Глава 3Длинные руки
Утром за завтраком гости молчали, хозяин изредка хмуро улыбался, поглядывая на Бугрина, но во всём его виде была заметна некая тревога или озабоченность, а возможный покупатель чувствовал это и не мог понять причину нервозности олигарха. «Неужели, он хочет меня кинуть, как последнего лоха, продать никчёмный кусок леса под видом месторождения?» думал Сергей Геннадьевич. «Но почему? Зачем ему это нужно? Отомстить мне? Но за что? Мы не пересекались ни с ним ни в жизни, ни в бизнесе. Зачем ему нужна война со мной? Сибиряки сейчас в силе, где их только нет».
Неспокойные размышления прервал хозяин:
Сергей Геннадьевич, как условлено, в девять часов жду вас у себя в кабинете. Устраивает время или, может, попозже? Желания гостя всегда закон.
Непременно будем к девяти, не стоит тянуть кота за хвост. Тем более мы ждём высокого гостя, и к его приезду всё должно быть решено.
Это точно. Мне давным-давно надобен товарищ для охоты и рыбалкиодному-то уныло. А с вами вот сколько гостей сразу оказалось в моих хоромах. На чиновников надежды нетвчера сам губернатор обещал прилететь, а сегодня, выясняется, прилетит заместитель. Разве можно с ними идти в разведку? Я ведь даже хотел намедни слетать на Новую Землю.
Даст бог, заключим сделку и как-нибудь махнём на вашу Новую Землю, до осени времени много! Я на всё согласен ради чёрных камушков.
Вот это деловой подход!
Олигархи рассмеялись. Волхв за утренним столом так и не объявился. Без десяти минут до назначенного времени небольшая команда Бугрина собралась в зале: Снежана, с ноутбуком и ворохом бумаг, Алёна и пожилой геолог Пётр Алексеевич, который курировал этот проект со стороны покупателя. К последнему с вопросами и пристал олигарх, не стесняясь теребя его за пуговку на рубашке:
Скажите мне, а они там точно есть?
Да-да, это месторождение несколько раз исследовали геологи, начиная с середины восьмидесятых годов прошлого века.
Пожалуйста, посмотри получше на свои карты, там всякие схемы. Проверьте повнимательней ещё разок, прошу тебя, Пётр Алексеевич, нам же с тобой здесь придётся много лет пахать день и ночь.
Так, Сергей Геннадьевич, послушайте меня, пожалуйста: данным залежам проводили независимую экспертизу.
Ох, не верю я никаким левым специалистам. Мне кажется, они за деньги что нужно, то и нарисуют.
Геолога передёрнуло.
Сергей Геннадьевич, среди нашего брата-геолога в основном интеллигентные люди, и я даже не могу себе представить, как мужики из нескольких геологических партий могли между собой договориться и в унисон объявить пустышку кимберлитовой трубкой.
Ладно, убедил. Значит, плохо я думаю о людях.
Это верно, есть такое дело.
Имею веские основания, Пётр Алексеевич, поверьте мне на слово.
Дверь хлопнула, и к ним приблизился хмурый секретарь хозяина, в стандартном сером костюме с отливом:
Господа, прошу вас следовать за мной! Василий Прокопьевич вас ожидает в кабинете.
Они молча проследовали в просторный кабинет с зелёными шторами. Бугрин плюхнулся в кожаное кресло напротив поджидающего его Морозова, успевшего сменить клубный пиджак, в котором он был на завтраке, на костюм в серую клетку в английском стиле, с туго завязанным галстуком.
У сводчатого окна нервно маячил начальник охраны Игорь Александрович. Он колючим взглядом чёрных глаз рассматривал всех входящих, словно злостных должников, обязанных только ему своим долгим пребыванием на грешной земле. Рядом с ним сидели ещё два пожилых человека в очках.
Устраивайтесь поудобней, дамы и господа. Олигарх улыбался, оглядывая вошедших, словно ища у них поддержки. Игоря Александровича вам особо представлять не надо, вы с ним сталкивались. А вот моего финансового директора следует вам особо представить. Сергей Константинович.
Представляемый встал, одёрнув строгий чёрный пиджак:
К вашим услугам, господа.
А вот следующий, так сказать, настоящий технарь, ответственный за технологический процесс как на руднике, так и на обогатительной фабрике! Семён Леонтьевич ответит на любой ваш вопрос.
Главный инженер улыбнулся. Он единственный из мужчин, кто оказался без галстука, в клетчатой рубашке и зелёном пиджаке с заплатами на локтях. Всем своим видом он демонстрировал, что угодил в эту компанию совсем случайно.
