Опасные у тебя заскоки, нерешительно подметил Артур.
Хочешь мораль мне прочитать?
Да я не
Вот и не читай. Сказал же, все в норме. Чего ты привязался? Селиверстов угрюмо свел брови, а Костя вдруг ощутил себя полным кретином. Он не понимал, с какого черта у Артура вообще появилась идея поболтать о проблемах. Я с ног валюсь. Ты все сказал?
Ага, как на духу.
Класс. Ромал прошел в комнату, но потом остановился. Он не привык, чтобы кто-то интересовался его самочувствием. Это сбивало с толку. К чему такие тупые нежности? Они что ли подружки? Будут плакаться друг другу в жилетку? И, тем не менее, Костя уже не знал, где черное и где белое, он запутался. Этот бесящий, кучерявый блондин общался с ним гораздо больше, чем отец или же двоюродные братья. Идиотская ситуация. Парень нехотя обернулся и выпалил, я разберусь. Больше ты подобного не увидишь, лады?
Арт удивился. Неужели ему удалось достучаться до Константина Ромала?
Лады. Улыбнулся он и со стуком захлопнул дверь.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«КИНГИСЕПП»
Евгений Игнатьев вернул Маше дневник уже на следующий день, и, несмотря на то, что субботнее утро выдалось довольно холодным, Маша пришла к парням в общежитие и постучалась в сто вторую комнату. Она долго благодарила ребят, хотя Артур божился, что они и пальцем не пошевелили.
Это наши знакомые, все повторял он.
Те самые, о которых мы рассказывали тебе в столовой, добавлял Костя.
Маша была умной. Вряд ли она им поверила, но ничего не сказала. Протянула белый конверт и попросила передать его «помощникам». В конверте лежала тысяча. Идиотская и странная ситуация, в которой ни Арт, ни Костя, ни Даниил не знали, как себя вести, но все же деньги они забрали. Положили к тысяче от Оли.
Сайт «животных» получился мрачным и стильным, в красных и черных тонах. Даня просидел над ним полночи после возвращения с миссии, а потом все утро продремал. Где-то к двенадцати он очнулся и вспомнил, что им пора собираться в Кингисепп.
Мне Алина написала, что визитки готовы. Неожиданно сообщил Селиверстов.
Уже? Удивился Костя. Он сонно повернулся к другу. Когда успела?
Алина одержимая, может всю ночь проработать прямо, как этот, Артур махнул рукой на Волкова и по-доброму усмехнулся. Давайте сначала заедем за визитками. Мой дом в нескольких кварталах от вокзала, доберемся минут за десять. Как думаете?
Почему бы и нет.
А ты, Дань?
Главное успеть на автобус.
Успеем. Не кипешуй. А вы чего такие кислые? Сегодня же суббота, боже, я обожаю субботы. Больше чем воскресенья и пятницы. Больше чем все остальные дни.
Артур все болтал и болтал, застилая кровать, а Костя сел за стол и опустил голову на руки. Он не мог заснуть целую ночь, но только, если Даниил работал, Костю не отпускали мысли о внезапных провалах в памяти. Вдруг это что-то серьезное? Хотя, наивно было бы предполагать, что ничего серьезного не происходило. Уже третий раз Ромал выключался и приходил в себя, совершив нечто плохое и опасное. А грессивное , если выражаться точнее. Вспышки гнева, неконтролируемая ярость, эпилептоидная психопатия. Костя знал все эти термины, и он прокручивал их в голове, смотря в черный потолок полночи. Ромал психом себя не считал, но готов был признать, что сбой происходил на неврологическом уровне, в башке, в эмоциях. Он не контролировал свою реакцию, свое отношение к происходящему и защищался механически. Он защищался физически, а мозгментально, и потому, когда Костя заносил кулак, голова отключалась, чтобы не фиксировать приступы агрессии. Едва за окном появились первые солнечные лучи, Костя пришел к выводу, что его организм, по всей видимости, прибывал в депрессии. Глупость, конечно, потому что смотреть сопливые фильмы, напиваться и жаловаться знакомым он не собирался, и все же, судя по признакам, Ромал находился на грани нервного срыва: постоянная утомляемость, напряжение, частые головные боли и чувство отвратное чувство вины. Он ведь бросил маму, уехал, он думал о ней постоянно, хотел ей звонить постоянно, но сдерживался и переживал еще сильней.
Отстой, одним словом.
