Ровно в девять к складу подъехала машина. Хлопнула дверца, послышался звук удаляющихся шагов. Наверное, Полячек проводил рекогносцировку местности с целью убедиться, что нигде не притаились копы. Джойс говорил о его чрезвычайной осторожности.
Прошло несколько минут, и в проезде снова послышались шаги. Затем приглушенные голоса. Я ждал, и наконец голос Джойса отчетливо произнес:
Отлично, Бенни, этого мне хватит до нашей следующей встречи.
Согласно договоренности, эта фраза служила сигналом. Я выскочил из своего укрытия и помчался к Бенни. Он бросился наутек, но Герман Джойс подставил ногу, и Бенни грохнулся на землю лицом вниз. Спустя несколько секунд я схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги, а в следующий момент, заломив ему руки за спину, надел наручники.
Легавые! во всю глотку заорал Бенни, и машина, стоявшая у ворот склада, рванула с места, как ракета «Полярис».
Мы не ожидали, что Полячек прибудет с кем-то, поскольку обычно он работал в одиночку. Юный Джойс устремился вслед за машиной, но она уже взвизгнула шинами на крутом повороте, и я понял, что ему в лучшем случае удастся увидеть задние габаритные фонари.
Когда подошли Джойс и Карл с камерой в руке, Бенни Полячек уже разглядел мое лицо в тусклом свете уличного фонаря.
Мэтт Руд, с горечью произнес он. Попался, как фраер на дешевке, за три с полтиной.
Я смерил его взглядом с головы до ног. Бенни Полячек был крепким, лет тридцати пяти от роду не лишенным привлекательности брюнетом.
Я сказал:
Сегодня три с полтиной, а вскорости, когда он станет твоим регулярным клиентом, от тридцати до пятидесяти баксов в неделю. Разве не так, Бенни?
Полячек бросил злобный взгляд на Джойса.
А ты что с этого имеешь, сука?
Если Полячек так и не понял, что Герман Джойсполицейский, мы решили его не просвещать. Новобранец нам ещё пригодится, и не раз.
Можешь катиться, щенок, обратился я к Джойсу, попадешься ещётак просто не отделаешься.
Протянув руку, Карл сказал:
Убирайся, но сначала положи мне на ладонь главную улику.
Джойс передал ему маленький бумажный пакетик, в точности такой, какой можно купить в аптеке с таблетками снотворного. Опустив пакетик в конверт и заклеив его, Карл поставил на нем свои инициалы. Затем протянул ручку Джойсу, который тоже расписался.
Я тем временем обыскал задержанного и извлек из заднего кармана его брюк три долларовые бумажки и пятидесятицентовую монету. Потом мы все перешли на тротуар, где было светлее, и я велел Джойсу проверить деньги. На всех купюрах стояли его инициалы, а монетка была помечена красным лаком для ногтей.
Карл опустил деньги в другой конверт и вместе с Джойсом повторил процедуру подписывания.
А теперь можешь убираться, сказал он начинающему стражу порядка. Из города не уезжай, тебя вызовут как свидетеля.
Понятно, сэр, ответил Джойс и торопливо зашагал прочь.
Карл спросил:
Кто тебя сегодня подвез, Бенни?
Лысый Мейсон, огрызнулся Полячек.
Лысый, Уильям Мейсон, был комиссаром полиции нашего округа.
Шутник, сказал я. Ладно, пошли. В управлении ждут не дождутся.
Полячек немало удивился, когда его прямым ходом отправили в камеру, вместо того чтобы предварительно допросить в дежурке. Это была моя идеяпусть, рассуждал я, парень поломает голову, почему мы отклонились от общепринятой процедуры.
Мне нужно переговорить с адвокатом, сказал Бенни, облизывая пересохшие губы.
Завтра. А сегодня у тебя будет время поразмыслить о своих прегрешениях, не советуясь со знатоком законов.
Я тоже знаю законы, сержант. Вы не имеете права отказать мне в свидании с адвокатом.
А мы знаем свои права, возразил ему я. Закон разрешает держать тебя двадцать четыре часа, не предъявляя формального обвинения. И в эти первые сутки ты можешь воспользоваться телефоном только в том случае, если у нас нет возражений. Я обернулся к дежурному:Есть у тебя отдельная камера, сержант, где он не мог бы общаться с другими?
