Это означает?..
Мы остановились возле красного «феррари». Мне с трудом верилось, что эта спортивная машина, приземистая и сексуальная, принадлежит ей, однако Адель Матесон распахнула дверцу.
Я ничего не обещаю, проговорила она, скажу лишь, что государственная прокуратура пришла к выводу, что у нас достаточно оснований обвинить Брэда Лоува в убийстве.
IX
Они напали перед самым рассветом.
Они были в полной готовности; судя по всему, ознакомились с планом дома и ожидали, что могут встретить сопротивление.
Одетые в камуфляжную форму, они неслышно скользили через стену, словно дельфины по воде.
Это профи, сказал Даунинг, откинувшись на спинку кресла и глядя на экраны.
Меньше двух минут прошло с того момента, когда сработали беззвучные индикаторы тревоги, установленные на внешней стороне стены, и до того, когда дежуривший сегодня Даунинг разбудил нас и собрал в подвале. Женщины и дети заперлись в убежище напротив камеры Брэда, а мы с Даунингом, Чангом и Ларсеном расположились в контрольном пункте в противоположном конце подвала.
Наши замаскированные камерыобычные оптические прицелы с функцией ночного видениясмотрели на захватчиков, которые, собравшись возле стены, тут же рассыпались по участку, окружая дом со всех сторон.
Новые бойцы не появлялись.
Примерно тридцать человек, прикинул Даунинг, оружие разное, но в основном легкие автоматические винтовки. Ни ручных гранат, ни огнеметов я не вижу, значит готовятся действовать ювелирно. Погибнут только те, кто должен погибнуть.
Все, кроме Брэда, подумал я, но промолчал.
И приборы ночного видения, того же типа, что и у меня. Это, ребята, опытные ветераны, хуже противника не придумаешь.
Их так много, выдавил Ларсен. Судя по голосу, он дрожал. Может, мины активируем?
Это сценарий номер два, ответил Даунинг, легко постукивая пальцами по столешнице возле клавиатуры, а что это означает, Ларсен?
Ларсен сглотнулс бульканьем, какое издает бутылка.
Что мины и самострельные ружья активируются только после нападения, прошептал он.
Вот именно. Чанг?
Да, подал голос Чанг.
Он отлучался проверить, все ли женщины и дети укрылись в убежище, и только что вернулся.
Когда сработают мины и самострельные ружья, включаешь ток в стене. Сбежать отсюда никто не должен.
Ясно.
Адамс, отвечаешь за дрон и докладываешь обстановку.
Принято. Военный полужаргон я уже освоил.
Ларсен, пулеметы готовы, так?
Ага. Ларсен уселся удобнее и потянулся к пульту управления.
Всем нам хотелось выглядеть храбрее, чем мы были на самом деле. И в то же время, по-моему, все мы отчасти радовались: то, к чему мы готовились и на что настраивались, наконец-то происходит.
Отлично, значит, сценарий два. Когда они двигаются, я начинаю обратный отсчет с трех, дохожу до нуляи активируем. Вопросы есть?
Молчание.
Готовы?
«Да» в три голоса.
В жизни многое происходит не так, как в кино.
Но у нас все было именно так, как в фильмах.
Следующие секундыпотому что, как показали потом видеозаписи, длилось это всего несколько секундбыли такими же ненастоящими, как если бы я наблюдал за происходящим по телевизору.
Когда они напали и мы включили прожекторы, когда мины стали рваться, а части телразлетаться в разные стороны, когда самострельные ружья начали поражать одного бойца за другим, когда многие из захватчиков, отчаявшись, отступили и бросились карабкаться по находящейся под током стене, а я, наблюдая в камеру дрона, как валятся на землю тела, как они трясутся и как пули из ларсеновского пулемета заставляют эти тела замереть, в эти секунды сложно было поверить, что все это происходит наяву.
Потом взрывы и выстрелы умолкли и все неожиданно стихло.
