Ребята вышли на скрипящие под ногами камни и песок и осторожно направились к прибою, перебираясь через свинцовые стволы. Начинался отлив, и постепенно обнажалось дно с остатками грязной пены, мусорасловно там, на глубине, неведомые великаны хлебали исполинскими глотками серую слабосолёную жижу. Насколько хватало взгляда, низкое небо плотной пеленой до самого окоёма накрывало кастрюлю океана, плескавшегося под безучастной Полярной звездой.
Женя и Алёна постояли, помочили руки и, вздохнув от нахлынувшей неведомо откуда тоски, повернули обратно. Слов не осталось, их выдуло зябким послеполуденным бризом. Тем более солдат, стоявший около «уазика», замахал руками и закричал:
Ребята, пора! Меня вызывают по рации.
Девочка шла обратно и не сводила глаз с посёлка, оседлавшего вдали пологий спуск к морю. За несколькими десятками домов, почти на горизонте, сливаясь с оловянным небосклоном на западе, вырисовывалась ещё одна сопка с темными антеннами на макушке.
Не знаю, как тебе, но мне здесь не нравится, прервал молчание Женя, смотря под ноги. Отвезите меня в Дом моряка, я устал с дороги, и мне не по себе от здешнего пейзажа.
Как ни удивительно, я тоже здесь не могу найти себе места, но я уже начинаю обживаться. Ладно, поехали. Отдохни и вечером приходи ужинать, мой папа тебя приглашает. Смотри! Впереди на сопке что-то бледное, кажется, белый олень!
Олень? Возможно. А мне видится лошадь, кстати, с всадником. Хотя я не знаю, да и откуда здесь лошади? Наверно, просто серый валун, и всё. Пойдём.
Может, и камень, а может, и единорог. Предзнаменование?
Не ведаю. А может, единорог, выискивает ту единственную, которой положит свою буйную голову на колени.
Женя рассмеялся, поглядывая то на солдата, то на девочку. Алёна промолчалапросто парень устал с дороги. Друзья сели в машину и направились в посёлок. Впереди жёлто-красным конусом упорно смотрела в небо сопка, а чуть далее, на восточном склоне, гроздья громадных валунов, как могучий Святогор, выглядывали на свет Божий из ледяного нутра Матери-Земли.
Вскоре Женя уже вышагивал, опустив голову в сторону красно-белого здания местной гостиницы.
Женя, как устроишься, позвони! До вечера.
Ладно.
Куда тебя?
Домой, встречать капитана со службы.
Жуков вернулся домой, точно поколоченный в подворотне хулиганами и, тая взгляд от дочери, болтал о всяких пустяках. Вовремя раздался звонок телефона.
Алёна, ну мы встречаемся или нет? Я устроился и переоделся.
Подожди, сейчас спрошу. Папа, звонит наш Женька, мы идём ужинать или нет?
Да, скажи, я уже заказал столик в «Северянке», и нас там ждут в семь часов, пусть приходит.
Слышал? Найдёшь кафе «Северянка»? Если нетвызови такси.
Ага, тоже мне Шанхай нашла. До встречи.
Алёнка вертелась около зеркала, раздумывая, что надеть. Папа, хочешь, я пойду в платье?
Да, хочу, а то ты вечно как мальчишкавсё в джинсах да кроссовках.
Но у меня с собой нет туфель, что делать?
А раньше ты не могла мне сказать? Мы бы заехали в обувной магазин, или сама сходила бы. У нас, конечно, торговый центр, не «Икеа», но кое-что можно прикупить.
Папа, в «Икеа» продают мебель и товары для дома! Там нет одежды!
Ну мне-то, дикарю, откуда знать?
Тогда я надену кроссовки под платье, американская мода. Тебя это не смущает?
Нет, дочка. Главноечтобы не костюм Евы.
Папа!
Извини за глупый армейский юмор.
В кафе «Северянка» от стен тянуло сыростью и прохладой, и только из кухниприятными запахами готовки. Несколько столиков оказалась занятыми, оттуда доносилась иностранная речьанглийский вперемежку с незнакомым языком, наполненным гортанными звуками.
Что-то я сегодня проголодалась, призналась девочка.
Вот и славноты начала привыкать к северу. Должны же быть в тебе хоть какие-то мои гены. Ведь мои родители, твои бабушка и дедушка, тоже жили и работали в Заполярье, вот и мы с тобой идём по их стопам.
