Спустя миллиарды лет она спросила:
А есть варианты?
Да вариантов куча, на самом деле.
И каких же?
Может, ты ждала, пока я подойду к тебе.
Надо же, какой самоуверенный, пробормотала девушка. Ну и что дальше?
ЯКостя.
А янет.
Она улыбнулась, явно довольная собой, но Ромал ничуть не растерялся, он медленно шагнул к блондинке и увидел, как в ее голубых глазах блеснули искры от прожекторов.
Лиз, а ты чего такая грустная?
Лиз? Девушка вскинула брови. И откуда ты мое имя знаешь? Преследуешь?
Да нет, просто видел тебя в универе.
Вот оно что, Елизавета осмотрелась, словно искала кого-то в толпе, а потом вновь взглянула на незнакомца и поджала губы, ты чего хотел?
Свободна в эту субботу?
Лиза прыснула со смеху и округлила глаза, удивившись смелости парня. Редко таких встретишь, но интереснее они все равно не становились. Она покачала головой, и золотые локоны скатились по ее худеньким плечам.
Ты ведь не серьезно.
Серьезно.
Сомневаюсь, что я буду свободна в ближайшие пару лет. Девушка оттолкнулась от стены и недовольно выдохнула. Куда подевалась моя куртка
Костя начал уже снимать с себя джинсовку, как вдруг Лиза выпалила:
Ты что делаешь? Вот. Блондинка разом осушила стаканчик и вручила его Ромалу. Выброси. Справишься?
Я не
Аривидерчи.
Она помахала ему, спеша отделаться, и ушла, даже не обернувшись. Сбитый с толку и весьма униженный, Костя стоял с пустым пластиковым стаканчиком и чувствовал себя ну не то чтобы полным кретином, но близко к этому. Наверное, впервые его растоптали и уничтожили, не приложив и капли сил. Лиза поставила его на место резко, как будто он не имел права находиться рядом с ней, общаться с ней, дышать одним воздухом. Неприятное покалывание где-то в легких отдавалось диким дискомфортом по всему телу, и Ромал уже не понимал: то ли в помещении стало слишком душно, то ли кровь вскипела в венах.
Как успехи? Спросил неожиданно появившийся Артур. Странно выглядишь.
Обычно выгляжу.
Слушай, я тут нашел целый холодильник, забитый отменным алкоголем. Понятия не имею, откуда у студентов такие залежи, но там
Костя выбросил пластиковый стаканчик и забрал у Селиверстова обычную, чайную кружку, наполненную до краев каким-то голубым напитком. Пахла эта жидкость странно, но какая разница? Ромал разом осушил чашку и порывисто откинул назад голову, ощутив безжалостный пожар внутри. Глаза налились слезами, а глотку сдавила судорога.
Парень сморщился и прокряхтел:
Что за
Нравится?
Костя хотел выругаться во весь голос, а затем почувствовал, как тепло разлилось по телу, как мышцы расслабились, а в висках перестало стучать, и выдохнул:
Сойдет.
Еще? Зеленые глаза Арта сверкнули азартом, словно он перевоплотился в самого настоящего наркодилера. И Ромал ответил:
Еще.
***
Слова песен сливались в неясный шум. Артур стоял в центре комнаты и не понимал до конца, что происходит. Его толкали танцующие люди, они кричали, хохотали. Потные и измотанные. С закатанными от наслаждения глазами. Девушки в коротких топах, парни с красными от неимоверной духоты щеками. Силуэты сталкивались и переплетались из-за дыма, который, словно снежная завеса, окутывал незнакомцев, и ничего не существовало, кроме тел, ритма и удовольствия. Арт соскучился по этому чувству, Арт мечтал о нем. Он знал, что наслаждениемиг перед провинностью, наркотик, толкающий на прегрешения.
И как же он мечтал согрешить.
Артур покачнулся в сторону и увидел Костю. Ромал стоял с откинутой назад головой и смотрел куда-то в потолок. Что он там видел? Что хотел увидеть? Селиверстов поплелся к соседу, спотыкаясь через раз, и прохрипел:
Куда пялишься?
Костя неохотно посмотрел на блондина.
Ты это мне?
Это я тебе.
Хочешь в челюсть?
Хочу выпить. Ты со мной?
Давай.
