как камень.
Куратор объясняет, что произошло в квартире, Алекс прикрывает рот рукой, в глазах слезы. Мотает башкой без остановки.
По какой причине не доложили о выезде?
Группа сопровождения наперебой объясняет, что вырубилась мобильная связь. Куратор их с ходу под арест. Конвой пучит глаза. А чего они хотели? Служебные мобильникиэто единственное средство связи?
Алекс трещит про прокладки и таблетки. Все еще трясет башкой, будто отрицает происходящее. Похоже, разборки придется отложить, пока она не справится с панической атакой.
Да не мотай ты так башкойпоследние мозги расплескаешь!
Куратор шикает на меня, мол, не цепляйся к девчонке. Чтобы он не занудствовал, я меняю тему:
Кто мог вырубить связь у конвоя?
Разберемся! бурчит Петрович.
Садимся в джип. Алекс трясется и заламывает руки. Губы белые. Взгляд отсутствующий. По лицу течет пот. Как бы нам не пришлось ее любимое заведение посетить.
Держим курс на трассу Е30, командует куратор.
В голове туман, я еле соображаю. Как чувствовала, что меня ждут новые испытания, и купила в аптеке грандаксин. Еще сомневалась, братьне брать. У меня отняли все вещи, в том числе и сумку. Если не приму таблетку, приступ начнется посреди трассы, где нет ни врачей, ни больниц.
Выезжаем из Пензы. Опять дорога. Меня уже тошнит от нее.
Спрашиваю у Мистера Злюки, как звали погибшего парня, он говорит, что не знает, но его смерть на моей совести. Никакие мои аргументы не принимаются в расчет. По его логике я должна была залиться кровью, кричать от головной боли, но оставаться в квартире, пока он не приедет.
Не понимаю, что изменилось. Разве мы не знали, что Стелла нацелена разобраться с Икаром? Разве она уже не показала, что я буду рычагом давления, когда шарахнула меня в туалете полицейского отделения об зеркало? Почему еще вчера я могла свободно гулять по Липецку без сопровождения, а сейчас не могу выйти в магазин с охраной? Спрашивать боюсьвсе на иголках.
Ефим Петрович разнервничался после звонка начальства. Говорили что-то о Липецке и наших вещах. Теперь сидит насупившись, на меня не смотрит, будто я повинна во всех его бедах.
Мы можем остановиться? хлопаю Икара по плечу.
Зачем?
Хочу взять сумку из багажника.
Зачем?! кричит он как контуженный. Почему нельзя с первого раза ответить четко и доходчиво, что тебе нужно?
Грандаксин.
Нет! Справишься сама. Мы это уже проходили, Алекс. Я не допущу отката назад! Мобилизуйся, соберись. Никаких таблеток. Никаких послаблений. Мотивацию напомнить? Память еще не отшибло?
Я отворачиваюсь и начинаю всхлипывать. Терпит он недолго. Разворачивается ко мне вполоборота и кричит:
Слушай сюда, враг интеллекта! Повторять не буду! Еще раз ослушаешься приказана время отъезда буду привязывать к кровати.
Такого обращения я не потерплю, тем более от человека, который на меня работает. Все предыдущие его выходки я стерпела после неуклюжего объяснения о моей подготовкено это уже через край.
Руслан Ильясович, попрошу впредь таким тоном со мной не разговаривать! Если для вас это задание оказалось невыполнимым, возьмите самоотвод и уступите место профессионалам. Мы с вами этот вопрос обсуждали сотню раз. Больше я вашего поведения терпеть не намерена.
Чего?! он поворачивается к водителю. Тормози!
Машина останавливается. На мое удивление Ефим Петрович не вмешивается. Икар открывает мою дверь и орет:
Выходи!
Смотрю на куратора, тот прячет глаза. Понятно. Воспитательная сцена санкционирована начальством. Они считают, что из-за меня погиб их сотрудник. С такой трактовкой я не согласна, но спорить на обочине, где на нас таращатся из проезжающих машин, не собираюсь.