Какой же выход из такого идиотского состояния? В учебниках советуют обратиться к специалисту, но Костя не собирался изворачиваться перед каким-нибудь мозгоправом в белом халате. На самом деле, все просто. Есть проблемавзгляни ей в лицо. На этом ведь построены миллиарды психологических практик во всем мире! Правда мужика-гения , который предложил усиливать человеческую паранойю, чтобы, в конечном счете, от нее избавиться, приговорили к казни. Плохо, что только сейчас до ученых дошло, как важно, чтобы человек смотрел в лицо своим страхам, ведь людей пугает неизвестность, а когда у них формируется картина происходящегои почва под ногами появляется, и решение.
Так в чем состоял страх Кости? Хотя, правильней было бы спросить: «в ком»
Эй! Внезапно воскликнул Арт и подскочил к Ромалу. Тот порывисто выпрямился и недовольно покосился на блондина. Ты уснул что ли? Нам пора собираться.
Я задумался.
Поделишься?
Костя поднялся из-за стола и с невинным видом размял спину. Будто бы его ничего не беспокоило. Будто бы он думал о новых кроссовках, а не о психическом расстройстве.
Нечем делиться. Наконец отрезал он.
Кто бы сомневался.
Семья Селиверстовых жила в уютном двухэтажном доме с пепельно-черной крышей и бежевыми стенами; с широкими, роскошными окнами, миловидным крыльцом, цветами по обе стороны каменной дорожки и подстриженными пихтами. Добираться до дома Арта пришлось больше часа: минут сорок на метро, а потом пешком топать, так как до станции не ходили автобусы. Видимо, район был престижный, у людей не возникало желания, да и необходимости добираться до центра через подземку. Или они заказывали такси. Костя не бывал никогда в подобных местах, собственно, как и Даниил. В то время как Артур лихо и довольно шагал по идеально ровному тротуару, они молча плелись следом и озирались по сторонам в поисках чего-то приземленного и человеческого, но видели только помпезные особняки. Коттедж Селиверстовых, на удивление, отличался ото всех соседних домов. Он выглядел аккуратным и маленьким, в сравнении-то с остальными гигантами в пять, а то и шесть ярусов. Кто жил в этой части Питера? Костя не знал. Но и они вряд ли подозревали о существовании той части Питера, в которой жил Костя.
Родителей дома нет, невзначай бросил Артур, папа сейчас работает постоянно, дело ведет важное, а у мамы дела загородом. Наверняка, опять поехала на этот дурацкий цветочный рынок.
Цветочный рынок? Недоуменно переспросил Костя, когда они подходили к дому Селиверстова. Он впервые видел так близко позолоченные оконные рамы. Это же краска?
Мама в саду любит копаться, как одержимая, она вообще любит заниматься домом. Тут таких немного, реально, по утрам на лужайках в комбинезонах траву стригут какие-то наемные клерки, мусор выносят, полы драят. У всех моих друзей были эти гувернантки.
Не повезло вам.
И не говори, но явезучий, мама терпеть не может, когда за нее готовят, убирают, а уж воспитываютАрт усмехнулся и остановился на пороге, это вообще харакири.
Неожиданно дверь стремительно распахнулась, и перед парнями возникла Алина. На ее плечах висела безразмерная, черная футболка, перепачканная в краске, а на лице горели разноцветные капли. Волосы Алина собрала в пучок, за ухом спрятала толстую кисть. Она так неожиданно появилась перед ребятами, что они удивленно застыли.
Что там? Девушка обернулась себе за спину. Что такое?
Ты работала? Извини. Селиверстов прошел вперед и внезапно обнял сестру, а она улыбнулась, опустив подбородок ему на плечо. Не думал, что мы оторвем художницу от искусства. Уже смастерила мою статую? Признавайся.
Как раз работаю над этим.
Алина выпрямилась и помахала Косте с Даниилом.
Выглядите уставшими. Долго добирались?
Они не выспались. Отмахнулся Арт, по-хозяйски пройдя в холл.
Да нет, на самом деле, все в норме.
Чего застыли? Давайте уже, проходите. Может, чай поставить?
Девушка чуть ли не протолкнула ребят в дом, закрыла за ними дверь и вновь широко улыбнулась. Она наверняка заметила, какое испуганное лицо было у Дани, каким сбитым с толку выглядел Костя. Ромал изо всех сил пытался не показывать своих чувств, но Как можно было притворяться, будто ничего особенного не происходило, когда он переступил порог самого красивого дома из всех, что он когда-либо видел? Мраморный пол, молочно-бежевые стены, деревянная лестница с золотыми поручнями и огромные зеркала. Светлый и невероятно уютный семейный уголок, завораживающий теплом и спокойствием. Ромал откашлялся, затормозив в проходе, а Даня пристроился рядом.
