Я ждал минут пять, не меньше, не снимая пальца со звонка, потом зашел с противоположной стороны, где мне удалось отыскать запасной вход.
В окнах, выходящих в сад, горел свет, но людей в помещении видно не было. Я позвонил вновь и в очередной раз приготовился к ожиданию.
Вскоре послышались шаги, и дверь отворилась, в дверном проеме стояла женщина лет тридцати. Её очень светлые волосы были собраны в пучок. Она стояла подбоченясь, на её лице белой полоской светились в полутьме нижние зубы. Глаза женщины были прищурены, выпуклая грудь напоминала небольшую полочку, а под легким платьем не было, насколько я мог судить, обычных предметов женского туалета. Рост женщины превышал шесть футов. Будь при мне небольшие ходули, я легко сравнялся бы с ней по высоте. Она окинула меня недоброжелательным взглядом.
Что надо? В голосе ощущался среднеевропейский акцент, а в дыханиикрепкий запах виски.
Просунув ногу в дверь, я помахал цветами и постарался придать голосу скорбную интонацию:
Извините за вторжение в столь поздний час. Япредставитель Гражданской лиги содействия морали. Мои коллеги желают отдать последнюю дань усопшей.
Да, да. Устало кивнув, она сделала вялый жест рукой.
Я проскользнул мимо неё в кухню. Там в углу уже были прислонены к стене два венка, а на столе стояла на четверть пустая бутылка виски. Там же лежала раскрытая книга. Внушительный объем книги и размер бутылки говорили о том, что светловолосая великанша намеревалась провести здесь всю оставшуюся ночь. Одарив её нежной улыбкой, я положил цветы на один из венков.
Заперев дверь, красотка села на стул и, поставив ногу на скамеечку, взяла книгу. Она смахивала на замаскировавшегося под женщину морского пехотинца. Существо прекрасного пола подобных габаритов может не опасаться за свою честь, оставаясь ночью наедине с мужчиной. Плеснув виски в стакан, она опорожнила его одним глотком и, энергично похлопав себя по бюсту, налила вновь. Её лицо выражало сладостное предвкушение. Меня она не удостаивала вниманием.
Выпив очередную порцию, она сказала:
Теперь порядок. Ты завалился сюда и собираешься здесь торчать? Я не против, но расскажи что-нибудь забавное, чтобы мне захотелось отложить в сторону Достоевского.
Мой взгляд задержался на переплете книги.
М-м-м, глубокомысленно промычал я, «Братья Карамазовы». Отличная штука! Хорошо идет под выпивку в жаркую летнюю ночь. Вместо закусона. Карамазовыотличные ребята.
Только отец, с трепетом в голосе поправила она. Его я люблю. Он похож на мужиков моей страны.
Окинув меня критическим взглядом, она безнадежно передернула плечами. Я был далек от её идеала. Приняв очередную дозу, она кивком указала на бутылку:
Налить?
Взяв стакан, я придвинул стул ближе к ней и тоже одним глотком влил в себя унции две горячительного. Потом положил локти на стол, как, по моему глубокому убеждению, должны делать расстроенные в чувствах славяне. В её глазах зажегся интерес.
Я сказал:
Мне больше нравится Андреев.
Андреев? Она негодующе сплюнула. Да от него смердит! Он хуже Горького!
Этим мои познания в русской литературе исчерпывались. Я налил виски себе и ей и, перейдя на зловещий шепот, спросил:
Давно здесь вкалываешь?
Ха! Скоро пять лет, как я не видела мужиков моей страны. Она мечтательно улыбнулась, пробормотав что-то на своем языке. Мне показалось, что где-то вблизи начали колоть орехи. Наверное, бутылка была не первой за сегодняшний вечер. Думают купить меня деньгами и легкой жизнью, добавила она через минуту.
И спиртным? поинтересовался я. А платят прилично?
Она презрительно покачала головой, потом, упершись подбородком себе в плечо, мрачно уставилась в какую-то точку на стене.
Я пью виски хозяина, сказала она, чтобы спасти его. Мне нравится пить, но я не пропащая пьяница, как он.
Или как папаша Карамазов?
Ха? взвизгнула она. От возмущения волосы у неё встали дыбом. Ты сравниваешь Филипа Кордея с прекрасным человеком? Да он червяк, ничтожество! Тетка била его палкой каждый раз, когда заставала пьяным. Сравнить его с папашей Карамазовым! Нет, я просто умру со смеха!
