Потому, маэстро, процедил я, что в таком случае я буду вынужден доказать, что пятеро людей участвовали в заговоре с целью скрыть убийство, а это весьма хлопотно. Вы дадите мне адреса и телефоны свидетелей? обратился я к Эдвине.
Конечно. Она поднялась со стула и грациозно вышла из комнаты.
Бедная Эдвина думает, что я собираюсь на ней жениться, заметил Роберт Джайлс, когда за ней закрылась дверь.
Это не так? спросил я.
Ни в коем случае, старина! сказал он доверительным тоном. Милая Эдвина очень хороша в постели, но при одной мысли о том, что я могу стать ее постоянным партнером, у меня кровь стынет в жилах!
Интересно, кому пришла в голову мысль пойти на прием к Марти Дженнингсу? проговорил я, размышляя вслух.
Эдвине, конечно, усмехнулся Роберт. Я хотел пораньше улечься в постель, но она настояла. И тут скрипнула дверь. Актер невольно вздрогнул.
Глава 2
Второразрядная актриса снимала квартиру в Западном Голливуде, что явно обходилось ей чертовски дорого, и я проникся к ней уважением, еще нажимая кнопку звонка у двери.
Мне открыла высокая блондинка с собранными на затылке волосами. Ее дымчато-голубые глаза смотрели на меня с удивлением. Блондинка была в шелковом пеньюаре цвета недозрелых лимонов с бирюзовыми узорами. Она отличалась выдающимсяв буквальном смыслебюстом; казалось, он вот-вот прорвет тонкую шелковую преграду пеньюара.
Слушаю вас, сказала она с холодком в голосе.
Вирджиния Стронг? спросил я. Блондинка кивнула и по непонятной причине внезапно насторожилась.
Меня зовут Рик Холман. Я улыбнулся, скрывая за улыбкой заранее заготовленную ложь. Мой добрый друг Марти Дженнингс посоветовал мне навестить вас.
О! Ее глаза немного потеплели, и она широко распахнула дверь. Заходи, Рик.
Спасибо, Вирджиния, сказал я, подумав о том, что впервые в жизни перешел с дамой на ты, прежде чем переступил порог ее дома.
Квартира была обставлена шикарно, но выглядела весьма запущенно, словно уборщица приходила только раз в неделю.
У меня беспорядок, с равнодушным видом заметила блондинка. Вчера здорово повеселились у Марти, и я только что вылезла из постели. Она нервно рассмеялась. Если бы я знала, что ты появишься, то и не вылезала бы.
Я ответил ей недоуменным взглядом. Девушка едва заметно покраснела и пожала плечами.
Может, выпьешь, пока я немного приберусь в спальне? Она указала на бар в углу гостиной. Идет?
Блондинка направилась в спальню, изумительно покачивая бедрами под зеленоватым шелком. Я же подошел к бару, достал оттуда бутылку превосходного виски и налил себе порцию.
Минут пять спустя, едва я успел прикончить виски, из спальни послышался хрипловатый голос:
О'кей, Рик! Можешь войти.
Я поставил пустой бокал на крышку бара и направился в спальню, гадая, то ли девица с приветом, то ли вот-вот сбудутся все мои подростковые фантазии.
На желто-зеленом покрывале, закинув руки за голову, лежала совершенно голая Вирджиния Стронг; ее распущенные волосы разметались по белой шелковой подушке. Я остановился в шести футах от кровати и уставился на нее, разинув рот. Украшенный коралловыми сосками огромный бюст был весь на виду, и это зрелище могло вызвать дрожь в коленках у любого мужчины.
Она лениво улыбнулась.
Я так долго этим не занималась, что чувствую себя девчонкой. Вот-вот начну краснеть, а разве ты слышал что-нибудь более безумное?
Наконец-то осознав свою оплошность, я подивился собственной наивности. Теперь я знал, почему Вирджиния внезапно насторожилась, открыв входную дверь, и почему тотчас успокоилась, услышав, что я друг Марти Дженнингса. То есть Вирджиния Стронг была профессиональной девушкой по вызову.
Во сколько мне обойдется свидание? бесстрастным тоном спросил я. Она состроила гримаску.
К чему такая меркантильность, Рик? Ведь мы едва успели познакомиться...
Есть причина, милочка, сообщил я. Великолепное обнаженное тело на мгновение окаменело. Затем блондинка пожала плечами, и я увидел, как дрогнули ее потрясающие груди.
