Я доложу об этом шефу.
А, дерьмо. И старик двинулся к кушетке, стоявшей рядом с телевизором, из которого доносились радостные вопли и смех.
Конверт я вскрыл, лишь вернувшись в «Аделфи», Вытащил листок бумаги с несколькими строчками, напечатанными на пишущей машинке.
«К четвергу приготовь 250 000 купюрами по десять и двадцать долларов. Поезжай в мотель Говард Джонсон на Джерси Тернпайк. Зарегистрируйся до шести часов. Никаких контактов с полицией. Жди получения дальнейших инструкций».
Я решил, что щит украли-таки профессионалы. Мотели весьма популярны в посредническом деле. Они удобны и для совершения обмена, и для наблюдения за тем, как посредник следует полученным указаниям. Дважды мне приходилось действовать по одной схеме: приезжаешь в мотель с деньгами, ставишь автомобиль у дверей одной кабинки, сам идешь в другую, ждешь там предписанное число минут и уходишь, оставляя деньги в стенном шкафу, а дверьнезапертой. Садишься в машину и обнаруживаешь под сиденьем искомое. В обоих случаях это были драгоценности. Сидишь пять минут в машине, пока воры смогут убедиться, что и они получили требуемую сумму денег, то ли в чемодане, то ли в дорожной сумке, а потом уезжаешь, чтобы возвратить драгоценности их владельцу. Воры тем временем отправляются по своим делам, обычно на юг, чтобы прокрутить добычу в Майами, в Сан-Майне или в Билокси.
Анонимность, окружающая мотели, в особенности маленькие, куда любят заскакивать на часок-другой парочки, исключительно благоприятствует такого рода обменам. Вор может приехать на день или два раньше, с тем чтобы убедиться, что в остальных номерах не проживает полиция. Для посредника преимущество таких мотелей заключается в том, что он может незамедлительно добраться до телефона, если ничего не найдет под передним сиденьем. И последнее, вор и посредник не вступают в прямой контакт, что очень важно для вора, если, конечно, ему попадается не столь осторожный, как я, посредник.
Я прочитал записку трижды, а затем снял трубку и позвонил Фрэнсис Уинго в Вашингтон. Секретарь соединила меня с ней, едва я назвался.
Доброе утро, поздоровалась Фрэнсис.
Доброе утро. У меня есть новости.
Да?
Я получил послание от тех, кто украл щит. Деньги мне нужны в четверг. То есть завтра.
Хорошо. Когда мне их привезти?
Вам?
Как я понимаю, ответственность лежит на мне.
С этим никто не спорит. Я лишь подумал, как вы понесете такую тяжесть. Они просят бывшие в употреблении десяти и двадцатидолларовые банкноты. Вся сумма будет весить более пятидесяти фунтов.
Я справлюсь. Куда мне их принести?
В мой отель, «Аделфи», я продиктовал адрес.
Когда?
В любое время до трех часов. Если вы успеете до двух, я приглашу вас на ленч.
Мое приглашение она пропустила мимо ушей.
Вы рассчитываете получить щит завтра?
Не знаю. Но возможно и такое.
Только возможно?
Могу лишь повторить, не знаю. Я не имею ни малейшего представления, с кем работаю. Вполне вероятно, что на Джерси Тернпайк я съезжу впустую, лишь для того, чтобы воры убедились, что я в точности следую их инструкциям. Но возможно и другое: им нужны деньги, и они стремятся побыстрее избавиться от щита. Не забывайте, щитне безделушка, которую носят в кармане, и едва ли его можно заложить в ближайшем ломбарде. Рынок сбыта крайне ограничен. Я уже хотел рассказать ей о пятидесяти тысячах, предложенных мне Мбвато, но в последний момент передумал, потому что не захотел выслушивать вопросы, на которые не знал ответа.
Я позвоню мистеру Спенсеру, чтобы он договорился о деньгах.
Когда вы с этим закончите, вас не затруднит позвонить также лейтенанту Деметеру и сказать ему о полученной мною записке?
Но вы же не хотели, чтобы полиция вмешивалась в это дело.
Я их не вмешиваю. Просто выполняю обещание, данное Деметеру: держать его в курсе событий.
Хорошо, я позвоню ему, согласилась она.
Когда мне вас ждать завтра?
После двух.
Так я и думал.