Мы стали умирать со смеха вместе.
Шутка, сказал я. Конечно, ведь папаша мог иметь денег сколько душе угодно. Не какие-то жалкие двадцать баксов в неделю, как Филип Кордей.
Тридцать пять, поправила она. Каждую пятницу утром он ходил к ней за подачкой.
Беседа становилась всё интересней.
А его жена вообще ничего не имела, сказал я.
Ты и тут не прав. Похоже, ты ничего не знаешь. Она и миссис Люсьен были буквально влюблены друг в друга. Я знаю. Я подслушивала. Они разговаривали о разных вещах. Когда они заговорили о разводе, миссис Люсьен хотела побить Филипа палкой, но Глория сказала «нет». Эти женщины были друзьями, совсем как в моей стране.
Ну а развод начал я.
Две большие слезы внезапно скатились по её щекам.
А теперь она умерла. Это случится со всеми нами. Мы все умрем. Кроме смерти, у нас нет будущего.
Ты хочешь сказать, миссис Кордей умерла?
Шутишь? Для кого ты принес цветы? Умерла миссис Люсьен, а миссис Кордей где-то за городом, она очень переживает. Эта новость дошла и до нее. Она звонила утром, просила передать, что завтра приедет на похороны. Мы все очень несчастны.
Думаю, миссис Люсьен тоже чувствовала себя несчастной в субботу вечером, когда зашел разговор о разводе. В доме никого не было, чтобы утешить ее?
Моя собеседница с мрачным видом покачала головой:
Миссис Кордей сразу же уехала за город, а Филип прятался от тетки и появился лишь после того, как она уехала на вокзал. Странно, но миссис Люсьен вышла из дома за несколько часов до отправления нью-йоркского поезда. Именно поэтому, я считаю, она и попала под автобус. Все эти дни стоит нестерпимая жара. У пожилых людей часто кружится голова. Скоро я тоже буду совсем старой. Все мы будем старыми.
Кроме меня, сказал я. Я до старости не доживу.
Она добавила виски себе в стакан. Я допил свой и поднялся:
Кто ещё сейчас в доме?
Никого. Её набухшие от пьянства веки приподнялись на десятую долю дюйма. Ты что, собираешься меня изнасиловать?
Упаси Господь, испуганно ответил я, просто мне нравится дом, и я хотел бы взглянуть на него.
Пожалуйста, но этот алкаш Филип Кордей запер все помещения, а ключ забрал с собой. Мы можем пройти только в мою спальню. Её веки приподнялись ещё на десятую долю дюйма, и во взгляде застыло вопросительное выражение.
Я сказал:
Хорошо, что у тебя есть место, где можно переспать. А где ты устроишь мисс Бойл, если она приедет из Нью-Йорка?
Она не приедет. Никто сюда не приедет. Поднявшись с места, она склонилась над бутылкой. Следующую фразу она произнесла нараспев, нежным голосом:Ты мне нравишься. Ты такой сильный. Как хорошо было бы прокатиться с тобой на тройке по берегу реки! Хочешь, я приготовлю тебе блинчики?
Я не голоден.
Ты ещё не пробовал мои блинчики. Пойдем, красавчик. Она протянула похожие на оглобли руки и обхватила меня за шею с такой силой, что у меня хрустнули кости. Потом прижала к себе и влепила страстный поцелуй. Я никогда не целовался с пылесосом, но думаю, что испытал бы похожие чувства.
Когда мне наконец удалось вырваться, я, не теряя ни минуты, выскочил в сад через заднюю дверь. Познакомиться с братьями Карамазовыми ближе мне было, видимо, не суждено.
С холма, на котором стоял дом, открывалась красивая панорама залитого огнями ночного города. Я начал спускаться по подъездной дорожке. Под моими ботинками негромко похрустывал гравий. Было удивительно тихо, в воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения.
Я ускорил шаг. В кустарнике справа послышался подозрительный шорох, я быстро сунул руку в карман, но, как всегда, опоздал на долю секунды. В позвоночник мне уперлось дуло револьвера, потом оно переместилось чуть выше, и чужая рука ощупала мои карманы. Мне показалось, что напавший на меня человек не слишком твердо держится на ногах. Он сказал:
Иди. От него несло перегаром.
Я не сдвинулся с места.
