Так проиграй.
Спятила, женщина?! Чтобы Костя Кавалерьянц слился за столом?!
Ты никогда не остановишься, да? тихо спросила я, глядя прямо в его черные, словно без зрачков, глаза.
Ты не поймешь так же тихо отозвался он, не отводя взгляда.
И ничего нельзя сделать? Для того чтобы тебе выиграть и уцелеть?
И вдруг он порывисто прижал меня к груди, покрыл поцелуями макушку, поднял меня на руки:
Мария, ты гений! Тыгений!
Что, в чем дело? недоумевала я, пока Костя бурно, как ребенок, выражал свою радость.
Да вот то, что тебя Финн умыкнуть пытался, это и есть наша страховка! Моя и твоя! Сейчас решу, погоди Он крепко поцеловал меня в губы, опустил на кровать и вышел так быстро, что полы халата, казалось, захлопали, как крылья.
Я вытянулась на кровати, совершенно ничего не понимая. Как то, что я провела несколько часов в малоприятной компании, может помочь Косте не рисковать ничем в случае завтрашнего выигрыша?
Все оказалось просто. За каждой игрой такого уровня назначается смотрящийодин из наиболее уважаемых катал, он-то и обеспечивает честную игру, привозит с собой колоды карт, чтобы избежать момента «подлечивания» нанесения крапа, воска или просто незаметных наколок иглой. Смотрящий же следит за тем, чтобы карточный долг был выплачен, а во время игры не возникало казусов. И Костя решил воспользоваться шансом и еще до игры сообщить смотрящему о том, как соперник пытался оказать на него давление.
Клёпа аж визжал, со смехом рассказывал Костя вечером, когда мы с ним вдвоем сидели в ресторане гостиницы. Думаю, все завтра ровно пройдет, так что станцуешь в субботуи домой.
Ну, уже хоть что-то, потому что партнер мой приуныл, узнав, что, возможно, ни на какой турнир мы с ним не попадем. А теперь хоть европейскую программу станцуем.
Но тебе завтра придется поехать со мной, огорошил меня Костя.
Зачем?
Во-первых, выбьем Финна из колеи, а во-вторых, Клёпа захочет задать тебе вопросы лично.
Ну, только этого не хватало! Я терпеть не могла Костю за карточным столомон превращался в совершенно незнакомого мне человека: чужого, холодного, расчетливого и такого жестокого, что это чувствовалось даже на расстоянии. Но спорить с ним сейчас тоже не стоилоне надо накануне игры заставлять его нервничать, это я тоже понимала. В конце концов, от его спокойствия и завтрашнего везения зависела и моя жизнь тоже. В прямом, между прочим, смысле.
Вечернего платья у меня, разумеется, не было, и Костя не нашел ничего более умного, чем вытянуть из кофра мою «латину» простое черное платье с глухим воротником-стойкой и длинными рукавами. Фокус был в том, что вся спина оставалась открытой, а ткань на свету поблескивала, расшитая серебристыми узелками вручную.
Ты с ума сошел? возмутилась я. А туфли?
Ну ты же танцуешь в чем-то?
Костя, я убью подошвы, они же из натуральной кожи! В них не ходят по асфальту!
Я куплю тебе любые, в какие ты потом ткнешь пальцем, а сейчас прекрати ворчать и одевайся, отрезал муж.
Но я уперласьтуфли привезли мне из Англии, я в них еще на паркете не стояла толком, чтобы выбрасывать:
Костя!
А, черт, женщина! взревел он, выхватывая из кармана пиджака бумажник. Пусть твой партнер быстро метнется в торговый центр через дорогу, размер, поди, знает!
Я пошла в номер Ивана и наскоро обрисовала проблему. К счастью, Ванька всегда был понятливым.
Через тридцать минут он вернулся с коробкой, в которой лежали серебристые босоножки на тонкой шпильке. Я уже была одета и накрашена, успела даже завить волнами рыжие волосы, отросшие до плеч. Партнер оглядел меня и довольно хмыкнул:
Блеск, Мария.
Иди к себе, отрезал недовольно Костя, и Иван счел за благо удалиться.
Босоножки сели идеально, я прошлась по номеру, и мы поехали.
