Ну, привет, равнодушно отрезала Лиза, опять ты.
Опять я.
Что на этот раз скажешь?
Ничего нового, Ромал пожал плечами, с пар ушел пораньше.
И к чему такие жертвы?
Удивить тебя хотел.
Вот значит как, удивить этим? Она кивнула на цветы и скрестила на груди руки, поморщившись, как от неприятного запаха. В нежно-розовом платье она смотрелась мило и беззащитно, но вот глаза выдавали ее ледяную натуру и надменность. Казалось бы, что в таком человеке может привлекать? Но ведь привлекало, манило, звало и очаровывало. Как дурман или магия. Костя понятия не имел, почему он не мог оторвать от нее взгляда. Ты чего добиваешься?
Может, ты мне нравишься. Честно признался парень.
Может, передумаешь?
Не хочется. Меня пока что все устраивает.
Пока чтовздохнула девушка, и на мгновение могло показаться, что это та самая блондинка, которая улыбалась на ступеньках университета. Но уже в следующую секунду на смену улыбке пришла холодная усмешка, и Лиза отвернулась. Ну, комедия.
Скорее, драма. Ты чего так утрируешь? Я просто пообщаться хочу.
Идиотская затея.
Почему же?
Время зря потеряешь. У меня уже есть друг.
Как хорошо, что я не собираюсь с тобой дружить.
Ты прикалываешься?
Нет, цветы и, правда, тебе. Костя шагнул вперед и протянул девушке букет, но она закатила глаза и отпрянула в сторону, будто он собирался заразить ее смертельным вирусом. Не любишь ирисы?
Не нужны мне твои цветы.
Они не мои.
Мне все равно, чьи они. Можешь, выкинуть их.
Значит, выкину.
Выкидывай.
Ромал погрузился в какое-то странное состояние. Он, пожалуй, ничего не понимал и даже не догадывался, что происходит. Говорила Лиза серьезно или просто издевалась? Он разозлился, сильно разозлился, но больше на себя и свою глупость. Она капризничала? Ей хотелось, чтобы за ней побегали? Почему она вела себя так грубо?
Есть причина, проговорил он, подняв на девушку глаза, какая?
Синийне мой цвет.
Ты поняла мой вопрос, Лиз. Ответь на него.
Да что тут отвечать? Спросила блондинка. Она смахнула с лица волосы и вдруг с сожалением посмотрела на Ромала. С жалостью. Как будто он щенок, которого выставили из дома за оплошность; как будто он дворняга, помойная шавка; как будто он ее попросту недостоин. Родился не там, родился не тем. Вот подошел бы к ней Артур Селиверстов, и у них завязался бы совсем другой разговор. А Костякто он вообще такой? Отброс. Люди с такими даже в метро рядом не становятся, сразу сторонятся, переглядываются. А взять его за руку, обнять за плечи неожиданно до Ромала дошло, что не скука светилась в голубых глазах Лизы. Это была банальная, мать ее, брезгливость. Пренебрежение.
Давно уже Костя не чувствовал себя так погано. Он ухмыльнулся, подошел к ржавой урне и выбросил букет. Возможно, Лиза смотрела ему вслед, когда он уходил. А, может, и нет. Костя так и не узнал правду, потому что сам ни разу не обернулся.
Тем временем, Даня первым пришел в столовую, купил кефир и уселся в конце зала. Он достал конспекты по английскому языку и нахмурился, не понимая половины из того, что он записал на практических занятиях. С информатикой намного проще, в формулах и расчетах Волков чувствовал себя гораздо свободнее, чем в грамматических структурах и в десятке временных форм. Но выбирать не приходилось. Изучение английского языкатак же необходимо, как и изучение математического анализа. Даня отпил кефир, подчеркнул в предложении новые слова и принялся выписывать их на отдельный листок, чтобы быстрее запомнить, как вдруг он услышал чей-то смех. Даня оглянулся, но потом вновь вернулся к конспектам. За соседним столиком сидели его одногруппники, пятеро парней, с которыми у Волкова никак не получалось найти общий язык. Они вечно смеялись над ним. Он уже к этому привык, правда, внутри все равно образовалось странное чувство. Легкое волнение.
Даня приподнял подбородок, выискивая Артура или Костю, но никого не увидел.
