То есть ты встретился с ним.
Я с ним не встретился!воскликнул Сэндз.Я ждал его в отеле после концерта. Он не пришел.
Передумал?
Нет. Он не передумал. Ему помешали прийти. Примерно в четыре часа утра его сбила машина всего в квартале от моего отеля. Он умер на месте.
Двое в одну ночь.
Да.
Ну, едва ли кто сможет связать тебя и с этой смертью, не так ли?
Держу пари, они смогут.
Как?
Не знаю. Но если б они не рассчитывали на это, то не убили бы его.
Они? Что за «они», Джонни?
Если б я знал!вздохнул Сэндз.
Квист стряхнул пепел. На его губах заиграла легкая улыбка.
Не хочешь ли ты прилечь на кушетку? Чувство вины за два убийства, которых ты не совершал, требует вмешательства психоаналитика. Излей свою душу доктору Квисту.
Прекрати,огрызнулся Сэндз.
Если ты будешь молчать, Джонни, я лучше пойду спать.
Сэндз подскочил к бару. Наполнил бокал. Зажег очередную сигарету.
Это началось пять лет тому назад. Девушка покончила с собой.
Каким образом?
Таблетки. Спиртное. И сделала она это в моем доме в Беверли-Хиллз,щека Джонни дернулась. Он отвернулся от Квиста.
Обычно все, что с тобой происходит, становится достоянием прессы. Почему я ничего об этом не слышал?
В этом-то все и дело,Джонни подошел к дверям, ведущим на балкон с видом на реку.Ее звали Беверли Трент. Во всяком случае, такой она выбрала себе псевдоним. Какие формы! Чудо, а не женщина.
Обитательница твоего гарема?
Ну, можно сказать, что да.
Можно сказать или так оно и было?
Было, было! Я-то ее не любил. А Беверли хотела, чтобы я остался с ней навсегда. Она быстро наскучила мне. Я велел ей убираться и больше не приходить. Она устраивала истерики, звонила посреди ночи, проникала в студии, где я работал, в рестораны, где я ел. Устраивала жуткие сцены. Наконец она оказалась на вечеринке, на которую ее никто не приглашал, и покончила с собой в моей постели.
Без твоей помощи?
Сукин ты сын,процедил Джонни.
Называй меня как хочешь, если это поможет тебе выговориться.Сигара Квиста потухла. Нахмурившись, он положил ее в пепельницу.
Я устроил вечеринку,продолжал Джонни.Экспромтом. Кто-то сказал, что шампанское нельзя считать алкогольным напитком, это, мол, просто шипучая вода, и его можно пить, сколько влезет. Я предложил выяснить, кто сможет выпить больше всех, и назначил приз тому, кто дольше других продержится на ногах: тысячу долларов, чтобы сыграть в рулетку в Лас-Вегасе. Примерно двадцать мужчин и женщин вызвались участвовать в этом конкурсе. Шампанское ставил я. Действовало лишь одно правило: каждый выпивал свой бокал, прежде чем все наполняли их вновь. Некоторые очень быстро выбыли из игры,Джонни хихикнул, вспомнив что-то забавное.Все шло нормально, но тут появилась Беверли. Она где-то накурилась марихуаны и сразу стала вопить, негодуя, что ее не пригласили. Выставить ее мне не удалось. Чтобы побыстрее отделаться от нее, я добавил в шампанское добрую порцию бренди. После двух бокалов она, пошатываясь, вышла из комнаты. Я подумал, что се потянуло в туалет, но она не вернулась, и я облегченно вздохнул. Пьянка затянулась далеко за полночь. Наконец па ногах осталась одна девчушка, игравшая в каком-то телесериале. Я дал ей новенькую хрустящую ассигнацию в тысячу долларов, посадил в такси и отправил домой. Устал ужасно. Поднявшись в спальню, я увидел, что Беверли, совершенно голая, лежит на моей кровати. Решил, что она отключилась. Ее одежда валялась на стульях и на полу. На ночном столике стоял пустой флакончик из-под снотворного. Подойдя к кровати, я нашел под головой Беверли записку. «Для меня это единственный способ навсегда остаться в твоей жизни». Тут я испугался. Попытался прощупать пульс. Безрезультатно. Она умерла. Во флакончике было пятьдесят таблеток. Одному богу известно, сколько она приняла. Судебный эксперт потом сказал, что такой дозы хватило бы, чтобы убить лошадь.
Судебный эксперт? Ты обратился в полицию?спросил Квист.