Найдется. Ну, мистер, пошли!
Когда Полячека уводили, я крикнул:
Завтра мы навестим тебя, Бенни!
Наверху в дежурке нас поджидал Герман Джойс.
Как всё прошло? поинтересовался он.
Он в камере, ответил я. А ты молодец, парень, сработал здорово. Завтра утром состриги свои лохмы и возвращайся к себе в участок. Я позвоню твоему шефу, скажу, что ты заслужил пару отгулов.
Спасибо, сержант, сказал он. Если понадоблюсь, звони.
Не беспокойся, обязательно позвоню, заверил его я.
II
Когда в час дня мы с Карлом Линкольном прибыли в родное управление, капитан Морис Спэнглер находился у себя в кабинете.
Начальник отдела по борьбе с проституцией, азартными играми и торговлей наркотиками был седовласым крепышом лет шестидесяти с хвостиком. Обычно его отличала обходительность коммивояжера. Я говорю «обычно», потому что временами он мог быть таким же любезным, как динозавр.
Сегодня он был настроен благодушно. Улыбнувшись Карлу, который первым вошел в его кабинет, Спэнглер сказал:
Торопишься навестить меня? Потом увидел за спиной Карла меня:И ты тоже, Рудовский? Не иначе как что-то случилось.
За пределами моего квартала в Саут-Сайде мало кто называет меня полным именемРудовский. Я не стесняюсь своей фамилии, даже напротив, горжусь польским происхождением. Но когда десятки раз в день приходится повторять незнакомым людям по телефону свое имя, слова «Матеуш Рудовский» кажутся неоправданно длинными. Люди прекрасно понимают, когда я называю себя просто Мэтт Руд. Однако из-за какого-то непонятного упрямства Морис Спэнглер предпочитал называть меня полным именем.
Когда мы с Карлом сели, я сказал:
Бенни Полячек снова в камере, капитан.
Мы взяли его вчера в десять вечера.
Лицо Спэнглера выразило удовлетворение.
С уликами всё в порядке?
Пока не видели пленкуеё вечером передали в лабораторию. Думаю, лучше показать её прокурору, прежде чем мы предпримем дальнейшие шаги. Наркотик у нас в запечатанном конверте, а деньги в другом.
Даже если на пленке ничего не получится, вещественных доказательств более чем достаточно.
Анализ наркотика проводили?
Его тоже передали в лабораторию. Наверное, там уже разобрались, что это за зелье.
Сняв трубку селектора, Спэнглер вызвал Джорджа Эббота из криминалистической лаборатории.
В пакете десять зерен, через пару минут сообщил он. Одно зернышко героина, остальные девятьсахарная пудра. Своих клиентов они дурят по-крупному.
Девять к одному у них норма, сказал я. Клиенты знают, что их нагло обманывают, только что им остается? Но и одного зерна достаточно, чтобы схлопотать срок.
В очередной раз сняв трубку, капитан попросил дежурного телефониста соединить его с окружным прокурором Норманом Доллинджером.
Норм, сказал он. Мои парни взяли Бенни Полячека Да, вчера вечером. С поличным. После короткой паузы он продолжил:Неопровержимые Нет, пока не видел. Думаю, и тебе будет интересно ознакомиться с ней. Некоторое время Спэнглер молча слушал, потом сказал:Ладно, всё понятно. Он выходит прямо сейчас, объявил он, положив трубку. Встретимся в лаборатории.
Мы поднялись на третий этаж, где размещалась криминалистическая лаборатория. Толстый Джордж Эббот сидел на высоком табурете, уставившись в микроскоп. Увидев нас, он оторвался от своего занятия.
Добрый день, капитан. Привет, Руд, привет, Линкольн.
Спэнглер сказал:
Сейчас подойдет прокурор посмотреть фильм режиссеров Рудовского и Линкольна. Проектор установлен?
Сейчас сделаем.
Поднявшись с табурета, он провел нас в комнату без окон, в которой проводились также баллистические исследования. Сняв с полки бобину и вытянув из неё несколько футов пленки, проверил её на свет.
Вышло нормально, заключил он, заправляя пленку в проектор.
Здание окружного суда находится рядом с полицейским управлением, на противоположной стороне улицы. К тому времени, как Эббот подготовил проектор, окружной прокурор уже входил в лабораторию.
