Посетители ресторана - законопослушные, мирные граждане - казались мне странными. Естественно, все они были нормальными людьми, а странным был я - человек с ножом в кармане, пистолетом за поясом и с пылью от тайной могилы на ботинках. Вошла Тина, огляделась и, заметив меня, направилась в мою сторону. В джинсах она выглядела стройной и деловитой. Она была еще одним свирепым плотоядным созданием среди безобидных травоядных. Эту ее особенность нельзя было не заметить - она отражалась в ее глазах и походке, и я немало удивился, что посетители ресторана не воззрились на нее с ужасом.
Она не из тех, кому можно довериться. Впрочем, любому другому члену нашей банды отчаянных головорезов тоже нельзя доверяться. Мне подумалось, что было бы очень полезно лично поговорить с Маком. Тогда бы я точно знал, каков мой статус. Сейчас Тина вряд ли обманывала меня, но я знал: в случае необходимости она солжет, не моргнув глазом, и без малейших угрызений совести бросит меня на полпути. На ее месте я поступил бы точно так же. В годы войны, когда требовала обстановка, я совершал аналогичные поступки. Совесть никогда не мучила меня.
Она села напротив меня и, скорчив гримаску, заткнула пальцами уши.
- Надо запретить подобное издевательство над невинными людьми, - сказала она, имея в виду пронзительные вопли, издаваемые музыкальным автоматом.
Я ухмыльнулся:
- Что ты знаешь о невинных людях? - На ее лице появилось отсутствующее выражение, и я спросил: - Удалось связаться с Маком?
- Да, - ответила она. - Он крайне недоволен тем, что за нами следят. А выбор маршрута, о котором ты успел наболтать, назвал редким кретинизмом.
- Кретинизмом? - переспросил я. - В следующий раз пусть заранее пришлет мне маршрут, который наметил сам.
Она пожала плечами:
- Что сделано, то сделано. В Санта-Фе примут дополнительные меры безопасности. Амоса Даррелла будут охранять день и ночь, пока не вычислят замену Херреры. Вернее, пока не вычислят и не ликвидируют. А в данной ситуации, Мак согласен, твой план оптимальный. Нам следует продолжать путешествие и вести себя беззаботно. И стараться установить, кто за нами следит. Наступит момент, и их арестуют.
- Выходит, нам отведена роль приманки
- Вот именно, любовь моя. Что же касается тебя, он интересуется, не намерен ли ты вернуться к нам на постоянной основе. Если да, он полностью введет тебя в курс того, что тебе необходимо знать. И произойдет это весьма скоро. Если такого желания у тебя нет, тогда чем меньше тебе известно, тем лучше.
- Понятно.
Она наблюдала за мной.
- Сначала ты должен решить для себя сам. Его требование вполне законно, ты ведь не станешь отрицать. Мак говорит, для тебя у него всегда найдется место. Понятно, тебе придется освежить многое из того, что ты несомненно успел забыть. Поэтому первое время ты не сможешь претендовать на главную роль, руководящую должность, как было в конце войны. Многие из нас работали без перерыва все годы существования организации. Поэтому не считай себя обиженным, если я раскрою не все аспекты теперешней операции. Зачем вводить тебя в курс дела, если завтра ты решишь вернуться к жизни безвредной букашки?
Я сказал:
- Конечно, но в определенной степени это зависит и от того, пожелает ли принять меня обратно моя прежняя жизнь.
Тина улыбнулась:
- Пожелает, милый, если ты вернешься смиренным и раскаявшимся. В конце концов, ситуация отнюдь не уникальная - любовь военного лихолетья, внезапно вспыхнувшая вновь спустя многие годы. Твоя жена поймет и втайне будет еще больше ценить тебя, зная, что ты понравился и другой женщине. Конечно, вслух она этого никогда не признает. В общем, тебя не выгонят, если, вернувшись, ты будешь униженно молить о прощении. Так что решение за тобой.
Я отрицательно мотнул головой;
- Не только за мной.
- Что ты имеешь в виду?
- Кое-кто настроен к нам не слишком дружелюбно. Ты о них забыла? За смерть надо платить, и, если мне не изменяет память, расчет с долгами был одним из наших главных принципов. Они играют по тем же правилам. Помни, Тина, сейчас мы просто приманка, и, если что-нибудь случится, найти нам замену не составит труда. Поэтому не переживай за мое будущее. Я не уверен, что оно у меня есть.
