До Апраксино доеду?
Да, кондукторша отмотала несколько полупрозрачных серых билетиков.
Улицы Чудова скоро уступили место заросшим полям и бревенчатым остовам коровников. На минуту взгляд Оли задержался на территории городского кладбища. Пассажиры переговаривались друг с другом, но шум старого двигателя заглушал их голоса, усыпляя монотонностью и прогорклым запахом дешёвого топлива. Девушка ещё пыталась думать, но очень скоро задремала, привалившись плечом к соседу.
Очнулась она от похлопывания по руке. Мужчины с сумкой уже не было. Кондукторша показала глазами Оле на выход и продолжила считать мелочь, высыпав её на колени. Ольга спрыгнула с подножки и огляделась. Автобус, раскачиваясь, развернулся и, обдав всё вокруг вонючим выхлопом, остановился.
Как таковой остановки не было: лавочка, сколоченная местным умельцем, и вытоптанная жителями площадка перед ней. Улица с двумя рядами утопающих в зелени, домиков одним своим концом упирается в пруд, а другим, через поле, прямиком в лес. Ольга одиноко стояла, не зная, в какую сторону направиться, пока водитель автобуса, отбросив в сторону окурок, не окликнул её.
Ищете кого?
Титовых.
Водитель на секунду скрылся в салоне, затем к стеклу приблизилось лицо кондуктора.
Крайний их дом, мужчина махнул в сторону леса. Автобус двинулся обратно.
Оля шла вдоль простого дощатого забора, доходящего ей до подбородка, и чувствовала запах горелой травы, щекотавший ноздри. Она его почти забыла.
В доме хлопнула дверь, и на порог выбежала женщина с полотенцем на плече. Сквозь ветки старых яблонь, растущих вдоль забора, она пыталась разглядеть идущего, щурясь и прикрывая ладонью глаза от света. Чем ближе Оля подходила к калитке, тем быстрее менялось выражение лица женщины: взгляд, только что полный надежды потускнел, на лицо вновь опустилась тень.
Здравствуйте! Ольга остановилась, не решаясь войти. Вы меня, наверное, не помните. Мы виделись
Я помню! женщина кивнула и, стянув полотенце с плеча, вытерла им глаза.
Пока Ольга подыскивала слова, женщина толкнула калитку.
Входи.
Меня зовут Ольга. Ольга Валеева.
Они поднялись на деревянное крыльцо и вошли в дом. В жестяном баке напротив входа тлели прошлогодняя трава и старые яблоневые ветки.
Не ждала гостей, женщина обмахнула полотенцем стол в маленькой кухне. Села, выжидающе посмотрела на Олю.
Расскажите мне о Полине. Я заходила в магазин, где она работала.
Да что рассказывать? Хорошая девочка она у меня, весёлая. Фотографии могу показать, хотите? Ой, чаю, что ли, налить? У меня суп есть, будете? мать пропавшей девушки засуетилась, загремела крышками кастрюль. Скоро сынок на обед приедет. А мы вот пока до него поедим! она поставила перед Ольгой тарелку с гороховым супом. Я всё одна, да одна. Кушайте, кушайте! Сейчас принесу альбом, скрывшись за занавеской, ушла в большую комнату. Быстро вернулась. Смотрите, здесь она маленькая совсем, зашелестели страницы. В первый класс провожали с мужем. Павлик, сын, уже в третий тогда ходил. Школа-то у нас в Мясниково, за три километра. Вася возил перед работой. После школы Полинка на ферму работать пошла. Учиться бы надо было, конечно, женщина вздохнула. Как муж умер, Полинка от меня уезжать не хотела, боялась оставить. А я, как полегче стало, уговаривать начала: мол, в Чудов поезжай, пристройся работать, глядишь, парня себе найдёшь и замуж выйдешь. Что же получается, женщина замерла, уставившись невидящим взглядом в стену, я сама и виновата, что в город отправила дочку?
Оля поднесла к себе фотографию Полины, сделанную, по-видимому, в последнее лето. Улыбающаяся, с короткой стрижкой, в бордовом сарафане с голыми плечамирозовощёкая девочка-вишня. Круглые колени, высокая грудь. Стоит, облокотившись на перила уходящей вверх лестницы, бокал вина в правой руке. Картон фотографии обрезан по одной стороне, отчего левая рука, откинутая в сторону, вошла не полностью, а лишь до запястья. Срез неровный, чуть волнистый. Ольга перевернула фото, но никакой надписи не нашла.
