Сюда Макаров добрался на удивление быстро, до встречи с Насоновым оставалось еще пятнадцать минут. Но Олега, оказывается, уже ждали. Симпатичный улыбающийся парень подошел к нему:
Олег Иванович?
Он самый. Олег протянул ему руку. А вы Георгий, значит?
Тот ответил на рукопожатие, и улыбка его стала еще шире:
Нет, Георгий у нас с бородой и посолидней. Я такмальчик на подхвате.
«Черт, ругнул себя Макаров, и точно, Насонов же говорил про бороду».
Пойдемте, машина ждет.
Куда? Мы вроде договорились здесь с ним встретиться
В наше время договоры ничего не стоят. Насонов ждет вас в своем кабинете.
А как же пропускной режим? У меня даже паспорта с собой нет.
Молодой человек начал проявлять нетерпение, тихонько дернул Макарова за рукав:
Все эти вопросы улажены. Вас уже ждут, даже кофе горячий на столе.
Ну, если кофе горячий
Сели в сияющий, ухоженный «Форд». Шофер был чета тому парню, который встретил Макарова: и по возрасту, и по веселым глазам. Только молчун: пока ехали, не проронил ни слова.
А ехать пришлось долго. Макаров даже удивился этому:
Насонов по телефону говорил, что контора рядом с парком.
Мы крюк делаем, Олег Иванович. На машине иначе туда не подъедешь.
Остановились у подъезда жилого домадлинной девятиэтажки, где не было ни площадки для парковки автомобилей, ни вывесок.
Небогато живете.
Неброско, вновь улыбнулся сопровождающий. А это, знаете ли, разница.
Знаю, знаю. У вас тут аквариум с муреной не стоит, случайно?
Парень сузил глаза, но ничего не ответил, лишь жестом пригласил Макарова зайти в открывшиеся двери лифта.
Поднялись на шестой этаж, вышли на обычную лестничную площадку, где была приоткрытой одна из четырех дверей, через которую действительно просачивался запах кофе.
Где тут ваши горчичные сухари? сказал с порога Олег. Кофе я уже чувствую.
Хрен тебе, а не кофе, ответил ему Шиманов, появляясь в коридоре. Кефир, бля, будешь лакать, ты ведь по утрам только кефир пьешь. Хотя я бы и его тебе не налил. Спутал, понимаешь, нам все карты А когда ты догадался, что ко мне едешь?
На полдороги
Глава тридцать вторая
В переплет, однако, попали мы, зашептал таксист. Главное, не могу понять, почему меня «пасти» начали. Не было еще такого. Ты можешь это как-нибудь объяснить?
Котлеты на кухне сгорят, Степан Ильич, сказал Женька.
Что? не сразу понял тот. А Да шут с ними, с котлетами. Тут бы в живых остаться. Я в чем и перед кем провинился, а?
Эти же вопросы задавал себе и Зырянов. Пока он был уверен в одном: если его преследует Лис со своими людьми, то хочет не убить, а напугать. Промахнуться с близкого расстояния в человека, да еще стоящего на фоне освещенного окна, ни Савва, ни Никита не могли. И потом, пулю в него проще было вогнать там, в деревне.
Люди из белых «Жигулей» знают Макарова, знают адрес и телефон Аллы. Это еще одна загадка, и нет даже вариантов ответов.
Еще хорошо, что жены дома нет, таксист говорил все так же шепотом. Она бы панику уже подняла Может, и нам надо все же в милицию сообщить, а? Только вот телефон у меня отключен, за неуплату. Чуть просрочили все.
Зырянов нахмурился:
Жаль, хотел командиру позвонить. А милицию пока беспокоить нечего. О чем ей заявлять?
Степан Ильич подумал и согласился:
Действительно, не о чем заявлять. Ехали следом, из рогатки стрельнули Все действительно так и было, а что-то не по себе. Меня пробовали душить даже как-то в машине, два молокососа с удавочкой сели, наверное, до сих пор в больнице лечатся: хорошо я им бока намял. Но тогда я даже испугаться не успел. А тутне по себе что-то. И ведь жизнь стала такая: попробуй соседей на помощь позватьникто не откликнется. Что делать будем?
Котлеты жевать, сказал Зырянов.
Таксист после этих слов немного успокоился, даже попробовал улыбнуться:
А и вправду, другого ведь ничего не остается. Садимся за стол. Черт, хорошо, что есть еще у нас фронтовики.
Котлеты действительно успели малость подгореть, но Степан Ильич этого даже не заметил, он с опаской поглядывал в сторону балкона.