Норман Доллинджервысокий, сутуловатый пятидесятилетний мужчина; у него тонкие черты и неизменно серьезное выражение лица, верхняя часть которого прикрыта большими очками в роговой оправе. Он знающий и расторопный окружной прокурор, хотя в первую очередь политикпечется об интересах своей партии и только потом о благе людей. Я не считал это серьезным недостаткомни в нашем городе, ни в округе не занять высокого государственного поста, не будучи активистом той или иной партии. Мне не нравилась, однако, его показная беспристрастность, когда всем было известно, что он смотрит сквозь пальцы на рэкет, если тот ведется с благословения власть предержащих.
С наркобизнесом он вел бескомпромиссную борьбу лишь потому, что этого требовали его партийные боссы.
С учетом того, что арест Бенни Полячека мы снимали при инфракрасном свете, качество пленки можно было считать удовлетворительным. Зачастую подобные съемки не удаются вовсе. Лицо Бенни, передающего пакетик с героином, легко узнавалось. После просмотра мы познакомили Доллинджера с вещественными доказательствами.
Его адвокат не сможет ничего противопоставить уликам, сказал я. Пойдем вниз и побеседуем с Полячеком.
Капитан Спэнглер вернулся к себе в кабинет, а мы втроемКарл, прокурор и я спустились в подвальное помещение.
Когда мы остановились перед зарешеченной дверью, Бенни бросил на нас угрюмый взгляд. При виде прокурора, однако, лицо у него сделалось удивленным.
Так-так, сказал он. Неужели сам окружной прокурор заинтересовался такой козявкой, как я? А я-то думал, меня навестит самое большее его двенадцатый помощник.
Норман Доллинджер бросил на Полячека оценивающий взгляд:
Ни ломки, ни озноба, как обычно бывает у наркоманов, заметил он, оборачиваясь ко мне.
Бенни не наркоман, ответил я. Он мелкий торговец, на их жаргонетолкач.
Именно, подтвердил Карл. Этот проходимец даже не может сказать в оправдание, что держал наркоту сугубо для личного потребления. Мы видели его голенькимни следа иглы.
Деллинджер снова глянул на заключенного.
Мы только что посмотрели пленку, на которой запечатлена вчерашняя операция, Полячек, твердо сказал он. Все детали отчетливы. Анализ порошка показал, что это героин. А деньги, которые тебе вручили, были помечены. В суде твое дело не представит сложности для прокуратуры.
От судьбы не уйдешь, пожал плечами Бенни. Но как получилось, что ко мне в камеру явился окружной прокурор собственной персоной? Или ваши помощники заняты более важными делами?
Ты, Бенни, представляешь для нас особый интерес, мы давно пытались заманить тебя в ловушку. Судья отправит тебя за решетку до конца жизни, ты это понимаешь?
Глаза Бенни Полячека сузились.
Что вы мне предлагаете? Сделку?
Ты, мальчик, догадлив. В другое время я прочел бы рапорт о твоем аресте и через пять минут забыл о нем. Даже не стал бы знакомиться с уликами. Твой статус в криминальном мире не стоит внимания даже моего двенадцатого помощника, тем более что их у меня всего пять. Твоим делом занялся бы кто-нибудь из стажеров. Вот так! Ну а теперь скажи, хочешь, чтобы прокуратура не возбуждала против тебя дела и ты уже сегодня вышел из камеры?
Сузившиеся глаза Бенни Полячека широко раскрылись:
Шутите?
Отнюдь. Повторяю, сам по себе ты для нас не значишь ровно ничего. Стоит тебе исчезнуть, твое место займут другие подонки. Цена таких, как ты, десять центов за дюжину. Нам нужен человек, у которого вы получаете отраву. Другими словами, мы охотимся за оптовиком.
Глаза заключенного вновь приобрели нормальный размер.
Я должен был догадаться, что вам от меня нужно. Как по-вашему, сколько времени после этого я просуществую?
Долго, если будешь честно сотрудничать с нами. Мы также хотим получить от тебя фамилии розничных торговцев. Если мы ликвидируем всю свору, тебе будет нечего опасаться.
Полячек разразился нервным смехом.
Для прокурора вы разбираетесь в наших делах до удивления плохо. У нас законесли птичка запела, это её последняя песня. Даже если вы переловите всех толкачей, охота за птичкой не кончится.
Еще не остался в живых ни один фраер, расколовшийся на допросе.