Это она с подружкой в санаторий ездила. Десять дней на море, в первый раз. Счастливая приехала. Путёвку в мае брали, дешевле получалось. Начальница поначалу отпускать не хотела. Да Полинка уговорила, сказала, что всё отработает, на выходные будет выходить. Подружка её замуж тем летом выходила, вот они и решили девичник устроить
Она здесь другая совсем, Оля сравнивала отпускную фотографию с другими, где Полина Титова ещё красовалась ровной косой, перекинутой через плечо и отсутствием косметики на круглом приятном лице. Скажите, у неё были золотые серёжки с красным камнем?
Не видала таких. А почему вы спрашиваете?
В сенях послышались тяжёлые шаги.
Павлуша приехал!
На кухню, чуть пригнувшись в дверях, вошёл брат Полины. Высокий, с обветренным простым лицом и, заметными уже, продольными морщинами над переносицей. Цепко оглядев Ольгу, зачерпнул ковшом воду из ведра и, громко сглатывая, выпил.
Здравствуйте, Павел, девушка смутилась от его взгляда.
Здрасте, парень сел и начал есть из глубокой тарелки, шумно стуча ложкой и отламывая от буханки хлеба крупные куски.
Это Оля! мать Павла осеклась, не зная, как продолжить. Про Полину разговариваем, голос её задрожал.
Из газеты, что ли? буркнул Павел, отдавая матери пустую тарелку.
Нет, девушка смутилась ещё больше. Как объяснить свой приезд, она не понимала. Чувствовала, что должна найти слова, но они, словно нарочно, ускользали от неё.
Ой, Павлуша, я же в городе носков тебе купила. Сейчас принесу!
Павел поморщился и, когда его мать вышла, навис над Ольгой:
Вы зачем сюда приехали? Из любопытства? Чего вынюхиваете?
П-простите, Оля встала, я, правда, хочу помочь.
Чем? Сеструху найдёте? он оглянулся на дверь и ещё больше понизил голос. Убирайтесь отсюда! Ничем вы помочь не можете, только нервы истреплете. У матери, и так, крыша едет, Павел заметил фотографию сестры и сгрёб её со стола широкой ладонью.
Это уже не Полина! потряс ею перед лицом Оли. Затем крикнул матери. Мне пора! Я твою гостью подброшу до перекрёстка.
А что же, как же? Чаю бы ещё попили, мать Павла, прижимая к груди свёрток, грузно осела на табуретку.
Я после работы приеду, Павел дождался, когда Ольга смазано попрощается и выйдет, затем плотно прикрыл за собой дверь.
Ольга топталась на крыльце. Парень, не глядя на Олю, швырнул фотографию в жестяной бак и зашагал к калитке. Ольга охнула и тут же выхватила её, окунув руку в сизый пахучий дым.
Зачем вы так, Павел? девушка ждала, что парень подаст её руку, но он легко поднялся в кабину и завёл мотор. Ольге пришлось поднапрячься, чтобы влезть наверх и втиснуться в узкое пространство. Фотографию она положила в сумку, и запах горелой листвы теперь пропитал всё вокруг.
Как обещал, до перекрёстка подброшу. Скоро автобус поедет, пересядете.
Почему вы сказали, что на фотографии уже не Полина?
Что ж ты не отстанешь-то никак? Павел резко переключал скорости, отчего кабину трясло, и их с Ольгой мотало из стороны в сторону. Что вы, бабы, за народ? Никак я понять не могу.
Вы, кажется, жениться собираетесь на одной из нас? Оля ухватилась за ручку двери, когда, выезжая на дорогу, трактор накренился, выворачивая из колеи.
Не ваше дело, Павел даже не взглянул на пассажирку.
А что вы думаете обо всём этом? не отступала Оля.
Они уже ехали по дороге в направлении Чудова.
Я бы сеструху никогда в обиду не дал! Павел прибавил скорость. Полька добрая была, доверчивая. Но как с курортов этих вернулась, всё о красивой жизни мечтать стала. Дурища! Ресторанов хотела, веселья. Мать тоже: уши развесит, слушает, поддакивает. Надо было Польку выдрать, как сидорову козу, а то обстриглась, тряпки всякие на себя нацепила.
Это не преступление, Оля пожала плечами.
Последний месяц вообще нос в Апраксино не показывала.
В тот день, действительно, в магазине была ревизия. И она собиралась поехать вечером к вам.
Да читал я показания, Павел потёр лоб, оставив на нём жирный след от солярки. Может оно и так, не знаю.
Думаете, уехала?
Павел покачал головой.
Нет, не могла Полька вот так запросто, ничего не сказав, уехать. Даже, если где накуролесила, сказала бы. Дело житейское. Фотку эту я у её подружки, Соньки, взял, когда Полину искать начали. Не хотел, чтобы другие видели, что Полина
ЧтоПолина?
