Голова толстяка подалась вперед и вверх; огромные руки работали словно массивные поршни, земля тряслась под его слоновьими ногами, Шесть.., семь! закричал я, и ночь прорезал хриплый пронзительный звук, похожий на свисток поезда.
Восемь, девять, десять! Я поднял револьвер и нажал на спуск.
Ночной воздух взорвался от выстрела. Робат издал булькающий крик, упал на четвереньки и остался на месте. Я спустился с крыльца и зашагал к нему. С каждым шагом шум становился все громче; с каждым шагом появлялся новый звук, и когда я подошел близко, меня оглушила какофония звуков, словно бы рожденных безумным композитором в самых темных кошмарах.
Басовые ритмы рождались усилиями видавшего виды насоса, ужасно хрипевшего, явно качавшего с трудом, поскольку каждый хрип кончался тоскливым протяжным бульканьем. Из вибрирующего свистка-неба вырывался прерывистый свист, сопровождаемый скрежетом зубов и бульканьем в гортани.
Я обошел трясущуюся тушу и встал прямо перед ним. Увидев носки моих ботинок, Робат медленно поднял голову. На меня слепо уставилось мертвенно-бледное, расплывшееся от жира лицо, похожее на отвратительную бесформенную медузу, извлеченную из морской пучины. В пятне жира широко открылось дрожащее отверстие, и я наклонил голову, чтобы услышать хоть какие-то звуки. Затем я разобрал подобие слов, терявшихся в невнятице нестройных шумов.
Ты знал.., бег.., меня.., убьет...
Наступила мучительная остановка. Расе Робат уронил голову и замер.
На мгновение я заткнул ушигнетущая тишина грозила разорвать барабанные перепонки, затем на крыльце послышались шаги. Густой баритон" позвал с тревогой:
Холман! С вами все в порядке? Я медленно зашагал по дорожке к дому и поднялся на крыльцо. Джайлс ждал меня в холле.
Что случилось? спросил он.
Толстяк побежал, объяснил я. Таская свой вес, он и в лучшие времена имел проблемы с дыханием. Сердце просто не выдержало.
Вижу, кивнул актер. Но я слышал выстрел...
Я стрелял в воздух, объяснил я.
Чтобы он... внезапно в глазах Джайлса появилось понимание, разумеется, остановился!
Что с девушкой? спросил я.
Боюсь, вы оказались правы, ответил актер. Милфорд вызвал полицию, а Эдвина бьется на диване в обычном приступе истерики!
Знаете что? мрачно сказал я.. Только сейчас вспомнил. У меня сегодня свидание.
Не думаю, что вам удастся на него попасть, старина, заметил он.
Я тоже, огрызнулся я.
* * *
Нас забрали в управление полиции, где терпеливо выслушали каждого, а затем попросили повторить все снова.., и снова.., и еще раз. Вытерпели истерику Эдвины Боллард. Много раз. С Эдвиной обращались вежливо, потому что она женщина и истеричка; но, полагаю, они подумали, что любая женщина станет истеричкой, если увидит то, что видела она. Поэтому ее отправили домой с молодым розовощеким парнем, похоже носившим форму не более года. Возможно, у меня разыгралось воображение, но готов поклясться, истерика прошла раньше, чем Эдвина вышла за дверь.., сильно опираясь на руку полицейскогодля поддержки, конечно.
Они проявили вежливость к Брюсу Милфорду, потому что знали его положение в кино; отнеслись почти дружески к Роберту Джайлсув надежде на автограф для детей. Такой автографценная вещь вообще. Смотришь кино с его участием и говоришь жене или девушке: На экране-то он герой, а видела бы ты, как я допрашивал его целых пять часов. Дрожал, словно модель Т при запуске! Нет!.. Пальцем не тронул!.. Эти кинозвезды все одинаковы, стоит им столкнуться с настоящим мужчиной!"
Итак, к двум ночи они уже отпустили домой агента и актера. Остался один я. Я не был ни истеричной дамой, ни крупным агентом в мире кино, и уж точно не был кинозвездой. Обыкновенный бездельник с частной лицензией и неглупыми идеями, чье основное занятиевытягивать денежки у настоящих кинозвезд в обмен на молчание.