Чего грустишь? Внезапно спросил низкий голос, и рядом с Волковым уселись его одногруппники. Даня даже не понял, как это случилось, в один мигон сидит один, а уже в следующийего окружили, будто лагерный костер. Он растерянно вскинул брови, а тот парень, что оказался ближеДенисположил руку на спинку его стула. Все в норме?
Абсолютно. Ответил Даня. Я делал английский.
И как он?
Кто?
Английский, дятел. Как твой английский?
Волков нахмурился, пытаясь понять своего одногруппника, но мысли смешались. Он не понимал, почему Денис назвал его дятлом. Это оскорбление или шутка?
Даня посмотрел в серые глаза Дениса, такие же некрасивые, как и все его квадратное лицо, усыпанное шрамами от выдавленных прыщей, и сказал:
Мой английский в порядке.
Уверен, что помощь не нужна? Ну, тамДенис шмыгнул носом и переглянулся с друзьями, словно они мысленно общались, правило разжевать, свет пролить?
Правило разжевать?
А свет пролить?
ЯВолков смущенно улыбнулся. Странный разговор. Он прижал руки к коленям и совершенно невинно отозвался, я не понимаю, я не
Что ты там делаешь?
Где делаю?
Ручонками под столом.
Я ничего не делаю.
Да я ведь вижу. Натираешь что-то. Что ты блин натираешь?
Я не
Ты на меня натираешь?
Вот дятел! Взвизгнул, будто свинья, еще один парень, подался вперед и столкнул стакан с кефиром прямо на штаны Дани. Белая жидкость разлилась по ремню и пролилась между ног. Даня в ужасе округлил глаза. Он попытался смахнул руками воду, а парни еще громче расхохотались, едва не валясь от коликов.
Что вызабормотал Волков, зачем вы
Смотри, сколько выдул?
Кайфонул, дятел?
Кто ж знал, что мы так тебя возбуждаем, братан?
Я совершенно не понимаю, о чем вы. Я должен
Даниил стремительно поднялся на ноги, но Денис поднялся следом и схватил его за плечо так крепко, что Даня растерянно замер на месте.
А убирать, кто будет?
Что убирать?
На место сядь.
Я не хочу садиться на место, воспротивился Волков, я должен вымыть руки.
Потом вымоешь.
Мне надо сейчас.
А мне надо, что ты вылизал дерьмо, которое разлил.
«Вылизал дерьмо»? Даня совершенно растерялся. Он прищурился, задышал часто и прерывисто, а потом сжал в кулаки пальцы и проговорил:
Мне стоит уйти.
Что там у тебя стоит?
Да он еще не кончил, Дэн, гляди! Один из парней захохотал и показал пальцем на штанины Волкова. Молочко все еще стекает, он, кажись, до сих пор кайфует.
Ну, ты гигант, дятел! Подружкой обзаведись, она поможет.
Мне не нужна ничья помощь. Перепугался Волков.
Сам справляешься?
Ему и самому удобно.
Качаешься?
Вереница из абсолютно непонятных фраз и вопросов, и Даня пытался уловить нить и не понимал ничего. В ушах зазвенело. Грудь сковали ледяные клешни. Волков провалился в один из своих ночных кошмаров и не знал, как из него выбраться. Он вдруг понял, что за ним наблюдают. Каждый, кто сидел в столовой смотрел на него , но никто, черт возьми, ни один человек не попытался ему объяснить, что Денису Малькову нужно, о чем он говорит, почему смеется? Сбитый с толку и безумно перепуганный, Даня стартанул с места, но в то же мгновение рухнул на пол из-за подсечки и ударился лицом о мокрый кафель.
Вот дятел!
Сквозь шум в ушах он услышал визгливых смех одногруппников. Они хохотали, как ненормальные, скакали вокруг него и выкрикивали что-то. Волков приподнялся на локтях, но руки вдруг разъехались, и он вновь рухнул лицом в белую лужу.
Какого хренапослышался знакомый голос. Он был тихим и спокойным. Но уже в следующую секунду все изменилось, даже тишина стала другой, потому что голос вдруг так громко зарычал, что люди одновременно застыли. Какого хрена!
Рюкзак рухнул на пол. Угольные глаза заискрились яростью. Костя пробрался сквозь зевак к столику и остолбенел. Он моргнул пару раз, а картинка не изменилась, идиотская и отвратительная картинка. Что за шутка, что за абсурд? Ромал подпрыгнул к Дане и поднял его с грязного пола, тот дрожал. Рубашка и штаны были мокрыми, чем-то воняли, а лицо у него казалось мертвенно бледным. Костя обернулся и прожег Дениса свирепым взглядом.