Выхожу из машины, складываю руки на груди и смотрю в упор на Икара. Не знаю, чего ожидал этот умник, но точно не такой реакции. Я ведь только что тряслась от страха и просила таблетки.
Алекс, если моя кандидатура тебя не устраиваетвперед! Кредитки у тебя есть. Паспорт на имя Гордеевой есть. Двигай к остановке или лови попутку. Короче, делай, что сочтешь нужным.
Как же хочется плюнуть ему в лицо и послать всех подальше.
Чего молчишь? Язык в гландах запутался?
Он достает из багажника мою сумку, вынимает из кейса мой паспорт и торжественно вручает. Показывает в какой стороне остановка и не прощаясь садится в машину.
Стою как неприкаянная. Он что, такой выходкой думал меня испугать? Вот будет номер, если я реально уйду. Принять решение не успеваю: из машины выходит Ефим Петрович и пытается меня успокоить, но я встаю в позу и твердо заявляю:
Я требую, чтобы он немедленно передо мной извинился за все случаи унижения, насилия, сквернословия, и не вздумайте рассказывать сказочку про мою подготовку.
Алекс, все просто. Он выполняет то, что ему поручили. Если вы не согласны, то вольны поступать как заблагорассудится. Вы свободный человек. Контракты заключаются и расторгаются. Выбор за вами.
Представляю реакцию Эрхарда, когда он узнает, какая сцена разыгралась на выезде из Пензы. Ухмыляюсь и цежу сквозь зубы:
Если вы его не замените, я выбираю одиночное плавание.
Это ваше окончательное решение? выказывая недоверие, Ефим Петрович склоняет голову на бок.
Впервые я озвучила свое решение Икару еще в башне, если вы не в курсе.
Алекс, я не сторонник подобных методов, но могу подтвердить уже сказанное: все стороны заинтересованы в скорейшем завершении дела. Вы прекрасно понимаете в какой находитесь опасности
Откуда? Я же не дружу с мозгами. Как он сказал? Враг интеллекта?
Вы как дети, ей богу.
Договорить нам не дают. Рядом тормозит военный джип. Из машины выходит высокий мужчина в форме камуфляжной расцветки и громко спрашивает куратора, в чем заминка и почему я нахожусь без охраны на открытой местности.
Ефим Петрович разворачивается и идет ему навстречу. Опомниться не успеваю, как Икар заталкивает меня на заднее сиденье и садится рядом.
Это люди Вернера.
Если он надеется меня испугать, то сильно ошибается. Только собираюсь сказать, что мне как раз в ту машину и надо, как он пулей убегает к куратору. Разговор длится уже без малого полчаса. Они кому-то звонят, потом согласовывают между собой и опять звонят. Все кончается тем, что человек Эрхарда набирает чей-то номер и включает громкую связь. То, что троица слышит, воспринимается как приказ и, похоже, решение всех устраивает.
В машину куратор и Икар возвращаются приободренные.
Мы пришли к консенсусу, гордо заявляет Ефим Петрович. Закиров остается главой безопасности, а для тренингов Вернер выберет инструкторов.
Даже не знаю, как на это реагировать. Похоже, мое мнение никого не интересует, но возражать не буду. Если Эрхард сам выберет инструкторов, то по методике и специфике обучения будет понятно, к чему он меня готовит.
День прошел в бесполезной суматохе, в первую очередь, из-за Вернера. Он был на связи с группой сопровождения и во все вмешивался: то маршрут не тот, то состояние Алекс. Пришлось возвращаться в Пензу. Прием у мозговеда занял пару часов. Вернер инструктировал его по ходу сеанса, но сам со своей зазнобой словом не обмолвился. Понятное дело, он не в восторге от ее узколобости. Но она, по ходу, этого не понимает и злится из-за его недоступности.
Когда технари из штаба получили компьютеры из липецкого офиса психологической помощи и доложили куратору какие фортели выделывала Алекс за моей спиной, у меня глаза на лоб вылезли. Я выскочил из шкуры Закирова и воспринимал все болезненно. Как она могла так поступить? Это чудо, что нас не выследили акционеры «Эпсилона».