Парни схватились за плечи друг друга и побрели вдоль переполненного коридора, то и дело, ударяясь о ледяные стены. Казалось, пролетела целая вечность, сотни световых лет и тысячелетий, пока они преодолели расстояние от комнаты до кухни. Непроизвольно Арт засмотрелся на двух парней, скрывающихся в темном углу. Они достали из миниатюрного прозрачного пакетика белые таблетки и забросили их себе в рот. Артуру часто доводилось видеть, как кто-то принимает наркотики. Но сейчас его внимание привлек крест.
Черный крест, нарисованный на пакетике с наркотой
Арт повалил чей-то желтый стакан на пол, забыв, что его рука тянется к полупустой бутылке с прозрачной жидкостью, и на лице Кости появилась шкодливая ухмылка.
Тебя прибьют, захихикал он, крышка крашеному блондину.
Это мой натуральный цвет, ощетинился Артур, отвернувшись от незнакомцев. Я от природы злато волосый златовласый?
Золотоволосый?
Золотисто-кудрявый?
Яично-желтый.
Селиверстов неожиданно расхохотался и пролил несколько капель мимо стаканчика.
Мне нравится! Долго думал?
Не отвлекайся, бросил Костя и облокотился руками о край стола. Как же голова-то кружилась Просто нереально. Ромал чувствовал, как стены летают перед его глазами, и плевать, что стены не могут летать. Он жмурился, распахивал глаза и снова жмурился, а комната парила, то взлетая, то падая вниз. Что мы пьем?
Тебя это волнует?
Я губ не чувствую. Как замороженные.
Найди себе девчонку. Она быстро тебя отогреет.
Уже нашел.
Ты про ту длинноногую блондинку? Артур смешал водку с голубым сиропом и с чувством выполненного долга протянул коктейль Косте. Красивая. И дорогая.
Дорогая? Не понял Ромал, сморщив нос.
На таких много бумажек уходит. Кино не прокатит.
С бумажками у меня сейчас завал, полная задница.
Как я тебя понимаю.
Ты? Прыснул Костя. У местного наследника проблемы с баблишками? Ну, а я в балетную пачку не влезаю.
В какую на хрен балетную пачку?
А что? Звучит так же безумно, как и история о бедном миллионере.
Хватит меня так называть, взвыл Арт и порывисто приблизился к соседу, словно собирался поведать ему страшную тайну, чтобы ты знал, я у отца баблишко не беру и не собираюсь. Я сам по себе, как лев.
Причем тут лев?
Да что ты придираешься?
Просто сказал бы «как волк», и стало бы понятней.
Блин, ладно. Сам по себе, как волк. Доволен?
Парень, надо правильно выражаться, пожал плечами Костя, я лишь подсказал.
И откуда такие умные берутся?
Из трущоб.
Из каких еще трущоб?
Питерских.
В Питере есть трущобы?
Есть. Поверь мне. Вонючие, уродливые и прогнившие. Безликие, как и их хозяева, не занимающие ничего в этой жизни, кроме места. Трата пространства. Костя отчаянно осушил стакан, словно это был последний глоток воды перед засухой, и рассержено смял его в пальцах. Питерская клетка или «двор чудес». Не слышал о нем?
Я мало что знаю о нашем городе, задумчиво пробормотал Артур, ты вырос там?
К несчастью моих родителей.
Проблемы с предками?
Мама у меня санакуны.
Сана что?
Золотая, пояснил Ромал с внезапно вспыхнувшей нежностью. Онаодна, таких нет. Бывают люди, ну, знаешь: «Х ачен, нэ на татькирэла ». Горят, но не греют. Она другая.
Значит, классная она у тебя.
Верно.
Моя мама тоже хорошая, поспешил заверить соседа Артур и уверенно кивнул, у нее, конечно, пунктик на том, чтобы все было идеально, и я был идеальным, а меня это, по правде говоря, раздражает. Из себя выводит.
Матьсвятое.
Не сомневаюсь, мучачо.
Не мучачо. Ромал. Костя приложил ладонь к сердцу. Цыган.
Артур неожиданно нахмурился. Ему стало на редкость паршиво, будто он оскорбил своего непутевого соседа, которого, к слову , оскорбить было так просто , ведь ему ничего не нравилось. Он положил руку на плечо Кости и сжал его.
Как скажешь, с чувством проговорил он, еле удерживая равновесие, цыган.
Вортако.
Фортако.
В ортако, с нажимом повторил Ромал и кивнул, друг.
Друг. Селиверстов покачал головой, разрываясь на тысячи частей от достаточно странного чувства, будто он приобрел нечто важное в повседневном хаосе. Вортако.
Вортако.