Что это такое, мать вашу? Поинтересовался он, прищурившись. Его голова вдруг наклонилась в бок, пальцы сомкнулись в кулаки. Он оставил Даню позади и стремительно сорвался с места, не представляя, как унять разбушевавшийся пожар в груди.
Скорая помощь подоспела? Хохотнул Мальков.
Ты сейчас пошутил?
Я сейчас
Закончить мысль не получилось. Ромал ненавидел, когда с ним пререкались, терпеть не мог самодовольных ублюдков. Он с такой яростью врезал Денису по лицу, что тот, как в голливудском блокбастере, отлетел на несколько метров назад.
По столовой разнесся шепот, студенты поподнимались с мест. А Костя запрыгнул на лежачего Малькова, как на грушу для битья, и со всей дури начал молотить его по животу.
Конченная мразота! Прорычал он, размахивая кулаками. Ты на кого нарвался, я спрашиваю, на кого нарвался!
Его попытались стащить с Дениса, а он ни на миллиметр не сдвинулся с места. Костя провалился в темноту, в звенящую тишину. Он видел свои руки, видел светлое пятно, едва заметное, смазанное. И больше ничего. Разум отключился. Ромал вдруг потерял над собой контроль. В столовую пришел Селиверстов, и челюсть у него едва не отвалилась, когда он понял, что происходит. Блондин подбежал к вортако и схватился за его плечи.
Друг, хватит!
Отвали!
Кость, ты прикончишь его!
Ромал остановился всего на мгновение, но этих секунд хватило, чтобы Артур поднял его с пола и отвел в сторону. Лицо у Кости было пунцовым от злости и жара, глаза пылали ненавистью. Костя рывком отвернулся, а Арт возмутился:
У тебя крыша поехала?
Он напросился.
Каким же образом, брат? Ты его чуть не грохнул.
Они над Даниилом издевались.
Над Даней?
Мудила! Неожиданно прорычал Денис и подорвался на ноги. Его шестерки уже встали рядом, словно сторожевые псы. Подбитый глаз затек, губа посинела, а он почему-то ухмылялся. В этот момент Артур вдруг подумал, что Денис Мальковнаиглупейший человек. То ли мозгов у него не было, то ли желания жить. Какого хрена?
Ромал прищурился. Шестеренки закрутились, а кулаки вспыхнули, и он намеревался ринуться в бой, без сомнений, но Артур почувствовал это, предвидел, и потому сам вышел вперед и загородил друзей своей спиной.
Не нарывайтесь, ребята, предложил он спокойным голосом, валите, пока руки и ноги на месте. Вам ведь не нужны проблемы?
Ты что ли угрожаешь?
Я что ли советую.
Катись на хрен со своими советами, кретин.
Не нужно
что? В душу я тебе нассал? Больное затронул?
Да тут все ясно, проворковал его дружок, у этих парней тройничок!
По столовой вновь разнесся хохот Малькова и его шестерок, и этот хохот совсем не понравился ни Арту, ни Косте. Артур ухмыльнулся, спрятав руки в карманы брюк, и едва слышно пробормотал:
У нас тут клиника, вортако.
А я о чем, ответил Костя, болтать без толку.
Что вы шепчитесь, лесбухи?
Дружка своего к туалету приучите, а то забрызгал тут все, как в первый раз!
И лужу его подотрите, он слегка обделался, когда мы общались.
Даниил растерянно захлопал ресницами, а Ромал и Селиверстов посмотрели друг на друга. Что в таких ситуациях нужно делать, как себя вести? Драться в институте нельзя, а бездействовать можно? Что важнее: остаться в универе или остаться человеком?
Костя пожал плечами, Артур засучил рукава. Он дернул уголками губ и сказал:
Придется научить вас манерам. А потом они одновременно сошли с места.
***
Кабинет заместителя ректора сиял чистотой. Документы были сложены в идеальные колонны, жалюзи были подняты, а маленькие фигурки медных слониковрасставлены по возрастанию прямо на столе, ближе к краю. На крутящемся, кожаном стуле сидел строгий мужчина с треугольными бровями. Он постукивал пальцами по подбородку, рассматривая трех студентов, приглашенных на ковер после происшествия, и молчал. Костя хмыкнул. У него так и вертелось на языке: «да бросьте, мы же не в детском саду », но потом, устав от размышлений и догадок, он решил сыграть по правилам. Если Рыкову Борису Андреевичу вдруг захотелось перевоплотиться в Макаренкопожалуйста. Пусть потешится. Как там говорил Антон Семенович? Вся суть наказания в его ожидании?