XVIII
Сан-Антонио оказался для меня приятным сюрпризом. Хорошо представляя пропитанное смогом, расползшееся по земле чудовище под названием Лос-Анджелес, которое сотворили на красивом океанском берегу цивилизованные жители Калифорнии, я не ожидал, что неотесанные техасцы смогут создать что-то достойное в засушливом, пустынном уголке своего родного штата.
Но вот мы в Сан-Антонио и медленно едем по очаровательным старинным кривым улочкам, по обеим сторонам которых стоят живописные средневековые дома.
Через город, включая и его оживленный деловой центр, протекает симпатичная речушка. Мы катаемся по городу - мне необходимо вжиться в новую обстановку, я выступаю в роли писателя, собирающего материал для очередного произведения. Через некоторое время мы находим отель, в котором забронировали номер.
Швейцар в форме с золотыми эполетами и галунами и глазом не моргнул при виде моего допотопного грузовичка с брезентовым верхом и громоздкими канистрами воды и бензина. Это одно из преимуществ путешествия к западу от Миссисипи - вы можете ехать на чем угодно, вам никогда не предложат войти в гостиницу через служебный вход.
Устроившись в номере и приведя себя в порядок, мы отправились прогуляться по городу. Я повесил на шею фотоаппарат, намереваясь сделать несколько снимков, однако потратил все время, помогая Тине выбрать дорожный костюм - брюки и блузку, а также вечернее платье, которое бросило бы к ее ногам все мужское население Сан-Антонио. Считается, что ходить с женщиной по магазинам для мужчин хуже каторги, но я не вижу оснований для подобных категорических утверждений. Когда привлекательная женщина, с которой вы спали и намерены спать дальше, интересуется вашим мнением относительно соответствия ее фигуры различным выставленным на продажу предметам туалета, у вас возникает приятная гордость. И действительно, почему ваше мнение не должно учитываться при выборе ее нарядов?
Возвращаясь в отель на такси, мы долго не произносили ни слова. Закутавшись в норковую накидку, Тина придвинулась ко мне:
- Эрик
- Да?
- После войны я ждала тебя. Почему ты не пришел?
Я ответил не сразу:
- Я мог бы сказать, что был ранен и лежал в госпитале, но это была бы неправда.
- Да, - сказала она, - ты встретил девушку. Она была красива, нежна и невинна. И она никогда не видела трупа, разве что на стерильно чистой больничной койке.
- Встретил, - согласился я, - и сказал Маку, что ухожу. Я женился на ней и вычеркнул прошлое из своей жизни. Включая тебя.
- Именно так ты и должен был поступить, - сказала она. - А теперь я все испортила.
- Возможно, - сказал я. - Но я рад, что сумел тебе помочь.
Некоторое время она молчала, потом открыв сумочку, достала расческу и привела в порядок волосы. Подкрашивая губы и глядя в зеркальце, она держала сумочку раскрытой дольше, чем было необходимо.
- Интересно, - сказала она, - как все сложилось бы, приди ты тогда ко мне А впрочем, что толку рассуждать о несбывшемся, правда?
- Сущая правда, - согласился я.
- Ты знаешь, конечно, что за нами пристроился хвост?
- Конечно. Я давно наблюдаю за ним в боковое зеркало. - Я обернулся и посмотрел на ярко горевшие фары следовавшей за нами машины. - До сих пор они держали нас на длинном поводке, рассчитывая усыпить нашу бдительность. Теперь собираются его укоротить.
XIX
Когда мы свернули на ведущую к отелю подъездную дорожку, следовавшая за нами машина проехала мимо. Это был джип, который мы уже встречали, или его брат-близнец.
- Нас преследуют сообразительные парни, - сказал я, помогая Тине выбраться из такси. - Только их увидишь, как они исчезают, а через минуту появляются вновь.
- Да, в голове у них не солома, дорогой, - сказала она, приглаживая платье. - Какая жалость, что мне больше всего идут узкие юбки. Они так неудобны, когда надо бежать или драться! Эрик!
- Да?
- Если что-нибудь произойдет и мы в силу обстоятельств окажемся вдали друг от друга
- Не впадай в сентиментальность, - сказал я.
- Нет, позволь мне закончить. Может наступить время, когда ты возненавидишь меня за то, что я сделала. Прошу тебя, дорогой, помни, у меня не было выбора. Ни у кого из нас не было выбора. Это правда.