Кодекс чести уголовного мира, проворчал я. Не иначе как ты слишком часто смотришь по телевизору голливудские поделки. Думаешь, для шпаны, не связанной с наркомафией, Ты представляешь хоть какой-нибудь интерес? Да им плевать, раскололся ты или нет, у них свои проблемы. Но чтобы ты успокоился, мы можем на первое время обеспечить тебе охрану, пока не уберешься из города. По мне, уж лучше жить в другом городе, но на свободе, чем гнить в тюрьме без надежды когда-либо освободиться.
Прежде чем ответить, Полячек с минуту размышлял:
Мне придется всю жизнь оглядываться через плечо.
Лучше, чем всю жизнь таскать на плече кайло, заметил Карл.
Полячек снова задумался, потом сказал:
Надо это дело обмозговать.
Нет, решительно заявил Доллинджер. Или ты соглашаешься на наше предложение, или нет. Решай сейчас.
Гм Прежде чем решить, я хочу потолковать с адвокатом.
Возражаю. Любой разумный адвокат посоветуеттебе не упускать шанс. С кем конкретно ты хотел бы поговорить?
После недолгого молчания Полячек сказал:
У вас не будет возражений, если я свяжусь с Мартином Боннером?
Прокурор удивился:
Не слишком высокий уровень для такого клиента, как ты?
Не знаю. Мы с ним в одну школу не ходили, на брудершафт не пили. Но у него отличная репутация, и его ответу можно доверять. Может, вы попросите его выслушать меня?
Доллинджер вопросительно глянул на меня. Я слегка наклонил голову, давая понять, что хотел бы поговорить с ним не в присутствии Полячека. Мы отошли в сторону. Карл последовал за нами.
Я готов был возразить, когда вы согласились на его переговоры с адвокатом, тихо сказал я. Есть вероятность, что адвокат, с которым у него постоянные связи представляет также интересы оптовика. В этом случае все наши старания будут сведены к нулю. Но в честности Боннера я не сомневаюсь. Не думаю, чтобы он был каким-то образом связан с наркобизнесом.
Я абсолютно уверен, что не связан, согласился Доллинджер. Он редко берется за уголовные дела. Сфера его интересовнедвижимость и промышленные корпорации. Почему Полячек выбрал именно его?
Возможно, по той причине, которую он назвал, высказал свое предположение Карл. Он знает, что Боннер даст ему толковый совет.
Тогда пусть звонит Боннеру, сказал прокурор.
Однако, когда мы вернулись к его камере, Бенни Полячек выдвинул новое условие: никто не должен слышать, о чём он будет говорить с адвокатом. Он потребовал, чтобы ему разрешили звонить из телефона-автомата, потому что только в этом случае он может быть уверен, что копы не подслушают его разговор.
Я имею право на конфиденциальную беседу, заявил он. В противном случае от сделки я отказываюсь.
Прокурор кивнул, и я сказал:
Автоматв приемной управления, Бенни. Он тебя устроит?
Бенни Полячек сказал, автомат его вполне устроит.
III
Уладив необходимые формальности, требовавшиеся для освобождения Полячека из камеры, мы вместе с ним поднялись на первый этаж. Телефонная кабина находилась в дальнем углу приемной. Доллинджер начал перелистывать страницы справочника, отыскивая номер Мартина Боннера. Потом, войдя в кабину, опустил в прорезь десять центов и принялся крутить циферблат.
Мы стояли возле открытой двери кабины и слышали, как прокурор попросил пригласить к телефону адвоката Боннера.
Через несколько секунд он сказал:
Марти? Тебя беспокоит Норм Доллинджер. Ты случайно не знаком с Бенджамином Полячеком? Наступило молчание, потом он сказал:Я так и думал. Он не относится к категории твоих клиентов. Вчера его задержала полиция за незаконную торговлю героином. Так, мелочевка. Мы предложили ему заключить с нами сделку, но он желает сначала посоветоваться с адвокатом и почему-то выбрал тебя.
Буду признателен, если ты переговоришь с ним по телефону. У тебя это отнимет две-три минуты. После очередной паузы Доллинджер сказал:Да, он здесь. Передаю ему трубку. Он вышел, уступая место Полячеку.
Вы не могли бы отойти к тому столу, чтобы я вас видел? обратился к нам Бенни.