Жду ваших вопросов.
Повисла неприятная пауза. Но тут хозяин гостеприимного терема взял быка за рога и принялся рассказывать, как в девяностые приобрёл здешний алмазный бизнес, сколько вложил в дело, как отсыпали дороги и строили мосты, разрабатывали карьеры. Одна за другой звучали какие-то огромные суммы. Морозов без конца щедро сыпал немереными цифрами километров и тысяч тонн. Бугрин изредка что-то спрашивал, ему отвечали. Геолог тоже не отмалчивался и время от времени вполголоса обращался к главному инженеру, они не спеша обсуждали технические подробности добычи, перевозки и обогащения.
Рассказ олигарха посмел прервать бледный как полотно охранник, робко воткнувший своё лицо в едва приоткрытую дубовую дверь. Голосом умирающего он зафальцетил:
Разрешите, Василий Прокопьевич, на минутку.
Что стряслось? Не видишьмы заняты? Игорь Александрович, разберитесь с подчинённым
«Чёрный офицер» дёрнулся к двери. А охранник ему прямо в лицо еле выговорил, но все находящиеся в кабинете ясно расслышали:
Исчез алмаз
Какой алмаз? глухо спросил хозяин.
Тот чёрный, большущий!
Все присутствующие оторопели, из пальцев Семёна Леонтьевича выпала шариковая ручка и со звоном покатилась по полированной поверхности гостевого стола. Морозов побледнел, но, кое-как сохраняя самообладание, спокойным голосом спросил:
Что ты делал в хранилище?
Так ваша эта, как её инструкция требует, значит, при приезде большого количества гостей установить пост в вашей оружейке. Подтвердите, Игорь Александрович, я не вру.
Да, так и есть, подтвердил начальник охраны. Может, Василий Прокопьевич, пройдём и посмотрим, что стряслось?
Да и немедля. Хозяин повернулся к гостям: Извините, дамы и господа, но произошло что-то из ряда вон выходящее. Сейчас мы разберёмся, кому секир башка, а кому небо в алмазах. Хотя мне, если честно, совсем не до шуток.
Они вдвоём почти выбежали из кабинета, даже не прикрыв за собой двустворчатые двери.
Я так понялпропал тот самый алмаз, что нам вчера показывали? Бугрин посмотрел на Алёну и растерянно улыбнулся.
Получается так.
Снежана встала, подошла к окну и достаточно громко и со злостью забурчала:
Сейчас начнётсяобыски, полиция, разборки. Не люблю я всё это.
Не паникуй, мы здесь ни при чём, отозвался Бугрин и внимательно осмотрел свою команду.
Снежана обернулась к шефу:
А вертолёт-то уже улетел за заместителем губернатора. Его ждут к обеду.
Я знаю, Сергей Геннадьевич тоже поднялся и разминая ноги подошёл к книжному шкафу, Какой позор-то, на всю губернию. Ну, а если об этом узнают пронырливые журналюги, то получится полный беспределопять мы угодим в заголовки жёлтых газет.
Нам-то что делать, Сергей Геннадьевич? робко спросила Алёна.
Пока ждём указаний уважаемого хозяина. Мы всё-таки в гостях.
Морозов вернулся в кабинет минут через пятнадцать, стараясь растянуть синюшные губы в улыбке:
Извините, даже не знаю, как сказать. Такое ощущение, что в доме творится какая-то чертовщина. Значит, я оставил шкатулку с камнем в оружейной комнате, чтобы сегодня показать заместителю губернатора. Но он пропал. Скажете, мол, вот нашёлся старый дурень, хранил не в сейфе за семью замками, а понадеялся на своих людей и всю эту современную технику, и что вышло?
Бугрин поднялся с кресла и подошёл к растерянному хозяину:
Василий Прокопьевич, вы можете рассчитывать на любую помощь от меня и моих людей.
Спасибо-спасибо, Сергей Геннадьевич. Пусть наши люди обсуждают технические вопросы будущей сделки, а мы, пожалуй, пойдёмте на свежий воздух, пройдёмся и поговорим о цене. Ничто и никто не помешает мне сделать, что я давно наметил.
С удовольствием прогуляюсь. А во сколько прилетит заместитель губернатора?
После обеда. Тут, знаете, ещё такое деловертолёт наш задержался. Выявилась какая-то мелкая неисправность, и пилоту пришлось совершить аварийную посадку на поляну посреди леса. Но Виктора Павловича мы между собой называем асом, он уже всё починил и подлетает к Архангельску. Думаю, к обеду они будут на месте.