Ну Павел стал съезжать к обочине.
Так это вы обрезали фотографию?
Парень нехотя кивнул:
Не надо, чтобы люди видели, что Полина курила.
У неё появился кто-нибудь в Чудове? Я имею в виду
Я понял, Павел облокотился на руль и задумался. Матери она как-то сказала: мол, найду настоящего мужика. Чтоб успешный был, при машине, при власти. Вроде, глупой-то не была, а дура
Они некоторое время сидели в тишине.
Я не знаю, зачем всё это говорю тебе. И не понимаю, зачем ты во всё это лезешь. Не приезжай к нам больше, не надо. По-хорошему прошу.
Слева от них, из-за поворота, выехал жёлтый "пазик". Павел помигал фарами и развернулся к Ольге.
Из Мясниково автобус. До автовокзала доедешь.
Девушка спрыгнула вниз. Оглянулась, пытаясь разглядеть лицо парня. Но он уже сдавал назад, чтобы развернуться, и Ольга, махнув на прощание рукой, заторопилась к тормозящему автобусу.
Разве могла она осуждать Полину? Да и за что? Увидеть в первый раз море и вырядиться в новое яркое платье, выпить вина и представить себя столичной штучкой, привлекающей вниманиеразве не об этом мечтают все деревенские девушки? Этот образ так понравился Полине, что она привезла его с собой обратно в Чудов.
А в Чудове, как и в любом другом городе, существовали свои злачные места. Места, присутствие в которых повышало рейтинг и давало надежду выбиться из серой массы. Раньше мотыльки слетались в «Огонёк», и это Оля очень хорошо помнила. Её саму опалило так, что боль от ожога не проходила до сих пор.
глава 14
Я не могу жить без любви! Жанна закатывает глаза к потолку и вздевает руки. Но тут же ойкает и морщится. Булавка впивается в её холёную кожу.
Ольга молчит. Во-первых, потому что её рот занят иголками, во-вторых, ей не хочется поддерживать эту тему. Её любовь к Белецкому мучительна, прекрасна и губительна. Девушка не выглядит счастливой, она старательно прячет это волнующее горячее ощущение глубоко внутри, не позволяя ему просочиться наружу. Всё должно остаться в ней. Пусть это чувство лучше сожжёт её, перекроет дыхание, остановит сердце, только пусть будет. Ведь никто не знает, сколько у тебя осталось времени.
***
На автовокзале, как всегда, толпились люди. Торговцы в ларьках терпеливо ждали, когда зазевавшиеся покупатели, застрявшие у витрин, дозреют до покупок. Они демонстративно громко прощались с коллегами, успевшими повесить замки на ставни. Таксисты, стоя у своих машин, позёвывали, вяло переговариваясь друг с другом и, как один, откровенно разглядывали Ольгу, предлагая довезти «с ветерком». Они без труда вычленяли из толпы новые лица.
Из киоска с шаурмой пахнуло жареной курицей и чесночным соусом. Ольга постаралась как можно скорее проскочить мимо, чтобы не поддаться соблазну, когда заметила сидящего под пластиковым столиком Платона.
Это ты, хороший мой? девушка присела на корточки, и пёс, завиляв хвостом, ткнулся носом в её ладонь.
Эй, дэвушка, собаку кормить надо! молодой кавказец в фартуке выглянул в окно киоска и зазывно поиграл бровями.
Конечно, Ольга поднялась. Дайте сосиску без всего. Расплатившись, она сунула псу угощение, развернув на салфетке, но Платон, понюхав, лишь коротко гавкнул. Действительно, это не еда. Пойдём, купим что-то более достойное.
Пёс согласно потрусил рядом с Ольгой. Он не выглядел голодным, скорее всего просто гулял по городу, повинуясь своему внутреннему собачьему инстинкту.
Вывернув на улицу, ведущую к дому Лаврика, Ольга неспеша шла вдоль дороги, гоняя в голове недавний разговор с родственниками Полины. Машин было мало, и девушка не беспокоилась за Платона, который шнырял из стороны в сторону, погружаясь мордой в придорожные пыльные кусты и элегантно поднимая заднюю лапу в подходящих для него местах.
Из проулка выскочил мальчишка. Ольга узнала Вовку и попробовала обратить на себя внимание.
Вовка, стой! Ты почему так далеко убежал?
Но мальчишка даже не повернулся. Он нёсся вперёд, вжав голову в плечи, выставив кулаки перед собой и перебирая ногами с такой скоростью, что было сложно разглядеть, касается ли он земли. Ольга, сложив ладонь козырьком, посмотрела ему вслед. Не её, конечно, дело, но Бульке стоило быть более внимательной в воспитании сына. Из проулка опять послышался топот маленьких ног. Обернувшись, Оля заметила ещё одного мальчишку, постарше. Он был полнее, бег давался ему с большим трудом, нежели Вовке, волосы прилипли к вискам, а щёки дробно тряслись в такт движениям.
