И мне. Орен Кармайкл ослепительно улыбнулся. Забавный у нас диалог.
Разве нет?
Но мне почему-то кажется, ты явилась сюда не шутки ради.
Может, и не кажется. Хестер уселась поудобнее. Как это называется, когда делаешь несколько вещей одновременно? Детишки для такого целый термин выдумали.
Многозадачность.
Точно. Она закинула ногу на ногу. Вот этим и занимаюсь.
Хестер могла бы сказать, что ее тянет к мужчинам в форме, но ведь это пошлое клише. Однако Орен Кармайкл выглядел так, словно носил полицейскую форму с самого рождения.
Помнишь, когда была здесь в последний раз? спросил Орен.
Джеффри, улыбнулась Хестер.
Залез на эстакаду и швырялся яйцами в автомобили.
Славное было времечко, сказала Хестер. Когда мы его забирали почему ты тогда Айре позвонил, а не мне?
Потому что Айры я не боялся.
А меня боялся?
Если говорить в прошедшем времени, безусловно. Орен Кармайкл отодвинулся от стола. Ну, расскажешь, зачем пришла? Или будем и дальше перешучиваться?
Думаешь, у нас все лучше выходит?
Перешучиваться? Наверное. Хуже уж точно некуда.
Тридцать четыре года назад, когда в лесу нашли мальчика, Орен был в том поисковом отряде. Все, включая Хестер, думали, что загадку быстро разгадают, но за Уайлдом так никто и не пришел. Никто так и не узнал, почему Уайлда бросили в лесу и как это, собственно говоря, произошло. Никто так и не понял, как долго мальчик выживал в одиночку. И как ему вообще удалось выжить.
Даже спустя столько лет никто понятия не имел, откуда он взялся.
Она подумала, не завести ли речь про Уайлдаузнать, как у него дела. Может, будет проще повернуть разговор в нужное русло.
Но теперь она не имеет к Уайлду никакого отношения. Нет смысла о нем вспоминать. Не за этим Хестер сюда явилась. Она перешла к делу:
Наоми Пайн. Знаешь такую?
Орен Кармайкл, сцепив пальцы, сложил ладони на плоском животе.
С чего ты решила, что я знаю всех местных старшеклассниц?
С чего ты решил, что она старшеклассница? спросила Хестер.
Хм, с тобой не забалуешь. Ну, допустим, знаю.
Хестер толком не понимала, как правильнее выстроить разговор, поэтому решила говорить напрямик:
Кое-кто говорит, она пропала.
Кое-кто?
Ну ладно, не очень-то и напрямик. Господи, какой же Орен красавчик.
Да.
Хм. По-моему, у тебя внук ее возраста.
Спишем это на совпадение.
Славный парнишка, кстати. Я про Мэтью. (Она промолчала.) Я все еще тренирую баскетбольную команду, продолжал Орен. Мэтью работящий. Задиристый, как Он вовремя осекся. Не назвал имя Дэвида. Оба застыли. На пару секунд в кабинете повисла мертвая тишина. В атмосфере что-то изменилось. Прошу прощения, сказал Орен.
Не стоит.
Что, мне снова притвориться, что ничего не было? спросил он.
Нет, тихо сказала Хестер. Ни в коем случае. Никогда не притворяйся, когда речь заходит о Дэвиде.
Орен, как шеф полиции, был в ту ночь на месте аварии.
Возвращаясь к твоему вопросу, сказал Орен, нет, я не знаю, что Наоми пропала.
Никто не звонил, не заявлял?
Нет, а что?
Ее уже неделю не было в школе.
И что?
Может, сделаешь пару звонков?
Волнуешься?
Слишком сильно сказано. Допустим, если ты позвонишь куда надо, мне станет поспокойнее.
Орен почесал подбородок:
Мне нужно что-то знать?
Кроме номера моего телефона?
Хестер!
Нет, ничего такого. Меня просто попросили об услуге.
Орен нахмурился. Подумал.
Ладно, сделаю пару звонков.
Отлично.
Он взглянул на Хестер. Хестер взглянула на него.
Могу сделать все чуть позже, а потом отчитаюсь по телефону, сказал Орен. Но такой вариант тебя, похоже, не устроит.
Ну а сейчас ты разве занят?
Вздохнув, Орен сперва набрал номер Наоми. Никто не ответил. Потом Орен позвонил школьному инспектору. Школьный инспектор попросил подождать. Вернулся к телефону и сообщил:
Да, ученица действительно пропускает занятия.