Фил, сказал я, давай разберемся. Я по-прежнему работаю на тебя. По твоей просьбе вчера ко мне приходила Джулия Дюпрэ, она-то и наняла меня снова. Я стараюсь ради тебя весь день.
Он сильнее вдавил револьвер в мою спину:
Тебя наняли снова. Но кто? Это мы сейчас и выясним.
Я пошел. Мы удалялись от дома. За поворотом дорожки стояла его машина, в ней могли сидеть его дружки. В четвертый, а может быть, в пятый раз за сутки меня пробил холодный пот. Наверное, он хотел просверлить дырку в моей спине, с такой силой он нажимал на свою пушку. Я споткнулся, едва не упал и перешел на трусцу. Он затрусил рядом. Мне был известен один прием, который срабатывал лишь в тех случаях, когда противник пьян. Я сделал внезапный рывок вперед, потом остановился, широко и крепко расставив ноги, и пригнулся. Он перевалился через мою спину и грохнулся на землю.
Я прыгнул и носком ботинка ударил его по кисти руки. Револьвер отлетел ярда на три. Он метнулся вперед и, опередив меня, сумел снова схватить оружие. Я нырнул в кусты.
Я просидел там секунд двадцать пять, потом пустился бежать по саду. Он открыл огонь, и темнота озарилась вспышками оранжевого пламени. Я продолжал бежать не останавливаясь. Стрелок из Кордея был никудышный, но и закоренелые пьяницы иногда попадают в цель. Я снова нырнул в кусты и лишь по прошествии нескольких минут рискнул высунуть голову: Филипа Кордея вблизи не было. Я выбрался из колючих зарослей и вприпрыжку, как заяц, бросился бежать к своему «бьюику».
XIII
В отелях с гордым названием «Виндзор» нередко останавливаются члены королевских фамилий; южноамериканские президенты, скрывающиеся с награбленным добром от народного гнева, неизменно выбирают именно их. Там они чувствуют себя в безопасности. Никто не осмеливается нарушать торжественную тишину этих величавых стен вульгарным выстрелом из револьвера.
Дежурный клерк за конторкой, любезно улыбнувшись, назвал мне номер мисс Бойл. После встречи с Филипом Кордеем и приключений в саду моя внешность не вполне соответствовала принятым здесь стандартам, но воспитанный клерк сделал вид, что не замечает изъянов в моем туалете. Я пересек вестибюль и поднялся в лифте на третий этаж. В номере Фэй Бойл слышалась негромкая музыка. Я постучал.
Открыв дверь, она посмотрела по сторонам Мы обменялись легкими улыбками. На ней было платье из тонкой ткани, на ногахсандалии с выступавшими наружу пальцами. Её кожа казалась мягкой, как бархат. За бурными событиями прошедших суток я успел подзабыть о её на редкость красивой внешности. Она подошла к серванту.
С содовой? спросила она.
Да, спасибо.
На экране телевизора мелькали рекламные ролики потом появилось лицо диктора, и он сказал: «Полиция разыскивает человека, располагающего информацией о преступлении в деловой части Монреаля. Несколько часов назад был убит известный адвокат и»
Нажав на клавишу, я выключил телевизор, но мои действия не показались ей странными. Держа в руках два бокала, она кивком указала на стул. Мы сели и одновременно поднесли бокалы к губам. Как и прежде, мне больше всего нравились её глаза. Впрочем, она вся нравилась мне. Женственности в ней было в сотню раз больше, чем в Джулии Дюпрэ, но вот готовности к оказанию сексуальных услуг заметно не было. А жаль.
Я сказал:
Итак, я здесь. Зачем вы желали меня видеть?
Помогите мне отыскать сестру.
Что вам известно о её местопребывании?
После телефонного разговора с вами я полагала, что вы что-то знаете.
Расскажите о субботнем вечере. Вы уверены, что Глория вернулась в Монреаль?
Ресницы её обезоруживающе заморгали:
Так она мне сказала.
Всех клиентов с моргающими ресницами я истребил бы под корень. Ты пашешь на них, стремишься совершить невозможное, а они делятся с тобой лишь тем, чем считают нужным. Пытаться выяснить у них что-либо всё равно что искать серебряный доллар в темном подвале без свечи.
Так она заявила вам, сказал я, не скрывая раздражение, но в действительности её не было дома. А в дом сестры вы, между прочим, так и не зашли. Почему вы не соизволили заглянуть туда? Ведь это был бы вполне естественный поступок.