В пути мы с куратором обмениваемся короткими сообщениями. Он согласовывает организационные вопросы со штабом, который ведет нас по спутнику и дронам. Выключаю звук на мобильнике, чтобы Алекс не чувствовала себя в изоляции, еще подумает, что мы ее обсуждаем. После нашей стычки она не проронила ни слова. Куратор дважды спрашивал ее о самочувствии, но она шипела в его сторону как змеюка и отворачивалась.
Глядя на нее в зеркало бокового вида, я осознаю, что между нами оборвалась связь понимания и приятия. Работать в такой обстановке невыносимо. Хорошо, что теперь Контора не ставит передо мной прежних задач. Меня оставили в операции в качестве главы безопасности, а с ее нюнями будут разбираться другие спецы. Вот и отлично! Гора с плеч.
Коттедж в Тольятти еще не готов, и нас просят заночевать в Сызрани. Размещаем Алекс в гостинице, вручаем меню двух ресторанов, а сами оккупируем кафешку на берегу Волги. Кухня так себе, но вид живописный, успокаивает нервишки.
Петрович принял на грудь, потеплел и разоткровенничался:
Вернера не радует ситуация со Стеллой. Предлагает свою помощь.
Это означает, что он хочет прихлопнуть ее, как шавку, чтобы под ногами не путалась.
Что вы ответили?
Я ничего не решаю, разводит руками куратор. Лично мне очень интересно побеседовать с бывшей подопечной, он усмехается. Это же я ее в отдел привел. Не хватало женских кадров. Выбрал из всего курса академии. Следил за успехами. Сделал ставку в операции «Лед». А на деле вон как все обернулось. Если бы не ты, Стелла завалила работу в первый же день. А ее выходка с возвращением в поселок Эх! Петрович с досадой рубит ребром ладони воздух и закуривает. Как думаешь, что произошло в Пензе?
Пока у меня не было возможности все обмозговать, и я рассуждаю вслух:
Когда я приехал в подъезде была тишина, значит, стреляла с глушаком. Дальше все странно. Проникла в шлюз, не убедившись, на месте ли я. Могла снять меня на входе или на выходе из подъезда, но вместо этого поперла в квартиру. Зачем? Если выстрелила, то только в целях самообороны. Видать, телох достал ствол
Эксперты сказали, что на его теле есть следы пыток.
Тогда это не самооборона. Пытки и Стелла не вытанцовывается!
Он что-нибудь успел сказать?
Я помотал головой.
Хлюпал кровью, издавал какие-то звуки.
На мобильник куратора приходит сообщение, он читает его и озабочено произносит:
Нора просит закрытый канал для видеоконференции. Группа собрала материал, нужно обсудить. Пишет, что Алекс тоже нужна.
Я кривлюсьстарая пластинка Алекс о моей замене выбила меня из колеи. Как же трудно снова влезать в шкуру Закирова!
Ты не расслабляйся, тут же одергивает меня Петрович. Операция продолжается. Не хотел заводить эту тему, пока ты в деле, но раз такой поворотон чуть наклоняется к столу. Куда тебя понесло? Всучил вещички и отправил на остановку. Ты в своем уме? А если бы она ушла? Плакали наши планы по девяти акционерам.
Никуда бы она не пошлаотмахиваюсь я, но тут же слышу предупреждающий звоночек. От Алекс можно ожидать чего угодно.
Куратор прав. Меня реально шкалит, будто я не на задании, а на разборках с подружкой. Разлюбила, так проваливай.
Рано утром в дверь номера кто-то робко стучит. Накидываю гостиничный халат и открываю дверь. В коридоре стоит Ефим Петрович. Вид как у побитой собаки. Приглашаю войти.
Алекс, через полчаса вы выдвигаетесь. Группа уже на старте.
Вы не с нами? тру глаза. Мысль, что придется ехать бок о бок с Мистером Злюкой не придает оптимизма.
