Какую историю? удивилась Юлиана. Что мистического может быть в работе железнодорожника?
Это случилось не со мной, но рассказываю со слов, так сказать, очевидцев. У меня в этой бригаде друг работал, царствие ему небесное. Сбили они, значит, паренька молодого. Тормоза сработали вовремя, но из-за того, что скорость состава была высокой, случилась авария. Перепугались, конечно, но по инструкции пошли проверять. Оказалосьнасмерть, сделать ничего было нельзя, поэтому они его за габарит пути убрали, сообщили кому надо и уехали.
Юлиана вспомнила разговор с Василием на дне рождения Регины. Тогда ее шокировало, что машинист должен продолжить путь, если пострадавшему нельзя помочь. Сейчас она сдержала эмоции, однако внутренне сжалась. Может, это правильно с точки зрения логики, но по-человечески такой подход принять трудно.
А дальше? Абрикосову, по-видимому, надоело бессмысленно дуться, и он включился в беседу. В чем мистика?
Мистика, Слава, в том, что после этого случая машина, сбившая парня, перестала трогаться с этой платформы. Поезд, совершенно исправный на вид, прибывает туда, а отправиться не может, машина наотрез отказывается ехать. Ситуацию спасал только сбор аварийных схем тяги.
А что такоеначала было Юлиана, но наткнулась на недовольный взгляд Славы и осеклась. Какая, в сущности, разница.
Так не бывает, безапелляционно заявил Абрикосов.
А ты что же, не слышал историю-то эту, а, Славка? спросил помощник.
Нет, помотал головой Абрикосов.
Так ты, наверное, тогда не работал еще. И штука в том, что с других станций и платформ машина отправлялась совершенно нормально, а на этой постоянно история. Среди бригад тогда бытовало мнение, что она проклята, боялись на ней ездить. И мы, кстати, в том числе.
И что в итоге, сняли проклятье-то? нетерпеливо, но подчеркнуто небрежно спросил Абрикосов.
Сняли, улыбнулся Михаил. В конце концов к нам в депо работать пришел приемщик, Ванька Коленков. Руки золотые.
Да, помню его, одобрительно кивнул Слава, он уже, по-моему, на пенсии?
Ага, в прошлом году проводили. Посмотрел он на замечания по ремонту машины и увидел комментарий: «При отправлении с такой-то платформы в сторону Москвы не собирается схема тяги». Заинтересовался. Ему и рассказали всю историю, а он говорит: «Не верю я ни в какую мистику». И пошел разбираться. Рассмотрел детальновсе хорошо, но поезд по-прежнему со станции той не отправляется.
Юлиана представила маленького дотошного мужичонку в засаленной оранжевой жилетке, которого, в отличие от остальных, не впечатлила история про проклятье, и он начал разбираться. Из принципа. Потому что если машина должна работать, значит, так и должно быть, и никакой тебе мистики-дуристики.
А Болтушин тем временем продолжал.
Он не поленился, поехал на место
Ладно, Миша, не томи. В чем дело-то оказалось? Или ты хочешь убедить нас, что привидения существуют? Абрикосов вновь перебил неторопливый размеренный рассказ, и Юлиана ткнула друга в бокзачем обижать человека?
К тому же ей было действительно интересно.
Существует много платформ под наклоном, ну ты знаешь, Миша немного виновато, словно извиняясь, посмотрел на Славу. Оказалось, что при том угле наклона, что имеет платформа, просто отходил провод, который участвовал в сборе схемы тяги электропоезда. Из-за наезда произошел достаточно сильный удар по локомотиву, и провод сместился. Так что никаких привидений. Понятно? немного назидательно закончил он.
Угу.
Ладно, ребят, истории историями, я говорил, что времени у меня не много, так что давайте, так сказать, в другой раз.
Он нас выгнал, потому что ты на него бычиться начал, сказала Юлиана Абрикосову, когда они выходили из подъезда.
И пусть. Все равно он ничего толкового не рассказал. Истории он, видите ли, мистические знает! Ну не могла Катя это сделать. Я же ее знаю, она хорошая девчонка, хоть и с закидонами маленько.
Вот поэтому я и говорю, что расследованиеэто глупая затея, Юлиана не успевала за Абрикосовым, который отмерял расстояние до машины огромными раздраженными шагами, так что говорить приходилось ему в спину. Ты не можешь мыслить здраво, когда дело касается твоих друзей и знакомых. Потому что подозревать их очень неприятно.