Она положила трубку, и я тяжело вздохнул, поняв, что близкими друзьями нам не стать. Отыскал в буфете банку томатного супа, открыл, вылил содержимое в кастрюльку, добавил положенное количество воды и поставил на конфорку. Пока суп грелся, я нашел в справочнике номер Альберта Шиппо и набрал его.
"Альберт Шиппо и компания", ответил мужской голос.
Я хотел бы поговорить с мистером Шиппо.
ЯШиппо.
Меня зовут Филип Сент-Ив. Вы позволите заехать к вам?
Зачем?
Джонни Паризи полагает, что нам следует повидаться. Ему кажется, что вы сможете мне помочь.
Паризи, значит?
Паризи, подтвердил я.
Вы оптовый продавец?
Нет.
Ну, розничной торговлей я практически не занимаюсь, но раз Паризи считает, что нам нужно повидаться, возражений у меня нет. Когда вы хотите подъехать?
Сегодня днем, если вас это устроит.
В любое время. Я на месте.
Я буду у вас в половине третьего.
Третьего, четвертого, какая разница. Я никуда не собираюсь.
Переговорив с Шиппо, я налил суп в тарелку, достал коробку крекера и бутылку пива и поел за восьмигранным столиком, предназначенным для игры в покер.
Контора «Альберт Шиппо и компания» находилась в восточной части 24-й улицы, на восьмом этаже Джордж-Билдинг, здания, столь же незапоминающегося, как и его название. Из двух лифтов работал только один под присмотром старика в поношенном костюме, с длинными седыми волосами.
Восьмой, сказал я.
Дверь не хотела закрываться, поэтому он пнул ее тяжелым башмаком, после чего кабина лифта, поскрипывая, поползла вверх.
Выйдя в коридор, я довольно быстро нашел дверь с панелью из матового стекла, на которой значилось «Альберт Шиппо и компания». На приклеенной липкой лентой бумажке указывалось, что перед тем, как войти, следует постучать. Я постучал, и мужской голос разрешил мне войти. Всю обстановку составляли дубовый стол, два стула и четыре конторских шкафа. Единственное окно покрывал густой слой пыли и грязи. За столом восседал Альберт Шиппо, представляющий, как я понял, и себя и компанию.
Выглядел он лет на сорок пять. Двойной подбородок, обширная лысина, бакенбарды на толстых щеках. Маленький ротик под розовым носом, очки в тяжелой роговой оправе. Под двойным подбородком белел воротник рубашки, стянутый галстуком в сине-белую полоску.
Я сел и огляделся. Черный телефон на столе, на стенах ничего нет, даже календаря. Безликость полная. Альберт Шиппо мог переехать сюда как сегодня утром, так и шесть лет назад.
Как вы уже поняли по нашему телефонному разговору, я оптовик и розничной торговлей более не занимаюсь, начал Шиппо. Но раз Джонни посоветовал вам заехать ко мне заканчивать фразу он не стал.
Расслышали ли вы, как меня зовут? поинтересовался я. Сент-Ив. Филип Сент-Ив.
Шиппо кивнул.
Шесть или семь недель назад вы звонили Паризи насчет меня.
Я много кому звоню.
И чем вы торгуете?
Произведениями искусства. Допустим, человек хочет открыть собственное дело. У него есть работа, но хочется чего-то своего, чем можно заниматься, не выходя из дома. И я даю ему такое дело. Письма к конкретным адресатам. Причем всю черную работу выполняет почтовое ведомство. Он сунул руку в ящик стола, вытащил лист бумаги и протянул мне. Вот один из последних вариантов. Отдачатридцать процентов, это чертовски высокий результат.
Я взял листок и посмотрел на него. Отпечатанное на ксероксе рукописное письмо, начинающееся словами: «Привет, дружок!» В правом верхнем углу размытая фотография обнаженных мужчины и женщины. Ниже следовал текст:
"Я Салли, а рядом со мной Билл. Мы свободно мыслящие люди и не возражаем против того, чтобы показать вам, чем мы занимаемся друг с другом и с нашими приятелями. Я блондинка со стройной фигурой. Билл высок ростом, хорошо сложен. Мои размеры 36 24 36[23].
В прошлом месяце мы ездили в Мехико-Сити с моими подругами и посетили один из экзотических ночных клубов, о которых вы, должно быть, слышали. В Мексике они запрещены законом, и попасть в них довольно сложно. Но вы, конечно, знаете об их существовании, как и о том, что творится внутри.
