* * *
Дом Ольги Далмановой, пятиэтажное строение на берегу пруда, располагался в Калининском районе. Семья жила на пятом этаже интересно, как они справляются с инвалидом-колясочником? Неужели таскают вверх-вниз по лестнице, ведь в пассажирский лифт коляска не влезает, а грузового в таких зданиях не предусмотрено. А может, и пассажирского нет?
Действительно, его не было. Поднявшись на пятый этаж, Мономах огляделся: ни на одной из квартир не оказалось номеров. Достав сотовый, он позвонил. Через минуту отворилась дверь однокомнатной квартиры напротив лестничной площадки.
Так это вы Мономах? раздался голос откуда-то снизу. Опустив глаза, он увидел девушку в инвалидном кресле. Ее огромные серо-голубые глаза глядели на него с нескрываемым интересом. Мономах тоже разглядывал сестру Ольги: она оказалась вовсе не такой, как он себе представлял. Хотя чего уж там он никак ее не представлял, пока не увидел, ведь до этого самого момента она оставалась для него лишь фактом в биографии бывшей сотрудницы Господи, что он вообще здесь делает?
Да, это я, ответил он после паузы, игнорируя то, что столь юная особа, в принципе, не должна использовать кличку, прицепившуюся со студенческих времен, в общении с человеком гораздо старше.
Извините мою внучку, раздался надтреснутый голос из коридора. У нее проблемы с общением гости к нам редко заходят!
Да какие гости, ба? скривилась девушка. Не помню никаких гостей вообще!
Бабушка Ольги и Марии, Ольга Сергеевна, с которой Мономах общался по телефону, оказалась высокой, статной женщиной лет семидесяти. Несмотря на возраст, она поражала горделивой осанкой, и даже горе из-за потери старшей внучки не заставило ее прямые плечи согнуться.
Когда все трое прошли (ну, Мария проехала, разумеется) в залитую светом комнату из темного коридора, Мономах получил возможность разглядеть хозяек квартиры как следует. Маше было навскидку лет восемнадцать-двадцать, и она походила на эльфа: светлые кудряшки волос мило обрамляли треугольное личико, а чуть приподнятые к вискам уголки глаз придавали ее взгляду вечно удивленное выражение. Она сидела, но и в таком положении становилось ясно, что она довольно высокая и очень тоненькая. Мономах сделал вывод, что сестры абсолютно не похожи: Ольга была невысокой брюнеткой.
А Никитка у соседки, неизвестно зачем сообщила Мария.
Я решила, что не стоит ему слушать наш разговор, пояснила бабушка.
Когда Мономах получил адрес медсестры и позвонил по номеру ее домашнего телефона, он не ожидал, что Ольга Сергеевна сразу пригласит его зайти: оказалось, она отлично знает, кто он такой!
Оля много рассказывала о вас, сказала она, словно прочитав его мысли. Особенно в последнее время.
И что же она рассказывала? поинтересовался он.
Что вы были самым лучшим ее начальником. И что она совершила ошибку, сменив место работы.
Зарплата у вас маленькая, в этом вся проблема! встряла Маша. Мономах подумал, что, видимо, у девчонки и впрямь проблемы: она уже взрослая, а ведет себя, как подросток. Наверное, все дело в том, что она из-за своего состояния заперта в четырех стенах, не имея возможности выходить на улицу и встречаться со сверстниками.
Мария! нахмурилась бабушка, и девушка широко раскрыла глаза, не понимая, что она такого сказала.
Все в порядке, усмехнулся Мономах. Зарплата у медсестер и вправду несправедливо мала.
Вот! победно выпятила подбородок Маша. А вы ничего, не такой уж и старый! добавила она, отчего лицо Ольги Сергеевны, и без того длинное, вытянулось еще сильнее.
Мария! с нажимом произнесла она. Лучше поставь чайник, не болтайся под ногами!
Когда Маша, обиженно поджав губы, укатила на кухню, Ольга Сергеевна предложила Мономаху присесть и, понизив голос, сказала:
Знаете, Владимир Всеволодович, мне иногда кажется, что Никита, которому всего восемь, гораздо старше нашей Машутки! Внешне она выглядит на свой возраст, но Только вы не подумайте, что она умственно отсталая: в школе она училась на одни пятерки!