Еще больше неприятнознать, что твоего друга убили, и не знать, кто это сделал, не останавливаясь, огрызнулся Абрикосов.
Значит, надо быть беспристрастным. Насколько это возможно. Сам подумай, все сходится. Катя узнала, что Василий нашел ей замену, и разозлилась. Похоже, у мадам не все в порядке с головой, потому что до этого она убила Олега Дорохова из-за того, что и он отказал ей. Вспомни, какие сообщения приходят Королёвой. Может быть, теперь и Галя в опасности. Надо с этой бывшей поговорить. Ты сможешь с ней связаться?
Знаешь, сестренка, они подошли к машине, и Абрикосов открыл водительскую дверь, для человека, который вообще не хотел разбираться, ты слишком настойчива.
Да ну тебя, Юлиана отвесила Абрикосову шутливый подзатыльник, открыла дверь и уселась на затертое сиденье. Давай, заводи коня, только не угробь меня своими хрустящими шрусами-трусами.
Не боись, парировал Слава, домчу до дома с ветерком. Ты мне лучше вот что скажи: что мы Галке будем говорить?
Все как есть, подумав, ответила Юлиана. Рассказы о бывшей Васиной девушке ее, конечно, вряд ли порадуют. Но если она решит, что мы ничего не делаем, то опять начнет что-нибудь предпринимать, а это чревато.
В квартире пахло гарью. Галка рыдала, сидя на табуретке перед плитой, а в воздухе клубился туман. На сковороде угрюмо лежали шесть круглых угольков.
Юлиана бросилась открывать окно.
Галя, что случилось? вытаращив глаза, спросил Абрикосов.
Я хотела пожарить котлеты, всхлипнула Галя, но отвлеклась, и вот что получилось. Она с тоской посмотрела на обуглившуюся сковороду и вновь уткнулась носом в ладони.
Ладно, не горюй, Юлиана обняла подругу, сейчас проветрим кухню и сделаем омлет. Это, как показывает практика, вариант беспроигрышный.
У меня что, руки из задницы растут, Галка сильнее задышала ей в плечо, почему у меня никогда ничего не получается?
Ничего подобного, просто надо потренироваться. Помнишь, Регина обещала нас научить? Вот пойдем к ней и попросим научить делать котлеты. И не полуфабрикатные, а настоящие, из фарша. Договорились?
Хорошо, согласилась Королёва. Только есть уже сейчас хочется.
Тогда вперед, в холодильник за молоком и яйцами.
После нехитрого обеда дом затих. Галка вязала какое-то кривобокое полотно, неловко ворочая спицами. Абрикосов сосредоточенно собирался в рейс. Юлиана уселась на диван с книгой, но читать не смогла, ее отвлекали мысли о смерти Василия и другого, незнакомого ей машиниста.
Галь, позвала она.
Ау, отозвалась из комнаты Королёва.
Я, кажется, догадываюсь, кто убил Васю.
Галя высунула любопытный нос из спальни и потихоньку, словно боясь спугнуть, подобралась к Юлиане и уселась рядом.
Девушка осторожно пересказала подруге сегодняшний разговор с помощником машиниста.
Значит, эта Катя ненавидела Васю?
Скорее, очень сильно любила.
Это одно и то же. Я где-то читала, что любовь и ненавистьэто эмоции одного порядка, и человек, который испытывает их, одинаково не может совладать с собой.
Юлиана удивленно посмотрела на подругу.
Что, взвилась Королёва, не надо из меня дуру делать. Слава, а ты что думаешь?
Абрикосов не ответил. Он раздраженно смотрел на свое отражение в зеркале, хмурился и все поправлял воротник голубой сорочки.
Слава, позвала опять Королёва. И хватит мацать рубаху, такими темпами ты на работу пойдешь уже с черным воротом, Галка убрала руки от пуза, подошла к Абрикосову и одним движением одернула тугую полоску, обвивающую Славину шею.
Не знаю, Слава уселся под вешалку и уныло опустил голову. Мне надо к Васиным родителям съездить, я его вещи отвезти обещал. Они у меня в машине лежат, думаю прямо сегодня после работы махнуть. Может, ты со мной поедешь, Галь? Заодно и про ребенка расскажешь.
Не поеду я никуда, Королёва упрямо отвернулась от Абрикосова. Эта мамаша меня на похоронах так отбрила, что я к ней теперь на пушечный выстрел не подойду.