Денис Мальков в медпункте. Наконец, нарушил тишину заместитель ректора и с интересом изучил лица провинившихся. В черном, выглаженном костюме он походил на секретного агента, которого со специальной миссией заслали в институт. Что вы на это скажете?
Парни переглянулись, а потом Ромал легкомысленно ответил:
Бывает.
Бывает? Не понял Рыков.
Ага.
Вы отдаете себе отчет в том, что сделали?
Мы? Удивился Селиверстов. Вы считаете, это мы затеяли драку?
Как я вижу, в медпункт не вы собираетесь.
А кто виноват, что Мальков только языком болтать умеет?
Это непозволительно, прогремел мужчина, и его брови сомкнулись на переносице в толстую, неровную линию. Он сцепил в замок длинные пальцы, прищурился и сердитым голосом отчеканил, такого в нашем институте еще не было.
Какого именно? Решил уточнить Костя. Честно говоря, ему надоело притворяться идиотом, хлопать ресницами и мотать на ус всякую чепуху. Играть по чужим правилам он все-таки не умел. У вас ни разу не ставили на место морального урода? Или никогда еще не унижали одного из студентов на глазах десятка человек? Уточните, если несложно.
Следите за выражениями.
Я просто не понимаю суть претензии.
Все вы понимаете.
Я считаю ее необоснованной.
Мы вступились за друга, вмешался Артур и покосился на Костю: ему совершенно не хотелось ссориться еще и с заместителем ректора. Врагов у них и так уже достаточно. Разве это противозаконно? Спросите у самого Малькова. Он заслужил.
Считаете, вам решать, кто заслужил наказание, Попов?
Они просто пытались мне помочь, нерешительно проговорил Даня и сжал мокрые колени пальцами. Колени немного тряслись, да и весь Даня немного трясся. Он до сих пор с трудом понимал, что случилось. Казалось, что кефир течет по ногам. Казалось, Мальков с дружками гогочут, будто животные. Волков не верил, что он ушел из столовой и сидел в кабинете преподавателя. Ему жутко хотелось домой, сменить одежду, лечь в постель. Ему давно уже не было так страшно.
Денис Мальков обидел тебя? Смягчив голос, спросил Борис Андреевич и, словно луч света, потянулся через стол к Волкову.
Он говорил странные вещи.
Какие именно?
НуДаня заерзал на стуле и посмотрел на друзей в поисках поддержки. Я уже не помню. Не хочу вспоминать.
Нужно вспомнить.
Вы маме позвонили?
Позвонил, Рыков потер пальцами глаза и потом вдруг сказал, Ира приедет через пару часов, заберет тебя на выходные.
«Ира?»удивился Арт и искоса взглянул на Волкова. Ирина Волкова и заместитель ректора знают друг друга? Отличная новость. О-о-очень своевременная. Неужели Даниил не мог раньше признаться, что у него связи в ректорате? Тогда можно было в больницу не только Малькова отправить, но и всех его друзей.
Даня, я должен знать, что случилось в столовой. Тебя оскорбляли?.. Били?
Они почему-то смеялись над кефиром.
Кефиром?
Ага, бросил Ромал, стиснув в пальцах подлокотники неудобного, пластмассового стула, они разлили кефир ему на штаны, а потом орали на всю столовую о неожиданной, преждевременной эякуляции.
Константин, следите за
Я называю вещи своими именами. Вы хотите наказать меня за то, что я врезал тому парню по морде? Валяйте. Но если он еще раз подойдет к Дане и скажет нечто подобное, я врежу ему опять. Вот и все.
Добиваетесь отстранения?
Ромал вдруг взял и усмехнулся. Усмехнулся в такой неподходящий и напряженный момент, как будто в словах мужчины не было ни грамма смысла.
Отстранения?
Именно.
Собираетесь погнать меня из универа за то, что я вступился за друга?
Вы отправили человека в больницу.
Этот человек сам отправил себя в больницу, процедил Костя.
Не играйте со мной в шарады, Ромал. Пригрозил Рыков и сощурил зеленые глаза. Действовали вы, может, с благими намерениями, но в итоге перешли черту.