Вы не будете проходить? Растерялась Алина.
Артур, наконец, вспомнил, что он не один, и развернулся на пятках. Костя и Даниил не торопились разуваться, выглядели, как два истукана, оказавшихся в центре вулкана, но их можно было понять. Они ощущали себя не в своей тарелке, и если Даня просто боялся, то Ромал искренне желал вернуться в свою шкуру, чтобы взять под контроль эмоции.
Слушай, мы чай не будем, опомнился Селиверстов и подпрыгнул к сестре. Нам бы визитки забрать, и мы покатим в Кингисепп.
Что за Кингисепп?
Небольшой город в ста трех километрах от Санкт-Петербурга, выстрелил Даниил с умным видом. Там родилась моя мамаИрина Волкова. Когда отец заболел, пришлось перебраться к родственникам. Я плохо помню это время, мне тогда исполнилось восемь, и меня не интересовали проблемы родителей, меня тогда вообще мало что интересовало. Ты можешь поехать с нами, Алина, если есть желание и возможность.
Девушка удивленно вскинула брови и поглядела на брата:
Ты им еще не надоел?
Да они меня обожают.
Всем сердцем, едва слышно бросил Костя, осматривая балдахины на окнах. Затем он повернулся к друзьям. Нам мало одного Селиверстова. Мы хотим сразу двоих.
С двумя-то управишься?
После гусарских усов, мне ничего не страшно. Принял вызов парень.
А зеленка ведь уже не видна, улыбнулась Алина и шагнула к Ромалу, долго вы, должно быть, ее оттирали.
Только сегодня и оттерли.
Как же вам жутко не повезло. Кто мог так поступить?
Да одна сумасшедшая, вмешался Артур и повалил широченные ладони на плечи сестры. Решай, давай поедешь с нами? Потому что, если поедешь, нужно выдвигаться. Иначе мы побежим вслед за автобусом, а у меня все мышцы после тренировки ноют.
И не только мышцы, рассмеялась девушка.
Алин.
Ладно, не нуди. Дайте мне пару минут, хорошо? Я быстро.
Алина пошла на второй этаж, а Ромал аккуратно облокотился о стену и спросил:
На ее языке «пару минут»это полчаса?
Да пусть только попробует. Мы вечно вместе куда-то ходили, я брал ее с собой на тусовки, сборища, и в основном она развлекалась в компании парней, выросла среди них. Так что она привыкла собираться, как в казарме. Если она собиралась дольше, мы просто уходили, а она в одиночестве пересматривала «Сумерки», вот и весь урок.
Тяжелое у нее было детство.
Тяжелейшее, подхватил Костин сарказм Селиверстов.
Пока Алина приводила себя в порядок, Артур показал друзьям зал и кухню. Даниил изучил высокие, массивные колонки, стоящие рядом с плазменным телевизором, а Ромал застыл перед стеллажами с книгами: десятки томов по уголовному праву синего цвета, за ними несколько юридических журналов фиолетовых цветов, дальше толстенные зеленые юридические словари, экземпляров так двадцать. Костя, казалось, даже услышал, как его челюсть со стуком повалилась на пол.
Впечатляет, невольно прошептал он.
Да это папа выделывается. Все самые важные книжки он хранит у себя в кабинете, и вот там настоящая библиотека, поверь мне. Артур покачал головой. Знаешь, когда я совсем малой по дому бегал, папа мне даже дышать в его кабинете запрещал носился за мной по всему коттеджу. Хотя лучше бы он так за Алинкой следил. Однажды она тайком пробралась в его кабинет и изрисовала каракулями его документы. Шуму было, жесть.
Костя криво улыбнулся и заметил на соседнем стеллаже рамки с фотографиями. Что-то екнуло у него в груди, что-то странное, колкое. Артур на соревнованиях со шлемом под мышкой, Алина показывает на камеру ладони, испачканные желтой краской. Миловидная блондинка с прямыми, короткими волосами обнимает широкоплечего мужчину со спины.
Ромал нахмурился, отвернулся и неуклюже взъерошил угольную шевелюру, понятия не имея, отчего на душе так потяжелело. Он отошел к окну и выглянул на улицу, упрямо и наивно предполагая, что скоро полегчает, что странное чувство исчезнет. Но острые когти уже стиснули легкие. Дышать вдруг стало неприятно. В такие моменты обычно думаешь о том, что лучше было бы вообще не дышать.