Зря ты так, возразил он, тяжело поднимаясь, представляешь, каково ей, единственного сына потеряла. Ладно, как хочешь, я тебя заставлять не буду. Спасибо за рубашку.
***
В депо Абрикосов, как обычно, приехал заранее. Только вот прежнего воодушевления работа больше не вызывала. Здесь все напоминало о Васе. В коридоре. В кабинете фельдшера или психолога, где Слава проходил необходимые проверки перед рейсом. У дежурного по линейному пункту, где он получал маршрутный лист и ключи от кабины и электрических шкафов. Везде, где бы он ни находился, каждая вещь, каждая трещинка на стене кричали о том, что он больше никогда не увидит друга.
Или, наоборот, казалось, что вот-вот Вася выйдет из-за угла вразвалку, как обычно, улыбчивый и немного смущенный. Скажет что-нибудь незначительное и пойдет по своим делам, например, получать допуск или сдавать журнал. А потом они встретятся дома, завалятся с ногами на диван и будут пить пиво и смотреть «Форсаж» или обсуждать девчонок, а может быть, начальство.
Слава, услышал Абрикосов тихий мелодичный голос, у тебя время до рейса еще есть? Зайди ко мне.
Абрикосов очнулся от мыслей и осторожно заглянул в открытую дверь. Седовласая Римма Ивановна, которая так не понравилась Юлиане, восседала за огромным столом. Она заполняла собой весь кабинет. Строгий порядок, вещикаждая на своем месте. Даже цветы на подоконнике, казалось, росли каким-то особенным строем.
Что случилось, Римма Ивановна?
Ничего, словно немного удивилась она. Увидела, как ты идешь, и решила окрикнуть. Ты как? Держишься?
Хреново, признался Абрикосов, плюхаясь на стул для посетителей, все думаю, кто это мог сделать с Васей.
Римма проницательно глянула на него и закивала.
Здесь только свои, ты же понимаешь.
В том-то и дело. Оттого и хреново, вздохнул он.
Его обязательно найдут, Римма подалась вперед, твидовый костюм при этом пошел некрасивыми складками. Железка, конечно, большая, но здесь каждый чих задокументирован, все рабочие контакты твоего Василия здесь, в папках, она кивнула на стену, около которой высились четыре высоченных сейфовых шкафа.
А если это личное?
Ну и что же? пожала плечами Римма. Он ведь сюда работать приходил, значит, и общение у него было в рамках работы. Личное, оно ведь не на пустом месте выстраивается. Главное, не лезь на рожон. А то мне Михаил сообщил, что ты инициативу проявляешь, в расследование вмешиваешься.
Михаилу бы язык оторвать его болтливый, ворчливо произнес Абрикосов. Он оглянулся на шкафы, поднялся и подошел к одному из них. Дернул ручкузаперто.
Смотри, чтобы тебе ничего не оторвали, предостерегла его начальница и тут же сменила тему. Я тебя, Слава в командировку отправлю, к соседям нашим.
За что? Абрикосов резко обернулся, забыв про шкаф.
Два депо располагались в трехстах метрах друг от друга. Локомотивное депо, в котором работал Абрикосов, отвечало за пассажирские поезда дальнего следования, соседи же в моторвагонном маялись на пригородных электричках. Машинистов всегда не хватает, поэтому сотрудников в рамках шефской помощи иногда командировали соседям.
Знаю, что тебе тяжело, продолжала она, но мне больше некем Василия заменить.
А на мое место кого?
Полунчикова. Я бы его отправила, но у него допуска нет.
Ну Римма Ивановна, заныл Абрикосов, я только на нормальной машине закрепился, а вы меня на электронах остановки объявлять заставляете.
Потерпи, Слава, найдем кого-нибудь, верну тебя обратно.
Как же я это не люблю, простонал Абрикосов, особенно по утрам, когда народ так и норовит вывалиться из вагона на какой-нибудь станции. Ладно, пошел я, мне еще состав принимать.
***
Поднимаю токоприемник, произнес Слава в микрофон и вздрогнул: динамики многократно усиливали голос, и он показался сегодня совершенно чужим.
Эту машину Абрикосов любилжаль, что придется ее оставить. Хотя Римма баба толковая. Если сказала, что найдет способ вернуть его, значит, так и будет.
Он сильно сдавил виски кончиками пальцев и на секунду закрыл глаза.
Надо собраться, проговорил Абрикосов, я сегодня слишком рассеян.