Гул заработавшего двигателя они услышали одновременно: кто-то перегазовывал на холостом ходу. Таксист метнулся к окну, глянул в щель шторы:
«Пятерка» отъезжает. Белая «пятерка», ну, та самая Гады, машут мне на прощание, представляешь? Во, гады!
Зырянов тоже подошел к окну: может, удастся разглядеть лица преследователей? Но машина уже отъехала из освещенного фонарями у дома пространства в темноту.
Ты не видел, как они выглядели?
Степан Ильич покачал головой:
Нет. Который впереди рядом с водителем сидел, лишь руку высунул в окно и До свидания, мол.
Свидания с ними ни к чему
Разговор их прервал звонок у двери. Короткий, больше не повторившийся, хотя Зырянов и таксист выждали с минуту.
Жена не могла приехать? Или соседка за хлебом прийти?
Так никто не звонит. Да и какой хлеб в двенадцать ночи?
Глазок в двери есть?
Есть. Но чего в него смотреть? Не будем открывать, и все.
Зырянов мягко, кошачьим шагом, все же подошел к двери, взглянул в глазок. Никого он там не увидел, но от этого ему легче не стало.
Глазок Степан Ильич врезал хороший, с большим обзором, и Женька без труда усек тонкую нить провода, идущего чуть наискосок от верха дверной коробки вниз, скорее всего, к ручке.
Кто там? спросил таксист.
Не кто, а что.
Женька отодвинулся, давая возможность хозяину квартиры обозреть лестничную площадку.
Ничего нет.
А провод? Он у вас что, все время висит?
Провод? Ага, теперь вижу. Неужто бомбу под дверь подвязали, гады?
Примерно так. Растяжку поставили.
Зырянов опять прильнул к глазку. Или наспех работали мальчики с белой «пятерки», или они совсем не профессионалы. Зачем провод натягивать так, чтоб его было видно? И не только в проводе дело: если очень постараться, можно разглядеть даже рубашку гранаты, прикрепленной к внешней ручке двери. Хорошая граната, на славу ахнет, если
Я позову сейчас через балкон соседей, сказал таксист. Пусть милицию вызовут.
Погоди, Степан Ильич.
Зырянов накрыл ладонью уставшие глаза. Надо все попробовать рассмотреть во взаимосвязи, как учили в училище.
Топорно действовал тип в сером, поэтому Женька его вычислил.
Не лучше вели себя преследователи на белой «пятерке». Их заметил не только он, разведчик, но даже таксист.
Далеевыстрел в стену. А пистолет действительно ведь не рогатка, оружие имеют те, кто мало-мальски хотя бы им умеет пользоваться.
Теперь вотрастяжка. Точнехонько через дверной глазок пролег провод. И граната укреплена так, что ее видно. Очередная их промашка? А не много ли?
Перебор получается с халтурой, явный перебор.
Не остановили, не подстрелили.
Значит, и не взорвут.
Степан Ильич, ты на всякий случай отойди подальше. На кухню, к примеру. Поставь чаек.
У таксиста округлились глаза:
Ты что делать хочешь?
Разминированием заняться.
Так, а Мина-то с той стороны двери!
Мне это до лампочки.
А мненет, парень. Если рванет, на всей площадке двери у соседей вылетят.
Да черт с ними, с соседями. Тем более, ты же говоришь, что они, в случае чего, и на помощь не придут.
Не шути так, Женюша
Но увидев, что Зырянов взялся за ручку двери, Степан Ильич, не говоря больше ни слова, пошел на кухню.
А Женька начал колдовать с дверью. Отщелкнул замок, медленно провернул круглую скользкую ручку. За нее, ясное дело, впопыхах растяжку не закрепить, устройство, если это не туфта, сработает, когда дверь будет открываться и натянет провод.
Хорошо говоритьесли. Вот бабахнет сейчас
Так, маленькая щель есть, дверь поддается без напряга. Уже можно просунуть руку, пощупать, что там и к чему.
Растяжки, как таковой, оказывается, не существует. Вниз от гранаты провод не идет. Саму гранату Женька еще не видит, но уже ощущает всю ее пальцами. Не тот вес.
Муляж.
За спинойуже более решительный, но по-прежнему испуганный голос таксиста:
Женя, я все же решил к соседям стучаться. Давай не будем рисковать. А то ведь еще и поплатимся за это, как пить дать!
Зырянов открыл дверь настежь, снял проволоку, бросил ее под ноги, потом поднял:
Возьми, авось в хозяйстве пригодится. Я же, если не возражаешь, «феньку» прикарманю.
Граната? уважительно спросил Степан Ильич.