Сколько Маше лет? спросил Мономах.
Восемнадцать. Вот, не знаю, что с ней делать! Оля говорит, что ей нужно в техникум поступать, а я считаю, она бы и в институт смогла
От Мономаха не укрылся тот факт, что бабушка говорит о внучке в настоящем времени. Оно и понятно, ведь она погибла совсем недавно, а к такой мысли привыкнуть непросто.
Я заметил, что в доме нет лифта, сказал он. Как вы справляетесь с коляской?
Да никак! развела руками бабушка. Иногда Оля приводит приводила, то есть, ребят, и они помогали спустить и поднять коляску, но, вы же понимаете, такая зависимость У нас жилье муниципальное, я много раз просила предоставить нам такую же квартиру на первом этаже, и ведь была возможность, даже дважды, но каждый раз почему-то нам отказывали!
Не почему-то, ба, а из-за того, что у нас ремонта нет, вставила Мария, возвращаясь в комнату: похоже, у девушки слух компенсировал отсутствие двигательной активности, как случается у слепых она, оказывается, отлично слышала их разговор, даже находясь в кухне. В санузле просто караул, а люди ведь в комфорте жить хотят!
И правда, вздохнула бабушка, все как-то руки не доходили! У нас ведь только моя пенсия и зарплата Олина была, то есть, а в доме двое иждивенцев, понимаете? Столько дыр приходится затыкать: вот, холодильник сломался, пришлось купить новый в кредит как же без холодильника-то? Стиральной машинки у нас не было, Оля купила, самую дешевенькую, но я уже и не понимаю, как мы без нее обходились Ой, да вам, наверное, не интересно про наши проблемы слушать!
Я бы хотел вам чем-то помочь, ответил на это Мономах.
Да что вы, как тут поможешь! махнула рукой пожилая женщина. Спасибо, что хоть зашли проведать нас, ведь вы не обязаны: Оля давно у вас не работает! Я всегда была против того, чтобы она бросала государственную службу и уходила к частникам
Ба, но ведь платили ей в два с половиной раза больше, чем в больнице! резонно возразила Маша. Кстати, чайник вскипел.
Все трое проследовали на кухню. Ольга Сергеевна достала старенький сервиз Мономах помнил эти красные чашки в белый горох, которые лет сорок назад были, наверное, в каждом доме, а теперь остались только там, где жили не самые богатые люди, не имеющие возможности приобрести новую посуду. Принимая у хозяйки квартиры свой чай, он почувствовал на себе пристальный взгляд и едва не обжегся: Маша смотрела на него, не отрываясь, как будто бы изучая. Интересно, что у нее на уме? С одной стороны, она ведет себя, как подросток, а с другой
Она что-нибудь сказала? внезапно спросила девушка, и, если бы Мономах уже не водрузил чашку на стол, он непременно бы выплеснул часть ее содержимого при этом неожиданном вопросе.
Сказала? переспросил он.
Бросьте, вы же понимаете, о чем я!
Мария! возмутилась Ольга Сергеевна, но Мономах остановил ее, взмахом руки попросив позволить внучке говорить.
Оля же при вас умерла, так? продолжала Маша. Буквально у вас на руках? Она должна была что-то сказать!
«У нее было перерезано горло от уха до уха, поэтому она вряд ли имела возможность членораздельно выражаться!» хотелось сказать ему, но он сдержался и вместо этого ответил:
Нет, к сожалению, Оля не произнесла ни слова. А откуда ты знаешь, что я при этом присутствовал?
Так следак же приходил, пожала худенькими плечами девушка. Он сказал, что это вы ее обнаружили. По-моему, он считает, что вы ее и убили!
Маша, что ты несешь! воскликнула бабушка, беспомощно глядя на Мономаха.
Я же не говорю, что я сама так думаю это он, следак Помнишь, как он пытался заставить тебя признаться, что у Оли были с Мономахом близкие отношения?
Да вовсе он не
Ну ба, я тебя умоляю, не будь занудой: ты же сама сказала, что так подумала, когда за ним только дверь закрылась!
Но я ничего подобного не говорила! пробормотала Ольга Сергеевна. Правда, Владимир Всеволодович!
Я вам верю, мягко сказал он. Фамилия следователя была Никифоров?
Да, точно!