Машинист не должен быть рассеян, из-за двери раздался насмешливый голос, и в кабину заглянул Георгий, помощник машиниста, потому что это опасно для жизни пассажиров, и не только.
Что у тебя, Жора? игнорируя реплику, спросил Слава.
Ничего, пожал плечами тот, инструменты проверил, мехчасть тоже. Бандажи, буксы, подвескавсе по инструкции.
Пескоподача?
Помощник машиниста укоризненно посмотрел на Абрикосова.
В порядке. Можно выходить.
Пока не можно, огрызнулся Слава. Я еще не закончил.
С Жорой Абрикосов работал уже два года, и не было случая, чтобы он пожалел об этом. Георгий был исполнительным и скрупулезнымне оставлял на потом то, что надо сделать сейчас, и не полагался на авось. Качества, необходимые для человека, от которого зависит, выйдет состав в рейс исправным или нет. Жора передернул плечом и сказал:
Ладно, я пойду еще раз песочные трубы проверю.
И быстро испарился из кабины.
«Грубовато я с ним, мелькнуло в голове у Славы, да и пусть, не маленький, переживет».
Руки действовали автоматически, пошагово выполняя необходимые команды.
Заправить скоростемерную ленту.
Завести часы.
Заблокировать пульт управления.
Слава как мог старался быть собранным, чтобы ничего не пропустить, но мысли все равно возвращались к самой волнующей сейчас теме.
«Неужели убийца Катя? Они с Васей встречались больше двух лет, почти поженились, но потом что-то у них неожиданно разладилось. Конечно, это только домыслы, но и Юлиана права, ни у кого на лбу маркером не написано, что он убийца, да и ярлыка с надписью «хороший человек» он тоже никогда не видел. Надо вытеснить из головы эмоции, оставить только факты. Подозревать всех, без исключения, проверять все, что можно. До тех пор, пока эти факты, словно кусочки мозаики, не сложатся в картинку, с помощью которой станет понятно, кто же это сделал. Вот тогда точно станет легче. Не нужно будет оглядываться по сторонам, он, наконец, перестанет всматриваться в лица знакомых и коллег с подозрением.
Абрикосов взялся за телефон, быстро отыскал нужный номер и нажал на кнопку вызова. Нервный вздох, длинные гудки и короткое «да» на том конце. Черт, как же тяжело.
Катя, привет, это Слава Абрикосов.
Что тебе надо от меня, Слава? он не стал обижаться на грубость, он знал, что девушке на том конце провода еще тяжелее, чем ему. Отношения Васи и Кати начались и закончились у него на глазах. И он помнил, сколько хорошего у них было, и от всей души жалел, что они расстались. Возможно, Абрикосов их расставание принял куда ближе к сердцу, чем сам Василий.
Ты знаешь, что Вася погиб?
Тишина в трубке, звенящее молчание. Абрикосову в какой-то момент даже показалось, что Катя бросила трубку, но она ответила:
Да. Но говорить о нем я не хочу. Ни о живом, ни о мертвом.
Но это важно, с нажимом сказал Абрикосов. Как ты можешь так говорить, ты ведь любила его!
У него подружка осталась, жестко оборвала его Катя, вот с ней можешь пообщаться.
Только тут Абрикосов разозлился. Можно как угодно относиться к человеку, любить его, бояться, презирать или ненавидеть. Если он жив. Можно закрыть перед его носом дверь или добавить номер его мобильного в черный список контактов. Но смерть может и должна все изменить. Она сама по себе слишком категорична, чтобы оставить человека равнодушным. Онаповод переосмыслить отношение, отставив интересы и обиды в сторону.
А об Олеге Дорохове? его голос прозвучал громко, едко, с усмешкой.
Но Катя была непреклонна.
И о нем не хочу. Я знаю, что вы все считаете меня глупой и зацикленной, но это не важно. Для меня их смерти ничего не поменяли. И не звони мне, пожалуйста, больше.
«Что ж, эта неудача была предсказуема. Но и она абсолютно ничего не доказывает, Катя Жданович всегда была ранимой. Плохо, конечно, что для нее обиды стали важнее всего прочего. Я ничего от нее не узнаю, значит надо придумать что-то еще».
Абрикосов выдохнул.
«Ладно, пора работать. Как говорится, я подумаю об этом завтра. А может, девчонки что подскажут, им, скорее всего, проще понять женскую логику, чем мне».