Так она художница, растянул Костя и стукнулся спиной о стену. Почему-то кожа, на которой красовались гусарские усы, неприятно зачесалась. Это многое объясняет.
У нее зимой важный смотр, так что она вся на нервах.
Хочет стать Рембрандтом?
Скорее, Ван Гогом. У него цветы лучше выходили.
Ромал усмехнулся и лениво размял плечи. Он до сих пор не верил, что он общается с Артуром и согласился на помощь Дани Выглядело это чертовски неправдоподобно. Так, будто он сошел с ума и видит наркоманский сон. Были ли у них шансы, был ли смысл? На что они тратили свое время, да и стоило ли им ломать голову? Но, что самое странное, при всем при этом, у Ромала не возникало сомнений, что надо попробовать. Сколько раз отец вышибал из него дух? Сколько раз Костя нуждался в помощи, но рядом никого не было. В этом слишком много несправедливого. Люди вышли за рамки дозволенного и не обратили на это внимания, даже не заметили. Разве это не дико? Разве не страшно, когда отец бьет сына? Когда подростки находят жертву? Когда парень поднимает руку на девушку? Когда люди смеются над тем, кто не похож на них, когда выносят приговор из-за цвета кожи или унижают из-за прикуса, роста, акцента, одежды, денег, телефона, лица.
Ромал был изгоем, он плыл против течения. И он знал публику, с которой стремился найти общий язык. Иногда даже ему хотелось поговорить с кем-то о том, что он пережил.
Даже ему нужен был кто-то, кто выслушает.
Напор и отпор.
Что? Костя встряхнул головой и уставился на Артура. О чем ты?
О названии. Блондин провел рукой по кучерявым волосам. Он хмурился, будто у него мозги уже закипели от обилия информации. Звучит довольно пафосно.
Больше похоже на слоган.
Мы еще и слоганы придумывать собираемся?
Название должно соответствовать действительности, вкрадчивым тоном сообщил Даня и повернулся к друзьям. Оно должно разъяснять, чем мы занимаемся, иначе нас не поймут. Если нас не поймут, то не запомнят. Достаточно отталкиваться от вопросов, и мы непременно сойдемся на одном варианте. Например, что мы делаем?
Помогаем людям.
Однобокая версия.
А есть второй бок?
Разумеется. Одним людям мы помогаем, но другим приходится несладко.
Да брось, отмахнулся Арт, Семенов получил пару затрещин. Невелика трагедия.
Это ты так думаешь.
Мы не собираемся просто так поучать людей, вмешался Костя, взмахнув рукой. Каждый получает по заслугам. Долго дожидаться праведного гнева или Судного дня. Так что приходится немного ускорять процесс. Оля никогда бы не справилась с Семеновым, а мы справились. Вот и все. Он зарывался только потому, что считал себя сильнее.
А мы еще сильнее, ухмыльнулся Артур, тут ничего не попишешь.
Похоже на документальный фильм с «Энимал Планет ». Пробубнил Даня.
Еще бы! Выживает сильнейший.
И вам не кажется, что это философия лесных зверей?
Почему только лесных? Не понял Арт.
Сомневаюсь, что у животных есть философия, задумчиво добавил Ромал.
Знаете, давайте перейдем к следующему вопросу, иначе я буду вынужден повысить на вас голос. Даниил положил руки на колени. Его голубые глаза ярко светились, словно два огромных сапфира. С какой целью мы помогаем людям?
Чтобы добиться справедливости? Выгнув брови, предположил Селиверстов.
Чтобы люди не думали, будто на них не найдется управы?
Чтобы сделать мир лучше, с надеждой выдохнул Даня. Ваши ответы пугают, и я не против справедливости, но самосуд Костя, разве мы имеем право выносить приговор?
Приговор выносят те, кто попросит о помощи.
Тогда мыорудие расправы.
Зачем же копать так глубоко?
Что копать?
Ну, не копать утрировать. Я же не предлагаю расследовать убийства. Мы можем помогать тем, кого обидели. Вот и все. Разумеется, прежде чем идти на дело, мы должны выяснить, действительно ли человек совершил то, в чем его обвиняют.
И как мы будем это делать?
Следить. Искать. Сейчас в интернете можно вычитать почти все о человеке. А если мы не уверены, пройдем мимо. Оставим до тех пор, пока не будем знать точно.
Среди дня разбираться не получится, протянул Артур, потянувшись за очередным куском пиццы, нужно выходить вечером.
