С заплаканными глазами он ласкал Фрэнка:
- Вылитый отец, такой же умный, деловой
То ли по старой дружбе, то ли из-за того, что в нем проснулись прежние привычки, новоявленный итальянский бизнесмен, получив кругленькую сумму, согласился выполнить две последние части задуманного Фрэнком плана. Во-первых, доставить порошок из Марселя в Геную, что было легко.
Вторая часть плана была сложнее: среди множества туристов выбирать тех, кто может стать ничего не подозревающим помощником в контрабанде. Лучше всего для этой цели подойдет какая-нибудь пожилая супружеская пара. Им для отдыха дешево снимается жилье и предоставляется автомобиль на все время отпуска. Им предоставляются документы, подтверждающие, что они являются владельцами машины, которую грузят на отправляющийся за океан пароход. Никто не заподозрит, что все колеса, в том числе и запасное, забиты героином. Когда судно приходит в Балтимор, выгрузка автомобиля и дальнейшая работа с опиумом ложатся на Фрэнка.
Фрэнк вернулся в Рим и в тот же день сел на нью-йоркский самолет. Он чувствовал бы себя совершенно счастливым, если бы не беспокойство, которое не покидало его вот уже двадцать дней.
Раби Дан.
Ее присутствие он ощущал везде и всегда. Во время вынужденной разлуки Фрэнк понял, как он к ней привязан. Возможно, что на это повлияла произошедшая в нем перемена. С пятнадцати лет Фрэнк спал с женщинами, но никогда не принимал их всерьез. Его отношение к Раби было совсем иным. Хотя Фрэнк ее любил и страстно желал, он никогда бы не осмелился тащить ее в постель. Он считал, что в таких случаях следует жениться, и был к этому готов.
Фрэнк вспоминал свои прогулки с Раби в Лас-Вегасе, когда она робко шла рядом с ним и нервничала, если Фрэнк пытался опередить события.
Раби бесконечно устала от того, что импрессарио и композиторы думали в первую очередь о том, как с ней переспать. Именно поэтому Фрэнк обратился к Ди Морра, чтобы при его покровительстве Раби встретилась с каким-нибудь менеджером фирмы звукозаписи. Если прослушивание будет удачным, она запишет свою первую пластинку и перед ней откроется широкая дорога. Если на прослушивании она провалится, то навсегда откажется от мысли быть певицей. Об этом и договорились Фрэнк и Раби.
Лично Фрэнку было неинтересно, станет она звездой или нет, но он понимал, насколько важным для Раби было попробовать себя.
А еще Фрэнк очень удивлялся отсутствию писем. Она обещала ему писать часто и подробно обо всем в гостиницу «Эксельсиор» в Риме, но он не получил ни одного письма. Фрэнк пытался дозвониться до ее квартиры, но телефон не отвечал.
Самолет приближался к посадочной полосе, и Фрэнк с закрытыми глазами ждал приземления. Он пытался успокоить себя: все его сомнения беспочвенны. Наверное, прослушивание прошло удачно, и Раби очень занята записью пластинки.
Фрэнк улыбался, предвкушая встречу с девушкой. Он не задержится ни в Нью-Йорке, ни в аэропорту и сразу полетит домой, точнее, к Раби.
Фрэнк хотел приятно удивить ее, обнять и тут же сделать предложение. Как она, наверное, удивится!
Пройдя таможню, Фрэнк услышал объявление по громкоговорителю: «Фрэнк Регальбуто, подойдите, пожалуйста, к справочному бюро».
Заинтересованный, Фрэнк направился к справочному окошку, пристально глядя вокруг и пытаясь увидеть какое-нибудь знакомое лицо. Хотя Фрэнк никого не видел, он был уверен, что за ним следят.
Рассекая переполнившую зал ожидания толпу, Фрэнк подошел к справочному бюро.
Сияя стандартной улыбкой, девушка протянула ему два конверта.
- Вам только что оставили.
Фрэнк нашел тихое освещенное место и вскрыл конверт. Внутри он нашел сложенный листок. Фрэнк развернул бумагу и прочел напечатанную на машинке анонимную записку: «Если вас еще интересует Раби Дан, ищите ее в Нью-Йорке. Она живет с мужчиной по адресу: 415, Ист, 86-я улица, квартира 7Д».
Дрожащими пальцами Фрэнк вскрыл второй конверт и вытащил из него ключ.
Это было хорошо отделанное новое здание с декоративным фонтаном перед фасадом. Фрэнк выскочил из такси и несколько секунд размышлял о том, какие жильцы обитают в таком доме.