Мы попросили сфотографировать нас вместе с другой парой. Девушек с девушками, а потом всех вместе в самых разнообразных позициях. Это не те подделки, что продаются в магазинчиках. Фотографии подлинные.
Я пришлю вам весь комплект, за восемь долларов черно-белые фотографии, за 12 цветные и добавлю парочку снимков, где только я и Бетти. Вышлите мне деньги, и я незамедлительно отправлю вам фотографии.
Искренне ваша,
Салли".
Я бросил письмо на стол.
Дело выгодное, да?
Будьте уверены, кивнул Шиппо. Я поставляю все: письмо, набор фотографий, список адресатов. Им остается лишь ксерокопировать письмо, разослать копии и ждать, пока закапают денежки. Они остаются с наваром, ятоже, а многие одинокие люди получают хоть какое-то развлечение. Хотите комплект цветных фото? Уступаю за пятьдесят баксов.
В письме сказанодвенадцать.
Так я добавлю кое-какой информации.
Я кивнул.
Позвольте мне сначала взять ваши фотографии. Он поднялся, подошел к одному из шкафов, достал конверт из плотной бумаги, заглянул в него, чтобы убедиться, то ли он взял, вернулся к столу, сел.
Я вытащил бумажник, из негодве купюры по двадцать и однув десять долларов и положил их на стол. Шиппо протянул мне конверт.
Когда звонили, мы выяснили, остается сказатькто?
Шиппо оглядел стол, словно понял, что пришло время прошелестеть бумагами.
Забавный случай вышел с вашей фамилией. Звонит мне парень, которого я не видел лет пять или шесть, и спрашивает, не знаю ли я, кто может охарактеризовать некоего Филипа Сент-Ива. Я отвечаю, что знакомых у меня полным-полно, но его интересует человек, на слово которого можно положиться. Я интересуюсь, как насчет моего доброго друга Джонни Паризи, его слова достаточно? Парень удивляется, откуда я знаю Джонни Паризи. Я отвечаю, что мы с Джонни давние друзья.
Что он еще сказал?
Ничего. Попросил позвонить Джонни Паризи и разузнать кой-чего о вас.
Что именно?
Во-первых, можно ли иметь с вами дело. И во-вторых, действительно ли вы посредник. Хотите знать, что сказал о вас Паризи?
Нет, меня интересует, кто спрашивал обо мне.
А, этот тип. Я взял с него тридцать баксов, большего он не стоил, но за пару телефонных звонков это не так уж и мало.
Разумеется. Так кто он?
Фрэнк Спиллейси, но вы должны понимать, что он звонил мне по чьей-то просьбе.
Как мне найти Спиллейси?
По телефонному справочнику. Манхэттен.
Что он делает?
Чем зарабатывает на жизнь?
Вот-вот.
Шиппо пожал плечами.
Разве важно, как это называется? Я вот считаю себя торговцем произведениями искусства, помогающим одиноким людям, и поверьте мне, таких у нас предостаточно. А вы знаете, как меня назвали эти подонки из почтового отделения? Распространителем порнографии. Так я послал их к черту и больше не пользуюсь их услугами. Отправляю все посыльным, если недалеко, или через «Рейлуэй экспресс».
Им, должно быть, не понравилось, что вы отняли у них жирный кусок?
Вы говорите о почтовиках?
Да.
У них столько работы, что они и не заметили отсутствия моих писем.
Так чем все-таки занимается Спиллейси?
Всем помаленьку.
К примеру?
Ну, пять или шесть лет назад у него играли в карты.
На деньги?
Естественно. Я иной раз помогал ему, и дела шли весьма неплохо, но потом возник какой-то конфликт с полицией, и Спиллейси пришлось прикрыть лавочку. Потом я пару лет о нем не слышал. Вероятно, он уезжал из города.
А может, отбывал срок?
Да, он нашел себе не слишком прыткого адвоката. А адвоката нужно брать самого лучшего, если хочешь выжить в этом мире. Не зря же его называют джунглями.
Но к настоящему времени Спиллейси вернулся в Нью-Йорк. Так чем он сейчас занимается?
Он говорит что-то насчет торговли недвижимостью. О каком-то проекте в Аризоне.
Я поднялся.
Благодарю за информацию.
Шиппо и не подумал оторваться от стула, лишь лениво махнул рукой.
Всегда рад помочь.
Я уже направился к двери, когда меня остановил его голос:
Эй, вы забыли фотографии.