О'кей, если настаиваешь, сказала она. Цена сто долларов.
Я вытащил бумажник, извлек оттуда два пятидесятидолларовых банкнота и положил их на покрывало к ее голым ногам. Девушка, нахмурившись, наблюдала за мной. Затем вдруг вскочила с кровати, сорвала со стула пеньюар; накинула на плечи и плотно запахнула полы.
Мне стыдно брать деньги у истинного джентльмена, усмехнулась она. Убирайся к черту, Рик Холман. Забери свои деньги и катись из моей квартиры, понял?
Полагаю, мы оба стали жертвами недоразумения, проговорил я, тщательно подбирая слова. Мне всего лишь нужна информация. Я упомянул Марти Дженнингса, желая дать понять, что заслуживаю доверия, а ты подумала, что я клиент, которого он рекомендовал, правильно? Это моя ошибка, Вирджиния, и я искренне в ней раскаиваюсь.
Информация? Она снова насторожилась. Какая информация?
Всего несколько вопросов, заверил я. Но мне подумалось, что твое время стоит денег, потому и попросил назвать цену. Может, начнем? Возьми деньги, потом мы пойдем в гостиную, нальем себе виски, и я задам тебе свои вопросы. Согласна?
Займись выпивкой, а я пока подумаю, ответила она.
Отлично! Что ты пьешь?
Шотландское чистое. И без льда, ответила она не задумываясь.
Я не торопясь вернулся к бару. Хозяйка появилась минут через пять. Теперь она была в желто-зеленой шелковой блузке и лосинах того же цвета. Усевшись в кресло, девушка пристально взглянула на меня.
Марти разрешил задавать мне вопросы? спросила она, принимая бокал из моих рук.
Разумеется, ответил я без колебаний. Мы с Марти давние приятели.
Я уселся на диван. Ледяные кубики в моем бокале мелодично позвякивали.
Вопросы о чем? Она сделала глоток виски, ни на мгновение не спуская с меня глаз.
О вчерашнем приеме в доме Марти, сказал я. На лицо блондинки словно опустился занавес.
Ты лживый ублюдок, тихо проговорила она.
Кто-кто?
Лживый ублюдок. Чтобы доказать это, мне достаточно поднять телефонную трубку и позвонить Марти.
Если же я ошиблась, можешь забрать свою сотню баксов и получить всю информацию даром! Идет?
Не стоит звонить Дженнингсу. Я его даже не видел, улыбнулся я. Просто ответь на вопросы и оставь себе деньги, ладно?
Вон! заорала Вирджиния.
Может, еще подумаем, милочка? предложил я. Я ведь о тебе уже кое-что знаю. Ты девушка по вызову и берешь сто долларов за ночь или за свидание. Известный голливудский продюсер Марти Дженнингс не только твой постоянный клиент, но даже устраивает тебе работу на дому. Я усмехнулся. Мне не хочется прибегать к грубым приемам и выбрасывать тебя из бизнеса, то есть вызывать копов и так далее. Но, полагаю, Марти ужасно огорчится, если поползут слухи о тебе и о нем.
Ты... Блондинка закусила нижнюю губу. Ладно, давай свои вопросы.
Когда ты ушла с вечеринкивчера вечером или сегодня утром? спросил я.
Я покинула дом Марти около восьми тридцати утра. Марти подбросил меня по дороге в студию.
Когда уехал Роберт Джайлс?
Около четырех, ответила Вирджиния. Он вырубился и...
Я уже слышал эту чепуху, ухмыльнулся я. Говори правду, или наша сделка отменяется.
Но это чистейшая правда. Глаза девушки расширились. Зачем мне обманывать?
Лжешь, потому что тебе приказали, отрезал я. Признавайся, или Марти Дженнингс больше не явится к тебе.
Блондинка снова закусила губу; на губе тотчас же выступила капелька крови.
Но я действительно ничего не знаю, прошептала она. Где-то около двух Марти сказал мне, что его друг хочет как следует расслабиться, и, по мнению друга, только я способна обеспечить ему приятное времяпрепровождение.
Кто же этот друг Марти?
Сэмми Уэстин, ответила она, немного помолчав.
Значит, вы незаметно исчезли с приема около двух ночи?
Да.
А когда же блондинка по имени Дикси разделась и принялась танцевать? спросил я. Вирджиния Стронг заморгала.
Какая блондинка?