Кто-то из раненых громко звал на помощь. Ларсенсидевший возле Даунинга и управлявший пулеметом при помощи джойстика, как в компьютерной игре, прекратил стрельбу. Он смотрел на мониторы, в том числе и тот, куда передавалось изображение с моего дрона. Вглядевшись в него, он прицелился. Теперь Ларсен ограничивался лишь короткими очередями. После каждой очереди крики о помощи раздавались все тише.
Вскоре над виллой повисла тишина.
Мы смотрели на монитор. Трупы валялись повсюду.
Мы их разбили, осторожно сказал Чанг, будто и сам не верил собственным словам.
Йу-ху! Ларсен вскинул руки.
В его глазах словно включили выключенный давным-давно свет.
Я переправил дрон через стену. В сотне метров вниз по холму стояли три мощных броневика с заведенными двигателями. И еще внедорожник, показавшийся мне знакомым.
Снаружи их кто-то ждет, сказал я, включим громкоговоритель и скажем, что откроем ворота и пускай заберут мертвых?
Погоди, сказал Даунинг, смотри.
Он показал на индикаторы тревоги. Один из них светился.
Кто-то выбил окно в кухне, добавил он.
Я вернул дрон обратно. И правда, ставню перед окном, видимо орудуя ломом, свернули в сторону.
Это свободный художник, сказал Даунинг. Он водрузил на себя прибор ночного видения и схватил ружье. Адамс, за старшего тут.
В следующую секунду он скрылся в темноте коридора.
Мы переглянулись. Свободными художниками, как мы знали, называются солдаты, действующие независимо от остальных. Приказов они иногда не дожидаются и молниеносно реагируют, если представится возможность. Мы прислушались, но шагов Даунинга не услышали. Он успел показать нам технику ниндзя, позволяющую бесшумно передвигаться, однако времени потренировать приемы ближнего боя у нас не быловся наша подготовка основывалась на убеждении, что в дом никто не проникнет.
Раздался выстрел, мы вздрогнули.
А потом такой звук, словно кто-то покатился по лестнице.
Мы выжидали. Я с такой силой вцепился в ружье, что рука заболела.
Я досчитал до десяти, но Даунинг все не возвращался, поэтому я обернулся к остальным:
Даунинга подстрелили.
Этот свободный художник до убежища не доберется, уверенно заявил Чанг.
Но он может Брэда освободить, сказал я, я пойду.
Ты чего, спятил? прошипел Ларсен. У свободного художника прибор ночного видения. У тебя нет шансов, Уилл!
Как раз это-то и есть мой шанс.
Я удостоверился, что оружие заряжено и снято с предохранителя.
В смысле?
Я показал на панель управления, на выключатель, отвечающий за свет во всем доме.
Как только я выйду, включи свет, а через восемь секунд выключи и после включай и выключай каждые пять секунд.
Но
Делай, как он велит, сказал Чанг.
Он, похоже, все понял.
Открыв дверь, я выскользнул в темноту. В доме зажегся свет. Я бросился к лестнице. Если я и смахивал на ниндзя, то на ниндзя-носорога. У лестницы лежал Даунинг. За очками ночного видения глаз не разглядишь, но я знал, что он мертв: во лбу у него зияла дыра. Я отсчитал про себя несколько секунд и снял с него очки. Приближение врага я скорее не слышал, а ощущал и надеялся лишь, что свет задержал его и что он снял очки.
Шесть, семь.
Я едва успел надеть очки, как свет погас. Теперь я слышал шагиони удалялись. Он отступает, собирается опять надеть очки.
Я двинулся на звук. Ступать я старался осторожно, но полагал, что сейчас, когда он сам шагает, слышит меня не так отчетливо.
Я приблизился к концу коридора, где справа располагалось убежище, а слевавинный погреб, в котором сидел Брэд. Я принялся считать. Три, четыре. Я сдвинул на лоб очки и свернул за угол, направо, как раз в тот момент, когда включился свет.