Вортако, повторил Артур и похлопал Костю по плечу, расчувствовавшись, будто мелкая девчонка. Надо выпить.
Не помешает. Там много еще осталось?
На один раз хватит.
А которыйРомал свел брови, позволяя мыслительному процессу медленно, но плодотворно крутить шестеренки, и подозрительно прищурился. Который час?
Час выпить.
Я серьезно. Мы метро не пропустили?
Да у нас полно времени. Не кипешуй! Сейчас толькоБлондин взглянул на свои наручные часы с гравировкой на серебряном ремешке и, несмотря на то, что черные точки так и прыгали перед глазами, увидел страшную картину. Вот же. Он резко выпрямился и беззащитно уставился на соседа, чья кожа при тусклом освещении казалась черной. Ты только на прохожих не кидайся, договорились? И стены не круши. И
Сколько?
Около трех.
Костя покачнулся назад и прикрыл пальцами глаза. Сосуды наверняка полопались, и завтра наверняка придется несладко. Костя взвыл, словно медведь гризли, и сквозь пальцы уставился на новоиспеченного вортако.
Что будем делать?
Вызовем такси. С готовностью ответил Артур.
На какие деньги, гений?
Да я имя им свое назову и все, и проблема решена.
Никто не повезет нас просто так. Ромал опустил руки, которые скатились по лицу и оставили едва заметные, красноватые полосы, а потом неуклюже шмыгнул носом. Нам пешком придется топать. К рассвету будем у общаги.
К рассвету? Ужаснулся Селиверстов.
Ну, плюс минус пару часов. Пару тройку часов.
Да я в жизни столько не ходил.
Вот и попробуешь.
Стой, стап, аррете, халт!
Да ты билингв, присвистнул Костя, чего так распереживался? Не нервничай. Не знаю, как ты, а мне завтра надо на угловое право и профессиональную эстетику.
Что? Не понял Артур. Что еще за профессиональная эстетика? Угловое право, видимо, его совсем не смутило. У меня тоже завтра тренировка. Надо напрячь мозг.
Селиверстов весь сморщился, будто лимонная кожура, а Ромал скептически поджал губы. Каким же образом стиснутые зубы и наморщенный нос разрешат ситуацию? Но уже в следующее мгновение блондин стремительно выпрямился и воскликнул:
Идея!
Мне она уже не нравится.
Не нуди, вортако. Я знаю, что нам надо сделать.
И что нам надо сделать?
Всего один звонокАртур достал телефон и отошел в сторону, а Костя хмыкнул и, улыбаясь, покачал головой. Ну и странный у него сосед. И потолок тут странный, а еще тут странно пахнет: чем-то сладким и горьким одновременно. Ромал не слышал, о чем там разговаривал Селиверстов, даже не пытался прислушаться, поплелся вдоль коридора и, не церемонясь, стащил со столика чей-то напиток. Понюхал. Кажется, коньяк. Вылил на пол.
Эй! Разозлилась рыжеволосая незнакомка.
Мне нельзя смешивать.
Девушка закатила глаза, но ругаться не стала. А Костя коварно ухмыльнулся. Какой же он плохой и опасный парень. Держит в страхе целую комнату опьяневших студентов. Семенов тоже испугался. По правде говоря, даже сам Костя иногда боялся своих вспышек, а затем и приступов, которые за ними следовали. Откуда взялись эти провалы в памяти? И как вернуть крышу на место? Ромал понятия не имел, как справиться с новыми загонами и планировал загрузиться этим вопросом. Но только не сегодня.
Такси едет, самодовольно заявил Артур, появившийся рядом, и осмотрелся, будто искал что-то важное. Где моя куртка?
А моя где?
Мы потеряли куртки?
Сегодня у всех так. Костя пожал плечами. Невезуха.
О, я любил свою куртку! Вот дерьмо. Черт.
Блондин не переставал ругаться, пока парни спускались на первый этаж, а потом все повторял и повторял, что ему будет холодно, и он замерзнет, и Ромалу пришлось насильно выталкивать его из общежития. Парни уселись на холодный бордюр и надолго замолчали.
Артур неожиданно сказал:
Есть охота.
Издеваешься? Еле выговаривая буквы, встрепенулся Костя и крепко зажмурился, так и прилипнув головой к коленям. Меня сейчас вывернет.
Ну, нет.
Тупой день.
Отличный день! Не нагнетай, вортако. Мы ублюдка на место поставили, выпили и поотрывались. И даже поделились потаенными-глубинными секретами. Когда бы мы еще так пообщались, а? Отвечай, давай, ответь мне.