Ее фиолетовые глаза стали темными и серьезными. Впрочем, для подобных мыслей время было самым неподходящим.
- Об этом можешь не беспокоиться, - сказал я. Потом я вспомнил о шофере и, обернувшись к нему, рассчитался. Когда такси отъехало, я сказал Тине: - Все хорошо, но мы не можем стоять всю ночь на тротуаре. Пойдем.
Держа Тину под руку, я повел ее к входу в отель. Внезапно я рассмеялся:
- Знаешь, мне пришло в голову, что сейчас тот редчайший случай, когда мы можем рассчитывать на защиту законных властей. Раньше мне никогда не доводилось оказываться в ситуациях, когда можно было обратиться за помощью в полицию.
Улыбнувшись, Тина покачала головой:
- Мак определенно отвергнет твою мысль. Он не любит делиться своими секретами с фараонами, которые никогда не одобряют его поступков.
Я сказал:
- Что поделаешь. Если события закрутятся сильнее, Маку придется раскрыть карты - нравится ему это или нет. Я не собираюсь спокойно ждать, когда меня застрелят или забьют насмерть, ради того, чтобы не нарушить его душевный покой
А теперь, - прошептал я, - смейся и делай вид, что тебе необыкновенно весело.
Мы вошли в вестибюль. Это был обычный просторный, устланный коврами холл, в разных концах которого стояли диваны и кресла, выдержанные в одном стиле. Одна стена была стеклянной, за ней располагался залитый электрическим светом маленький дворик с густой тропической растительностью. На диванах сидели постояльцы отеля. Подобных любителей посидеть на людях можно найти в любой гостинице, в любое время суток. Почему они предпочитают просматривать газеты, листать журналы в продуваемых сквозняками вестибюлях, остается для меня загадкой.
Я обвел помещение взглядом. За исключением одной особы женского пола, все были пожилыми людьми за пятьдесят. Громко рассмеявшись, я обнял Тину за талию, и мы направились к противоположной стороне холла. Ее ответный смех был слегка натянутым. Нежно прижавшись ко мне, она негромко спросила:
- Где?
Я расхохотался снова, будто она сказала что-то необыкновенно смешное:
- Второй диван слева, если смотреть на дворик. Женщина, молодая, рост около шести футов. Светлая шляпка, коричневый твидовый костюм.
- Откуда ты знаешь, дорогой, какой у нее рост, если видишь только ее затылок?
- Мы уже встречались чуть раньше. С ней был щенок - интеллектуал в шапочке для игры в гольф. Он сидел за рулем крошечного «морриса» с забавной надписью на заднем стекле. Они были в ресторане, откуда ты звонила Маку. Вернее, выходили из него, когда я вошел. Ты не заметила их потому, что в это время разговаривала по телефону.
Она захихикала, как бывает с подвыпившими женщинами. Смех Тины странно контрастировал с ее голосом:
- Да, не заметила, но верю тебе на слово.
- Она здесь, чтобы наблюдать за нами, - продолжал я. - Стоит нам войти в лифт и скрыться из виду, как она сразу бросится к телефону. Доложит, что мы на пути в номер.
- Ты полагаешь, они поджидают нас там?
- В высшей степени вероятно.
Она нерешительно спросила:
- Значит?
Не останавливаясь, я чмокнул ее в ушко:
- Значит, с играми в постели придется повременить.
Она негромко рассмеялась:
- Лучше думай о серьезных вещах.
- Как я могу о них думать, когда ты сунула руку мне карман и все время ею шевелишь? - Я перевел дыхание, решив, что с шутками действительно пора кончать. - Надо захватить их врасплох. Мы уже давно играем в кошки-мышки, и роль последней мне изрядно приелась.
- Эрик, нам надо избегать ненужного шума, не афишировать себя.
- Что значит ненужного? Они что-то затевают, а играть в чужие игры не в моих правилах.
Мы шли по пушистому ковру. Она с сонным видом положила голову мне на плечо:
- Ты уверен, что это та девка?
- Та самая.
- Если она пойдет звонить, твои подозрения подтвердятся.
- Она не будет звонить, - сказал я. - И даже близко не подойдет к телефону. Теперь инициатива переходит к нам.
Мы встали за спинкой дивана, на котором сидела молодая женщина. Протянув левую руку, я мог при желании погладить ее волосы. Она была увлечена журналом «Харпер». Она читала, не поднимая головы и не следя за нашим отражением в зеркале, которое висело на стене перед ней. Но как бы хорошо она ни была выдрессирована, я мог поручиться, что в тот момент, когда мы проходили в непосредственной близости от нее, по ее спине пробежали мурашки.