Презрительно передернув плечами, Доллинджер отошел к столу. Мы с Карлом последовали за ним.
От Полячека, с которого мы не спускали глаз, нас отделяло около двадцати футов.
Полячек тоже наблюдал за нами. Мы видели, как шевелятся его губы, но слов разобрать не могли. Потом он замолчал и только слушал, время от времени кивая. Раз или два его губы шевельнулисьвидимо, он комментировал услышанное.
Неожиданно он громко крикнул:
Алло! Алло! и начал трясти крючок, на который вешают трубку. Потом высунул голову из кабинки:
Нас прервали. У вас не найдется ещё монетки?
Мы начали рыться в карманах, и первым достал монету я. К кабинке я подошел вместе с Доллинджером.
Когда я передавал Полячеку десять центов, он попросил прокурора:
Мистер Доллинджер, повторите, пожалуйста, номер.
Семьсот тридцать два сорок один, сказал тот.
Полячек опустил монету и жестом попросил нас удалиться. Мы отошли, наблюдая, как он снова набрал номер, после чего начал негромко говорить в трубку. Разговор продолжался добрых пять минут.
Выйдя из кабинки и подойдя к нашему столу, он сказал:
Ваша взяла. Давайте найдем уголок потише и там всё обсудим.
Тебе же говорили, что любой толковый адвокат посоветует принять наше предложение, сказал Карл.
Полячек ухмыльнулся:
Я понимал, что посоветует. Но мне хотелось знать, какие я могу выставить условия. Можем ли мы составить письменный договор, где я изложу свои обязательства, а вы подтвердите, что не станете выдвигать обвинений против меня. Но Боннер сказал, чтобы я не испытывал ваше терпение. Сказал, что никакого документа вы не подпишете, но ваше слово надежное. В общем, для меня его совета достаточно.
Прокурор холодно посмотрел на него:
Ты ожидал, что я заключу письменное соглашение с преступником?
Почему не попробовать? Боннер сказал, правда, что вы придете в ярость от одного намека на подобную возможность. Так, где мы приземлимся?
Мы отвели его наверх, в дежурку. Он не спешил. С комфортом устроившись в кресле, достал сигарету и закурил. Потом сказал:
От фамилии оптовика вам станет дурно. Покрепче затяните страховочные ремни.
Говори! нетерпеливо сказал Доллинджер.
Гуди Уайт.
Мы все с изумлением уставились на него.
Гуди Уайт? повторил Доллинджер. Было видно, что он не в состоянии поверить услышанному.
Да.
Гуди Уайт был членом городского совета от двенадцатого округа. Меня не удивило, что он причастен к рэкету, поскольку многие политиканы Сент-Сесилии не брезговали связями с подозрительными личностями. Удивило меня лишь то, что этим рэкетом была подпольная торговля наркотиками.
Нельзя сказать, что Сент-Сесилиягород целиком во власти криминального синдиката в том смысле, что преступники регулярно платят отцам города, обеспечивая собственную неприкосновенность. Однако в этом городе существует четко обозначенная политическая иерархия, сильно смахивающая на феодальную.
Самую верхнюю ступеньку лестницы занимает администрация города и округадве части одной машины, обладающие диктаторскими полномочиями и контролирующие целую армию более мелких чиновников, чья значимость определяется количеством поданных за них голосов. Такие, как Гуди Уайт, вносят в копилку своей партии голоса немногочисленных избирателей, компактно проживающих в их районе или лично с ними знакомых. За другими стоят целые округа или даже несколько округов. Но и крупные воротилы, и мелкая сошка следуют в своей деятельности правилам игры феодального княжестваклянутся в верности вышестоящим, но сохраняют изрядную долю независимости. До тех пор, пока они не выходят за установленные для них рамки, власти смотрят сквозь пальцы на их проделки.
Рамки эти соблюдаются достаточно строго. Мелкий босс типа Гуди Уайта практически ничем не рискует, заправляя игорным бизнесом, организуя подпольные лотереи или поставляя клиентам проституток, до тех пор, пока продолжает вносить голоса в партийную копилку.
Он никому не платит за протекцию, но если какой-нибудь наивный коп попробует вмешаться в его дела, его несомненно вызовут на ковер к комиссару полиции лысому Мейсонуставленнику политических боссов победившей партии, и тот прикажет неразумному стражу закона прекратить травлю его политических единомышленников.