Ну да, ближе к ночи.
А что насчет одежды? Нас ведь не должны узнать.
Найдем что-то темное и носить будем только на вылазки. Ромал задумчиво потер лоб и уставился в пустоту, прикидывая возможные варианты. Я думаю, нам понадобятся маски. Светитьсяне вариант. Нас быстро сдадут, и мы вылетим из института.
Маски? Встревожено переспросил Даня.
А как ты хотел? Прожевывая, поинтересовался Селиверстов. Нас действительно не должны хватиться. Ты же понимаешь, что права сейчас качают все, кому не лень. Мы и моргнуть не успеем, а уже выстроится очередь из тех, кто захочет отыграться, если
если мы плохо сработаем, вставил Костя. Наша задача не просто наказать. Мы должны пресечь любые попытки повторения. В этом. В ся. С уть. Показать, что найдется и посильнее, и позлее, и пострашнее. Да, мы выходим только ночью. Да, вы не видите наши лица. Но мы видим вас, и мы узнаем, когда вы переступаете грань. Они должны бояться ее переступать после наших встреч. Вот. В чем. С мысл. Они должны нас бояться. Страхто единственное, что управляет этими ублюдками. Они другого языка не понимают. Страх и жестокость. Жестокостьне наш почерк, но заставить бояться мы можем.
Ромал говорил, как завороженный, а Даня упрямо молчал. Артур же почувствовал в груди неясное волнение. Эта затея неожиданно становилась все серьезнее и мрачнее. Арт понимал, Костя не шутит, Костя рассказывал вдумчиво, Костей руководило «личное», он не сомневался больше, и оттого обстановка в комнате резко изменилась.
Выходим только вечером и наводим ужас, нерешительно пробормотал Даниил и в растерянности уставился на друзей, знаете, мы как
Кто? Артуру внезапно безумно захотелось на воздух. Как кто?
Как летучие мыши, совы или койоты.
Как ночные животные, ухмыльнулся Ромал.
Он медленно расправил плечи и посмотрел сначала на Даниила, а потом и на Артура угольными глазами. Выглядело это достаточно жутко, и Даня поспешил заткнуть себе рот куском пиццы, иначе бы он непременно сказал что-то писклявое и невразумительное.
Звучит неплохо, прохрипел Селиверстов, у меня аж мурашки пробежали.
Значит, решено. Так и запиши. Костя поднялся со стула и навис над Даней, чтобы тот отложил пиццу и повернулся к монитору. Он встал над ним и следил, как Волков, едва дыша, нажимал на блеклые буквы, и каждый стук отдавался эхом по крошечной комнате.
Может ли слово предопределить свою суть? Может ли имя предопределить, каким будет человек? Мы съедаем столько еды, сколько есть на тарелке, даже если мы давно не голодны. Мы начинаем плакать, когда видим, что кто-то плачет. Наши действия довольно часто предопределены другими действиями, факторами, условиями. Так может ли имя всего лишь название предопределить дальнейшее развитие?
Мама Дани всегда говорила: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Фраза эта казалась мальчику непонятной, и поэтому Ирине Волковой приходилось объяснять почти на пальцах:
Ты заранее должен верить в хорошее, тогда и произойдет хорошее. Ясно? Нет? Ох, ну, тогда очень часто, когда человека называют злым, он и становится злым. Понимаешь? И сейчас нет? Господи Боже, Даня, ну, тогда такой пример. От того, как настроен человек, зависит результат его труда. Всегда нужно настраиваться на победу, потому что плохие и грустные мысли отнимают силы и мешают взять то, что ты заслуживаешь.
Со временем Даня понял, что мама имела в виду, и сейчас ему стало страшно. Разве в названии «Ночные животные» закрался положительный смысл? Где в нем говорилось о помощи? А о справедливости? Артур и Костя улыбались друг другу, раздумывая над тем, кто какую наденет маску: «Ялетучая мышь. А якойот», а Даниил перечитывал, раз за разом, название сайта и все больше убеждался, что ничего хорошего такое имя не сулит.
Был ли он прав или просто испугался ответственности? Арту приходилось и раньше принимать решения. Косте приходилось и раньше брать ситуацию под контроль. Даня же всегда советовался с мамой, предпочитал держаться в стороне от конфликтов, никогда не ручался головой за то, в чем он был не уверен. Но, если не друзьям, то кому верить?