Игрушка. Топорно, кстати, сработанная. А теперь, хозяин, давай спать. Никому мы не нужны, никто нам и ничего не сделает.
Глава тридцать третья
У Шиманова действительно нашелся кефир и горчичные сухари. Сам он пил черный кофе и брезгливо смотрел на кружку Олега:
В тебе нет ничего аристократического. Променять, бля, напиток богов на скисшее молоко
Боги нектар пили.
Если и нектар, то его собирали с цветов кофейного дерева.
Ладно, Толя, не пудри мозги. Что случилось? Чем я тебе опять не угодил, собравшись встретиться с бывшим сослуживцем?
Шиманов словно и не слышал вопроса, блаженно вдыхая аромат кофе.
Толя, хватит дурачиться. По какому праву вы меня подслушиваете?
Шиманов сделал удивленное лицо:
Мы, тебя?
А ты что, совершенно случайно позвонил мне сразу после того, как я переговорил с Насоновым?
Не случайно, Олежка, ты прав: отнюдь не случайно. Но одна неточность в твоих словах есть. Я позвонил не сразу, что очень даже существенно. Я позвонил лишь тогда, когда меня некоторые товарищи попросили об этом. И, кстати, предоставили для встречи с тобой вот эту, бля, комнатушку. Кефир оплачен ими. Улавливаешь суть?
Конторой Игоря?
Шиманов хмыкнул:
Так тебе все и скажи!
Но одно хоть сказать ты можешь? Наташа приходила ко мне и для того, чтоб по просьбе Борщева «жучок» в телефон вставить?
Омоновец удивленно взглянул на Макарова, оторвал чашку с кофе от губ, поставил ее на ладонь, тотчас сморщился, обжегшись:
Ну, бля Так значит, эта длинноногая пава к тебе приходила? Слушай, ты не свистишь? Мне ой-ой-ой какие люди жаловались, что как только не уламывали ее, а не уломали. Я, конечно, твой телефон давал, но думал, он ей нужен для рабочих целей. А она на твой краповый берет клюнула! Или на что другое?
Макаров ответил с горечью:
Ты же теперь сам понимаешь: с рабочими целями приходила. Прислали ее ко мне с дружеским визитом. В этомпризналась, а что в телефон «жучок» поставила, не сказала.
Шиманов поставил чашку с кофе на стол, согнал с лица веселость.
Не спеши, Олег, с выводами, не надо. Я так понял, что прослушивали не тебя, а телефон Насонова, и ты на чужой крючок попался.
Макаров не выдержал, ругнулся, потом зло сказал:
Если и Насонов не в ладах с законом, то что же получается: по макушку дерьма вокруг, что ли? Куда ни ступишь
Да ты просто в одно болото вступил, ходишь вдоль берега, волны делаешь. В одно болото, бля, понимаешь? Поскольку ты дюже настырный оказался, мне позволили кое-что тебе разъяснить. У спортсменов термин такой существуетуровень игры. Есть уровень дворовых команд со своими чемпионами, а естьэлитная высшая лига. В элитной играют большие профессионалы, и это только кажется, что правила пишутся одни для всех. У них свои правила. Так вот, ты, сам того не ведая, на другой уровень с низшего вышел, на тот, куда тебе выходить не следует, Олежка. Крашенинников, Пилявинэто как раз дворовые игроки Кстати, ты уже знаешь, что Пилявина мертвым нашли недалеко от той самой деревни, куда твой Зырянов уехал?
Мертвым? Не слышал.
Ну да. В газете написали, что его убили из китайского ТТ, стреляли с левой руки, на оружии остались отпечатки пальцев У Зырянова случайно не левая рукадействующая?
Олег промолчал, переваривая свалившуюся на него информацию. Шиманов продолжил:
Все написанноелипа, конечно Но вернемся к нашим баранам. Все шло более или менее мирно и гладко до той поры, пока один из элиты не свалял глупость. С жиру сбесился, не иначе. У него очень серьезная, ответственная, высоко оплачиваемая работа была, с перспективой роста, а он еще решил и шабашкой заняться. Ты можешь себе представить, к примеру, директора коммерческого банка, продающего еще и воблу у пивного ларька?
Представить, может, и могу, но не пойму, зачем ты такое длинное предисловие делаешь. Меня банкиры и вобла сейчас мало интересуют.
Шиманов вновь взял чашку с кофе, спросил:
Олежка, у тебя как башка, по-прежнему болит, когда психовать начинаешь?
А что, есть повод нервничать?
Может быть. Я, к примеру, не представляю, как ты отнесешься к тому, что твой человек, человек, которым ты командовал, которого воспитывал, которого видеть сейчас хочешь, подлец из подлецов.