Упорствующих переводят на должность рядовых патрульных, днем и ночью топчущих тротуар.
Два вида рэкета исключались полностьюубийство и торговля наркотиками. Отцы города справедливо полагали, что терпение горожан может лопнуть, если к пышному букету правонарушений прибавятся два наиболее отвратительных. Никто, какой бы вес в политических сферах ни имел, не уходил от ответственности, если оказывался замешан в убийстве или наркобизнесе в славной Сент-Сесилии.
Вот почему я удивился, услышав имя Гуди Уайта. Если Полячек сказал правду, Гуди рисковал быть выброшенным за борт политической машины.
Норман Доллинджер сказал:
Можешь доказать?
Я поднесу вам улики на блюдечке.
Я заметил довольный взгляд прокурора. Странно, подумал я, что он радуется грехопадению товарища по партии. Потом, однако, я вспомнил, что во время последних выборов Гуди Уайт уговаривал партийных боссов согласиться с другой кандидатурой на пост окружного прокурора. Иными словами, несмотря на членство в одной партии, в личном плане отношения между ними были далеко не дружескими. Гуди Уайт был владельцем кегельбана, ресторана и коктейль-холла.
Доллинджер спросил:
Каким образом Уайт снабжает вас, толкачей, героином? Он сам продает наркотики?
Сам лично.
Расскажи подробней, как это делается.
Когда мне надо приобрести очередную партию товара, я звоню ему, договариваюсь о времени, и Гуди встречает меня, сидя за стойкой администратора кегельбана. Мы вместе проходим к витрине, где выставлены образцы товаров, интересующих любителей этой игры: шары и мешочки, ботинки и перчатки, кремы для чистки шаров и тому подобное. Я делаю вид, что хочу купить какую-то мелочь, обычно тюбик крема. У Гуди наркотик уже приготовлен, положен в конверт, и, когда он опускает в бумажный пакет тюбик, вместе с ним оказывается и героин. Я плачу ему крупными купюрами плюс один доллар. Купюры он кладет себе в карман, а стоимость тюбика пробивает в кассовом аппарате и дает мне сдачу с доллара. Все делается тихо и незаметно.
Сколько ты обычно покупаешь? поинтересовался я.
Унцию. Моим клиентам этого хватает на пару недель.
Я произвел в уме нехитрый арифметический подсчет. В каждой унции содержится четыреста восемьдесят зерен героина, но Полячек бессовестно обманывает своих клиентов и к одному зерну героина подкладывает девять зерен сахарной пудры. При стоимости одной дозы три с полтиной он каждые две недели продает отравы на тысячу шестьсот восемьдесят баксов.
Сколько берет Гуди за унцию чистого героина?
Четыреста восемьдесят долларов.
Таким образом, его навар составляет шестьсот долларов в неделю, что примерно в шесть раз превышает мое жалование.
Карл сказал:
Если сделка совершается так просто, мы без проблем заснимем её на пленку. Нет, проблема всё-таки естьГуди хорошо знает нас обоих.
Мы научим Герми Джойса пользоваться камерой, сказал я. Её можно спрятать в сумке, в которой любители кеглей носят свои причиндалы. Думаю, сложностей не будет.
Когда ты сможешь договориться с Уайтом об очередной сделке? спросил Доллинджер.
Докурив сигарету, Полячек поискал глазами пепельницу. Не найдя её, бросил окурок на пол и раздавил ботинком.
Последний раз я брал у него товар на прошлой неделе. Если обращусь к нему раньше, чем через семь дней, у него могут возникнуть подозрения.
Прокурор бросил на меня быстрый взгляд. Я сказал:
Не будем подвергать риску наше предприятие. Лучше подождать и действовать наверняка. Когда ты сможешь назначить следующую встречу с ним?
Обычно я захожу к нему в пятницу во второй половине дня.
Была среда, получалось, что нам предстоит ждать девять дней.
Доллинджер сказал:
Чертовски долгое ожидание.
Мы потратили две недели, чтобы заманить Бенни в ловушку, заметил Карл. Лучше иметь гарантию, что Гуди ничего не заподозрит.
Ладно, подождем, нехотя согласился Доллинджер. А Полячек тем временем пусть отдохнет в камере.
Гуди поймет, что что-то нечисто, если я перестану циркулировать, запротестовал Бенни.