Меня вызывают в столицу. В Тольятти для вас приготовили дом на берегу Волги. Ехать не больше двух часов. Вещи из Липецка доставят прямо туда. Сейчас вам что-нибудь нужно?
Нет, обойдусь тем, что купила вчера в торговом центре.
Говорю это намеренно. Почему никто не придает значение моим потребностям?
Вы пробудете там неделю. Нам доложили, что инструкторы прибыли еще ночью, он сверлит меня взглядом. Если у вас есть особые пожелания, озвучьте сейчас, чтобы я успел все организовать.
Только однозамените Закирова.
Он тяжело вздыхает и разводит руки в стороны.
Не знаю, чего вы так оба взбеленились. Все же было нормально.
Ефим Петрович, скажите честно, в вашей организации есть профессионалы, способные заменить Закирова? Если нет, я найму человека со стороны.
Вчера все решили. Вы не возражали.
Не помню, чтобы меня спрашивали.
Вы могли сказать, что не согласны.
Я повторяла это как попугай сотни раз. Никто не слушает. Меня вообще за клиента не считают. Обращаются, как с солдатом на гауптвахте. Я не подчиненная, а босс. Вы с нами больше суток и видите его отношение.
Алекс, мы не можем заменить Закирова. Слишком велик риск. Группа сопровождения знает только промежуточный пункт прибытия, он знает ситуацию досконально. К тому же меры безопасности усилены, пока не найдем Стеллу.
Вы ее еще не нашли?! Как такое возможно? Сдается мне, вы не хотите ее искать. Если не справляетесь, подключите Эрхарда. Он ее найдет.
Ефим Петрович выдержал мой гневный взгляд.
Мне понятен ваш ультиматум на счет Закирова. Личная неприязнь. Но мы решили этот вопрос, введя новых людей. Опять же повторюсь, они не в курсе всей операции. Так что будьте осмотрительны в выборе тем для разговоров.
В вашей организации хоть кто-то в курсе всей операции? Создается впечатление, что всем управляет Лондон. Если так, зачем нужны вы? Позаботиться о безопасности я могу и сама. Сделаю это не хуже вашего Закирова.
Ефим Петрович вытягивается, как часовой в карауле. Берет паузу, чтобы успокоиться. Я мысленно себя одергиваю. Кураторединственное контактное лицо с Эрхардом. Если фсбэшники меня блокируют, я могу не выбраться из этого плена. А именно так я себя ощущаювоеннопленной.
Ранее я планировала попросить пятиминутный разговор с Эрхардом, но сейчас передумала. Если он сам не изъявил желание до сих пор выйти на связь, мне не следует форсировать события. Поэтому ограничиваюсь вопросом:
Как Эрхард и сын?
В порядке.
Где они сейчас?
В Лондоне.
Иду в ванную комнату и на ходу прощаюсь с куратором. Он желает мне удачи и пулей выскакивает из гостиничного номера.
Смотрю на себя в зеркало и ужасаюсь: нос красный, лицо отекшее, под глазами темные круги. Баба Яга возвращается! Нет, Икар прав, никакого отката назад. Лучше уж нырнуть в личину Нины и на ее манер справиться со всеми навалившимися проблемами.
Икар! Как бы я на него не злилась, признаю, что он делает меня сильнее. В который раз!
У джипа меня встречает приятной наружности мужчина лет тридцати в черно-белом камуфляже. Гладко выбрит, услужливо улыбается, будто мы знакомы.
Доброе утро, Алекс, он открывает передо мной дверь. Меня зовут Даниил. Я буду сопровождать вас до пункта назначения.
Мистер Раздражение сидит в другой машине, стекла опущены, на меня не смотрит, но явно слушает. Чудненько! По всей видимости, мне предстоит провести два часа в приятной компании.
Доброе утро, Даниил, отзываюсь я ангельским голоском.
Пусть Мистер Злюка не думает, что я со всеми веду себя как умалишенная. Нет, это эксклюзивная поведенческая модель, разработанная как ответная мера, специально для него.