Это ты о Зырянове? Олег встал из-за стола. Тот китайский самопал я ему дал, я, понимаешь? Но все равно надо еще доказать, что Женька стрелял. И даже если он стрелял
Погоди-погоди, Шиманов махнул рукой. Я же сказал, что все написанноелипа. Убили Пилявина из «Макарова», вогнали в тело три пули из трех разных стволов. В газету же кто-то и зачем-то запустил дезинформацию. Не о разведчике твоем сейчас речь. После этого приложил палец к губам и покачал головой: мол, язык за зубами надо держать, дружок. Тем самым дал понять, что комната прослушивается. «Воблой», то бишь, бля, документами сослуживцев, решил приторговывать твой контрактник Насонов. Он вышел на своего давнего дружка, Володарского, с которым в старое доперестроечное время валютными операциями занимались и из-за этого были отлучены от большого спорта.
Я из-за Володарского и хотел с бойцом встретиться, сказал Олег.
Так вот, Насонов в Чечне раздобыл документы двух погибших ребят, уж как он это сделал, не знаю, но сделал. Пятьдесят миллионов за них выманил у одной семьи, столько же просил и у Сокольцовой, но тут появился ты, и сделка не состоялась. Как тебе нравится такая информация, Олежка?
Макаров немного подумал, погладил ладонью затылок, лишь потом сказал:
Я и этот вариант проигрывал. У меня не получилось. С Сокольцовой встречался рыжий человек со шрамом на подбородке. Комбат-два Кобозев, у которого служил Насонов, сказал однозначно, что шрамов у него не было. И рыжим он не был.
Я думал, ты сейчас начнешь доказывать, что Насонова не воспитывал, своим не считаешь. Тут бы я с тобой полностью согласился. А вот по остальному Разве комбат не говорил тебе, что Насонов в госпиталь попал, нарвавшись на растяжку? Вот тогда его и посекло осколками, а после госпиталя Кобозев с контрактником не встречались. Сокольцова его безбородым видела, потому шрам заметила, но это ведь две недели назад было, и за такое время даже я под Льва Толстого смогу подделаться.
И волосы покрасить?
С волосами несколько иная история. Ты ведь мне рассказывал о своей беседе с Кобозевым, о том, что многие солдаты носили прическу «Смерть вшам». Вот я поначалу и подумал, что лысым Насонов ходил, оттого никто и не знал цвет его шевелюры. Но потом наши ребята аккуратненько в вещах его покопалисьбыли на то причиныи нашли рыжий парик Еще вопросы по этому поводу есть?
Один, сказал Макаров. Не пойму я чего-то, почему в таком случае Насонов еще не в кутузке? Если у вас имеются доказательства по краже им чужих документов
Бумаги на сержанта Сокольцова до сих пор у него, наши ребята их только сфотографировали. Родители, которым он обещал вернуть из плена сына, но отдал лишь документы, письма в обмен на деньги, а потом слинял, узнали Насонова по фотографиям. Но арестовывать его никто пока не собирается. А почемуне спрашивай. Не нашего это ума дело.
Заметив, что Макаров все же пытается открыть рот и спросить, Анатолий опять приложил палец к губам. Сделав паузу, продолжил:
Скажи спасибо, сегодня мы уберегли тебя. Кто знает, что было бы, если бы он почувствовал, что ты его подозреваешь? Речь бы у вас зашла о Сокольцове, так же?
Без сомнения.
Тогда просчитываются плохие варианты. Первый: он бы тебя, как человека, интересующегося не тем, чем надо, элементарно шлепнул. Второй: он бы испугался и исчез из поля зрения соответствующих органов. Это не устраивает ни органы, ни, думаю, тебя Ладно, что-то мы разговорились. Давай я тебя провожу немного да примусь за работу.
Они вышли на улицу, отошли пару кварталов. И только тогда Шиманов ответил на вопрос, заданный Макаровым.
Я знаки тебе делалты понял их? Чужая контора, вполне возможно, в ней все пишется и прослушивается господином-товарищем Борщевым. А раз так, то тебе не надо тут баллы набирать. Теперь о Насонове. Если ты, Олежка, переживаешь, что эта, бля, тварь останется безнаказанной, то выбрось из головы такие мысли. Как только нынешние начальники Насонова узнают, чем хлопчик занимается, они вынесут ему такой приговор, что он был бы рад любой срок в тюрьме отсидеть. И даже арестуй мы его, на следующий день Насонова нашли бы в камере или с петлей на шее, или с резаными венами и уже холодного.