Не кривляйся, проворчал я. Ты прекрасно знаешь какая! Та, с которой позже умотал Джайлс.
Когда я уходила с Сэмми, никакой другой блондинки там не было, заявила девушка. Оставались только Марти, Ник Фесслер, какая-то китаянка и, разумеется, Джайлс. Эдвина Боллард собралась домой, и Мартин проводил ее до двери.
Почему Боллард уехала без Джайлса? Вирджиния пожала плечами.
Откуда мне знать? Может, разозлилась на него? Джайлс был вдребезги пьян и не пропускал ни одной юбки. Раза два подкатывался ко мне, но я уже знала от Марти, что Боллард считает его своей собственностью, и мне не хотелось с ней связываться. Она слабо усмехнулась. А этот англичанин, словно бык с реактивным двигателем, носился вокруг кушетки за китаянкой! А потом Боллард объявила, что возвращается домой, и спросила, поедет ли он с ней. Англичанин наотрез отказался. И сразу после этого мы с Сэмми вышли из гостиной.
Я пристально разглядывал блондинку, прикидывая, много ли правды в ее словах.
Ладно, буркнул я. Почему же утром, когда тебе позвонили Боллард и Джайлс, ты солгала, почему сказала, что оставалась на приеме до четырех. Когда он потерял сознание?
Потому что это правда, ответила она. Мы вернулись в гостиную минут через пять, а англичанин лежал на полу. Марти спросил Сэмми, не отвезет ли он Джайлса к Боллард, а потом они с Ником Фесслером отнесли его в машину Сэмми.
Я допил виски и, поднявшись с дивана, поставил пустой стакан на крышку бара. Затем, глядя в ее сторону, самым безразличным голосом задал еще один вопрос:
Зачем Марти держит пляжный домик, если никогда им не пользуется?
Для друзей, я думаю, ответила блондинка. Марти ненавидит пляжи, и его никогда...
Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть выражение ужаса на ее лице.
То есть.., если он существует, этот домик. Она криво улыбнулась. Но я никогда не слышала, чтобы Марти упоминал о каком-то домике!
Ты не умеешь лгать, Вирджиния, сказал я.
Но я ничего не знаю о домике Марти! Рик, поверь. И пожалуйста, не говори ему, что я призналась про нас с Сэмми, ладно?
Постараюсь, великодушно обещал я. Спасибо за виски, милочка.
Она встала с кресла и проводила меня до двери. В коридоре я остановился и окинул хозяйку взглядом, пытаясь понять, что же именно меня в ней смущает. И вдруг сообразил: костюм на ней был одного цвета с пеньюаром, в котором она меня встретила; и такого же цвета покрывало на кровати.
Скажи, чем тебя привлекает этот цвет? Я кивнул на ее рубашку.
Глаза девушки на мгновение потеплели.
Я люблю такой цвет, хрипло ответила она. Он напоминает мне о море.
В море?.. поперхнулся я.
Я люблю море, Рик. Внезапная задумчивость в голосе каким-то образом снова превратила ее в маленькую девочку. Знаешь, оно всегда такое.., свежее. И чистое!
* * *
Было совершенно очевидно: Брюс Милфорддействительно преуспевающий агент. Потому что его секретарша выглядела предельно профессионально. К тому же она носила высший атрибут секретарского статусаочки в тяжелой черной оправе.
Бронзовая табличка на ее рабочем столе гласила: ХИЛДА ДЖОНС.
Вас ждут, мистер Холман, улыбнулась она. Точнее, заждались. Почему вы задержались? На запястье секретарши сверкнули золотые часики. Уже четыре тридцать...
Я подумал, что мое опозданиене ее собачье дело. К тому же женщина-компьютерне самый привлекательный тип женщины.
Он стареет, задумчиво проговорил я.
Кто? Мистер Милфорд? Глаза секретарши, увеличенные стеклами очков, с интересом взглянули на меня.
Когда я заходил сюда в последний раз, на вашем месте сидела платиновая блондинка с интригующей внешностью, доверительно сообщил я. Что случилось? Говорю же, он стареет.
Не правда, промурлыкала секретарша. Мистер Милфорд совсем не стар. Просто тогда дело росло, развивалось, и ему понадобилась девушка, умеющая печатать.
Обязательно заведу себе секретарей, пробормотал я. И тогда, возможно, вернусь с достойным ответом.