Пока здесь среди разрухи топчешься только ты.
Не без этого. Но заруби себе на носубудущее за севером.
Как скажешь, я в этом ничего не понимаю. Но мне эта земля видится дряхлой старухой, в сетке изъезженных дорог-морщин и седой паутине.
Куда тебя занесло, дочка! У меня от твоих образов побежали мурашки по коже!
Прихватив со стойки меню, они сели за стол. С улыбкой до ушей в зал ворвался Женя в распахнутой блестящей куртке, и направился к их столику.
Приветствую вас, дорогой Игорь Викторович! А вот и я, как колобок, докатился до задворок матушки-Земли.
Здравствуй, будущий светило российской журналистики. С прилётом на арктические рубежи нашей Родины! Вот вам меню, смотрите, заказывайте. Офицеру приятно подкормить голодного студента.
Спасибо. А что предпочитает несовершеннолетний детектив?
Малолетка возьмёт запечённую рыбу, называется, кажется, чир.
А я в Москве мечтал попробовать оленину, говорят это экологически чистый продукт.
Да, рекомендую.
Интересно, на каком языке говорят за соседним столиком, прошептала Лена, показывая глазами на иностранцев.
На английском и арабском. Со мной, кстати, тоже летели два араба, только и говорили о находке каких-то редких растений, образцах почвы и воды, анализах и пробах.
Из подсобки появилась официантка в накрахмаленном переднике и с улыбкой направилась к гостям.
Сделав заказ, Жуков, теребя салфетку, произнёс:
Алёна и Евгений, тут такое деломне завтра придётся оставить вас одних и уехать в тундру на пару дней, в поисках дезертира. Ничего не поделаешь, служба есть служба. Вы надеюсь, понимаете меня, и не обижаетесь?
Конечно, понимаем, папочка. Да, Женечка?
Да, узурпатор. Игорь Викторович, видите, она мне затыкает рот, просто решает за меня. Шучу-шучу
Ребята, вы молодцы, что не сердитесь на меня. Значит таксвязь будем поддерживать через Андрея Сабурова. У нас в вездеходе есть рация, и он по вечерам станет передавать вам мои приветы. А чтобы вы не скучали в моё отсутствие, завтра он с вами съездит в заповедник, там есть маленький музей, правда, очень интересный. Если попросите, то для вас, может быть, пожарят мясо замороженного мамонта или шерстистого носорога. А послезавтра командир части приглашает столичного журналиста для интервью и подготовки материала о службе в арктических широтах.
Отлично, большое спасибо, Игорь Викторович. Пока вас не будет, я подготовлю статьи и про воинскую часть и про заповедник.
А вот нам уже несут салаты. Приятного аппетита.
О, какие овощи, прямо как в Москве! захлопал в ладоши Женя.
Папа посмотриовощ размышляет об овощах.
Алёна, может, хватит над ним подтрунивать.
Больше не буду. А что говорят прокуроры, может, появились новые версии?
Алёна, о чём, ты? Они проверяют, надлежащим ли образом у нас составлен график дежурства, как несётся караул и всё такое прочее. В общем, ищут, за что бы нас наказать. Хорошо ещё солдатик удрал без оружия, а то с меня точно голову сняли бы.
А как же без оружия он сможет выжить в тундре? спросил Женя. Не с каменным же ножом он охотится на оленей.
Я скажу тебе по секретудобыть оружие в здешних краях не проблема. А вот выжить, даже с оружием в руках, вот это проблема.
Папа, значит, он может напасть на тебя?
Не беспокойся, у меня с Николаем хорошие отношения. Моя задача выследить его, и если он не сдастся, то вызвать подкреплениеполицию и национальную гвардию.
Ты обещаешь мне прямо сейчас при Жене, что больше не полезешь на рожон, как в прошлом году?
Обещаю. Тебя же рядом со мной не будет, зачем мне рисковать жизнью?
Женя помалкивал. Он доел салат, отодвинул тарелку на край стола, и, задумчиво глядя в окно на сопки, произнёс:
Так, наверно, много веков назад провожали близкие своих защитников на поле Куликово или на Бородино, конечно, не в кафе, а скорее, дома, у печи. Былинные богатыри, стрельцы или казаки отправлялись дозором в степи
Что тут поделаешь, было у отца три сына, два умных, а третий журналист Видишь, папа обещает не рисковать, не наводи на меня грусть.