Он прав, сказал я. Если мы собираемся его использовать, он должен появляться на людях.
А если он сбежит? возразил Доллинджер.
Мы установим за ним наблюдение двадцать четыре часа в сутки, заверил я его.
Тогда я снимаю возражение, сказал прокурор. Итак, мы договорились, что очередную порцию героина ты закупаешь в пятницу на следующей неделе, Полячек. И повторяю, что обвинение с тебя не снято. Если события повернутся не так, как мы предполагаем, возможно, даже не по твоей вине, мы упрячем тебя за решетку до конца дней. Понятно?
Полячек облизал губы:
Да, сэр.
Теперь перейдем к другому вопросу. Мне нужен полный список всех мелких торговцев, которых ты знаешь.
Бенни Полячек медленно поднял глаза на прокурора:
Давайте в этом вопросе расставим точки над «¡». Если вам не удастся упрятать за решетку Гуди Уайта, вы отправите туда меня? Так?
Можешь не сомневаться.
Какой же мне смысл делиться с вами информацией, пока я не уверен, что со мной всё в порядке? Пусть сначала судья вынесет Гуди обвинительный приговор, тогда я и расскажу обо всём. А до той поры мой рот останется на замке.
Ты не в том положении, чтобы торговаться, холодно заметил Доллинджер.
Кто торгуется? Я сказал четко и ясно, на что согласен и на что не согласен. Не собираюсь подносить на блюдечке всё, что вас интересует, а потом доживать век в тюряге. Если вас не устраивают мои условия, отведите меня в камеру и забудем о нашем разговоре.
Доллинджер посмотрел на меня. Я пожал плечами.
Думаю, нам известно большинство мелких торговцев из тех, кого он знает. Меня больше интересует другое. Откуда Гуди получает товар, Бенни?
Полячек покачал головой:
Этого я не могу сказать. Не могу, потому что не знаю. Будь мне известен источник, я черпал бы из него сам, а не платил ему за комиссию.
Понятно. И ещё один вопрос, на него ты ответить можешь. Кто сидел за рулем машины, на которой ты вчера подъехал к складу Адамса?
Поджав губы, Полячек сосредоточился. Минуту спустя он снова покачал головой:
У этого парня никогда раньше не было неприятностей с полицией. Он не знает, чем я занимаюсь, и подвез меня из чистой любезности, потому что моя машина в ремонте.
Если он так кристально чист, почему же тогда мгновенно скрылся, как космонавт на ракете, когда ты закричал?
Наверное, догадывался, что я сбываю что-то налево, но что именноне знал. Перед поездкой я сказал ему, чтобы он не задерживался, если возле склада вдруг обнаружатся копы. В общем, разговор с ним вам ничего не даст. К наркоте он отношения не имеет.
Создалось впечатление, что беседа превращается в пустую трату времени. Видимо, пока следовало довольствоваться Гуди Уайтом. Я поднялся с места:
Забирай свои манатки и катись домой.
IV
Я стоял возле Полячека, получавшего личные вещи, а Карл согласовывал с оперативниками некоторые вопросы, связанные с организацией наблюдения за неудачливым толкачом. Когда процедура выдачи вещей завершилась, я отвел Бенни в приемную.
Та моё внимание привлекла девушка, склонившаяся к окошечку справочного. На вид ей было лет двадцать пять. У неё было приятное, хотя и не очень выразительное лицо, окаймлённое золотистыми волосами, падавшими на плечи. На ней было легкое летнее платье, плотно облегающее тело и подчеркивавшее безупречную фигурудлинные стройные ноги, осиную талию и упругую, высокую грудь.
Увидев нас, она облегченно вздохнула, и её лицо осветилось улыбкой. Потом, повернувшись, она быстро направилась к нам. При постукивании каблучков-шпилек по бетонному полу её груди вызывающе колыхались. Имея некоторый опыт общения с женщинами, я заключил, что они свободны от стесняющих уз бюстгальтера.
Я только что спрашивала о тебе, Бенни, сказала она, останавливаясь перед нами. Я пришла бы и раньше, но только сейчас узнала от Чарли, что ты в тюрьме. Я принесла чековую книжку, чтобы внести за тебя залог.
Кто такой Чарли? спросил я.
Видимо, она не ожидала вопроса, потому что непонимающе посмотрела на меня.