Меня отпустили неохотно только в одиннадцать часов следующего дня, и, стыдно признаться даже самому себе, только благодаря звонку одного из крупных кинопродюсеров, лично поручившегося за мою добропорядочность. По словам Марти Дженнингса выходило, что я настоящий супермен, ну истый ангел, который не вознесся в голубые небеса только потому, что стыдится снимать длинное нижнее белье перед восторженной толпой.
Вернувшись домой, я рухнул на кровать и проспал одиннадцать часов кряду. Когда я умылся, оделся и сел в машину, до полуночи оставалось примерно двадцать минут. Мой звонок в дверь прозвучал уже завтра.
Дверь приоткрылась, и выглянула голова в тюрбане. На меня удивленно уставились большие глаза, увеличенные запотевшими очками в тяжелой оправе.
Мы ужинали вчера, ты забыл? поинтересовалась она.
Меня задержали, коротко пояснил я.
Я не спала всю ночь! холодно сказала Хилда. Прощайте, мистер Холман!
Не хочешь услышать конец истории? Как все завершилось.., и так далее, а? в отчаянии спросил я.
Прочту в газетах! Кстати, а почему ты всегда приходишь, когда я принимаю ванну?
Может, выпьем за старые времена? предложил я.
Ну... задумалась она, если только за старые... И внезапно исчезла.
Я вошел в коридор и закрыл за собой дверь. И тут силы покинули мой организм, и я прислонился к двери; колени мои мелко дрожали.
Пониже головы в тюрбанеот шеи до пятвзгляду открывались восхитительной формы просторы загорелой и белой кожи.
Эй! едва вымолвил я. Ты не выносишь, когда твои волосы в беспорядке! Но все остальное розовеет.., кроме загара, но это не...
Хилда Джонс внезапно остановилась, и розовая попка восхитительно дрогнула, сразу привлекая к себе внимание. Затем обернулась и кинула на меня грозный взгляд.
Кто же, пренебрежительно заметила она, кроме тебя... Холман.., мог явиться в такое позднее время?
Надеюсь, никто, с надеждой произнес я.
Значит, я знала, что это ты терзаешь звонок, так ведь? сказала она, словно стараясь объяснить принципы ходьбы маленькому ребенку.
Так! с готовностью подтвердил я.
А раз так, зачем одеваться, правильно?
Правильно! радостно подтвердил я. Она колыхнула своими замечательными округлыми бедрами и чинно направилась в спальню.
Тут меня осенило, и я включил третью скорость, устремившись за ней.
Эта вдова не плачет
Глава 1
Дверь домика, вернее, хижины мне открыл какой-то парень, по-видимому из младших чинов. Он выглядел весьма самоуверенно, хотя, судя по всему, и не обладал достаточным опытом. Я обратил внимание на его платиновые часы-браслет, которые, скорее всего, служили ему чем-то вроде талисмана от всех напастей. Он тихо спросил, чего я желаю, и выжидательно посмотрел на меня, явно надеясь, что я не знаю пароля и он сумеет захлопнуть дверь перед моим носом.
Я Рик Холман, сказал я. Манни Крюгер назначил мне здесь встречу.
Рик Холман? переспросил он. Затем, повторив едва слышно пару раз мое имя, парень отошел в сторону.
Да, сэр. Манни ждет вас.
Я поблагодарил.
Это очень печальный день, проговорил он. Судя по выражению его лица, можно было подумать, что Нью-Йорк только что растворился в облаках.
Печальный для всех нас, повторил парень и чуть посторонился.
Я прошел мимо него в хижину, никак не отреагировав на его заявление, потому что давно уяснил: никогда не задавать вопросов младшему персоналу в Голливуде, ибо все равно от них не услышишь вразумительного ответа. К тому же я намеревался поговорить со старшими чинами сам.
Эта маленькая хижина служила горным убежищем Манни Крюгера и использовалась для спортивных развлечений. Я ожидал, что из его спальни выпорхнет пара нагих звездочек, чтобы поприветствовать меня. Вместо этого получил удовольствие лицезреть Манни Крюгера, директора по рекламе Стеллар продакшн, и Джо Рейзера, представляющего эту же фирму.
Внешне оба эти человека являли собой прямую противоположность. Манни был тщедушным субъектом в больших очках с толстыми стеклами, Джо Рейзер был неимоверно грузен. Ему не хватало лишь тоги, чтобы окончательно походить на римского патриция, готового отправить на арену цирка очередного гладиатора.