Ты не поняламеняются только декорации, эпохи. А герои, получается, вечны.
Так вот ты о чём.
Жуков промолчалраскалывалась голова и слипались ресницы. Сквозь стук в висках из непонятных глубин подсознания, ломая паковый лёд, прорвалось желание оказаться на родине, рядом с Милой. Хотелось надышаться её духом, ноздрями втягивая такой щемящий волнующий запах. Но осознание несбыточности этого бесхитростного желания, полоснуло чем-то солёным по глазам. Слава Богу, ребята о чём-то спорили, не обращая на него внимания. Игорь, стремясь позабыть невесть откуда накатившиеся чувства, то и дело бросал взгляды на дочь, которую не видел с октября прошлого года, и волна нежности к ней погрузила его с головой в пучину повседневности.
Солнце нависло на западе, щедро размалевав в розовое складки бело-синих облаков, словно плат незримой человеческому оку горней сферы.
Глава 3Не плачь, девчонка
Весна стояла затяжная, холодная даже для семидесятых широт, и больше походила на осень. Весь май шёл снег, дули малосильные и потому особо тоскливые пурги. В июне свалилась невиданная жаратридцать градусов. Комары расплодились в неделю и стали до смерти заедать оленят в безветренных тундровых урочищах и сидящих на привязи ездовых собак в прибрежных посёлках.
Прошло всего три дня с тех пор, как зелёный вездеход, безжалостно оставляя след в зарослях камнеломок и душицы, звеня траками, увёз капитана Жукова и двух солдат, вскоре затерявшись в бескрайних просторах малознаемой землицы. Но Андрей Андреевич Сабуров, как было условлено, на третьи сутки не позвонил вечером и не передал Алёне свежую информацию об отце. Тогда дочь сама принялась названивать капитану, но безуспешноабонент оказался недоступен. Девочка позвонила журналисту, единственному близкому человеку здесь, на самом краю света.
Женя, послушай. Сабуров мне так и не позвонил, и вдобавок сам трубку не берет! Я чувствую: с отцом что-то случилось.
Лена, перестань паниковать, я тебя не узнаю!
Женя, я только год назад наконец-то обрела отца, и теперь не хочу его вот так запросто потерять, как ты этого не понимаешь?
Не горячись, всё будет нормально.
Возьми такси и немедленно приезжай ко мне, куда-нибудь поедем. Надо срочно собирать информацию.
Куда ты собралась? В тундру на такси? Эй, шеф, подкинь меня туда, не знаю куда, прямо до серого валуна или белого коня!
Не остри. Не появишьсяя обойдусь без тебя.
Шантажистка! Ладно, так и бытьодеваюсь.
Через полчаса журналист подкатил на такси и посигналил на весь двор. Распахнулась дверь подъезда, за ней Алёна словно караулила «тойоту».
Куда едем? спросил водитель, с улыбкой глядя на девчонку.
К воинской части. И там, если можно, подождите нас.
Хорошо.
Мы оплатим проезд, деньги у нас есть, не вол-нуйтесь. Водитель улыбнулся в пшеничные усы. Машина выбралась из посёлка и помчалась по бетонке мимо развалин двухэтажных домов и непонятных зданий, верой и правдой служивших ещё людям пару десятилетий назад.
А что здесь было раньше? спросил Женя у таксиста, не сводя глаз с депрессивного пейзажа.
Военный городок. Вначале вывели части, уехали военные, следом за ними остальные, а это всё теперь потихоньку разрушается. А вы чего на ночь глядя собрались в часть, что случилось?
Да мой отец уехал искать солдата-беглеца, и от него нет никаких известий.
Того дезертира, что ли?
Да, насколько я знаю, сбежал один.
Понятно. Возможно, у них рация барахлит, или, может, ещё что-то случилось.
А что может случиться? Сейчас лето, замёрзнуть невозможно.
В тундре приключиться может всё что угодно. Вот весной 1985 года, кажется, уже был апрель, я ведь проходил здесь срочную службу на так называемой «точке», что за Олёкминской протокой с другой стороны Лены. Так вот, отправился наш командир и двое солдат в посёлок на гусеничном тягаче. Солнце жарит нещадно, и снег днём рыхлый. Так вот, забрали они детей наших офицеров и прапорщиков на каникулы, да, как водится, прихватили почту, продукты и поехали обратно. Не знаю, как вышло, но провалились в какую-то замёрзшую рытвину. Под снегом и льдом оказалась вода. Тягач, вместо того, чтобы плыть, зачерпнул воды, и как топоркамнем на дно. Командир и один солдат выбрались из-под брезентовой крыши, но нырнули обратно, за детьми. Школьников-то вытащили, только наш командир с механиком-водителем так и остались в тягаче, в последний раз не выплыли из ледяной воды. Да, дождались лета, и когда яма подсохла, вытащили вездеход, а там два трупа, пара калашей и цинк патронов.