Игру я практически не виделастояла или сидела рядом с Артуром и смотрела только в затылок Кости, от которого веяло напряжением. Напротив сидел его соперниклысый мужик с плечами заправского качка, казалось, рукава рубахи вот-вот лопнут. Лицо его было сосредоточенным, а глазазлыми, хотя внешне он казался спокойным. Клёпа, седой морщинистый старичок в потертом пиджаке, сидел в кресле сбоку от карточного стола и, похоже, дремал, но Арик объяснил мне, что старик все видит и слышит даже шелест карт, по которому может определить, как идет игра.
Костя выигрывал партию за партией, Финн мрачнел, то и дело отхлебывал из стакана, который ему передавал стоявший за его спиной молодой парень. Когда финальная партия закончилась и Костя с довольной ухмылкой кивнул Арику, чтобы тот собрал деньги, Финн вдруг приблизился к нам и прошипел Косте на ухо:
Ты отсюда не выйдешь, ара.
Посмотрим, спокойно сказал Костя, крепко сжав мою руку.
Вы, молодой человек, не кипишуйте, раздался дребезжащий голос Клёпы. Вас сейчас мои ребята проводят, это относилось к Финну. И не дай вам, юноша, бог накосячить чего. Я понятно объяснил? За давление на соперника в нашей компании по голове не гладят.
Что? попытался разыграть удивление Финн, но старый Клёпа, видимо, не таких насквозь видел:
Юноша, мне не хотелось бы терзать девочку воспоминаниями, но вряд ли ей понравилось, как ваши люди ее на катере по Финскому заливу катали. Неплохо бы извиниться перед барышней. Сам он при этом учтиво склонился и поцеловал мне руку.
Не нужно извинений, Клёпа. Жена не сердится. Костя демонстративно поцеловал меня в щеку и устремил на Финна насмешливый взгляд: Ну, будете у нас в Сибири
А я буду, вдруг осклабился Финн. Непременно буду, жди, Костя-джан.
И, круто развернувшись, он вышел из зала, сопровождаемый своей свитой и людьми Клёпы, которые должны были, видимо, проконтролировать, чтобы нас с Костей не ждали.
Вечер мы провели в ресторане вдвоем. Костя почти не пил, все смотрел на меня и расслабленно улыбался.
А знаешь, даже хорошо, что все так вышло, сказал он. Этот город принес мне удачу.
А то, что я могла без головы остаться, тебя не очень напрягает? ковыряя вилкой в салате из креветок, поинтересовалась я. Костя, я серьезномне очень страшно.
Перестань, Мария. За те бабки, что я поднял сегодня, можно немного и понервничать.
И я поняла, что это никогда не изменится. Он ни за что не откажется от игры, никогда не станет прислушиваться к моим словам. Он всегда останется таким, как был сегодня, жестоким, упертым, везучим Костей Кавалерьянцем. Но вот что будет в момент, когда его везение закончится? Никто не знает
На турнир Костя поехал с нами. Это было удивительнообычно он избегал подобных мероприятий. Наш соревновательный день начался довольно поздноместо в рейтинге давало возможность пропустить несколько отборочных туров.
Костя, Арик и пара их подручных сидели за столом у самого паркета, и мы, выйдя на медленный вальс, оказались прямо перед ними. Я никогда не обращала внимания на публику, но сегодня, бросив взгляд на мужа, увидела в его глазах неподдельное восхищение. Не знаю, почему, но это придало мне уверенности и куража. В танго меня было уже не остановить, Иван только головой покачал, сойдя с паркета:
С ума сошла? Силы побереги.
Нормально
Свое третье место мы занялиа на большее сейчас, в довольно плохой форме, и претендовать не могли. Но самым удивительным было то, что организатор турнира вдруг преподнес мне специальный призбольшую тарелку, на которой оказалась наша с Иваном фотография в танго. Фоном служила Петропавловская крепость, и, увидев это, я едва не упала с пьедестала, а Иван, поддержав меня за локоть, шепнул:
Ну что, дорогая, будет у нас теперь прекрасное напоминание о Питере, да? Лучшего танго я не танцевал с тобой, кажется, ни разу в карьере.
И поверьбольше не станцуешь, я замужем, шепнула я, и Иван рассмеялся.
За паркетом стоял восхищенный Костя с огромным букетом бордовых роз в руках.
Честно скажудаже неприятный инцидент с похищением не смог испортить мне впечатления от любимого города. И, глядя на эту тарелку с фотографией, я тоже буду вспоминать то танго под дождем, что мы станцевали с Иваном на брусчатке Петропавловской крепости.
Код «красный»
Она брела из супермаркета по только что выпавшему снегу, едва не сгибаясь под тяжестью четырех огромных пакетов, набитых продуктами. Муж искренне полагал, что это не его делотаскать тяжести.
«Ты женщина, ты теперь не работаешьвот и будь любезна, сделай так, чтобы в холодильнике всегда было свежее молоко, фрукты и овощи, а на плитегорячий ужин».
Марго устало плюхнула пакеты на скамью и потрясла затекшими пальцами. Она соглашалась с доводами Ромы, но почему бы ему тоже хоть иногда не помочь ей? Вот просто не выйти и не встретить хоть иногда с этими авоськами у магазина, благо он расположен через дорогу от их дома? Нет, Рома выше этого, бытовая сторона жизни приводит его в ужас, а всякое столкновение с действительностью в виде текущего крана, отклеившихся обоев или переставшего закрываться замка на двери доводило его до истерического состояния. Марго решала эти проблемы сама, словно мужа у нее не было.
Вздохнув, она снова взялась было за пакеты, как вдруг сильная мужская рука в черной перчатке подхватила один из них.
Вздрогнув от неожиданности, Марго резко обернулась и замерла. Рядом стоял высокий седой мужчина лет сорока пяти, с суровым выражением серо-стальных глаз и плотно сжатыми тонкими губами.
Марго, до каких пор вы будете истязать себя подобным образом? Вы записались в клуб любителей таскать тяжести? без тени улыбки спросил он.
Не трогайте меня! игнорируя вопросы, враждебно отозвалась Марго.
Это позвольте мне решать. Идемте, помогу донести.
Не надо! уперлась Марго, не желая находиться даже рядом с этим человеком.
Не спорить! резко отсек мужчина.
Да хватит, в конце концов! вспылила она. Оставьте меня в покое, кто вы вообще такой, чтобы отдавать приказы?
Молчать! тихо и страшно сказал мужчина, уставившись прямо в лицо Марго своими стальными глазами. Ты будешь делать то, что скажу я. Не хочешь по-хорошемубудет по-плохому.
Да пошел ты! взвилась Марго, отскакивая на безопасное расстояние. Лечи голову, будет меньше проблем!
Она развернулась и, забыв про пакеты, побежала к подъезду, поскальзываясь на раскатанной детьми асфальтовой дорожке. Захлопнув за собой тяжелую входную дверь, она прижалась к ней спиной и перевела дух.
«Черт возьми, вечером Рома голосить начнет по поводу пропавших продуктов и потраченных на них денег», подумала Марго, досадуя на назойливого кавалера.
Этот странный мужик прицепился к ней еще летом на выставке работ известного немецкого фотографа, куда Марго забрела с подачи одной приятельницы, интересовавшейся фотографией. Странные снимки не произвели на Марго особого впечатления, ей были чужды все эти цепи, веревки, полуголые девушки в масках и накачанные мужчины в черной коже. Подруга же едва не рыдала от восторга, стараясь заставить и Марго разделить это.
Бред какой-то, пожала плечами Марго. И вдруг за спиной услышала:
Так уж и бред. Вы просто ничего не смыслите в телесных наказаниях.
Резко развернувшись, Марго увидела перед собой седого мужчину в черных джинсах и рубахе. Его выправка и манера держаться выдавали бывшего военного, а сухой голос и отрывистые фразы только подтверждали это.
Марго мгновенно прониклась неприязнью, даже не сразу поняв, почему. Мало этогоот мужчины исходила угроза, и это сразу ощутила чуткая на подобные вещи Марго. Иногда таким бывал Алексее первый муж и самая, пожалуй, сильная любовь в жизни.
Мысли от неприятного незнакомца мгновенно повернули к немутак и не забытому, не вычеркнутому из жизни и сердца, как бы ни старалась она обмануть себя и убедить в обратном. Даже восемь лет замужества за Ромой не смогли сделать эти воспоминания менее болезненными или острыми. Но куда было спокойному тихому Роме тягаться с красавцем Алексом, имевшим к тому же весьма экзотичный род занятий. Талантливый пианист с безупречным образованием зарабатывал на жизнь, выполняя заказы на убийства. Долгое время он успешно маскировал это от совсем тогда еще молоденькой Марго при помощи работы в большой фирме, принадлежавшей его отчиму. Выяснила она все случайно, и это открытие едва не стоило ей жизни. Алекс не смогда и не захотелубрать непрошеную свидетельницу своей тайной жизни, потому что любил и дорожил ею. Более тогосчитал себя виновным в том, что однажды в припадке ярости сильно искалечил ее, бросив в девушку канделябр с горящими свечами. С тех пор Марго никогда уже не носила платьев с декольте, вынужденная прятать шрамы от ожогов на груди.
Как вас зовут? вернул ее к действительности мужской голос, и Марго потрясла головой, не сразу вернувшись к окружавшей ее действительности.
Что?
Я спросил ваше имя.
Марго.
Так уж и Марго?
Ну, пусть Маргарита. Хотя меня давно никто не зовет так.
А я Виталий. Хотите, я проведу вам небольшую экскурсию по выставке? спросил он и потянулся к локтю девушки, но она отдернула руку:
Спасибо, нет. Мне это неинтересно.
Тогда почему вы здесь?
Подруга пригласила, она поклонница творчества этого мастера. Вот, кстати, ей можете экскурсию предложить, уверена, что она согласится. И Марго кивнула в сторону стоявшей вежливо в сторонке Ани.
Однако Виталий, скользнув по хрупкой миниатюрной фигурке Анны взглядом, равнодушно проговорил:
Нет. Она меня не интересует.
«Хам какой-то», подумала Марго.
Обычно Анька привлекала к себе мужское внимание именно своей статуэточностью и миниатюрностью, а уж в сравнении с крупной, полноватой Марго смотрелась просто хрупкой куколкой. Но Виталий, очевидно, предпочитал девушек и женщин типажа Марго.
Ей захотелось как можно скорее уйти отсюда и больше никогда не видеть этого человека, от которого за версту несло опасностью. Она так и сделала, едва только он отвернулся, сделав перед этим Аньке знак, чтобы шла за ней.
На улице подруга возмущенно поинтересовалась:
Ну и какого фига? Я еще не всю экспозицию осмотрела.
Если хочешьвернись, а я домой, бросила Марго, направляясь к автомобильной стоянке.
Анька, все еще продолжая возмущаться, двинулась следом. Бросив взгляд через плечо, Марго обнаружила, что Виталий тоже вышел из здания выставочного центра и направляется следом за ними. Это в ее планы никак не входило, а потому, крепко схватив Аньку за руку, Марго помчалась к машине, почти рывком затолкала подругу в салон и, сев за руль, рванула к выезду, взметнув вверх тополиный пух, укрывавший асфальт, как сугробами.
Сдурела совсем?! возмущенно пискнула напуганная такими действиями подруги Анна.
Заткнись! процедила Марго, выезжая на оживленную магистраль. Везутсиди молча!
Ты нормально можешь объяснить? бесновалась подруга. Куда ты торопишься, что случилось? За нами погоня?
Вроде нет, насколько я вижу, без тени иронии ответила Марго, глянув в зеркало заднего вида. Надеюсь, что нет.
Кто это был? Там, на выставке?
Не знаю.
Тогда чего ты от этого «не знаю» с такой скоростью удираешь? Подумаешьмужик подвалил знакомиться! Нормальный, между прочим, мужик!
Не знаю, насколько он нормальный, но близкое знакомство в мои планыуж извинине входит.
Ну и зря! беспечно заявила уже успокоившаяся Анька. Породистый дядя, явно при деньгах.
Дура ты, обозлилась вдруг Марго. От таких надо держаться как можно дальше.
Вечно ты! Так и будешь со своим Ромкой прозябать.
Я не прозябаю. Меня все устраивает.
«Господи, кому я вру сейчасАньке или себе?» пронеслось у нее в голове.
Жизнь с Ромой уже давно начала тяготить ее, его правильность и любовь к себе порой доводили Марго до бессильной злобы, но она твердо знала, что вряд ли уйдет от мужа. Отношения давно стали братско-сестринскими, и степень доверия была такова, что Марго могла иной раз позволить себе закрутить легкий, ни к чему не обязывающий романчик на стороне, прекрасно зная, что Рома никуда не денется, не уйдет, будет ждать дома, как верная любимая болонка. Больше всего на свете он боялся потерять тот комфорт, который она ему создавала, даже будучи вечно занятым начальником пиар-службы одного из крупнейших строительных холдингов «Золотая улица». Сейчас, когда все рухнуло, а шеф холдинга угодил в тюрьму после удачно проведенного конкурентами рейдерского захвата, Рома стал единственным кормильцем в их маленькой семье, а потому Марго считала себя обязанной исполнять все его прихоти и потакать всем капризам, вызывая ехидные усмешки лучшей подруги Мэри.