Мне кажется, что и нам было бы неплохо к этому времени определиться со сделкой, ведь он летит, ожидая положительного результата наших переговоров.
Да, пойдёмте.
Вы не против, если я прихвачу с собой, Алёнку? выходя из кабинета, громко спросил Бугрин.
А, это милое дитя. Как изволите, Сергей Геннадьевич.
Ну вы и галантны, прямо как в пьесе Чехова.
Старею, хочется чего-то изысканного, да и о душе пора подумать.
Морозов закачал головой, в такт неведомым пока никому собственным размышлениям.
Алёна, присоединяйся к нам, уходя позвал Бугрин.
Девушка соскочила с кожаного диванчика и, поправив платье, подморгнула Снежане и пошла вслед за олигархами.
Понимаешь, Сергей Геннадьевич, что-то в жизни происходит такое
Не понимаю я вас, Василий Прокопьевич. Что стряслось?
Да вроде всё хорошо, вот только моя жена с детьмито в Лондоне, то в Ницце, сюда не затащишь. А начинаешь, так сказать, наезжать, настаивать, сразу настраивает детей против меня, а то в сердцах даже грозит разводом. Вот это плохо! Ладно, пусть изменяет мне с охранником, на здоровье, но мои дети растут не пойми кемне русские, не англичане, не французы, так, среднестатистические потребители бургеров, и всё
Василий Прокопьевич, постойте! У нас с вами сделка на миллиарды, у вас исчез чёрный алмаз, а вы о воспитании говорите? изумился Бугрин и оглянулся на Алёну.
Да, дорогой Сергей Геннадьевич. Вам сколько лет-то, я что-то запамятовал?
Полтинник.
А мне под семьдесят, дорогой мой юнец. Не обижайтесь, когда вам стукнет, сколько мне, вы тоже поймёте, что всё, чем мы жили долгие годы, не спали, лезли под пули, общались с подонками на «стрелках» и в разных кабинетах, думали о своём бизнесе день и ночь, все заслуги тысяч и тысяч людей могутраз! и улететь ко всем чертям, в тар-тара-ры. Будут спущены на гоночные машины, футбольные команды, наркотики. Вот я и думаю теперь больше о воспитании, чем о миллиардах. Пусть и поздно, но вот такое время у меня наступило, о чём я и вас по дружбе предупреждаю.
Может, вы и правы. У меня тоже на семейном фронте не лучше
Сергей Геннадьевич замолк. Троица вышла из терема и молча пошла по гравийной дорожке вдоль лиственничной аллеи. Алёна отстала от олигархов на полшага. Бугрин по-прежнему безмолвствовал. Нет, в эти долгие секунды он не тянул время, не валял дурака, просто старик вышиб его из привычного ритма, словно нежданно, ни с того ни с сего содрал с него дорогущий английский костюм, вместе с кожей, и выставил его, всего в кровоподтёках, на потеху толпе. Не хотелось более думать о прибыли, что-то, как сейчас говорят, «кроить» и выгадывать. Он и сам с годами принялся ломать голову над этой вечной загадкой, бродящей призраком по земле ещё со времён допотопного Адама. Это были мысли о цели жизнине абстрактного человечества, той толпы в восемь миллиардов бьющихся далеко не в унисон сердеца его единственного и неповторимого века или, как говаривала бабушка, «печальной юдоли». Вопрос вопросов: для чего всё это? Кому он, успешный бизнесмен Сергей Геннадьевич Бугрин, оставит свои заводы и пароходы, золотые прииски и карьеры? А следом ужасным змеем вползает в душу следующий вопрос вопросов: а что ждёт его там, за серой пеленой, одолеть которую придётся всякому живущему на этой грешной земле? И есть ли какая связь, пусть даже самая слабая, что соединяет твои здешние мирские поступки и то самоепредвечное бытие?
Под ногами скрипел песок. Морозов, подивился молчанию будущего партнёра и всё же решился прервать затянувшуюся паузу:
Сергей Геннадьевич, о какой сумме мы говорили с вами предварительно?
Слова хозяина возвратили Бугрина в реальность. Отогнав рой налетевших мыслей, он прокашлялся и виновато улыбнулся, словно опасаясь, что собеседник бесцеремонно покопался в его думах и принял его за слабака.
Ваши слова заставили и меня задуматься о вечном, и я сбился с пути истинного. Сейчас вспомню
Низкое северное солнце всё ещё плавало где-то за лохматыми елями, а свежий ветерок напоминал, что они прогуливаются, почти цепляясь головами за Полярный круг.
От двух миллиардов, Василий Прокопьевич.