Да, печальная история. Мне стало как-то ещё тревожнее.
После командира прислали нового, а героев похоронили на Большой земле. Автоматы после этого случая запретили брать с собой в тундру. А у ваших, небось, ёкнула рация, об этом уже весь посёлок говорит.
А ещё о чём «посёлок говорит»?
Любопытная девчонка!
Что-то у нас не то происходит, никогда у нас такого не было. Думаю, что-то нечисто с этим убийством солдата. Там в части, знаете, капитан у них есть, мутный такой, с усиками, фамилию не знаю, но говорят, что он что-то знает или в курсе. С усиками? Может, капитан Сабуров?
Во-во, живёт в четырёхэтажке на Морской. Я тут намедни его подвозил, так он всю дорогу ногти грыз.
Да, улика хоть куда, вмешался Женя и улыбнулся.
Тюрьма по нему плачет.
А что происходит в тундре, лучше спросите у здешних тундровиков, они оттуда месяцами не вылезают, да ещё не разлей вода со здешними оленеводами. Сейчас вся семья, кажется, вкалывает на арабов, и, как говорят, за нехилые деньги.
А как их найти? спросила Алёна.
Живут на краю посёлка, за большими домами, вон там, водитель махнул рукой в сторону окраины посёлка, уставленной ржавыми контейнерами. У них там ездовых собак на две упряжки. Зимой по праздникам детей катают.
Женя, сфоткай это место, может, пригодится, если вдруг с отцом ничего не прояснится в ближайшие дни.
Ладно, мне тоже бы неплохо с ними пообщаться для подготовки статьи о здешних краях. Но только вначале отправлю в редакцию статью о заповеднике.
Машина наконец-то остановилась у контрольно-пропускного пункта воинской части. Ворота были закрыты, стоянка пуста.
Вы нас подождите, мы спросим об отце.
Да что я, не понимаю, что ли.
Ребята вышли и сразу направились в здание КПП. Из-за стеклянной перегородки выглянул солдат.
Добрый вечер, я дочь капитана Жукова. Мне хотелось бы узнатьон выходил сегодня на связь или нет?
Здравия желаю, девушка. Но не знаю, чем вам помочь, всё командование разъехалось по домам, а в штабе только дежурный по части. Могу его вызвать, но он вряд ли что знает, мы заступили на дежурство только вечером. Приезжайте завтра, все будут на местекомандир и заместители. Я доложу дежурному и командиру о вашем визите.
Спасибо. И вот, передайте на всякий случай ещё мой номер телефона.
Так точно.
Таксист ожидал седоков на стоянке.
Мы освободились, можно ехать.
Хорошо, садитесь. Да, вот вам моя визитка, меня зовут Виктор Павлович, если куда надо смотаться по-бырому, я в вашем распоряжении.
Спасибо.
Ребята вернулись в посёлок. Алёна спала плохо, и с трудом дождалась утра. Опять во сне мерещилась жёлто-бурая пустыня с редкими пятаками зелени, косматыми пальмами. Пыльные шатры, рассыпанные по долине с подветренной стороны холмов. Стада коз и овец, бредущие под плывущей в небе луне к еле приметному ручью.
Девочка за ночь несколько раз пробуждалась и подходила к окну, глядела на неприветливое серое небо над обшарпанными домами. В восемь часов утра по местному времени очнулся сотовый телефон.
Алёна, здравствуй, я тебя не разбудил? Это яАндрей Андреевич!
Здравствуйте. Да, я почти и не спала, вы же вчера не позвонили, а я переживаю за папу.
Извини, так получилось. Он не вышел на связь, я поэтому не звонил. Но сегодня в тундру вылетит вертолёт и всё выяснится. Не пугайся, ничего страшного не могло случиться.
Андрей Андреевич, держите меня, ради бога, в курсе, я схожу с ума. Я совсем одна, на краю света.
Я понимаю. Подожди, с часу на час вылетит борт по маршруту капитана. Всё встанет на свои места.