Фрэнк чувствовал себя ужасно и плохо отдавал себе отчет в своих действиях. Как в беспамятстве, прошел он мимо швейцара, вошел в лифт и поднялся на седьмой этаж.
В конце устланного ковровой дорожкой коридора Фрэнк натолкнулся на дверь седьмой квартиры. Под звонком была прикреплена табличка с именем Раби Дан. Фрэнк нажал на кнопку и стал ждать, но никто не ответил. Он вставил в дверь полученный ключ, который легко провернулся в замке, открыл дверь и очутился в прихожей. Каблуком он постучал в следующую дверь и осторожно вошел в просторную гостиную зеленого цвета с бледно-желтыми коврами. Мебель по большей части была скандинавского производства. На ручке кресла был брошен шерстяной жакет Раби, купленный Фрэнком в первые дни знакомства. На стене висела абстрактная картина в ярких тонах, которую Фрэнк видел в прежней квартире Раби и которую написала она сама, чему Фрэнк очень удивлялся, считая Раби сдержанной и рассудительной девушкой.
У ножки дивана стояли тапки. Мужские тапки коричневого цвета!
Фрэнк чувствовал, как у него растут рога. Все еще не веря до конца, он прошел в соседнюю комнату - типичную спальню женщины. Целую стену занимал встроенный шкаф. Фрэнк открыл одну из створок - большая часть одежды принадлежала Раби, но глаза Фрэнка различали только мужской спортивный плащ, брюки, халат, пижаму и носки. Затем он прошел в ванную. На стеклянных полочках кроме женской парфюмерии он увидел мужской одеколон и электробритву.
Вне себя от ярости, Фрэнк бросился на кухню и проверил все ящики. Он дошел до спиртного, схватил бутылку виски и выпил прямо из горлышка.
Раби вернулась домой поздно вечером. Она вошла и в изумлении остановилась, глядя на царивший в комнате разгром и зажав рот рукой, чтобы не закричать.
Ее новое кресло было исполосовано ножом, а картина изодрана на клочки, валяющиеся по всей комнате. Стол был перевернут, его украшения отбиты.
Пристально глядя на Раби, Фрэнк покачивался в кресле-качалке.
С невероятным трудом Раби приходила в себя, в то время как Фрэнк ждал ее реакции.
- Боже мой, Фрэнк! - Ее голос дрожал.
Прошло много времени, прежде чем Фрэнк решился нарушить тягостное молчание.
- Ты переехала в Нью-Йорк, мой ангел? А я и не знал. - Несмотря на спокойный тон Фрэнка, чувствовалось, что он весь натянут, как струна.
- Я подписала контракт с фирмой звукозаписи и решила, что лучше быть поближе, пока Но я держу за собой прежнюю квартиру - Она остановилась, потому что голос ей не подчинялся.
Фрэнк встал, взял коричневую тапочку и запустил в Раби.
- Чье это?
Раби сделала глотательное движение и принялась умолять:
- Фрэнк, послушай
Она никогда не думала, что может его бояться, но выражение его лица было ужасно
Фрэнк подошел к ней. Злоба застилала ему глаза, и даже давние друзья не узнали бы в нем спокойного Фрэнка Регальбуто.
Анджело Ди Морра жил в тихом домике за городом. Ему нравилось одиночество. Он платил местным полицейским, чтобы они охраняли его покой, не подпускали к дому нежданных посетителей и предупреждали о появлении агентов ФБР. Таким образом, окруженный деревьями дом Ди Морра снаружи охранялся полицейскими, а изнутри верными ему людьми. Дом стоял неподалеку от большого озера, на которое могли садиться небольшие гидропланы с грузом контрабандного алкоголя.
Ди Морра чувствовал себя превосходно в своем уединении и всегда, когда представлялась возможность, забрасывал дела и приезжал наслаждаться деревенской жизнью. Дело было поставлено так хорошо, что Ди Морра мог руководить отсюда всем своим бизнесом, включая важнейший - сеть игорных домов. Если Ди Морра не работал, он наслаждался купанием в озере, а вечерами, сидя на веранде, восхищался небом и прекрасным яблоневым садом.
Однако в последнее время Ди Морра потерял прежнюю радость от жизни за городом и постоянно искал предлог, чтобы уехать в Нью-Йорк.
После покупки квартиры для Раби Ди Морра проводил с ней сначала один день в неделю, но вскоре понял, насколько невыносимо ждать встречи целую неделю.