Я вернулся к столу, подхватил конверт.
Действительно, я же приходил именно за ними.
Глава 8
Высокий молодой негр, небрежно опершийся о крыло «крайслера», припаркованного в нарушение правил стоянки автомашин перед Джордж-Билдинг, явно стремился к тому, чтобы привлечь внимание. Иначе он не стал бы надевать костюм лимонного цвета и оранжевую рубашку с темно-лиловым галстуком. Белоснежный плащ, переброшенный через руку, также помогал выделить его в толпе пешеходов, которые как на подбор обходились лишь рубашками с коротким рукавом. Последний дождь прошел в Нью-Йорке три недели назад, а то и раньше.
Я удостоил негра мимолетным взглядом, когда выходил из подъезда, и повернул налево, держа курс на ближайший бар, аптеку или будку телефона-автомата, чтобы найти в справочнике адрес и номер Фрэнка Спиллейси. Но не прошел и пяти шагов, как он пристроился рядом, слева от меня, с плащом на правой руке.
Мистер Сент-Ив?
Я остановился и повернулся к нему.
Да.
Мистер Мбвато интересуется, не мог бы он вас подвезти, бархатистый, как и у Мбвато, голос, но не бас, а баритон.
Не сегодня, благодарю, я начал поворачиваться от него, когда белый плащ ткнулся мне в бок, а под ним оказалось что-то твердоепистолет, ручка или выставленный палец. Я, правда, поставил бы на пистолет.
Ладно. Где Мбвато?
Чуть дальше по улице. Мы не смогли найти место рядом с домом.
Я посмотрел негру в глаза.
Как вы узнали, что я здесь?
В Джордж-Билдинг? Мы видели, как вы вошли в подъезд. И предположили, что рано или поздно выйдете из него.
То есть вы следили за мной?
Да, мистер Сент-Ив, следили.
Не торопясь, мы подошли к черному семиместному «кадиллаку», взятому напрокат, как следовало из номерного знака. Высокий молодой негр открыл заднюю дверцу, и я нырнул в кабину. Мбвато устроился на заднем сиденье, своими габаритами буквально сжимая внутреннее пространство «кадиллака». Еще один негр сидел за рулем. Мой спутник с плащом обошел автомобиль и сел позади шофера.
Мистер Сент-Ив, густой голос Мбвато едва не оглушил меня. Как я рад новой встрече с вами. Куда вас подвезти?
Если не возражаете, к моему отелю.
Ну разумеется. Отель мистера Сент-Ива, скомандовал он шоферу.
На этот раз Мбвато надел другой костюм, темно-зеленый, с медными пуговицами на жилетке, белую рубашку с широким воротником и пестрый галстук. Одежда сидела на нем как влитая, и я с трудом подавил искушение узнать адрес его портного.
Почему? вместо этого спросил я.
Простите? не понял меня Мбвато.
Чем обусловлено приглашение под дулом пистолета? разъяснил я первый вопрос.
Пистолета? удивился Мбвато. Какого пистолета?
Ваш друг на переднем сиденье угрожал мне пистолетом.
Мбвато захохотал.
Мистер Уладо сказал, что у него есть пистолет?
Да.
Мистер Уладо повернулся ко мне, губы его разошлись в улыбке. Он поднял шариковую ручку и подмигнул.
Вот что служило пистолетом, мистер Сент-Ив. Извините, что вынудил вас пойти со мной, но мистер Мбвато очень хотел переговорить с вами.
Моя вина, признался Мбвато. Я попросил мистера Уладо найти самые убедительные выводы, вот он и перестарался.
Но добился желаемого, подвел я черту и откинулся на спинку сиденья.
Молчание затянулось. Мистер Уладо смотрел прямо перед собой. Мбвато уставился в окно, хотя едва ли мог увидеть что-либо интересное на Тридцать восьмой улице и Третьей авеню, по которым мы ехали.
Как я понимаю, люди, укравшие щит, дали о себе знать. Он так и не оторвался от окна.
Да.
Наверное, вы не скажете нам, что вы от них узнали?
Нет.
Собственно, другого ответа я и не ждал, но не мог не спросить. Вы меня понимаете, не так ли?
Конечно.
В Вашингтоне я исчерпал все возможности.
Какие возможности?
Добиться признания Компорена вашей страной. Вы, наверное, заметили, что на мне и мистере Уладо довольно необычная одежда. Впрочем, не заметить мог только слепой.