Судя по выражению их лиц, я действовал на них как рвотный порошок.
С вашей стороны было весьма любезно приехать сюда, Рик, наконец сказал Манни.
Разве? Я снова взглянул на его кислую физиономию. Вы справляете поминки?
Значит, вы ничего не слышали, мистер Холман? угрюмо произнес Рейзер. Ллойд Карлайл мертв.
Я даже не слышал, что он болел, ответил я серьезно.
Теперь уже все в прошлом, прошептал Манни. Он был последним из великих. И вот его больше нет. Голливуд станет другим. Сколько кинокартин, сколько главных ролей!.. Сорок, пятьдесяткто может сосчитать?
Рейзер, вздохнув, потряс массивной головой. Его коротко подстриженная шевелюра заколыхалась, словно пшеничное поле.
Это конец целой эпохи, мистер Холман! По всей вероятности, решил я, он имеет в виду, что Ллойд Карлайл был в Голливуде личностью уникальной. Он появился там в начале тридцатых уже известным актером с Бродвея и продолжил путь к звездным вершинам собственным трудом, в то время как большинство актеров отбирались специальными агентами, охотящимися за талантами, и приобретали известность уже в студии. Ему было около шестидесяти, а его частная жизнь стала настоящей легендой.
Трагедия, пробормотал Манни все в той же тональности.
Как же это случилось? спросил я.
Автомобильная катастрофа примерно два часа назад, объяснил Манни. Всего в нескольких милях отсюда. На крутом повороте его машина вылетела с дороги, и он врезался в дерево. Руль сломался, ну а рулевая колонка проткнула Ллойда. Он, очевидно, умер мгновенно.
Ужасно! сказал я, ожидая продолжения.
Он был величайшим актером и кинозвездой на протяжении трех десятилетий, мистер Холман. Рейзер произнес это так, будто диктовал эпитафию на могильный камень. Вся киноиндустрия ощутит последствия его гибели.
Мы планируем достойно почтить его память, Рик, заверил меня Манни хрипловатым голосом. Стеллар продакшн организует пышные похороны. Возможно даже, самые грандиозные за все время существования фирмы...
"Пора бы им переходить в делу, подумал я, а вслух довольно холодно сказал:
Вероятно, для этого я вам не потребуюсь. Джо Рейзер какое-то время придирчиво рассматривал меня, вертя пальцами незажженную сигарету.
Наш разговор строго конфиденциален, мистер Холман, сказал он наконец. И именно по этой причине мы встретились здесь, а не в моем офисе. Вы пользуетесь репутацией человека, который регулирует проблемы Голливуда не только успешно, но и без ненужной огласки. Прежде чем увековечить память о Ллойде Карлайле в сердцах миллионов людей всего мира, необходимо обсудить некоторые немаловажные вопросы.
Какие, например? нетерпеливо спросил я.
У него осталась вдова, нерешительно заявил Манни. А также любовница. Нам не хочется видеть ее на похоронах. В особенности нежелательно, чтобы она распустила язык о своей интимной жизни с покойным.
Поэтому вы хотите, чтобы я попытался откупиться от нее? прямо спросил я. Рейзер заморгал.
Действуйте, как посчитаете нужным. Деньги не вопрос, мистер Холман. Он откашлялся и продолжил:
Фактически я даже и не хочу слышать о подробностях. Единственное, чего я желаю, это чтобы она держала рот на замке в течение двенадцати последующих месяцев.
Двенадцати месяцев? Я на секунду задумался о названном сроке. Потом меня осенило. У вас же есть его последняя картина, как говорится, готовая к употреблению. Но пока она еще не вышла на экраны. Вы хотите, выпустив ее в свет, преподнести прощальный дар обществу от погибшего актера. Естественно, при подобной рекламе картина станет супербоевиком. Верно?
Случилось так, что эта картина на самом деле не просто наследство, но и величайшее из его творений, сухо произнес Рейзер. В данном случае мы думаем о самом Ллойде. Мы не хотим, чтобы его память очернила беспардонными откровениями эта грязная... Он на мгновение замолчал и вопросительно посмотрел на Манни. Вы согласны?
На все сто процентов! Вы правы, мистер Рейзер, поспешно откликнулся Манни, придав голосу особо искреннее звучание. Дело обстоит именно так. Действуйте, как посчитаете нужным, мистер Холман. Студия оплатит счет. Только добейтесь, чтобы на протяжении года эта шлюха не раскрывала рта...