Через несколько минут спустилась Алина, одетая в джинсы и черную майку. Волосы она распустила, и потому густые пряди шоколадными волнами ниспадали с плеч. Кисть не красовалась за ухом, капли от краски не пылали на лице. Девушка подпрыгнула к Арту и с энтузиазмом развела в стороны руки.
Я готова к путешествиям.
Ты замерзнешь в майке.
Надену куртку.
Надевай. Ну что, выдвигаемся?
Разумеется. Даня кивнул. У нас в запасе чуть больше получаса.
Как оказалось, от дома Селиверстовых до вокзала нельзя доехать за десять минут, и, как бы отчаянно Артур не оправдывался, с расчетами он промахнулся. К счастью, автобус задержался на четверть часа, и ребята успели купить билеты, усесться на заднем ряду и по третьему кругу пожаловаться на Селиверстова и его «десять минут».
Держите, сказала Алина и достала визитки, о которых все забыли из-за спешки.
Визитки оказались чертовски простыми: черный фон, алые буквы, но как же классно они смотрелись. Стильно и зловеще.
Всю ночь думала над логотипом, призналась девушка, стянув кроссовки, и вдруг подогнула под себя ноги. Даня в замешательстве проследил за ней, но ничего не сказал, а Костя с интересом хмыкнул. Забавная девчонка. Тут главное не переборщить. Всего бы в меру. Но в меруэто сложно. В идеале бы найти золотую середину и соблюсти баланс.
Чем проще, тем лучше. Задумчиво проговорил Ромал.
Верно. Так что я оставила только заглавные буквы. Видите? Получается, буква «ж» внутри буквы «н».
И над этим ты голову ломала целую ночь? Скептически поинтересовался Артур и тут же получил локтем по руке. Ладно-ладно, мне нравится, честно.
Что вообще за «ночные животные»?
Сайт какой-то.
Какой-то?
Да мне без разницы, какой, отмахнулся блондин, знакомые спросили, рисует ли у меня кто-то из друзей. Я сказал, что рисует.
Надеюсь, им понравится.
Понравится, кивнул Костя, покосившись на девушку, серьезно, все отлично.
От Питера до Кингисеппа ехать чуть больше полутора часа. На машине можно было бы добраться за час, на «пауке» Артураза тридцать минут, автобус же тарахтел, наезжая на кочки каждые три секунды, и Селиверстов исходился такими ругательствами, что люди оборачивались и порицательно хмурились. Одна бабушка так громко стучала зонтом, явно пытаясь заглушить стенанья Артура, что Алина не сомневалась: сейчас бабушка встанет и постучит не по полу, а по голове ее брата. К счастью, обошлось без происшествий.
Едва автобус остановился, Даня поспешил на улицу и глубоко втянул сладкий запах осени; сквозь чернеющие тучи просочился свет, и Даниил улыбнулся, оглядывая родные и такие знакомые перекрестки. Он повел друзей к остановке и не замолкал ни на мгновение, рассказывая о городке, в котором он вырос. Честно говоря, Кингисепп не был красивым и уютным, он был грязным, неприглядным, как и большинство глубинок в нашей стране. Но Даня умудрялся с таким восторгом описывать захудалые кафешки и площадки, увязшие в тине озера и болота, что ребята даже прониклись его словами. В маршрутке они ехали, не присаживаясь, наблюдая, как Волков вырисовывает на запотевшем окне карту цветочных магазинов, и только потом он признался, что у его мамы свой цветочный магазин.
Что-то слишком много мам увлекается садоводствомусмехнулся Артур. Твоя тоже, да? Подтолкнул он в плечо Ромала. Признавайся.
Но Косте не в чем было признаваться. Его мама много чем увлекалась, да, вот только работала она уборщицей и больше проводила времени в компании швабр, чем роз.
Ирина Волкова жила в симпатичной белой новостройке на девятом этаже. Едва Даня занес руку, чтобы постучаться, она распахнула дверь и выпрыгнула за порог, поймав сына в изощренную ловушку всех матерей. Ее руки так крепко вцепились в его плечи, что Даня весь покраснел, побагровел и отрезал:
Мама, я сейчас задохнусь.
Да кто от такого задыхается, Даня? Воскликнула она, отстранилась и заулыбалась во все тридцать два зуба. Она потеребила щеки сына, потом поправила его волосы, затем с упоением выдохнула и, наконец, успокоилась. Ох, хорошо, что ты дома.