Если вы не прекратите разговаривать со мной подобным образом, вам лучше уйти.
Хватит увиливать. Скажите, почему вы не зашли к сестре.
Потому что я ненавижу мужа сестры, сердито ответила она.
У вас есть основания для ненависти?
Есть. У него слабость к девочкам из варьете. Они все нравятся ему, и я не исключение. Я не желаю оставаться с ним дома одна и отбиваться от его лапанья. У Глории и так хватает с ним хлопот. Бедняжка!
Почему же тогда она вышла за него?
Думала, что он богат.
Она так любит деньги?
Все женщины любят деньги. К тому же ей казалось, что она влюблена в него. Теперь она не подпускает его к себе. Женщины в нашей семье умеют быть стойкими. Имейте в виду.
Верю, что умеют, согласился я. Если не считать человека по фамилии Малли.
Она незнакома с ним. Впервые увидела его в субботу вечером.
Вы, возможно, встретили его впервые, только не она. Она попросила вас отвлечь меня. Именно с этой целью вы срочно приехали из Нью-Йорка, не потрудившись навестить вашего сердечного друга миссис Люсьен. Вы были в курсе, какое задание я получил от Филипа Кордея. Все были в курсе, даже миссис Люсьен. Я до сих пор не могу разобраться, как наш секрет стал достоянием общественности. Вы не могли бы мне помочь?
Она холодно сказала:
Я не зашла к миссис Люсьен, полагая, что она уже выехала в Нью-Йорк. Она собиралась туда в пятницу вечером, а я вылетела из Нью-Йорка только в субботу.
Поднявшись, она подошла к серванту, на котором стояла бутылка виски, и, выдвинув ящик, некоторое время что-то нащупывала в нем. Когда она снова обернулась ко мне, в её руке был небольшой никелированный пистолет.
Убирайтесь! приказала она.
Я тоже поднялся. В эту ночь все почему-то размахивали оружием. Не исключено, что так действовала на людей жара. Я сказал:
Детка, наверное, ты не совсем четко представляешь, в какой опасной игре принимаешь участие. Твою подружку Люсьен толкнули под автобус какие-то мерзавцы.
Ее палец лежал на спусковом крючке. Я сделал шаг ей навстречу, и палец напрягся. Я взял её за запястье одной рукой, несильно сжал, а другой отобрал оружие. Коротко всхлипнув, она попыталась ударить меня кулаком.
Я ласково сказал:
У твоей игрушки есть маленькая штучка, называемая предохранителем. В таком положении игрушка стрелять не будет.
Я переставил предохранитель и положил пистолет на сервант. Она могла легко дотянуться до него, но брать его снова не стала. Перейдя в противоположный конец гостиной, она села на диван. Я налил виски в два бокала и подсел к ней. Она недоуменно спросила:
Толкнули? Как её могли толкнуть, когда кругом были люди?
Очень просто. Все обалдели от жары. На перекрестке сгрудилось с полсотни людей. Автобус проехал слишком близко от тротуара. Миссис Люсьен была не первой молодости и здоровьем не отличалась. Если кто-то собирался с ней расправиться, следовал за ней, лучший шанс трудно было представить. Легкий толчоки проблемы больше нет!
Но это только догадки. У вас есть доказательства?
Пропала её сумочка.
Её мог утащить мелкий воришка.
Конечно, согласился я, допивая виски. Сколько стоила миссис Люсьен при жизни?
Не знаю, думаю, немало. Мне она дарила дорогие вещи. Хотела, наверное, подкупить меня, чтобы я бросила работу в ночном клубе. Предлагала даже переехать сюда и жить вместе с ней.
По отношению к племяннику она была не столь великодушна.
У неё были причины. Он воровал её деньги, подписывал счета, которые ей приходилось оплачивать. Однажды ухитрился даже продать её драгоценности. Больше всего на свете она страшилась скандалов, боялась, что её семью будут полоскать в бульварных газетах, как грязное белье. Вот почему миссис Люсьен обрадовалась, когда Филип решил жениться на Глории. Надеялась, что он образумится. Но она ошиблась.
Она не возражала против его женитьбы на девице из варьете?
Сначала она относилась к ней настороженно, но потом стала для неё самым дорогим человеком в мире. Мне она говорила, что Глория напоминает ей собственную сестру, когда они были детьми. Вы, возможно, не знаете, что Филипнезаконнорожденный сын её сестры. Это их семейная тайна.