Пусто.
Я обернулся, и тамв семи или восьми метрах от меня, возле двери в погреб Брэда, стоял он. Одетый не в камуфляж, а в черное. Он повернулся ко мне на звук, потому что видеть уж точно ничего не мог, и поднял руку, чтобы снять очки ночного видения.
Возможно, это из-за маски мне было так легко, не знаю, но я опустился на колено и выстрелил в него. К моему удивлению и ужасу, похоже, ни одна из пуль в цель не попала. Он сбросил очки, так что те отлетели в сторону, и открыл огонь. Коридор наполнился грохотом выстрелов. Боли я не чувствовал, лишь удар в левое плечо, как будто после дружеского тычка, однако рука обессилела, и ружье упало на пол.
Свободный художник видел мою беспомощность, но вместо того, чтобы палить в меня, он вскинул оружие к плечу. Судя по всему, для него было делом принципа поразить врага выстрелом в лоб.
Я поднял правую руку, и на секунду он замешкался, словно этот общеизвестный вневременной жест, свидетельствующий о капитуляции, пробудил в нем некие инстинкты. Потому что мне нравится думать, что великодушиеэто инстинкт.
Пять
Дом погрузился в темноту, я распластался на полу и откатился в сторону, а он выстрелил. Я надвинул очки на глаза и, увидев в болотно-зеленом свете его фигуру, поднял правой рукой оружие и надавил на спусковой крючок. Один выстрел, и еще один. Второй попал в цель. И третий. Четвертая пуля пролетела мимо и срикошетила от стены у него за спиной. Зато пятая, кажется, угодила куда надо. И шестая.
Пока я расстреливал всю обойму, свет гас и загорался дважды. Позже, когда они уже забрали своих убитых и раненых, а я снял очки, меня вдруг осенило: а ведь меня не тошнило и голова, как прежде, не кружилась. Совсем наоборотникогда еще я не чувствовал себя более уравновешенным и собранным.
На рассвете, впервые с того дня, когда исчезла Эми, Хейди забралась ко мне в кровать и обняла меня. Я поцеловал ее, а затем мыправда, с большей осторожностью, чем обычно, занялись любовью.
Х
Спустя несколько дней после того, как мы отразили нападение, я снова наведался на Крысиный остров. Колин снова ждал меня на пристани. Он похудел. Не постройнел, а именно похудел.
Пока мы шли к зданию бывшей тюрьмы, мимо нас сновали крысы.
Их больше развелось. Я посмотрел на валуны на берегу.
В прошлый мой приезд они были белыми, но сейчас почернели, однако не потому, что их намочили волны, как я предположил, разглядывая берег с лодки, а оттого, что на них сидели крысы.
По-моему, они ночью приплывают, Колин проследил за моим взглядом, они боятся.
Чего же?
Других крыс. На материке еда скоро закончится, и крысы начали пожирать друг дружку. Поэтому более мелкие крысы бегут сюда.
То есть друг дружку есть они не станут?
В самом крайнем случае.
Мы вошли в тюрьму, в ту ее часть, что была оборудована как богатое жилище, похожее на средневековую крепость. Лайза ждала меня на площадке лестницы, ведущей на второй этаж. Она пожала мне руку. Прежде мы при встрече обнимались. После пандемии этот обычай стерся из правил этикета, и все же не прикасаться друг к другу мы старались не только поэтому. Отсутствие Эми и Брэда словно сделало их чересчур настоящими.
Лайза сослалась на дела и исчезла, а мы с Колином прошли в просторную, но скромно обставленную столовую, и как раз вовремя: в противоположную дверь выбежала на удивление крупная крыса.
Охренеть, какая огромная, удивился я.
Но это она от нас убегает, а не наоборот, сказал Колин, но тут же вздохнул. Хотя это, пожалуй, вопрос времени.
Мы сели, а двое официантов положили нам на колени белые салфетки. Еду нам накладывали прямо из кастрюли.
