«Да уж, подумала Юлиана, тишины я здесь не дождусь. Хотя я и не под такие вечеринки засыпала, спасибо Королёвой».
Она переоделась в пижаму, легла на кушетку и потянула на себя одеяло. Оно было легким, словно пух. Тренькнул телефон, девушка вздрогнула.
«Не буду отвечать», подумала она. Смех за дверью стих, и Юлиана услышала хорошо поставленный голос Риммы Ивановны:
А у меня лет двадцать назад был случай. Я тогда начинала работать в дистанции сигнализации и связи моего родного города диспетчеромтам большой железнодорожный узел. У меня ночная смена. Доложила о вступлении на дежурство. Представьте себе: ночь, я одна, сижу за пультом, жду поезда. Смотрюсветофор закрылся, хотя до поезда еще минут пятнадцать. Потом открылся через пару секунд, затем опять та же история. Светофор мигает.
И что это значит, когда мигает светофор?
«Это Галка, определила Юлиана. Обожает все загадочное. Невозможно, чтобы она прошла мимо хоть сколько-то интересной истории».
Для того, чтобы управлять движением, есть специальное устройство, называется пульт-табло, оно установлено на каждой станции. На нем вся информация о поездах, вагонах, стрелках и прочем.
«А это, по-моему, Федор. Он так активно пытался подбивать под меня клинья, это было забавно. Жаль только, что все зря».
Тем временем железнодорожник продолжал:
Движение на станции управляется входными и выходными светофорами. Входнойкогда поезд прибывает, выходной, соответственно, на выезд.
Ты уж прям так подробно не надо, здесь все знающие, перебил Федора Болтушин.
Да ладно, пусть рассказывает! оборвал его Абрикосов, кое-кому даже полезно освежить знания!
Это кому же? повысил голос Болтушин.
«Интересно, они сегодня подерутся? Юлиана улыбнулась, представив борьбу щуплого тщедушного Михаила и плечистого Абрикосова. Наверное, Регина не позволит, а так могли бы».
Так вот. Открывает светофор диспетчер, а закрывается он сам, автоматически, как только первая колесная пара вступила на рельсовую цепь за светофором. Проще говоря, как только поезд проехал светофор, тот тут же закрывается, для этого не надо вмешательства человека.
Короче говоря, вмешался Абрикосов, когда входной светофор мигает, это значит, что поезд то появляется, то исчезает. Бред, правда?
Вызвала я электромеханика, продолжила Римма Ивановна, и они с ребятами пошли разбираться. Я жду. Минут через двадцать звонят и смеются. Оказалось, что на деревянном настиле между рельсами застряла корова. Передним копытом стоит на одном рельсе, а задним бьет по другому.
Тем самым создавая эффект закрытой электрической сети, что на пульте соответствует появляющемуся поезду, подхватил Слава.
«Как хорошо, подумала Юлиана, словно сказку на ночь рассказали».
Спать почему-то перехотелось. Регина права, ей так хорошо в этой малюсенькой комнатке, словно это ее дом. Она взяла с полки томик Ахматовой, открыла наугад:
Я не любви твоей прошу.
Она теперь в надежном месте.
Поверь, что я твоей невесте
Ревнивых писем не пишу.
Тренькнул телефон, и Юлиана, придерживая книгу, прочитала очередное нежное сообщение от Артема.
Юлиана захлопнула томик и бросила его на стул. Накрылась одеялом с головой, так что звуки застолья стали почти не слышны.
«Ты не можешь, не должен мне это писать, я не верю тебе. И тем не менее ты делаешь это. Зачем? В чем твой план? Или нет никакого глубокого замысла, и я могу расслабиться и наслаждаться тем, чего когда-то так хотелось, о чем мечталось, как о несбыточном»
Она снова взяла телефон и открыла сообщение. Несколько минут девушка разглядывала буквы, сложившиеся в драгоценные, такие желанные некогда слова, потом открыла фотографию в профиле человека, приславшего сообщение, и начала смотреть на нее. Вот он, совсем другой и в то же время все тот же. Красивый, повзрослевший, возмужавший, хотя и в свои восемнадцать он казался ей Мужчиной, именно так, с большой буквы. Став старше, Юлиана удивлялась, как она, пятнадцатилетняя соплюшка, могла воспринимать его взрослым сформировавшимся человеком, способным принимать правильные, обдуманные решения. С высоты прожитых двадцати семи восемнадцать лет кажутся совсем незначительной цифрой. Когда же тебе всего пятнадцать
Конечно, всему виной любовь. Та самая, первая, которая совсем внове. Она внутри тебя, но в то же время занимает все пространство вокруг, не оставляя места ни для чего другого. Затем бесконечная нежность. Неожиданная боль и ужас утраты. А дальше тупое ожидание, бесполезная надежда на чудо. И, в конце концов, ненависть, жгучее желание доказать Ему, а заодно и всему миру, что она сумеет прожить без Него.
И вот теперь, когда целая жизнь, связанная с этим человеком, считай, прожита, когда от нее остались только воспоминания и переваренные, запечатанные в памяти эмоции, он появился вновь. Как мечта. Как сон или мираж.
Говорят, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Все меняется, но может ли измениться человек?
Получается, он изменился? Это важный вопрос. Но не менее важен и другой. А нужно ли ему становиться другим, если Юлиана любила его и так, и ей не требовалось ничего в нем менять. А она сама осталась такой же, какой была десять лет назад? До недавнего времени девушка думала, что стала совсем другой, но с появлением Артема второй раз в ее жизни она поняла, что это не так. Она все так же теряет голову, когда чувствует его присутствиедаже в виде короткого сообщения на телефоне.
Юлиана перевернулась на живот и, немного подумав, написала в ответ Артему лаконичное, даже немного сухое сообщение.
«Не буду с ним встречаться, ведь прошло столько лет. У меня прекрасная жизнь, Галка, друзья, даже ухажер Федя».
Юлиана долго лежала, то вслушиваясь в разговоры за стеной, то ныряя в сокровенные мысли. В конце концов она решила, что нужно встать, чтобы проветрить комнату, но неожиданно для себя заснула.
Утром Юлиана, лежа в кровати, долго прислушивалась к звукам и запахам. Едва слышно звякала посуда, раздавались тихие шаги. Никаких разговоров. Пахло чем-то вкуснымсырниками или блинчиками, Юлиана разобрать не смогла. Девушка выскользнула из-под одеяла и босиком прошла на кухню.
Регина пекла блины. Каждый блинчик идеальной формы, очень тонкий, через поры можно было, кажется, даже читать. Каждый кружок она смазывала сливочным маслом и тут же выливала на сковородку следующую порцию.
Все еще спят? спросила Юлиана. Регина вздрогнула.
Да. Васю с Болтушиным я с утра отвезла на станцию, такси здесь не вызовешь. Роман вчера сам уехал, я даже не заметила как.
И я не заметила, сказала Юлиана.
Галя наверху. Федя со Славой вон там разложились, Регина указала на диван, на котором они вчера сидели. Теперь его части по обеим сторонам были застелены каждая своим постельным. Чья-то голая нога торчала из-под одеяла.
Мне кажется, мы их теперь долго не сможем поднять.
И не надо, Юлиана усмехнулась, пусть спят. Или мы будем всех ждать, чтобы позавтракать?
Ей очень захотелось взять блин с огромного блюда, намазать сметаной и сгущенкой и запихнуть в рот целиком. Чтобы сладкая начинка капала прямо на стол, чтобы можно было облизывать липкие пальцы, а потом взять еще один, а потом и еще.
Не будем мы никого ждать, заверила ее Регина. Завтракай спокойно, а блинов я напеку еще, всем хватит.
Юлиана налила в чашку кофе, разбавила напиток молоком и сделала первый глоток.
В этот момент в кухню ввалился Абрикосов.
Хмурый, растрепанный, небритый. Недовольный, словно не ко времени разбуженный медведь. Около уха он держал телефон, пытаясь понять, что ему говорят. Юлиане стало смешно, она потрепала его по голове и хотела сказать что-то забавное, по-дружески подколоть приятеля. Но Слава прочистил горло, залпом допил кофе из Юлианиной чашки и сказал, обращаясь к Регине:
Рег, мне почему-то говорят, что Васю убили.
Вечером растерянная Юлиана вспоминала и скорые сборы, которые в тот момент почему-то казались такими долгими, и заспанную Галку, которая как заведенная повторяла: «Не верю, не верю, не верю».
В депо девушек не пустили. Абрикосов с Федей прошли за турникет, а Юлиана и Галя сначала топтались неподалеку, а потом отправились домой.
Неизвестность пугала. Галка психовала, срывалась на Юлиане и названивала Абрикосову. Слава на звонки не отвечал и сообщения не читал. Так и не дождавшись новостей, Регина уехала, попросив держать ее в курсе. Вечером вернулся Слава. Он разделся, выпил залпом стакан коньяка и молча сел играть в танчики. Юлиана с Галей ходили вокруг него, не зная, что предпринять. Он отрешенно смотрел в монитор, казалось, что пальцы его работают на автомате. Он молчал до тех пор, пока Королёва не полезла к нему драться.
Тогда Слава посмотрел на нее равнодушным взглядом и произнес, словно отвечая на все заданные вопросы:
Нет, Галя, это не ошибка и не шутка. Его нашел помощник возле кабины машиниста. Вася прошел все проверки, получил маршрутный лист, а потом перестал выходить на связь.
Абрикосов помолчал.
Его забили до смерти путевым шаблоном. Он рядом валялся весь красный, я видел. Кто-то свой ударил. В депо чужих не пускают, и это не только сегодня, это всегда так.
Слава помолчал.
Там столько крови было Весь снег пропитался.
Абрикосов с силой захлопнул крышку ноутбука. И тут только Галя расплакалась.
Глава 3
Каждый человек прикреплен к жизни тысячами связей. Они, будто невидимые нити, соединяют его с другими людьмислабее или сильнее.
Одни из этих нитей всего лишь статистика, массовый материал. Продавщица в магазине не станет горевать, если ты вдруг перестанешь покупать у нее хлеб. Участковый врач не расстроится, если больше никогда не будет лечить твой насморк.
Но есть такие канаты, которые нельзя порвать незаметно. Они жизненно важны, необходимы порой больше, чем воздух. Иногда они теряются медленно, постепенно. После этого остается лишь легкая грусть, предчувствие, что, может быть, не все еще потеряно. Но бывает, они обрываются резко, и тогда с треском и грохотом мир обрушивается на тебя огромной беспощадной мощью.
Галя теперь постоянно плакала. Перестала выходить из дома, просто сидела в кресле в комнате Юлианы, завернувшись в клетчатый плед, и смотрела фотографии, где они с Василием были вместе. Было в этом страдании столько обречения, боли и отчаяния, что, казалось, некогда беззаботная светлая и легкая девушка больше никогда не сможет утешиться.
Абрикосов запил. Он открывал бутылку за бутылкой, опорожнял стакан за стаканом. Его некрасивое лицо исказила гримаса боли и с каждой новой порцией оно все меньше походило на человеческое. Смотреть на Славу было неприятно, страшно и даже противно.
Юля плакала, разрывалась между друзьями и совершенно не знала, чем можно им помочь. А может быть, стоило помогать и ей самой?
В день похорон было холодно. Промозглый ветер пробирал до костей. Небо затянули тяжелые седые тучи. Сквозь грязный, унылый, весенний снег проступили черные проталины. Еще несколько дней назад на деревьях лежали пушистые хлопья, но теперь снег растаял, и черные ветви-руки безжизненно опустились к земле. Люди на фоне этого пейзажа казались брошенными и беззащитными.
На кладбище Юлиана крепко держала Королёву под руку. Галка выла в голос так, что Юлиана стала опасаться за ее психику. По другую сторону подруги, тихонько вздыхая и покачиваясь, стоял ничего не соображающий Абрикосов. После похорон Галя освободилась от поддерживающих ее рук и подошла к родителям Василия. Они держались отстраненно, ни с кем не разговаривая. Юлиана услышала, как мама в ответ на тихое приветствие прокричала:
Девушка, не лезьте вы к нам со своими признаниями. Видите, у нас сын погиб.
Галя замерла на секунду, а потом неуверенной походкой вернулась к друзьям.
После похорон Галка перестала не только плакать, но и говорить. Эта тишина была для нее еще более несвойственна, чем постоянные слезы, поэтому Юлиана заволновалась еще больше. Она ходила вокруг Королёвой и пыталась ее растормошить, вернуть в прежнее состояние. Регина сказала, что надо дать Гале время пережить горе, и Юлиана оставила подругу в покое.
Юлиана и сама была не в лучшей формепомимо грусти из-за смерти Василия и переживаний за подругу, у нее появился страх в одиночку ходить по улице, особенно если было темно. Она перестала задерживаться на работе, сразу после окончания трудового дня бежала домой. Несколько раз, когда становилось совсем невмоготу, Юля брала отгулы, стараясь поддержать подругу и продержаться самой. Тогда они с Королёвой долго пили чай, сидя на кухне и разговаривали. Казалось, подруги стали еще ближе. Горе сплотило их.
Абрикосов перестал пить и вышел на работу.
Я понял, что если не остановлюсь, ничем хорошим это не закончится, признался он. Они сидели за столом на кухне. Юлиана залила чай кипятком из только что закипевшего чайника и поставила френч-пресс на середину стола. Слава достал из холодильника шоколадку и на секунду замер.
К тому же мне нужна свежая голова, Абрикосов с хрустом разломил шоколадку на несколько кусочков и только после этого принялся вскрывать упаковку.
Молодчина, похвалила его Юлиана, опуская пресс и разливая чай по кружкам, надо держаться. У тебя такая работа, что голова действительно должна быть в порядке.
Да, но дело не в работе, Слава отхлебнул зеленый чай из кружки с рыбками на боку и запихнул в рот огромный кусок шоколада. Мне надо найти Васиного убийцу.
Он сказал это так буднично, повседневно, что до Юлианы не сразу дошел смысл его слов. Она вытащила из упаковки кусочек шоколадки и разломила его пополам. Одну часть отправила в рот, а другую вернула обратно. И только потом повернулась к Абрикосову.
Подожди, Слава. Ты говоришь странные вещи. Ты что, сыщик или, может быть, супермен? Как ты, обычный человек, сможешь это сделать? Пусть преступление полиция расследует.
Я полиции не доверяю. У нас в депо крутится один малолеток в погонах, вынюхивает, выспрашивает, а толку ноль. Ничего они не найдут, потому что это сделал кто-то из наших. В депо посторонних не пускают, тем более к поездам. Доступ к путевым шаблонам тоже только у своих. Это не пьяные выходки хулиганов или наркоманов. И не случайное происшествие. Его били, Юлиана, понимаешь, били долго, пока он не умер.
В глазах Абрикосова появились слезы. Юлиану передернуло.
Ты сама вспомни, Васька нам рассказывал недавно. Кто-то закрыл тормозной кран. Ему по-настоящему повезло, что он тогда не погиб. А еще
Белый седан, догадалась Юля.
Да, белый седан. Мне тоже кажется, что все это звенья одной цепи. И Галке угрожали. Помнишь, эсэмэску, где ее грозились убить? Галка сдуру сразу удалила сообщение, а надо было оставить, сейчас хоть номер проверили бы.
Ничего бы ты не проверил, Королёва тихо пробралась в кухню и присела на табуретку. Со своего номера никто такие сообщения писать не будет. Я, кстати, сегодня еще одну получила. Слова другие, но ощущение, что пишет их один и тот же человек.
Покажи, попросила Юлиана, эту ты, надеюсь, не удалила.
Не удалила, ответила Королёва, доставая телефон, тебе оставила. На, полюбуйся. А номер вне зоны действия сети, я сразу проверила.
Юлиана взяла из рук подруги телефон и прочитала вслух:
«Ты дрянь, и я тебя ненавижу». Да уж, вполне определенно.
А текст прошлого сообщения не помнишь? спросил Абрикосов.
Я не помню все слова, но про убийство точно было, Галка вздохнула и полезла в шоколадную обертку. Там она тщательно изучила все кусочки, выбрала тот, в котором было больше всего орехов, и стала медленно его обкусывать.
Мне вообще-то вам кое-что рассказать надо, Королёва нерешительно замолчала и отложила шоколадный кусок. Только не знаю, с чего начать.
С сути давай, Юлиана с жалостью посмотрела на подругу.
Галя никогда не была такой нерешительной.
Да, после того, как Вася погиб, она стала замкнутой, закрытой, ушла в себя. Она перестала пользоваться духами и косметикой. Привычные юбки сменились джинсами. Юлиана за время «мини» успела забыть, что брюки, тем более джинсовые, когда-то присутствовали в Галкином гардеробе. Ей было больно смотреть на подругу, хотелось, чтобы она вновь стала прежней Королёвой, беззаботно перешагивающей все проблемы в коротком леопардовом платье, плюющей на любые жизненные неурядицы.
Но оказалось, что есть проблемы, через которые не перепрыгнешь, и неурядицы, на которые не махнешь рукой. Галка должна пережить свое горе, научиться принимать его, смириться с утратой.
Галь, что-то еще случилось? Слава тоже с интересом смотрел на Королёву. Тебя кто-то обидел?
Та немного помолчала, словно подбирая слова или собираясь с духом, побарабанила по столу кончиками пальцев, а потом выпалила:
Я беременна.
Что-о-о?! вскричала Юлиана. Когда ты успела? От кого?
Абрикосов потрясенно молчал, только таращил на Галку и без того большие глаза.
От кого от кого, поморщилась Королёва, от Васи, конечно. Я сначала перебои с циклом списала на нервывсякое бывает, знаешь, но потом подумала, что дело может быть не только в этом, и сделала тест. Да я как-то по-другому себя чувствовать стала, одежда начала поджимать в районе живота.