С отцом говорили?
Говорили. Кто-то из наших, не я.
Что сказал отец?
Здесь пометка: «Уважительная причина».
Больше ничего?
А что? Хотите, чтобы я к ним съездил?
Орен поднял глаза на Хестер. Хестер помотала головой.
Нет, просто прохожусь по списку. Что еще скажете?
Не исключено, что ее оставят на второй год. Или летом ей придется ходить на дополнительные занятия. В этом семестре она много пропускала.
Спасибо.
Орен повесил трубку.
Спасибо, сказала Хестер.
Не за что.
Понятно, откуда ты знаешь Мэтью, медленно сказала она, подумав. По моим рассказам. По рассказам Дэвида. По баскетбольной команде. Он промолчал. И мне известно, что ты активно участвуешь в жизни города. Это похвально.
Но ты понять не можешь, откуда я знаю Наоми.
Верно.
Пожалуй, нужно было с этого начать.
Я тебя внимательно слушаю.
Помнишь фильм «Клуб выходного дня»? спросил Орен.
Нет.
Не смотрела? удивился Орен.
Нет.
Что, правда? Блин, мои дети постоянно его включали, хоть им и не по возрасту было.
К чему этот разговор?
Помнишь актрису Элли Шиди?
Она сдержала вздох.
Нет.
Не суть важно. В фильме Элли Шиди играет роль старшеклассницы-парии вроде Наоми. Там есть сцена, когда девочка перестает сдерживаться и говорит: «Дома мне живется так себе».
И Наоми сказала бы так же?
Орен кивнул.
Она не впервые пускается в бега. У ее отца три ареста за вождение в пьяном виде. Но смотри мне, это секрет.
Есть признаки домашнего насилия?
Нет. Думаю, дело не в этом. Скорее отец не уделяет ей внимания. Мать Наоми бросила их лет пять назад. Может, десять, не помню. Трудно сказать. Папаша работает в городе, допоздна. Думаю, просто замотался. Трудно растить девочку без матери.
Ясно, кивнула Хестер. Спасибо, что рассказал.
Ну, я тебя провожу?
У двери они встали лицом к лицу. Хестер почувствовала, как к щекам приливает кровь. Покраснела, значит. То есть возраст не помеха?
Ну, не хочешь рассказать, что Мэтью говорил тебе про Наоми? спросил Орен.
Ничего не говорил.
Хестер, прошу: давай сделаем вид, что я специально обученный полицейский и за спиной у меня сорок лет стажа. Ты ненароком заходишь ко мне в кабинет и наводишь справки о проблемной девочке, а эта девочкакак ни странноодноклассница твоего внука. Видишь ли, в глубине души я детектив. Задаюсь вопросом: «С чего бы все это?» и прихожу к выводу, что Мэтью тебе что-то рассказал.
Хестер хотела отвертеться, но поняла, что спорить бессмысленно.
Только между нами. Мэтью попросил меня взять этот вопрос под личный контроль.
Почему?
Не знаю.
Орен ждал.
Правда не знаю.
Что ж, тогда ладно.
По-моему, он за нее волнуется.
Волнуется? В смысле?
Говорю же, не знаю. Но если не возражаешь, я тоже слегка покопаюсь.
Покопаешься? Орен нахмурился. Как это?
Пожалуй, заеду к ней домой. Поговорю с отцом. Ты не против?
Если даже и против, какая разница?
Никакой. И я тоже не думаю, что дело серьезное.
Однако?
Однако Мэтью никогда ни о чем меня не просил. Понимаешь?
По-моему, да, сказал Орен. Хорошо. Если что-нибудь выяснишь
Тут же позвоню, честное слово. Хестер протянула ему свою визитку. Здесь мой сотовый.
Мой тебе нужен?
Не понадобится.
Он не сводил глаз с визитки.
Но ты же только что сказала, что позвонишь, разве нет?
Она почувствовала, как в груди бьется сердце. Возрастстранная штука. Когда сердце начинает так биться, кажется, что ты снова в школе, в выпускном классе.
Орен?
Что?
Знаю, нам положено изображать современных людей. Равноправие и все такое.
Точно.
Но я все равно считаю: правильнее, когда не девушка звонит парню, а парень девушке.
И так уж вышло, что теперь у меня есть твой номер. Он по-прежнему держал в руке ее визитку.