На блюде подавать нельзя, пояснил Колин, крысы повсюду, и стоит им увидеть еду, как у них все страхи исчезают. Они плодятся быстрее, чем мы успеваем их истреблять.
Я взглянул на куски мяса в тягучем коричневом соусе. Разумеется, мясо принадлежало животным, которыми мы привыкли питаться, однако мысль мне в голову уже заронили, и дальше фантазию было не остановить.
Спасибо, что согласился приехать, сказал Колин, у которого, похоже, тоже аппетита не было, учитывая все случившееся.
Ты напал на нас, проговорил я, и убил одного из наших.
А ты убил девятнадцать наших и держишь в плену моего сына.
В предварительном заключении, поправил его я, в ожидании справедливого судебного разбирательства. От государственных обвинителей ты узнал, что Брэд предстанет перед судом, и все равно напал. Потому что знаешьего признают виновным.
Ты ставишь себя превыше закона.
А я думал, ты в закон не веришь.
Нет, но ты-то утверждаешь, будто веришь. И упрекнуть человека можно, только когда он предал свои собственные принципы, а не чужие.
Или когда у него вообще нет принципов.
Колин едва заметно улыбнулся. Я понял почему. Такие словесные перепалки мы вели в далекой юности, в дальнейшем развили это искусство, блистая в школьном клубе ораторов, а впоследствии прибегали к ним, когда моей работой стало оказывать сопротивление его чересчур торопливому уму. Как обычно, последний укол остался за Колином.
Не иметь принциповэто тоже принцип, Уилл. Например, строго придерживаться убеждения, что никакие принципы не должны мешать жизнитвоей собственной и твоих близких.
Я посмотрел на руки. Обычно они у меня дрожатэто началось примерно в то же время, что и пандемия. Но теперь не дрожали.
Чего тебе надо, Колин?
Мне нужны Брэд и твоя вилла.
Я не засмеялся и даже не улыбнулся. Я лишь положил салфетку на стол и встал.
Погоди, Колин тоже встал и поднял руку, ты не знаешь, что я предлагаю.
У тебя, Колин, нет ничего, что мне понадобилось бы. Неужели тебе это не ясно?
Тебе, может, и нет, а Хейди и Сэму? Вдруг я способен дать им новую жизнь, лучше этой, шанс построить общество, в котором правит закон? Ты слышал про авианосец «Новые рубежи»? Отплытие уже скоро, и на борт он примет только три тысячи пятьсот человек. У меня есть три билета на этот корабль, за них я некоторое время назад целое состояние выложил. Сейчас билетов уже не достать, сколько ни предложи. В обмен на Брэда и виллу я отдам тебе мои три билета.
Я помотал головой:
Оставь свои билеты себе, Колин. Позволить Брэду избежать наказанияоскорбление памяти Эми.
Смотрите-ка, а вот и наш великодушный Уилл Адамс. То есть главноеэто все-таки не принципы правового государства в масштабах человечества, а отомстить за собственную дочь.
Это фигура речи, Колин. Да и что бы я там ни думал, Хейди на такой обмен ни за что не пойдет.
Женщины в таких вещах часто бывают прагматичнее нас, мужчин. Они прикидывают, что будет выгоднее, и смеются над нашей глупой зацикленностью на гордости и чести.
Значит, мне следует дать ответ, опередив ее. Ответнет.
Когда Колин пошел проводить меня до лодки, крысы разбегались из-под наших ног довольно неохотно.
Ты не испугался, что я схвачу тебя и потребую обменять на Брэда?
Я покачал головой:
У нас существует договоренность, что, если я не вернусь, никаким формам давления поддаваться нельзя. И хотя я не давал им никаких указаний, как в этом случае поступить с Брэдом, думаю, нам с тобой обоим понятно, что именно они сделают.
Перед судом бы он тогда не предстал.
Естественно, он все понимал.
Это из-за крыс ты хочешь отсюда переехать? спросил я.
Колин кивнул: