Я рассматривал сидящую на кровати блондинкугероиню стоящих многие миллионы долларов кинофильмов: волосы цвета превосходного сухого испанского хереса; отброшенные назад, они волнами ниспадали по обеим сторонам лица на три дюйма ниже подбородка; громадные ярко-голубые глаза удивительным образом сочетали выражение искушенности и вместе с тем наивности маленькой потерявшейся девчушки; дерзко вздернутый носик; широкий рот, одновременно смешливый и чувственный; лицо сексуальное и в то же время застенчивое. Она была высока и стройна; небольшая, но хорошо сформированная грудь выпирала из-под тонкого черного свитера; пояс подчеркивал осиную талию; белые слаксы обтягивали стройные бедра и длинные ноги.
У меня сразу же сложилось впечатление, что она может быть очень хороша в постелиесли, конечно, того захочет. Это была женщина, которая и не подумает сдерживать свои эмоции, даже если над кроватью укреплено зеркало.
В общем, с моей точки зрения, Леола Смит была привлекательной и сексуальной, хотя и не блондинкой за миллион долларов. Но кто я, чтобы вступать в спор с кассами кинотеатров?
Вам бы следовало писать домой почаще, с упреком сказал я ей. Тогда бы я не вляпался в такую ситуацию.
Мисс Смит неуверенно улыбнулась в ответ:
Мы только хотели убедиться, что вы говорили правду, мистер Холман. В ее голосе определенно присутствовали нотки легкого испуга. Вам не о чем беспокоиться, если будете отвечать...
Уж я позабочусь об этом! решительно пообещал Майк Кери. Как сказала мисс Смит, нам нужны твои ответы, Холман. Не будешь давать правдивые ответы.., знаешь, что с тобой будет.
Ты напоминаешь мне пса у моей тетушки Агаты, охотно поддержал я разговор. Он чертовски привык каждое утро лаем пугать почтальона. Так продолжалось, пока тот не двинул его башмаком по ребрам. С того дня и до самой смерти он больше никогда не лаял на почтальона.
Эммануэль повернулся к Кери с иронической ухмылкой.
Майк, сказал он мягко, мистер Холман думает, что ты просто забавляешься.
Я ожидал, что Кери взорвется. Но не тут-то былоон начал приближаться ко мне шаг за шагом неспешно, с бесстрастным лицом и холодным взглядом глубоко сидящих серых глаз. Я многое успел узнать за те секунды, пока он надвигался на меня. Например, я узнал, что он вполне мог бы в данной ситуации использовать револьвер. И что мое достаточно банальное сравнение с собакой мифической тетушки Агаты не взбесило его: он оставался спокойным, целеустремленным и неумолимым. И я пожалел, что не держал свой болтливый рот на замке.
Кери остановился; ствол его револьвера уперся в мой желудок.
Такими малявками я закусываю перед завтраком, процедил он сквозь зубы все тем же безразличным тоном. Помни об этом, Холман. Зачем тебе лишние неприятности?
Он отступил на шаг, а вместе с ним отодвинулся и револьвер. Я понял, что это всего лишь предупреждение. Этой ночью я был лишен возможности подыскивать правильные ответы, поскольку даже не мог рассчитывать на правильные вопросы.
В следующий миг правая рука Майка пришла в движениеслишком быстрое, чтобы я смог попытаться уклониться, и ствол револьвера обрушился на мое лицо. Словно удар копытом, он вспорол кожу, оставив за собой кровавый след.
Я услышал сдавленный вскрик Леолы Смит. Но в тот момент не мог обращать внимание ни на что. Каюта резко крутанулась три, может, четыре раза, потом нехотя замедлила вращение и остановилась... Моя голова как бы взорвалась на мелкие осколки, а затем они медленно и мучительно воссоединились и погрузились в пучину тупой боли, охватившей весь череп... Я тронул рассеченное место рукой и увидел, что тыльная сторона ладони покрылась кровавыми пятнами.
Мистер Эммануэль спрашивает, слабо донесся до меня голос Кери, ты сразу дашь правдивый ответ?
Вы говорили, что работаете не на студию, а на частного клиента, мистер Холман, почти промурлыкал Эммануэль. Это правда?
Сигарета, которую я держал между пальцами, вывалившись на пол, прожгла дыру в дорогом ковре. Я машинально растер ее пяткой и ответил:
Точно.
Имя клиента, снова услышал я.
Виктор Эймори.
Мглистые глаза Эммануэля совсем утонули в складках кожи, потом сосредоточились на Леоле, которая все еще от ужаса зажимала рот руками, потрясенная кратким, но эффективным подстегиванием меня с помощью оружия. Она никак не среагировала на названное имя.
Только он один вовлечен в это дело? поинтересовался Эммануэль.
Сначала я повидался с секретаршей мисс СмитХло Бентон. Но она не была в восторге от идеи Виктора нанять меня для поисков ее босса, ответил я. Повторяю, Эймори считает вас способным на похищение.
Это все? Эммануэль поглаживал свои усы. Больше ничего не было сказано?
Название яхты.., что она в Каннах.., что вы всегда здесь в этот сезон.
И ничего больше? Только это? повторил свой вопрос Рафаэль.
Я выложил ему правду, ибо считал, что врать не имеет смысла: если Леола все еще находится с Эммануэлем на борту и ей это нравится, в этом случае моя работа окончена. И все, что мне остается, это вернуться к Эймори и доложить факты... Правда, внимания заслуживало еще одно обстоятельствоковарство, с которым использовали Вилли Лау, чтобы заманить меня на яхту... Похоже, чем больше имен будет названо, тем продолжительнее будет наша беседа и тем больше появится шансов установить, в чем же, черт побери, дело. А кроме того, у меня образовался должок перед Кери... Но с этим можно немного и подождать.
Виктор Эймори советовал остерегаться вашего другапарня, который был вашей правой рукой в некие контрабандные времена. Рея Толвера, неохотно признался я.
Вот видите?! выкрикнула блондинка. Я знаю, Виктор как-то связан со всем этим!
Мы обсудим все позднее, оборвал ее Эммануэль. Это все, окончательно все, мистер Холман? Упоминались еще какие-нибудь имена?
Я отрицательно покачал головой.
Эммануэль достал толстую сигару, раскурил и безмятежно попыхивал ею; Кери, храня выражение полнейшего безразличия на лице, следил за мной; блондинка подслеповато уставилась на мою башку, как на важнейший для нее объект наблюдения.
Возможно, пропыхтел Эммануэль, он и есть тот, кто нам нужен.
Я бы лучше провернул это дело, неожиданно горячо сказал Кери. Он же сопляк!
Я слишком рискую, если ты займешься этим, Майк, терпеливо возразил Эммануэль. Связь более чем очевидна... Да и нет крайней необходимости принимать окончательное решение сегодня же ночью. Обсудим все утром.
А что пока делать с этим? мотнул в мою сторону головой Кери.
Запри его куда-нибудь понадежнее. Эммануэль удостоил меня кратким взглядом и неожиданно заржал. Нет, у меня есть идея получше! Запри-ка ты его с Вилли в ее каюте. Она попотчует нас забавной историей за завтраком.
Рафаэль, это нечестно! запротестовала Леола. Девочка помогла заполучить его на яхту и...
Попрошу! поднял руку Эммануэль. В настоящее время у нас щекотливые отношения. Не подвергайте их опасности, проявляя свои эмоции в отношении вещей, которые вас не касаются.
Рафаэль наблюдал за ней. Открыв было рот, чтобы заговорить, она передумала, решив, что лучше промолчать, и закусила губу.
Вот так-то лучше, пробурчал хозяин яхты. Позаботься об этом, Майк, и можешь идти спать. Поставь кого-нибудь к двери их каюты, если считаешь это необходимым.
Разумеется, мистер Эммануэль. Кери приблизился ко мне. О'кей, сосунок, открывай двери и топай.
Чуть позже, в ответ на властный стук, дверь каюты Вилли Лау приотворилась на пару дюймов, и в щели появилась ее взлохмаченная головка.
Босс приказал составить тебе компанию на ночь, детка, проинформировал ее Кери. Тебе не повезло. Такое уж твое счастьеоказаться вместе с этим слизняком.
Злобный толчок заставил меня согнуться. Плечом я ударил в дверь, она распахнулась, и как из пушки я влетел в комнату. На пути столкнулся с девушкой, сбив ее на пол, а к тому времени, когда я немного пришел в себя, Кери уже успел извлечь ключ из внутреннего замка, захлопнуть дверь и запереть ее снаружи.
Черные трусики Вилли оказались полностью на виду, и я мог видеть все, вплоть до пупка. При других обстоятельствах эта вынужденная позиция девушки была бы идеальной для того, чтобы улечься на спину. Вилли с тру дом поднялась и, уставившись на меня, машинально оттянула подол платья внизтуда, где он и должен находиться у благопристойной девушки. На ее лице отражалось крайнее раздражение.
Я ничего не могла поделать, затараторила она. Это все придумал Эммануэль, поняли? Он заставил меня!
Ну еще бы! кивнул я. И этотоже его идея: рассказать за завтраком забавную историю о ночи со мной в твоей каюте.
Раздраженную мину сменило выражение полного понимания.
Иногда он бываеткак вы сказали? настоящим подонком!
Только иногда? усомнился я.
Если бы у него не было столько денег, я бы прямо сейчас бросила его! Ее голос переполняло праведное негодование. Я столько сделала для него сегодня ночьювыдавала вам всю эту ерунду и соблазняла маленькими белыми прыщиками! И после всего, оказывается, от него можно ожидать чего угодновозьмет да и зашвырнет меня в один прекрасный день черт знает куда!
Вилли с силой топнула ножкой, и ее бюст мягко колыхнулся.
Бог знает, что вы могли бы сделать со мной, не будь таким тактичным мужчиной. А его даже не волнует, что может случиться со мной этой ночью! Что вы можете.., можете... Ее глаза широко распахнулись, и в голосе задрожали умоляющие нотки, но ведь вы не станете, верно?
Даже клубника любит меня, по-дурацки проворковал я, а не маленькие белые прыщики.
Вам больно? Нежные пальчики Вилли на мгновение прикоснулись к моему лицу. Можно, я промою?
Она опрометью бросилась в ванную, вернулась с влажным полотенцем в руках и осторожно промокнула рану.
Держу пари, это работа ужасного Кери. Он совершенно бесчувственный тип, просто зверь.
Девушка отступила на шаг и внимательно осмотрела мое лицо.
Уже не кровоточит. Но думаю, к утру образуется здоровенный синяк. Это очень плохо! Лицо слишком ценная вещь, чтобы бить по нему!
Роскошь меблировки каюты прямо-таки бросалась в глаза. Но Эммануэль, по-видимому, считал, что главная ее детальшироченная кровать. Обойдя ее, я опустился на краешек и закурил.
Мы ничего не можем сделать, пока не наступит утро. Предлагаю не падать духом. У тебя, случаем, не найдется чего-либо выпить?
Нет, я же говорила, что не прикасаюсь к алкоголю. Моя мать, горькая пьяница, выглядела старухой в свои тридцать пять.
Как бы там ни было, ты сказала правду о выпивке. А как насчет сучки Смит? Все правда? спросил я.
То, как она прибыла на яхту? И что Эммануэль велел держать это под большим секретом? Я кивнул, и Вилли продолжала:
Все правда. И что не спит с нейтоже верно. Она пренебрежительно наморщила носик. Не понимаю, чего ему от нее нужно?
Твои догадки стоят ровно столько же, сколько и мои предположения, пожал я плечами. Рафаэль заставил тебя провести эту сцену соблазнения, когда Кери водил меня по яхте?
Да-да. Все было подстроено, и моряк Анри тоже в этом участвовал. У него даже была специальная прокладка в фуражке на тот случай, если ему достанется по голове, вы ведь не могли поранить его слишком сильно. Рафаэль не сказал, зачем ему все это нужно. И я знаю: бесполезно спрашивать... Это очень усложнило ситуацию для вас, мистер Холман, да?
Спроси у меня еще раз об этом утром, проворчал я.
Простите меня, Рик, если я навредила вам, она присела на край кровати рядом со мной, я попытаюсь исправить дело.
Пусть это тебя не беспокоит. Тут все смердело с самого начала, как грязная взятка. Но даже если бы я все знал заранее, все равно отправился бы с тобой в номер.
Она растерянно заморгала, потом решительно тряхнула головой.
Ничего не поняла, но это не имеет значения.
Как ты впервые встретилась с Эммануэлем? полюбопытствовал я.
Н-ну, как-то среди дня, когда была уверена, что он сидит на палубе, я подплыла к яхте, а когда была совсем рядом, произошел уж-жасный.., инцидент! Она хихикнула. Я потеряла бикини! Ужас, да? Кое-как добралась до трапа, взобралась на палубуи угодила прямо к нему в объятия. Объяснила, что случилось, и попросила дать мне на время какое-нибудь платье, потому как не хотела быть арестованной за прогулку по Каннам в голом виде. Он оказался уж-жасно добрымвместо платья дал целую каюту!
Девушка вскочила и, подойдя к двери, щелкнула выключателем; каюта утонула в темноте, остался только слабый теплый свет ночника у кровати.
Значит, Рафаэль решилочень милопоместить тебя ко мне? Они желают утром услышать забавную историю, правда? Вилли вошла в конус света от ночника и долго стояла, всматриваясь в мое лицо; кончик розового языка медленно заскользил по ее нижней губе. Я расскажу ему оч-чень увлекательную историю утром! Я расскажу о каждом моменте нашей любви!
Она завела руки за спину, раздернула змейку платья и, двигая плечами, освободилась от него. Платье медленно спало на пол; груди с темно-розовыми сосками расцвели пред моими глазами, и я увидел, как они мгновенно отвердели. Секундой позже она освободилась от штанишек, швырнув их с такой силой, что они описали в воздухе порхающую дугу. Вилли подошла ко мне, ее глаза светились; обнаженное тело горделиво демонстрировало упругие округлости; между ногами золотился густой пушок... Я заметил влажный проблеск розовой плоти...
Мы будем любить друг друга всю ночь, гортанным голосом проговорила она, а потом я расскажу ему об этом. Рафаэль сойдет с ума от ревности и перережет кривым ножом свою проклятую глотку!
Она стояла передо мной. Мои глаза впились в ее сексуальные прелести, на вид сладкие как мед.
Вилли царственным движением возложила руки мне на плечи и, изогнувшись вперед, принялась похлопывать упруго покачивающимися грудями по моему лицу; я охватил ее талию и, подтянув поближе, вдавил лицо в светлую поросль. Вилли опрокинула меня навзничь и стала расстегивать пуговицы моей рубашки.
Только не делай ничего, голубчик! Дай мне все сделать самой...
Я согласился. Позволил ей делать все самой. Она распахнула мою рубашку и начала целовать грудь, медленно опускаясь вниз, к животу. Тем временем ее пальцы занимались ремнем: она расстегнула его и опустила змейку брюк. Я приподнялся, помогая ей стянуть их, а потом и плавки. Упругая эрекция подбросила вверх мой шомпол, и она, овладев им, начала над ним ворковать.
Вот на что мне нравится смотреть, выдохнула она. Он очень мило будет выглядеть с голубеньким бантиком.
Она поцеловала кончик, затем охватила его губами и стала перемещать их вниз и вверх по всей длине. Весьма профессионально. Очень опытна, подумал я, и отбросил все свои проблемы.
Так продолжалось некоторое время... Потом она подняла голову и порочно улыбнулась.
Давай избавимся от остальной твоей одежды. Через мгновение я был нагим, как в час моего рождения.
Вилли снова опрокинула меня на кровать и, сев на меня верхом, точно направила мое мерило в себя; волнообразно покачивая бедрами, она опускалась прямо на него до тех пор, пока оно полностью не вошло в нее; затем начала покачиваться взад-впередсначала мед ленно, нажимая руками на мои плечи; ее голова с полузакрытыми глазами откинулась назад, открыв лебединый изгиб шеи; она двигалась все быстрее и быстрее; хриплый звук зародился в глубине ее горла; ее движения становились все более неистовыми.., я почувствовал приближение конца.
Когда шомпол выбросил в нее свою струю, она резко вскрикнула.., вытянулась в струнку и рухнула на меня, оставив его в себе.
Мы еще дважды любили друг друга, пока не заснули под утро. Пробудившись, мы повторили все сначала. Но на этот раз Вилли стояла на коленях на измятой простыне, а я входил в нее сзади. Мне было сообщено, что этоее любимая поза, на что я ответствовал, что и моя тоже.
Глава 4
Около половины девятого какой-то морячок принес бритву, зубную щетку и все остальные необходимые принадлежности. После душа и бритья я натянул на себя один из легких свитеров Вилливместо свежей рубашки. Он был, конечно, тесноват, но, в общем, подходил. Я чувствовал себя превосходно, если исключить ощущение некоторой телесной вялости. А вот Вилли выглядела так, словно прекрасно выспалась этой ночью. Натянув на себя белое бикини и всунув ноги в сандалии, она присела на край измятой постели и улыбнулась мне.
Я передумала, с глубокомысленным видом сообщила она. Я ничего не расскажу Рафаэлю о нашей ночи. Заставлю его поволноваться! Последовало выразительное движение шоколадными плечами. А кроме того, мне нужно несколько новых платьев для пополнения гардероба. Было бы глупо сердить его, ты не находишь?