Оля махнула ему рукой и, когда тот притормозил, схватила его за рубашку.
Эй, не носитесь, как оглашенные, смотрите на дорогу! И Вовке скажи!
Мальчишка, издавая носом свистящие звуки, уставился на Ольгу выпученными глазами, и только сейчас девушка заметила, какое у него серое лицо. Нижняя губа паренька подрагивала, а по переносице стекала крупная капля пота.
Там это он махнул рукой за спину. Мы с Вовкой в полицию, к его бате!
Ольга нахмурилась и посмотрела в сторону проулка.
Там, дальше, за карьером! мальчишка вывернулся из рук Ольги и, пыхтя как паровоз, помчался дальше.
Значит, здесь тоже можно пройти к карьеру.
Ольга никогда не страдала топографическим кретинизмом, Москву она выучила быстро, развозя заказы по клиентам и посещая в редкие свободные дни подмосковные парки и усадьбы. Если бы не Лаврик, у неё бы даже мысли не возникло исследовать Чудов и его окрестности.
Быть может всё было бы по-другому сейчас, если бы родители не погибли. И они продолжали бы ходить как тогда, в детстве, в походы по воскресеньям или в лес за грибами. Но Ольга уже не помнила ни походов, ни грибов. Где-то глубоко внутри жила уверенность, что всё это действительно было. Всполохи воспоминаний в виде обрывистых фраз, собственного смеха, ласкового прикосновения, протянутого яблока, иногда настигающего в толпе запаха одеколона, от которого вдруг сжимается горло и становится трудно дышать. Когда заканчивается привязанность, ты перестаёшь зависеть от места. Всё, что тебе дорого, остаётся только внутри. Нет смысла, бродя по улицам, пытаться вновь пережить радостную эйфорию. Максимум, чего добьёшься, это осознания неизбежности и горечи потерь. Но, если ты хочешь покончить с мороком, отравляющим твою жизнь, тебе необходимо хоть ненадолго окунуться в прошлое. Такая горькая таблетка памяти.
Оля свернула с основной дороги и быстро пошла между частными домами по засыпанной битым кирпичом дорожке. Через три участка проулок закончился, а дорога превратилась в узкую тропинку, уходящую под уклон. Обогнув заброшенный огород с поваленным, словно старый веер, забором, ряд кирпичных сараюшек и небольшую, оставшуюся после глобальной вырубки леса, берёзовую рощицу, Ольга оказалась на знакомом уже тракте. В лучах заходящего солнца песчаные насыпи издалека напоминали египетские пирамиды. Ольга прибавила шагу. Платон бежал впереди, довольно жмурясь, когда зазевавшиеся и одуревшие от тепла мошки падали ему прямо на нос.
Они обошли гряду песчаников. Ни за какие коврижки Оля не полезла бы на них снова. Кто или что могло напугать мальчишек?
Территория за карьером произвела на Ольгу удручающее впечатление. Песок, размытый осенними ливнями и тающим по весне снегом, добрался до края сосняка. Вдоль и внутри оврага перед нимгоры мусора: рваные шины, автомобильные рессоры, доски, пластиковые бочки и метры укрывной полуистлевшей плёнки. Мальчишки, конечно, с удовольствием могут лазить по заброшенным домам, долгостроям или подвалам, но стихийные помойки или загаженные овраги даже для самых отъявленных героевместо сомнительное.
Платон удивлённо смотрел на Олю, когда она, решившись перебраться к роще, полезла сквозь мусорные залежи, стараясь не испачкать обувь.
Пройдя несколько метров вглубь леса, девушка облегчённо вздохнула. На удивление здесь было даже красиво: высоченные сосны, мелкий подлесок, под ногами плотная подушка прелых иголок. Оля подняла головуверхушки сосен практически смыкались кронами и не пропускали света. Солнце осталось за спиной. Глубоко вдыхая чистый воздух, девушка шла вперёд. Ну, конечно, мальчишки не зря выбрали это место, здесь наверняка хорошо играть в войнушку, прячась за деревьями или среди поваленных стволов и пней. На глаза Оле попался раскуроченный муравейник. Рядом с нимдлинная палка. Ольга обошла её и сделала ещё несколько шагов вглубь леса. Впереди темнел ещё один муравейник. Рядом с ним на земле валялась чёрная бейсболка Вовки. Девушка, подняла её и отряхнула, похлопав о колено.