О боже, дружище, если бы все было так просто. Я как раз закончил картину. Помнишь, «Тропою славы»? Сыграл, в ней католического священника. В тот фильм я вложил миллион долларов. На пороге старости мне хотелось создать себе новый образ: доброго, приветливого Джонни Сэндза. Я представил себе газетные заголовки: «Оргия в доме Джонни Сэндза», «Женщина-самоубийца», «Бывшая подруга» и так далее, и так далее. Отличная реклама для католического священника, для моего нового образа. Крошка Беверли действительно могла войти в мою жизнь и остаться в ней навсегда.
Поэтому я предпринял меры, чтобы обезопасить себя. У меня были друзья, которым я мог доверять (их благосостояние в немалой степени зависело от меня): Луи Сэйбол, мой голливудский агент, получавший комиссионные с каждой моей картины, и Макс Либман, адвокат, ведущий мои дела вне шоу-бизнеса. Они приехали, и мы попытались найти выход из создавшегося положения. Нам казалось, что мы его нашли. Мы кое-как одели Беверли и выволокли ее к машине. Со стороны могло показаться, что мы помогаем идти пьяной женщине. Мы отвезли Беверли в Лос-Анджелес, в ее квартиру. Время было раннее, пять утра, никто не встретился на пути. Дверь мы открыли ее ключом, уложили тело на кровать, оставили на столике пустой флакон из-под снотворного.
Ее нашли через день или два. Полиция объявила, что Беверли Трент покончила жизнь самоубийством. Да так оно, собственно, и было. Никто не заявил, что видел, как мы перевозили Беверли из моего дома в ее квартиру, да если бы и видел, мы бы выкрутились: перепила, мол, на вечеринке. Ко мне приходил полицейский. Кто-то все-таки вспомнил, что она была у меня в гостях. Я сказал ему, что до прихода ко мне Беверли накурилась марихуаны, а потом куда-то исчезла. Полицейский прекрасно понял, какой вред нанесет мне причастность к этому делу. Тем более, что никакого преступления я не совершал.
Ты заплатил ему?поинтересовался Квист.
Я ему кое в чем помог,без тени смущения ответил Джонни.
И что дальше?
Прошел год. А потом мне позвонил незнакомый мужчина. Он знал всеот А до Я. Даже о записке, которую видели только я, Луи, Макс и умершая Беверли. Но, как оказалось, еще и этот мужчина.
Шантаж?
Совершенно верно. По сто тысяч долларов ежегодно. Я платил в течение двух лет.
Однако!
Джонни печально покачал головой.
Именно так, дружище. И тогда я встал перед выбором,то ли послать этого шутника к черту и пойти на публичный скандал, то ли до конца жизни изображать из себя дойную корову. Вот почему я ушел со сцены.
Ты отказался платить?
Наотрез.
Но скандала не было?
Пока нет,Джонни помрачнел.
И ты так и не знаешь, кто он такой?
Нет.
Как ты ему платил?
Наличными. Поверишь ли, но я оставлял деньги в верхнем ящике стола в моем доме. Он забирал их, когда там никого не было. Я пытался выследить его, но у меня ничего не получилось. Деньги лежали неделями, потом я сдавался, и он преспокойно забирал их. Вот так я покинул сцену.
Дрожащей рукой Джонни вдавил окурок в пепельницу и вновь закурил.
А потом меня попросили выступить на благотворительном вечере Фонда борьбы с респираторными заболеваниями,усталые глаза Джонни ярко блеснули.Ты можешь представить, Джулиан, что значит для меня отказ от дела всей жизни. О боже, как я люблю петь! И я еще пою, отлично пою. Это не самореклама. Я знаю, что говорю. Я начал мечтать о «Мэдисон Сквер Гарден», Это будет праздник! Я снова почувствую себя молодым. И я бросил пить и курить, регулярно Занимался в спортивном зале.
А потом позвонил шантажист.
Джонни кивнул:
Он потребовал, чтобы я отказался от участия в благотворительном вечере. Я послал его куда подальше. Я собирался пегь бесплатно, хотел помочь больным людям. Даже если бы он устроил скандал, это не отпугнуло бы зрителей. «Ты еще пожалеешь»,предупреждал он, но я стоял на своем. Я ждал, что он обратится в какую-нибудь газету, но пресса молчала. Затем, когда в самолете объявили, что на борту бомба, я чуть не умер от страха, Джулиан. Я знал, что она положена для меня.
Но бомбы не оказалось.
Совершенно верно. Ложная тревога понадобилась для того, чтобы я опоздал на концерт.
Это возможно.
Джонни оперся о спинку кресла.