О'кей, кивнул я. С первой задачей мы вроде бы разобрались. Но их две.
Манни снял очки в толстой роговой оправе и принялся энергично их протирать носовым платком. Заметив, как он скосил на меня близорукие глаза, я мысленно усмехнулся: если Манни Крюгер не может смотреть в глаза собеседнику, значит, он находится в предшоковом состоянии. Однако постепенно и во мне нарастало напряжение. Даже чирканье спичкой показалось мне неестественно громким, когда Рейзер закурил свою сигару.
Речь идет о его третьей жене, Рик, криво усмехнувшись, прервал наконец затянувшуюся паузу Манни.
Той, что умерла? Пару лет назад, если не ошибаюсь, спросил я. Припоминаю, что я читал об этом в газетах.
Вообще-то она не умерла... Манни вновь нацепил очки и заставил себя посмотреть, как я прореагирую на такое сообщение.
Она покончила с собой, закончил он.
Да? Об этом не говорилось, пожал я плечами.
Мы молчали об этом прискорбном случае... Он нервно поежился. Она была мертва, так что это ничего уже не меняло. Но если бы правда просочилась, это могло повредить Ллойду. У нее был брат. Надо же было такому случиться, что именно он нашел ее и записку, которую она оставила.
И он, конечно, присоединился к заговору молчания, хмыкнул я. Добровольно?
Ему заплатили. Ллойд первого числа каждого месяца выплачивал ему кругленькую сумму.
И вы не хотите, чтобы у этого брата появились опасения, что теперь, после гибели Ллойда, все выплаты прекратятся. Я должен заверить его, что студия и дальше будет платить ему ту же сумму?
Во всяком случае, в течение года, сказал Манни. Но, разумеется, вам не нужно называть срок.
Предпочтительно, чтобы вы не говорили с ним о добром друге и не произносили слово студия, осторожно добавил Рейзер. Тут имеется еще один нюанс, мистер Холман. Эта предсмертная запискаединственное доказательство, которым он сейчас располагает, и если случайно она попадет вам в руки, ну... Его белоснежные зубы на мгновение блеснули. Скажем так: вы получите дополнительное вознаграждение сверх обычной платы за услуги.
Почему бы мне просто не перерезать ему горло? буркнул я. Это, несомненно, очень бы упростило ситуацию.
Рик, прошу вас, не надо так шутить! взмолился Манни. В конце-то концов, речь идет всего лишь о бесстыжем шантажисте.
Стоило мне войти сюда, как я с каждой минутой чувствую себя все бессовестнее, возмутился я. Очевидно, все дело в том, что я связан с бессовестным бизнесом! Я внимательно посмотрел на Рейзера. Вам это обойдется недешево!
Естественно, мистер Холман! Он благосклонно улыбнулся сквозь облачко сизого дыма. Самое лучшее никогда не бывает дешевым, а вы лучший специалист в своей области. Когда вы успешно выполните задание, то просто назовете сумму, и студия выплатит вам ее без промедлений.
О'кей. Я взглянул на Манни:
Сообщите мне нужные имена и адреса.
Крюгер достал из кармана конверт и протянул его мне:
Здесь все написано, Рик. Найти их будет несложно.
Попробую. Я спрятал конверт во внутренний карман пиджака, затем многозначительно посмотрел на него. Я хочу точно знать, во что я влезаю. Вы уверены, что это был несчастный случай? Ллойд случайно врезался в дерево?
Что за вопрос! воскликнул Рейзер.
Я имею в виду, не сделал ли он это намеренно? продолжал я спокойно.
Ллойд покончил с собой?! Манни был искренне возмущен. Только сумасшедший может такое придумать, Рик! Он же былздесь, прежде чем уйти, разговаривал со мной около часа. У него тоже есть хижина приблизительно в десяти милях отсюда, в горах. Крюгер внезапно понизил голос, наверное, вспомнил, что о покойниках следует говорить тихо и уважительно. Я никогда не видел его в лучшем настроении. Он смеялся и шутил. Намекал на второй медовый месяц, который ему предстоит, когда жена присоединится к нему в этой хижине. Только что закончены съемки нового фильма, и он был на седьмом небе от счастья.