Мир тесен.
Береги себя, Хестер.
В общих чертах. Тим передал листки Хестер. Скоро будет остальное.
В багажнике был принтер, подключенный к ноутбуку: его Тим держал в бардачке. Иной раз помощники сбрасывали информацию ей на телефон, но Хестер все равно предпочитала читать с бумаги, ей нравилось держать в руках твердую копию. Нравилось делать пометки шариковой ручкой, подчеркивать важные фразы.
Женщина старой закалки. Или просто старая.
У тебя есть адрес Наоми Пайн? спросила она.
Есть.
Далеко отсюда?
Тим сверился с навигатором:
Две целых шесть десятых мили. Шесть минут.
Поехали.
Пока Тим вел машину, Хестер бегло просмотрела записи. Наоми Пайн, шестнадцать лет. Родители в разводе. Отца зовут Бернард, матьПиа. У отца единоличная опека, что само по себе любопытно. По сути дела, мать отказалась от родительских прав. Мягко говоря, нестандартная ситуация.
Дом был не дом, а старая развалюха. Изначально краска была белой, теперь же стала желтоватой, а кое-гдебурой. Все окна были плотно зашторены или закрыты треснувшими ставнями.
Что скажешь? спросила Хестер.
Тим скорчил гримасу:
Похоже на европейский «надежный дом», конспиративную квартиру. Или на пыточную для диссидентов.
Жди здесь.
На подъездной дорожке стояла новенькая «Ауди А-6». Наверное, стоит подороже, чем эта халупа. По пути к двери Хестер рассмотрела здание получше. Когда-то это был дом в викторианском стиле, со сплошной верандой и резным карнизом, стареньким, но все равно красивым. Да, точно, такие дома еще называют «разукрашенными леди», хотя краски на этом экземпляре осталось немного и все «женское» очарование кануло в Лету. А может, его никогда и не было.
Хестер постучала в дверь. Тишина. Хестер постучала еще раз.
Просто оставьте у двери, сказал мужчина.
Мистер Пайн?
Я сейчас занят. Если нужно расписаться
Мистер Пайн, я не курьер.
А кто вы?
Голос звучал невнятно. Мужчина по-прежнему не открывал дверь.
Меня зовут Хестер Краймштейн.
Как?
Хестер Наконец дверь отворилась. Мистер Пайн?
Я вас знаю, сказал мужчина.
Нет, не знаете.
Нет, знаю. Точно, видел по телевизору.
Совершенно верно. Меня зовут Хестер Краймштейн.
Ого! Бернард Пайн щелкнул пальцами. Указал на нее. Вы адвокат по уголовным делам. Вас показывают во всех новостях, верно?
Верно.
Так и знал. Пайн отступил на полшага назад. Теперь он насторожился. Погодите, что вам от меня нужно?
Я по поводу вашей дочери. Он чуть шире раскрыл глаза. Наоми, добавила Хестер.
Я помню, как зовут мою дочь, сказал он резче, чем хотелось бы. Что вам нужно?
Ее давно не было в школе.
И что? Вы школьный инспектор?
Нет.
Тогда какое отношение вы имеете к моей дочери? И что вам от меня надо?
Он выглядел и вел себя как человек, только что вернувшийся домой после трудного рабочего дня. Пятичасовая небритость превратилась в семи- или даже восьмичасовую щетину. Белки глаз покраснели. Пиджака нет, рукава рубашки закатаны, галстук ослаблен. Хестер готова была поспорить, что где-то в доме его уже ждет стакан чего-нибудь спиртного.
Можно поговорить с Наоми?
Зачем?
Я Хестер нацепила свою обезоруживающую улыбку. Об этой улыбке слагали легенды. Послушайте, я не желаю вам зла. Я здесь не в качестве юриста.
Тогда зачем вы приехали?
Понимаю, что выхожу за рамки, но скажитес Наоми все в порядке?
Что-то я запутался. Какое вам дело до моей дочери?
По сути, никакого. Я вовсе не собираюсь лезть в вашу личную жизнь. Взвесив все «за» и «против», Хестер решила, что сейчас нужно говорить искренне, от первого лица. Ваша Наомиодноклассница моего внука Мэтью. Она о нем не рассказывала?
Пайн поджал губы:
Зачем вы здесь?
Я Мы с Мэтью решили убедиться, что у нее все нормально.
Все у нее прекрасно.