Обойдя диван, я остановился перед ней.
- Какая неожиданная встреча! - радостно воскликнул я.
Из нее получилась бы великолепная актриса. Неторопливо приподняв голову, она бросила на меня беглый взгляд. Сделав вид, что видит меня впервые и поэтому мое восклицание, должно быть, адресовано кому-то другому, она продолжила чтение. Поскольку я не сдвинулся с места, она вновь подняла глаза и недоуменно сдвинула брови:
- Прошу прощения?
Она действительно была интересной - высокая, по-юношески свежая, - и, хотя ростом намного превосходила Бет, все же чем-то ее напоминала. Как и при нашей первой встрече, ее туфли были без каблуков, ноги у нее были длинными и стройными. Из нее получилась бы отличная фотомодель. Читала она в очках в темной толстой оправе, но сейчас, глядя на меня, сняла их:
- Извините, что вам угодно?
Тина уже устроилась на диване рядом с ней. Ее рука скользнула в потайной карман норковой накидки. Намерения Тины пришлись мне не по вкусу. Вестибюль отеля - неподходящее место для стрельбы.
- Дорогая, вы не обмолвились ни словом, что собираетесь в Сан-Антонио, - сказала Тина.
- Надо обязательно отметить нашу встречу. В Техасе это трудно сделать за стойкой бара, но в номере у меня припасено немного виски, - сказал я.
- Замечательно! - подхватила Тина. - Ведь вы составите нам компанию? Не откажетесь посидеть с нами?
Лицо девушки оставалось непроницаемым.
- Извините, здесь какая-то ошибка.
Я сел на диван слева от нее и вынул руку из кармана. Лезвие ножа вышло наружу с легким щелчком. Девица быстро посмотрела вниз. Я легонько ткнул ей в бок ножом, проделав отверстие в ее платье.
Глаза у нее расширились, рот приоткрылся, и она с громким свистящим звуком втянула в себя воздух.
- Выпьем самую малость, - сказал я. - На посошок.
- Кто вы? - прошептала она, застыв на диване и пересиливая боль, которую причиняло ей острие моего ножа. - Что вам нужно?
Я сказал:
- Мы простые люди, желаем выпить с вами немного виски у себя в номере.
- Но мне не понятно - Ее глаза выражали боль, недоумение и страх. Свою роль она играла отменно. - Я совершенно уверена, что произошла какая-то ужасная ошибка.
- Пока еще нет, - возразил я, - но в любой момент может произойти. Я могу даже подумать, что вы не желаете выпить с нами, хотя пока гоню от себя эту мысль. С вашей стороны подобный поступок был бы крайне невежливым. Ну, идем?
Все прошло гладко, без осложнений. Мы вошли в кабину лифта, и лифтер даже не удостоил нас взглядом.
- Порядок, - сказал я, обращаясь к девице, когда мы вышли из лифта и кабина поплыла вверх по очередному вызову. - Порядок, - повторил я, - ножей можешь больше не опасаться, малышка. Но позади тебя два револьвера. Поверни голову и убедись, если желаешь.
После некоторого колебания она обернулась. Ее взгляд переместился с маленького браунинга Тины на мой кольт двадцать второго калибра.
- Что - Она облизала пересохшие губы. - Что вам от меня нужно?
- Все зависит от тебя. Сейчас мы идем в триста пятнадцатый номер, это дальше, через холл и налево. Ты откроешь дверь и войдешь. Если им требуется условный стук, у нас нет возражений. Если ты желаешь сначала что-то сказать им, действуй. Однако в любом случае ты пойдешь впереди нас и первая пуля, если там засада, твоя.
- Почему вы решили, что там засада? И почему - о Боже! - вы думаете, что я
- Если я ошибся, буду на коленях вымаливать прощение.
- Но, клянусь, в Сан-Антонио я не знаю никого, кроме своего мужа. Я ждала его, когда появились вы. - Слезинки, катившиеся из ее глаз, были чисты и невинны, как бриллианты. - Вы совершаете ужасную ошибку!
Я сказал:
- Хорошо, я совершаю ужасную ошибку, в номере никого нет, а значит, никто не пострадает. Так пойдем и выясним, как в действительности обстоят дела.