Мы вернулись в Чикаго.
Мы?
Я и Эдди Уизмер. Он со мной уже двадцать восемь лет. Эдди пытался достать билеты на ближайший рейс, связаться с тобой. А пока я сидел в зале ожидания, стало известно, что в мужском туалете застрелили человека,Джонни глубоко вздохнул.Луи Сэйбола, моего голливудского агента. Он помогал мне перевезти тело Беверли.
Глаза Квиста превратились в щелочки.
А сегодня утром машина сбила другого твоего приятеля, Макса Либмана?
Джонни кивнул.
По всему выходит, что следующей жертвой стану я, не так ли?
3
Прозвенел звонок у входной двери.
Квист встал, чтобы открыть ее. Без предварительной консультации с ним швейцары впускали в дом только четверых: Лидию Мортон, Констанс Пармали, личную секретаршу Квиста, Дэна Гарви и Бобби Гиллардаего главных помощников.
На пороге в легком ситцевом платье стояла Лидия, в ее темно-фиолетовых глазах вспыхивали веселые искорки.
Я подумала, что мы можем позавтракать пораньше,улыбнулась она.Мне что-то не спится.Войдя, она помахала рукой Джонни, колдующему у бара.
Привет, Лидия,поздоровался тот.
Свари нам, пожалуйста, кофе,попросил Квист.И, пока будешь на кухне, прикрой за собой дверь. Нам с Джонни нужно кое-что обсудить, прежде чем мы решим, посвящать тебя в это дело или нет.
Сэндз проводил Лидию восхищенным взглядом.
Потрясающая женщина,выдохнул он.
Квист достал из серебряного ящичка новую сигару.
Вопрос номер один, Джонни. Почему ты здесь, а не в полицейском участке? Почему ты обратился ко мне, а не к фараонам?он раскурил сигару.
С бокалом в руке Сэндз вновь закружил по комнате.
Рано или поздно нам придется совершить последнее путешествие. В рай или ад, или в небытие. Но я туда не тороплюсь. Я не хочу умирать.
Так попроси полицию защитить тебя.
Сэндз глубоко вздохнул.
Кто позвонил в авиакомпанию, чтобы предупредить о бомбе в самолете? Неизвестный. Но этот звонок вернул меня в аэропорт, и я находился там, когда застрелили Луи. Что делал Луи в чикагском аэропорту? Я не знаю. Что делал Макс Либман в Нью-Йорке? Понятия не имею. Он собирался сказать мне об этом при встрече. Организационный комитет благотворительного вечера арендовал для меня автомобиль. Этим утром я приехал на нем из «Гарден» в отель, оставил его прямо у входа и отдал ключи швейцару. Это было примерно за пятнадцать минут до того, как Макса нашли на проезжей части. Никто не видел, как он погиб. Его мог сбить я, и ставлю четыре доллара против одного,при осмотре автомобиля, на котором я приехал в отель, обнаружатся следы столкновения. Обратись я в полицию, им тут же дадут знать, что у меня был повод для убийства и возможность для его совершения.
Что за повод?
Все замыкается на шантажисте. Я скрыл истинные факты смерти Беверли. Я заплатил двести тысяч, чтобы они не выплыли наружу. Два человека, которые знали правду, мертвы. Допустим, я решил, что шантажистодин из них, и для верности укокошил обоих.
Ты думал, что один из нихшантажист?
Таких мыслей у меня не было. Они обамои друзья,губы Джонни сжались.Мне пятьдесят восемь лет, дружище. Возможно, меня ждет даже обвинение в убийстве. Потом суд. Мое прошлое вывернут наизнанку. Вспомнят Беверли, моих четырех жен, десятки других женщин и еще бог весть что. Возможно, суд решит отправить меня за решетку, пока мои адвокаты будут добиваться отмены приговора. Возможно, им это удастся, возможно, и нет. Ничего этого не нужно, Джулиан. Лучше я выпрыгну из твоей лоджии. Я хочу жить. Я хочу петь и смешать с дерьмом этого шантажиста. Я хочу развлекаться. Если бы история с Беверли стала достоянием широкой публики, я бы смог вывернуться. Показания Луи и Макса обелили бы меня. Я больше не играю католического священника. Но теперь меня могут обвинить в трех убийствах, а это уж чересчур, Джулиан.
Итак, ты не хочешь обращаться в полицию. Но твой шантажист выложит все, что ему известно. Нет?
Возможно, он подождет, чтобы увидеть мою реакцию. Несколько часов или дней, или недель. А не попытаться ли нам нанести упреждающий удар?