Он начал закрывать дверь.
Можно на нее взглянуть?
Вы что, шутите?
Мне известно, что она перестала ходить в школу.
И что?
Хватит обезоруживающих улыбок. Хестер добавила голосу металла:
Итак, где Наоми, мистер Пайн?
Какое право вы
Никакого, сказала Хестер. Никакого права. Ни единого. Ноль прав. Но друг Наоми волнуется за нее.
Друг? Пайн презрительно фыркнул. Выходит, ваш внук с ней дружит, так?
Хестер не поняла, как расценивать эти слова.
Я просто хочу на нее взглянуть.
Ее здесь нет.
В таком случае где она?
Вообще-то, не ваше дело.
Чуть больше металла в голос.
Вы сказали, что видели меня по телевизору.
Ну и что?
Значит, вам известно, что не нужно будить во мне зверя.
Хестер прожгла его взглядом. Пайн попятился:
Наоми в гостях у матери. Он покрепче ухватился за дверную ручку. И знаете что, миссис Краймштейн? Моя дочьне ваше дело. Не ваше и не вашего внука. А теперь прочь с моей земли.
Он закрыл дверь. И громко задвинул щеколду, словно поставил жирную точку.
Тим ждал у машины. Завидев Хестер, он открыл дверцу.
Подмывок, пробурчала Хестер.
Дело шло к ночи. Уже стемнело. Чем ближе к горам, тем меньше света. Здесь его почти не было. На сегодня вопрос Наоми Пайн закрыт.
Тим уселся на водительское сиденье, завел машину.
Пожалуй, пора обратно. Через два часа у вас эфир. Он посмотрел в зеркало, перехватил ее взгляд, стал ждать.
Давно мы не заглядывали к Уайлду? спросила Хестер.
В сентябре будет шесть лет.
Удивительно, как много времени прошло. Удивительно, что Тим так быстро вспомнил год и месяц.
Удивительно. Но Хестер не удивилась.
Как думаешь, найдем дорогу?
Так поздно? Тим задумался. Наверное.
Давай попробуем.
Может, лучше позвонить?
Вряд ли у него есть телефон.
Может, он переехал.
Нет, сказала Хестер.
Или его нет дома.
Тим!
Тим переключил рычаг передач в положение «драйв».
Вас понял.
Глава пятая
С третьего захода Тим нашел нужный съезд с Галифакс-роуд. Узкая полоска дороги была почти полностью скрыта от посторонних глаз. Казалось, автомобиль продирается сквозь гигантский куст. По крыше хлестали ветвиточь-в-точь ленточные губки на автомойке. В нескольких сотнях ярдов к югу находился молитвенный лагерь «Сплит рок суитуотер», а молились там как же они теперь называются? То ли народ ленапо с горы Рамапо, то ли горный народ рамапо, то ли индейцы-рамапо, то ли просто рамапо. Их генеалогия была покрыта мраком, но некоторые из них утверждали, что являются прямыми потомками местного племени или местных племен и гессенских наемников, принимавших участие в Войне за независимость, или беглых рабов, нашедших приют в делаварском племени еще до Гражданской войны. Как бы то ни было, теперь рамаподля простоты Хестер решила остановиться на этом названиивели затворническую жизнь, и племя их вырождалось.
Тридцать четыре года назад, когда в полумиле отсюда нашли мальчика, носившего теперь имя Уайлд, многие подозревали (многие до сих пор подозревают), что этот парнишка как-то связан с племенем рамапо. Разумеется, толком никто ничего не знал, но если ты беден, отличаешься от других и живешь отшельником, о тебе непременно будут распускать разные слухи. Может, женщина рамапо бросила в лесу внебрачного ребенка, или мальчика отправили в лес по какому-нибудь идиотскому обряду, или он сам ушел и заблудился, а теперь племя боится признать его своим. Все это чушь, конечно.
Солнце село. Деревья не столько обрамляли дорогу, сколько налезали на нее, тянули друг к другу ветвистые руки, словно дети, играющие в «Лондонский мост рушится». Было темно. Тим свернулраз, другой, третий, и Хестер сообразила, что он едет по навигатору. Наконец они заехали в тупик. Тим сдал назад и направо, свернул налево и остановил машину капотом к выезду.
В лесу царила тишина. Единственным источником света были автомобильные фары.
И что теперь? спросил Тим.
Посиди в машине.
Одну я вас не отпущу.