Рядом с Раби он чувствовал себя молодым, а разлука с ней превращала его в ворчливого старика. Чем больше Раби проявляла любви и заботы о нем, тем в большую зависимость от нее попадал Ди Морра. Если бы они могли пожениться Ди Морра никогда не думал о разводе, и делать это в его возрасте было бы смешно.
Раби стала его самым ценным достоянием и доводила его до умопомрачения, от которого он не захотел бы избавиться ни за что на свете.
Сегодня Ди Морра нервничал. Фрэнк где-то задерживался, хотя сообщил из Рима, что вернется пополудни. Однако и в восемь вечера о нем не было ни слуху ни духу.
Его не заботил отчет о проделанной работе, который должен сделать Фрэнк. После разговора о поездке и делах нужно будет обсудить кое-какие личные вопросы. Именно в этом и состояла сложность.
Для себя Ди Морра решил, что у Фрэнка нет никаких прав на Раби. Она никогда ему не принадлежала и ни разу не испытывала к нему таких чувств, как к Ди Морра. Фрэнк сам сознался, что ему не удалось с ней переспать, поэтому она свободна в своем выборе и он, Ди Морра, вправе получать то, чего не добился Фрэнк.
Возможно, что Фрэнк не согласится с таким ходом рассуждений, но у него не будет иного выхода. Некоторое время, конечно, придется наблюдать за ним, чтобы избавить Раби от возможных преследований.
Фрэнк не появлялся и не объявлялся, поэтому в четыре часа Луччи связался с аэропортом Кеннеди и выяснил, что самолет прилетел по расписанию. Ди Морра сам звонил Раби в пять и в шесть, но никто не снимал трубку.
После этого пришел его зять Джонни Треска и утащил с собой в кабинет, где изложил ему очередную историю, в которую он, по своему обыкновению, влип. У Ди Морра уже голова трещала от родственника. Джонни был его единственным зятем, принятым в семью. Он показал себя хладнокровным убийцей и поэтому был направлен к братьям Фарго.
После женитьбы на младшей дочери Ди Морра Джонни поручили другой, более ответственный участок работы.
Ди Морра быстро раскаялся в столь поспешном продвижении зятя. Треска плохо распоряжался деньгами, он транжирил их налево и направо, нисколько не задумываясь о будущем. Контролируя игры, он растратил обязательный резервный фонд. Как охотник должен уметь терпеливо поджидать дичь, так и игрок должен ждать своего часа. Джонни не умел ждать и поэтому пришел просить у тестя в долг. Ди Морра знал, что уступит, но считал себя вправе дать Джонни небольшой урок и напомнить, что деньгами не швыряются. С отсутствующим видом и в полном молчании Треска слушал тестя. Он перестал чувствовать себя настоящим мужчиной, с тех пор как молчаливо согласился с тем, чтобы его жена принимала любовников прямо в их доме.
Выслушав проповедь Ди Морра, Треска раздраженно сказал:
- Все так, и вы правы, но мне нужны сейчас деньги, и если я не получу их здесь, то мне придется как-то выкручиваться.
- Вот и крутись, - сказал Ди Морра. - Поговори с Бадом Райли и скажи ему, что тебя послал я.
Треска был знаком с Райли и ненавидел его.
- Если этот ублюдок запросит большие проценты, то я влипну надолго.
Ди Морра встал.
- Только так ты научишься ценить деньги.
Ди Морра вышел из кабинета, не желая продолжать разговор, но Треска последовал за ним, пытаясь убедить. Навстречу им вышла синьора Ди Морра.
- Ужин почти готов, - сказала она, глядя на Треска, и добавила:
- Джонни, я настаиваю, чтобы ты поужинал с нами.
Джонни слащаво улыбнулся:
- Вам даже не нужно меня приглашать, я не могу отказаться, мама, от вашего вкусного ужина. Ваша дочь никогда так не приготовит.
Синьора Ди Морра улыбнулась и ласково потрепала Треска по щеке.
- Со временем она научится готовить. Сейчас девушки не придают значения тем мелочам, которые позволяют привязать мужчину к себе навсегда.
Джонни Треска прекрасно умел обращаться с тещей, но к тестю он подхода не находил.
- Я не могу остаться, - внезапно сказал Ди Морра, - у меня дела в Нью-Йорке.
Джо Луччи отвез Ди Морра в аэропорт. На такси из аэропорта они отправились в Манхеттен, куда приехали после полуночи. Они вышли у дома Раби, и ночной швейцар с испугом выбежал навстречу.
- У меня плохие новости для вас, мистер Дан. С вашей женой что-то случилось.