Да это бюджет среднего города, тысяч под сто жителей! Ну ладно, сколько вы сейчас предлагаете за моё месторождение?
Бугрин вновь помалкивал и тянул с ответом. Он не ждал такого вопросапрямо в лоб, надеялся, что будет плясать на понижение от цены, которую наконец-то объявит собственник.
Думайте, думайте, словно поддерживая паузу Бугрина, продолжил Морозов. Некогда мне целыми днями пустой бухгалтерией заниматься. Вы же видите, сколько произошло в моей жизни за последний месяц-другой. Например, будто с неба свалился Окомир, а сегодня испарился алмаз, да и много чего ещё стряслось. Давайте-ка лучше присядем вот здесь, на лавочку, и спокойно побеседуем. Ведь мы не корову продаём и покупаем.
С удовольствием.
А что вы думаете, кстати, об этом волхве? спросил Василий Прокопьевич, не сводя глаз с Бугрина.
Мне он видится презабавным экземпляром.
Что вы имеете в виду?
Как вам сказать, даже не знаю.
Говорите как есть.
Он не тот, за кого себя выдаёт.
А как вы поняли? А я не могу до сих пор разобраться. Я же, кажется, уже вам рассказывал, как мы познакомились. Мы шли после удачной охоты к вездеходу: кругом первобытная глушьни дорог, ни тропинок. Мы еле-еле туда забрались, гляжу, а на поляне бродит такой странный человек, не похожий ни на кого. Прямо как из сказки. Я бы, наверно, меньше поразился, если бы наткнулся тут на снежного человека. Кстати, они здесь встречаются.
Вы знаете, Василий Прокопьевич, я чётко объяснить не смогу, но у меня есть такая, как сказать ну, чуйка на людей. Я сразу чувствую, что за человек передо мной, а если хоть немного ещё пообщаться с ним да понаблюдать, всё и складывается, как детский пазл. Вот у меня всё сложилось так, а не иначе.
Значит, вы не доверяете старцу.
Не тот он, за кого себя выдаёт, что-то таит, недоговаривает. Это конечно не моё дело, я, знаете ли, традиционалист, несмотря на тягу к прогрессу, к айфонам. Да, кстати, разъезжаю по Москве на «Тесле», борюсь с потеплением климата, но и ни за что не отступлю от семейных ценностей. Но вы будьте осторожны, Окомир намеревается что-то с вас поиметь, ну и, конечно, не откажется сделать из вас своего последователя. Думаете? А может в этом и есть высший промысел? Ну, вы понимаете, о чём я?
Уверен, что это разводка, но объяснить не могу. Как собака всё знаю, а сказать не могу, потому и вою на луну.
Спасибо, Сергей Геннадьевич, вы мне помогли. Даже сами не представляете как. Я же думал уже поддаться его уговорам и вложить пару миллиардов зелёных рублей в возрождение «истинной веры» на Руси, стать этаким новым боярином Морозовым, радетелем за истинное славянское исповедание. А вот в последнее время призадумался. Да и Александр мне тоже об этом говорит.
Какой Александр?
Да тот, филолог из Мезени. Ну да ладно, поговорим об этом попозже, когда улетит заместитель губернатора. Я вас отвлекаю. Так сколько вы готовы выложить за кимберлитовую трубку?
Чем меньше, тем лучше! Ох, сейчас трудные времена, сами знаете кризис, санкции.
Сергей Геннадьевич, старику хочется наконец-то услышать ваше предложение в виде конкретных цифр.
Миллиард двести меня вполне устроил бы. Деньги имеются на счетах, мои финансисты копытом роют, только ждут команды, чтобы вам их перевести.
Хорошо, я вас услышал. Извините, я сейчас позвоню своим помощникам и уточню наши расходы и планы.
Морозов поднялся с лавки и прошёл несколько шагов вперёд, извлёк из кармана телефон и призадумался. Бугрин нагнулся к Алёнке и тихо спросил:
Ну что?
Он искренен с вами. Вот только, когда сказал «хорошо», у меня что-то звякнуло.
Получается, он не очень доволен. Наверно, мало предложил. О чёрт, так можно сорвать сделку.
Выходит так.
Да, что-то я очень мало загнул, наверно накину. Будь особенно внимательна.
Морозов вернулся к лавочке.
Василий Прокопьевич, присаживайтесь. Я тут поразмыслил и хочу ещё накинуть к предложенной цене.
Неплохо. Вы прямо с ходу читаете мои мысли, Сергей Геннадьевич!
Приходится. Подумал и решил: ну там быстренько продам немного сторонних активов и могу выложить за кимберлитовую трубку полтора миллиарда!