А где был Эдди Уизмер? Он же всюду сопровождает тебя.
Остался в «Гарден». Помогал считать выручку от вечера.
Джонни, у меня рекламная компания, а не детективное агентство,напомнил Квист.
Твои сотрудники в десять раз умнее частных детективов. Ты знаешь мир, в котором я живу. Ятвой клиент. Если ты начнешь подбирать информацию, касающуюся меня, это никого не удивит. У тебя налаженные связи с прессой, радио, телевидением. Ты лучше других знаешь, как нейтрализовать распространяющиеся слухи. Проводимое тобой расследование не омрачит мне жизнь. От фараонов этого ждать не приходится.
Квист нахмурился:
Если я соглашусь, Джонни, все подробности этой истории станут известны по меньшей мере четверым. Ты пойдешь на такой риск?
Кому именно?
Квист кивнул в сторону кухни.
Лидии, она не только близкий мне человек, но и ведущий специалист моей компании. Дэну Гарви, моему заместителю. Бобби Гилларду, ты виделся с ним в «Гарден». Конни Пармали, моей личной секретарше, ты ее знаешь.
Тытренер, Джулиан, и сам набираешь команду.
Наверное, мне следует проверить, все ли у меня в порядке с головой, но тымой друг и мой клиент.
Лицо Джонни озарила широкая улыбка.
Приемную «Джулиан Квист Ассошиэйтс» украшали картины современных художников, довольно часто менявшиеся. В понедельник, через день после благотворительного вечера, посетители могли полюбоваться произведениями Роя Лихтенштейна, Лэрри Белла и Дона Эдди.
К сожалению, клиентам не удавалось по достоинству оценить мастерство художников, потому что, войдя в приемную, они не могли оторвать глаз от мисс Глории Чард, восседавшей за полукруглым столом, уставленным телефонами. Курьеры приносили письма, адресованные другим фирмам, чтобы лишний раз взглянуть на нее, по той же причине в приемную заскакивали посыльные с молочными коктейлями и кофе, хотя их ждали совсем в иных местах. Слово «нет» мисс Чард произносила гораздо чаще, чем любая другая женщина. Впрочем, од-. ному или двум сотрудникам она могла бы ответить «да», а своего босса просто боготворила.
В тот понедельник Квист появился в приемной около десяти утра.
Привет, дорогая,поздоровался он.У меня сегодня полно дел, и я не хочу никого видеть, кроме Дэна, Лидии и Бобби.
У меня записана дюжина телефонов, по которым вам нужно позвонить, а доктор Лэтем уже ждет.
Скажи, что я приму его завтра. Сегодня я на месте только для Джонни Сэндза. Если он позвонит, сразу же соедини его со мной.
Я слышала, что он всех потряс. В газетах пишут, будто Фонд собрал миллион двести сорок тысяч долларов.
Джонни их заработал,улыбнулся Квист и по коридору прошел в свой кабинет.
Только он приоткрыл дверь, его личная секретарша, мисс Констанс Пармали, стройная светловолосая женщина в очках с дымчатыми стеклами, вышла из своей комнаты.
Сегодня мы будем заняты от зари до зари, дорогая,определил Квист распорядок дня.Дэн и Лидия приедут с минуты на минуту. Тех, кто ждет в приемной, направь к нашим молодым дарованиям. И принеси машинку для стенографирования.
Доктор Лэтем
Предложи ему подумать над тем, как осуществить пересадку головного мозга,прервал ее Квист.Я приму его завтра. Пусть позвонит вечером, чтобы узнать точное время нашей встречи.
У вас ленч с Джадом Уолкером.
Отменить. Скажи, что я очень люблю его. Сожалею. Мы увидимся на следующей неделе.
Мисс Пармали исчезла. Квист едва успел повесить пиджак в угловой шкаф, выбрать и раскурить сигару, как в кабинет вошли Дэниэл Гарви и Лидия Мортон.
Внешне Дэн Гарвиполная противоположность Квисту: темноволосый, неулыбчивый, всегда строго одетый. Оба они ростом чуть выше шести футов, при этом Гарви на сорок фунтов тяжелее, но в них нет ни унции жира. Не так давно он считался восходящей звездой профессионального американского футбола, однако травма колена перечеркнула спортивную карьеру Дэна. Он мог бы сниматься в кино, но предпочел поступить на работу в «Джулиан Квист Ассошиэйтс». Казалось, его козырьгрубая физическая сила, и мало кто знал о его принадлежности к «Фи-бета-каппа».
Мисс Пармали принесла машинку для стенографирования и села за стол Квиста.