Арт начал толкать Ромала в плечо, и тот через силу выпрямился. В его глазах лениво плясали искры от фонарей, а губы превратились в тонкую, бледную полоску.
Какими еще глубинными секретами?
Ну, я про отца рассказал. А ты на своем цыганском выражался. Блин, это круто, это очень и очень круто, я такого языка никогда не слышал. Скажи что-нибудь.
Отвянь.
Ну чего ты? Ты из-за той незнакомки кислый?
Какой я тебе кислый?
Да я по-доброму.
Чего она выделывалась? Задал риторический вопрос Костя и посмотрел в серую и мрачную вечернюю пустоту. От его губ отлетал еле заметный пар, словно на улице царила зима или поздняя осень. Парень сжал пальцы и вяло покачал головой, а за его спиной, где-то в здании, до сих пор громыхала музыка и переливался тусклый свет. Шувани.
Это что значит?
Ведьма.
А как на вашем «красавица »?
Гожо.
А «иди на хрен, другой повезет больше »?
Ромал рассмеялся и посмотрел на блондина. Тот тоже улыбался. С разбитой губой и напухшим, синюшным носом, выглядел он нелепо. Впрочем, Костя выглядел не лучше. В этот момент Константин вдруг понял, что, возможно, Лизу попросту испугал его внешний вид. Кто захочет общаться с парнем, у которого ссадины по всему лицу? А он ведь не был человеком ее круга, приставать начал на вечеринке. Какие у него были шансы? Никаких.
Как же он облажался! Надо было подумать об этом прежде, чем производить первое впечатление. А сейчас уже ничего не изменишь. Придется работать с тем, что есть. Ромал так и летал в облаках, пока не услышал оглушительный шум.
Он обернулся и огорошено вскинул брови.
Из-за поворота выехала шикарная, черная машина а, точнее сказать, занеслась, как гоночное авто на последнем круге. Покрышки дико завизжали, на асфальте появились две черные линии, и уже в следующее мгновение, будто щегол, врезавшийся в лобовое стекло, машина резко затормозила и заглохла напротив парней.
Костя прищурился, а Селиверстов поднялся на ноги и широко улыбнулся, как самый настоящий псих, намеревающийся покорить вселенную.
Вот она, прохрипел он, мой паучок.
Ромал свел брови. Что еще за паучок? Более глупого прозвища для подружки он еще не слышал. Парень встал с бордюра, оттряхнул джинсы и уставился на блондина, логично предполагая, что тот стартанул к своей девушке, но нет Селиверстов рысью подпрыгнул к капоту и уткнулся в него лицом, как в плюшевого медведя.
Его щека заскользила по теплому металлу.
Мой паучо-о-ок, вновь распел он, прикрыв от блаженства глаза, как же я скучал.
В этот момент водительская дверь распахнулась, и из машины вышла девушка. Злая, недовольная девушка, с взлохмаченными, шоколадными волосами и миллионом веснушек на бледном лице. В мятой, широкой футболке и таких же широких штанах. Она походила на свирепую пантеру в преддверии смертельного прыжка.
Ты видел, который час? Спросила девушка и захлопнула дверь. Раздался громкий стук, но Артур не обратил внимания, все поглаживал капот машины. Башка тупоголовая, у меня же завтра
Да ладно тебе, проворковал Селиверстов.
Ладно?
Ты ведь не в обиде.
Не в обиде? Незнакомка раздраженно взмахнула руками и отвернулась, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не накинуться на парня с кулаками. Просто немыслимо.
Ну чего ты?
Ничего.
Лгу-у-унья!
Сейчас три часа ночи, напомнила незнакомка, подошла к парню и пихнула его по плечу с такой силой, что он отскочил от машины и по струнке выпрямился, ты засранец!
Сама такая!
Я расскажу маме.
Ничего ты не расскажешь, возмутился Артур.
А вот и расскажу. Про драку, больницу. С удовольствием посмотрю, как она кожу с тебя сдирает.
Да ты извращенка!
А ты непроходимый болван!
ВыКостя откашлялся и приподнял перед собой руки. Что происходит?
Арт недовольно оттянул низ футболки и повернулся к Ромалу. Кто бы мог подумать, что сначала ты растишь этих маленьких сорванцов. Тащишь их с собой на разные тусовки и вечеринки. А потом они вырастают, орут на тебя и обзывают болваном.