Даня верил в дружбу, дружбахорошо, так ведь говорила мама. Вот только мама не объяснила всего. Она не сказала, что дружить могут и плохие люди. Она не сказала, что и хорошие люди могут совершать плохие поступки.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
«МИССИЯ»
Это так занимательно, бодрым голосом подметил Даниил, когда ребята незаметно подкрадывались к футбольному полю Тренировки поздно вечером не подходят круглым отличникам и зубрилам, ведь зубрилы и отличники, согласно клише , рано просыпаются, а после шести вечера зачитываются безумно скучным домашним заданием. Спортсмены же спят до полудня, чтобы набраться сил перед очередной тренировкой, а потом занимаются до утра, чтобы одновременно с проснувшимися жаворонками впасть в кому.
Артур вел себя подобным образом довольно часто после занятий по фехтованию и в то же время старался успевать на первые пары, пусть и проклинал деканат каждый божий день. Иными словами, Артура нельзя было назвать типичным спортсменом, а вот Евгения Игнатьева
Этот парень представлял собой картонного персонажа, к которому даже подходить и разговаривать не возникало интереса. Он смеялся, как лошадь. На лекциях занимал задние парты. А в столовой он обязательно закидывал кого-нибудь едой, чтобы напомнить всем и каждому, какой же он неповторимый
имбицил, подметил Костя, когда они наблюдали за жертвой в институте.
Кличка «неповторимый имбицил» так привязалась к объекту номер один, что Артур, Даня и Костя так и окрестили свою первую миссию: «Наказать неповторимого имбицила». Звучало, как название фильма, и Даня неустанно говорил об этом. Возможно, Даня просто пытался себя успокоить: уж лучше быть героем какого-нибудь боевика, чем человеком, не осознающим до конца, во что он ввязывается.
Идеально, отрезал Костя и стремительно затормозил перед запасным выходом из спортивного комплекса. По правую от него сторону, сквозь металлические кольца забора, виднелось широкое поле, а впереди притаились гигантские окна, тонущие в тусклом свете фонарей. Если и существовало место получше, откуда можно было одновременно следить и за футболистами, и за главным входомо нем вряд ли кто-либо подозревал.
Ромал поднял пластмассовую маску летучей мыши и посмотрел на ребят. Лицо Арта скрывалось под маской льва. А лицо Дани Скажем так, от маски зайца он отказался, ведь несолидно ходить на стрелки с огромными, серыми ушами. И пусть он вечно оглядывался и клялся, что видит кого-то в темных переулках, трусом он себя не считал лишь отчасти впечатлительным человеком. Посоветовавшись, Костя и Артур купили Даниилу широкую, черную маску рычащего волка, под стать его фамилии.
Подождем Игнатьева здесь, ухмыльнулся Ромал. Угольные волосы парня смешно торчали из-под маски, будто его ударило током. Думаю, у нас минут десять в запасе.
Почему на дело нельзя брать рапиру? В сотый раз спросил Арт. Он стащил маску и скорчил недовольную мину. Это эффектно, вортако, я напугаю наших сосунков.
Ты выдашь себя.
Да как они узнают?
Как-нибудь, отмахнулся Костя. Зачем заведомо нарываться на неприятности? У нас есть мозги, ладно? У меня они есть, и я не собираюсь прокалываться лишь потому, что тебе хочется выглядеть эффектно. Забудь об этом.
Чего ты вечно драматизируешь? Господи, тебе определенно нельзя работать где-то на телефоне доверия или что-то вроде того. Позвонит чувак. Скажет, что палец порезал. А ты ему ответишь: «Не волнуйтесь. Просто смиритесь, что вы скоро подохните».
Я так не скажу.
Скажешь, выдохнул Даня.
Я просто пытаюсь предусмотреть все варианты.
Нельзя предусмотреть «все варианты».
Вот именно, согласился Костя и решительно шагнул к Селиверстову. А, значит, надо следить хотя бы за тем, что в наших силах.
Пиши уже сценарии к сериалам, закатил глаза блондин и отшатнулся назад. Ветер врезался ему в спину, и он прогнулся, засмотревшись на аспидное небо, затянутое тучами. Такой ведь талант пропадает. Что ты забыл на юридическом? Ума не приложу.
Ребята оперлись о стену, невольно выстроившись по росту. Фитильной Арт, Костя и Даня, ковыряющий носком ботинка мокрый асфальт. Утром прошел ливень, и теперь ямы тонули в грязи, а по воздуху разносился один из самых приятнейших запахов в мире.