Мнимый мистер Дан взревел:
- Что с ней? Говори!
- Ее жестоко избили, кто-то напал на нее.
Ди Морра почувствовал, как мурашки побежали по его спине.
- Кто? - Но в глубине души он знал ответ. Швейцар ответил:
- Она сказала полиции, что не знает его. Он был, кажется, в маске. Какой-то бандит. Он прятался у нее в квартире, когда она вернулась домой.
Ди Морра оттолкнул швейцара и бросился к лифту.
- Ее там нет, - сообщил швейцар. - Её на скорой увезли в больницу.
- Какую?
Швейцар назвал ему больницу, и Ди Морра с Луччи вскочили в первое же такси.
Схватив шофера за плечо, Ди Морра пообещал:
- Десять долларов сверху, если доедешь быстро, - и назвал шоферу больницу.
Раби положили на шестом этаже. Дежурная медсестра заглянула в книгу:
- Раби Дан Да, она здесь. Посещать ее сейчас могут только родственники. Она под наркозом.
- Я ее дядя, - солгал Ди Морра. - Где я могу ее увидеть?
- Она в общей палате.
- В общей палате? Какого черта вы ее туда поместили? Ей нужна отдельная палата, и немедленно. Я
Медсестра перебила его:
- Она поступила в таком состоянии, что выбирать не могла. Ее сразу туда и положили. Кроме того, мы не знали, есть ли у нее страховка или деньги. Естественно, что
- Ладно, ладно. Сейчас вы это знаете и переведете ее в отдельную палату.
Медсестра не спорила.
- Я постараюсь.
Ди Морра быстро пошел по коридору, нашел палату и толкнул дверь, приказав Луччи ждать его.
Раби лежала на кровати около двери. Она металась в постели. Все ее бледное лицо было в синяках, она с трудом открывала заплывшие глаза, а наложенные под носом швы подтягивали верхнюю губу и обнажали ее прекрасные зубы. Раби тяжело дышала ртом.
Противоречивые чувства раздирали душу Ди Морра, но он сдерживал себя. Как же он не побеспокоился о ее безопасности?
Он нагнулся и дотронулся до ее плеча.
- Раби
Она повернула голову, и зрачки блеснули сквозь щелки ее распухших век. Раби не отвечала.
- Раби, дорогая, кто это сделал?
Язык ей не подчинялся, и голос был так слаб, что Ди Морра не расслышал и наклонился к ее губам.
Раби повторяла лишь одно слово:
- Фрэнк.
Ди Морра вздрогнул, встал и стал утешать девушку.
- Ты поправишься, я клянусь. У тебя будут лучшие врачи, а теперь отдыхай. Я вернусь через десять минут. Мы хотим перевести тебя в отдельную палату.
Ди Морра вышел в коридор, и усердие Джо Луччи почему-то вызвало его раздражение.
- Возвращайся домой, - приказал Ди Морра. - Позови Ральфа Негри, переверните вверх дном весь мир, но найдите Фрэнка.
Луччи любил четкие приказы.
- Нам его прикончить или притащить живым?
- Живой он мне не нужен, - холодно сказал Ди Морра. - Я больше не хочу его видеть. Убейте его. Это приказ.
IX
Ральф Негри сильно отличался от Джо Луччи. У него было столько же терпения и силы, как у Джо, но все считали его человеком более опасным. Свое первое убийство он совершил в шестнадцать лет, а затем, встав на путь преступления, стал профессиональным убийцей. На свои кулаки он не полагался, доверяясь только пистолету и ножу. Как у каждого убийцы, у него был свой пунктик - болезни, и его дом представлял собой склад с лекарствами, которые он постоянно принимал, следуя советам друзей. Его карманы были всегда забиты таблетками на всякий случай. В тридцать шесть лет после тяжелой болезни у него стали выпадать волосы, и сейчас он был совершенно лыс. Ральф не любил яркого света и постоянно носил темные очки.
Негри чувствовал ужасную усталость, сидя рядом с Луччи на переднем сиденье автомобиля. С семи утра и до наступления темноты они следили за квартирой Фрэнка. Огни ночного города раздражали Негри, однако его глаза отдыхали. Он изо всех сил боролся с усталостью, чтобы встретить Фрэнка в любой момент.
Ральф нащупал в кармане таблетки, вытащил их, прочел название, вновь положил в карман и достал другие. Он отвинтил крышку, положил одну таблетку на ладонь и быстрым, натренированным движением отправил лекарство в рот. Луччи искоса следил за товарищем.