Я поплелся в кабинет Милфорда, пытаясь сделать вид, что отвернулся от стола раньше, чем заметил самодовольную улыбку на лице секретарши.
Агент Роберта Джайлса немного обрюзг и потерял часть шевелюры, но в остальном выглядел тем же Брюсом Милфордом, которого я знал несколько лет назад. Его лицо херувима по-прежнему напоминало розовую гладкую маску, а яркие синие глаза все так же весело поблескивали.
Садись, Рик. Он указал на удобное кожаное кресло. Давненько не виделись.
Судя по твоему виду, ты богатеешь с каждой минутой, заметил я, усаживаясь.
Звонил Бобби и рассказал, как ты раскрутил его на крупную сумму, разбойник! усмехнулся Брюс. Но я ответил: разве это деньги для него, с его-то гонорарами?
Тебе не удастся раскрутить меня на десять процентов от денег Джайлса, Брюс, усмехнулся я. Только подойди на расстояние вытянутой руки, и я закричу. Поэтому лучше помоги мне.
Рик, детка, проговорил он, качая головой, ты знаешь, что я занимаюсь этим только из стремления помочь людям...
Знаю, кивнул я. Твой альтруизм неплохо окупается.
Очень остроумно, улыбнулся Брюс. Ладно, потехе конец, а, Рик?
Думаю, она только начинается, возразил я. И по твоей вине. Почему ты направил Джайлса ко мне, дружище?
Ну, Бобби одержим... Милфорд пожал плечами. Одержим своим видением... Стоит на своем, и, очевидно, любая попытка отговорить его бесполезна. Вот я и подумал, что следует пригласить профессионала, способного доказать бедняге, что все этолишь плод его воображения. И кто же, кроме тебя, Рик? Детка, тылучший в своем деле!
И уважаю киноиндустрию, добавил я.
Точно. Я так и сказал Бобби, лучась добродушием, ответил Милфорд.
Предположим, что Джайлс не страдает галлюцинациями и все произошло наяву, предложил я. Какую часть киноиндустрии мне придется уважать больше, а, старина?
Господи, Рик! Он залился добродушным смехом. Не думаешь же ты, что такое возможно? Глаза агента сверкнули. Значит, это глупый вопрос, не так ли?
Я достаточно глуп, чтобы настаивать на ответе, Брюс, сообщил я. Агент задумался.
В этом случае, полагаю, решение остается за Бобби, наконец ответил он.
Если девушка существовала и ее убили, продолжал я, то все, кто оставался на приеме, лгут. Не боишься, что копы арестуют Марти Дженнингса, Ника Фесслера и остальных за организацию заговора с целью скрыть убийство? Или за вещи, похуже?
Милфорд взял из коробки на столе тонкую черную сигару и аккуратно распорол ногтем большого пальца целлофановую обертку.
Куда ты клонишь, Рик?
Ты устроил Джайлсу контракт на триста тысяч за главную роль в новом боевике Марти Дженнингса, сказал я. Если с Марти что-нибудь случится, не будет боевика, гонорара для Джайлса и десяти процентов для его агента. Я хочу знать, тревожит ли тебя эта мысль, дружище?
Брюс закурил сигару. Когда рассеялось облако синего дыма, на мгновение окутавшее его лицо, я увидел, что синие глаза агента холодны и непроницаемы.
Я тебя уважаю, Рик, начал Милфорд вкрадчивым голосом, превращавшим его в самого опасного Санта-Клауса, которого я когда-либо встречал. Ты дешевый сукин сын! Бобби Джайлсчертовски хороший актер, и если Марти Дженнингс завтра улетит на луну вместе со своим проклятым боевиком, я и глазом не моргну. Знаешь почему? Если пойдет слух, что Бобби свободен, у меня в двадцать четыре часа будет по крайней мере еще три предложения, сравнимые с контрактом Дженнингса. Но дело не только в этом, продолжал Брюс ледяным тоном. Боббимой хороший друг, а я не продаю друзей. Особенно когда друг попадает в беду.
Я усмехнулся.
Мне остается только поднять флаг и отдать честь!
Да? сказал он с полным безразличием в голосе, и я внезапно понял: если Брюс Милфорд когда-либо был моим другом, то с этого момента он таковым не является. Завтра, в десять утра, женщина-компьютер в приемной уже переведет Рика Холмана в разряд сукиных сынов.
Ты хорошо знаком с Марти Дженнингсом? спросил я.