Выглядели ли они со стороны странно? Более чем. Молчаливые. Скрытые в тени. На лицахмаски. В глазахпредвкушение. Их глаза горели ярче прожекторов, освещающих футбольное поле, и казалось, что случится нечто опасное, необычное увлекательное. Кто бы мог подумать, что спустя всего один месяц трое этих парней окажутся рядом и кинутся с головой в омут огромнейших проблем?
Ну а если не рапирунерешительно предположил Арт, покосившись на Костю.
А что?
Да хоть биту.
Как «Харли Квин »?
Как «Харли Квин», но только без шортиков.
Без шортиковэто нагишом, что ли? прыснул Ромал и повернулся к блондину, и тот недовольно пихнул его в бок. Да что? Как ты говоришь, так я и слышу.
Тогда уши пойди, прочисть.
Почему мы решили поговорить именно с Игнатьевым? Неожиданно спросил Даня и с интересом посмотрел на друзей. Он специально «расплату » называл «разговором», ему до сих пор становилось не по себе, когда он прокручивал в голове род их деятельности. Евгений Игнатьевфизически опасный противник. Вы помните, как он выглядит? У него рост под два метра, а плечишире ваших вместе взятых.
И что? Небрежно бросил Артур. Не в плечах счастье.
А в чем тогда?
Во внутреннем стержне.
Предполагаю, это пафосное изречение для создания должного эффекта.
Игнатьев вертит группой, как ему хочется. И именно он забрал дневник Маши. Его слушаются, будто местного Моисея. И знаешь, почему? Потому что людям весело. Весело смотреть, как над кем-нибудь глумятся. Главное, что не над ними. А остальное по фигу! Никто из них не решился бы на подобные фокусы и трюки, так что люди, как стадо самых настоящих баранов, покупают билеты и хохочут над представлением смельчака. Но он не смелый, Дань. Он просто тупой.
Я понимаю, но это не объясняет, почему мы рискуем. Вдруг он даст отпор?
Пусть попробует.
Попробует, тихим голосом вставил Ромал и лениво сплел на груди руки. Ничего другого я от него не жду. Костя не спешил пояснить свои слова. Откинул назад голову и посмотрел на мигающий фонарь. Фонарь тух и загорался как надежда Было в этом что-то раздражающее. Если надежда так часто исчезает, не проще ее выключить? Игнатьева нужно поставить на место первым. Ты боишься, что онсамый сильный, но потому мы с ним и должны пообщаться. Сначала он, а потом Климентьев.
Еще один странный выбор, пробормотал Даниил.
Странный? Ну, нет, это же система, Дань. Все просто. Сначала выбиваешь из колеи самого сильного, чтобы заявить о себе. А потом берешься за самого слабого.
И толку?
А как ты думаешь? Костя уставился на парней. Они явно не понимали, к чему тот ведет, и ему даже стало как-то скучно. Самый слабый навевает панику, гении. Он боится сильнее всех, ноет громче всех. Сначала подрываем авторитет, а потом сеем панику. И что имеем? Группу бесхребетных марионеток, с которыми диалог вести гораздо проще.
Артур усмехнулся и растерянно покачал головой:
Тычокнутый.
Япредусмотрительный. У Маши проблемы не с одним человеком, а с группой. И вразумить нам надо ни одного человека, а двадцать. Каждого в переулке перехватывать? Ага, сейчас. Надо найти рычаги и воспользоваться ими. Ничего «чокнутого». Простейшая психология.
Да ты мозгоправ, каких еще поискать. Всех насквозь видишь.
Вижу.
Арт рассмеялся. Он удивленно вскинул брови и повернулся к вортако:
А не чересчур ли самоуверенно ты восхищаешься самим собой?
Я не восхищаюсь. Я констатирую факт. Костя лишь пожал плечами. Например, единственный способ поставить на место тебя, спровоцировать активные действия.
То есть врезать мне по носу?
Иначе ты не слышишь. Ты привык, что все вокруг только языком треплют, и уже давно не получал тумаков. Кстати ты вообще получал тумаков?
Людям дорога жизнь. Обычно.
Ну, все бывает впервые.
Ага. Абсолютно все. Даже вот жизнь можно кому-то спасти впервые. Арт поднял руку и помахал ею перед лицом Кости. Бинты пропитались кровью и зеленкой. Жуткое и довольно неприятное зрелище. Как ты это прокомментируешь, судмедэксперт?