Ну, тогда все ясно: он и в самом деле полагает, что я виновен в гибели вашей внучки. Патруль застал меня на месте преступления, мои руки были в ее крови
Он очень хочет вас посадить и поскорее закрыть дело, спокойно констатировала Маша. Это же так удобно!
На этот раз бабушка промолчала.
Я впервые услышал Олин голос по телефону вчера, за пару часов до убийства, пояснил Мономах.
А Оля часто вас вспоминала, заметила Ольга Сергеевна. Особенно в последнее время
Неужели? удивился Мономах.
Только мы ничего такого Никифорову не сказали, так и знайте! опередив бабушку, выпалила внучка. Иначе он бы точно решил, что вы с Ольгой любовники!
Что-о?! Мономах едва со стула не свалился.
Владимир Всеволодович, тут Маша права, закивала Ольга Сергеевна. У нас действительно создалось впечатление, что следователь ну, что он пытается вынудить нас признать, что у вас с Олей были какие-то особые отношения, а не только рабочие.
Но это же вранье! воскликнул Мономах.
Мы-то в курсе, усмехнулась Мария, и в этот момент он понял, что она вовсе не маленькая девочка, а вполне себе сформировавшаяся молодая женщина, способная к трезвому анализу событий. Только это не меняет того, что Никифоров уже составил мнение, как все должно выглядеть, и теперь пытается подогнать факты под свою схему.
Мы пытались донести до него абсурдность этих предположений, поддержала внучку Ольга Сергеевна, однако мне показалось, что наши заверения не имеют для него значения: он уже все решил и займется поиском доказательств!
Доказательств чего?!
Вашей с Олей любовной интрижки. Несуществующей, само собой.
Мы просто хотим предупредить, добавила Маша, глядя в глаза Мономаху своими прозрачными глазищами. Чтобы вы не удивлялись, понимаете?
Он не знал, что и думать. Выходит, Никифоров пытается состряпать против него дело об убийстве, причем планирует строить его на том, чего не было и в помине? Мономах, конечно, читал о таком в криминальных романах, горячим поклонником которых являлся с юных лет, но он предполагал, что в реальной жизни все-таки должны присутствовать хоть какие-то доказательства!
У вас обеих есть мысли, зачем Оля могла мне звонить в день гибели? спросил он. Проблема в том, что она ничего толком не сказала, но дала понять, что дело серьезное!
Честно говоря, я сперва подумала, что она намеревалась поговорить с вами насчет возвращения в больницу, неуверенно проговорила Ольга Сергеевна. С другой стороны, по здравом размышлении, я прихожу к выводу, что ради этого не стоило вызывать вас куда-то для встречи, ведь можно было просто прийти в больницу, верно? Или даже по телефону поинтересоваться, есть ли в отделении свободные ставки
Оля намекнула на возможность возвращения, кивнул Мономах, однако она не для этого назначила встречу. Меня смутило, что она не хотела рассказывать о своей проблеме по телефону. То ли разговор предстоял длинный, то ли
То ли она боялась, что кто-то подслушает, закончила за него Мария.
Ты что-то знаешь? спросил он.
Видите ли, Владимир Всеволодович, ответила за нее бабушка, я уже говорила, что в последнее время Оля часто о вас вспоминала с теплотой. Когда она у вас работала, я редко слышала, чтобы она говорила о вас в основном о других медсестрах или о пациентах. Потом она перешла в медицинский центр подружка позвала, сказав, что медсестер не хватает, а платят хорошо, не в пример госучреждениям. И хоть я не была уверена в таком выборе ну не доверяю я частным шарашкам, понимаете? но внучка казалась счастливой, и я смирилась. Поначалу мы вздохнули с облегчением, ведь наше финансовое положение улучшилось вот, смогли кое-какую технику приобрести На ремонт, правда, все никак насобирать не могли, ведь начинать следует с самого дорогого простите, с ванной и туалета, а там Но в целом стало полегче, это правда. Оля стала обращать внимание на свой внешний вид слава богу, теперь она могла себе это позволить, ведь раньше все уходило на еду и лекарства, сами понимаете! А в медицинском центре прямо-таки требовали, чтобы работники выглядели презентабельно. В принципе, оно и понятно, ведь пациенты должны видеть, что они платят деньги людям красивым и здоровым, а не замученным жизнью и бытовыми проблемами! У Оли даже появились поклонники
Поклонники прям во множественном числе? уточнил Мономах.
Олька красивая была! надулась Мария, снова нацепив на себя личину малолетки. Скажете, нет?
Честно говоря, Мономах почти забыл, как выглядела медсестра: для него она теперь навеки останется изувеченным телом, залитым кровью, а в глазах ужас и неверие в то, что ей пришел конец.
Мария! строго произнесла Ольга Сергеевна, качая головой.
Я не это имел в виду, сказал Мономах, с трудом отгоняя от себя страшные воспоминания. Был кто-то особенный, что ли?
Я только Леху знала.
Леху?
Мария, не Леху, а Алексея, Алешу, поправила бабушка. Хороший был молодой человек!
Был? переспросил Мономах.
Нет, вы не подумайте, с ним все в порядке По крайней мере, я так думаю.
Леха Алеша то есть, улетел в Гонконг, с готовностью доложила Маша. Он и впрямь был отличный чувак
Мария! нахмурилась Ольга Сергеевна.
Парень то есть, тут же поправилась девушка. Работу имел хорошую, по командировкам ездил Вот, глядите, что у меня есть!
Маша дотронулась до висящей на груди цепочки, на кончике которой болтался тюбик губной помады. Мономах еще раньше заметил странный аксессуар он никогда раньше не видел, чтобы помаду носили на шее, как кулон или очки.
Вы, конечно, думаете, что это помада, да? широко улыбнулась Маша. А вот и нет, это флешка, глядите!
Она взяла тюбик в руки и нажала на колпачок, сняв его. Внутри и в самом деле оказался разъем электронного устройства.
Он Ольке две таких притаранил из Гонконга, и я выпросила одну, продолжала Маша. Он часто туда ездил, а еще в Китай, Сингапур, Куала-Лумпур в ее глазах появилось мечтательное выражение. Он и ее звал, но она отказалась.
Почему?
А что, непонятно? Из-за Никитки. И из-за меня, наверное, как бы бабушка с нами двумя управлялась?
Все умолкли, так как им одновременно пришла в голову одна и та же мысль: теперь ведь придется как-то справляться без Оли, и вовсе не потому, что она уехала искать счастья за границей, а из-за того, что кто-то лишил ее жизни. И это навсегда!
Оля была слишком ответственная, нарушила молчание Ольга Сергеевна, тяжело вздыхая. Сейчас я думаю, что надо было ее убедить ехать, ведь тогда она была бы жива!
То есть этот Алексей хотел на ней жениться? уточнил Мономах.
Ну да, хотел.
А почему было Никиту с собой не взять?
Надо было сначала устроиться на новом месте, пояснила бабушка. Ребенку ведь столько всего нужно школа, кружки, язык выучить, опять же Так что в любом случае пришлось бы его оставить как минимум на полгода. Но дело не только в этом: Оля ни в какую не желала бросать Машу, она надеялась поставить ее на ноги, деньги копила Так что она сказала Алеше, что никуда не поедет, а его отправляли по работе, надолго
Значит, он сейчас в Гонконге?
Да. Звонит иногда, спрашивает ой, я же ему не сообщила о гибели Оли! вдруг спохватилась Ольга Сергеевна. Надо бы
Ба, я напишу ему на «мыло», мягко сказала Маша, положив крохотную ладошку на морщинистую руку бабушки. Прям сегодня, ты не переживай!
Вряд ли Оля хотела обсудить со мной своих ухажеров, покачал головой Мономах после недолгой паузы. Обычно о таком с бывшими работодателями не говорят!
Мне кажется, дело в ее работе, сказала Ольга Сергеевна. Оля стала частенько плохо отзываться о самом центре, понимаете? Она говорила, что им там важны только деньги, а цель вылечить пациента даже не стоит главное обобрать, высосать досуха, а там хоть трава не расти!
Прямо так и говорила?
Ну, может, помягче слегка
Она же в онкологии работала, я правильно понимаю?
Правильно. Медицинский центр многофункциональный, но там довольно крупное онкологическое отделение.
Это большая редкость, заметил Мономах. Обычно частные медицинские центры не имеют собственных онкологов, а пользуются услугами приглашенных! В лучшем случае там можно получить консультацию специалиста, но непосредственно лечением все равно занимаются государственные медучреждения.