Дементорша, вздохнув, помолчала, а потом сказала:
Вы сами знаете, что через литературный портал пройти может не каждый, кто пожелает, а только избранные. Наш парижский друг страстно этого желает, но он не избранный.
Нина заметила:
Ну, пусть ваши ребятки не в состоянии, но вы-то можете, раз с танцующим клоуном Пеннивайзом встречались.
Дементорша упрямо качнула головой.
Никто из нас не может, это железное правило. Чтобы не было соблазна.
Нина заявила:
Но вы-то с клоуном встречались или вы все мне наврали?
Встречалась. Я с вами честна, как ни с кем ранее.
Ну, тогда у вас была возможность открывать портал, а потом исчезла, что ли? Я о таком только слышала.
Она осеклась и, вскочив из-за стола, да так, что задела при этом о край чашки загрохотали и выпалила:
Господи, да это не вы в мир Пеннивайза перемещались, а он в наш! Ведь так?
Дементорша, мрачно глядя на нее, ничего не отвечала, и Нина в ужасе поняла: да, именно так.
А он точно уничтожен? спросила она срывающимся голосом, и в этот момент раздался невинный звук: капля, оторвавшись от протекавшего с некоторых пор кухонного крана, упала на металлическую мойку.
Раньше бы Нина попросила Женю, ее Женю, озаботиться починкой крана, а теперь она в страхе уставилась на мойку, словно ожидая, что оттуда
Прямо оттуда, из канализации, донесется сатанинский хохот?
И как после этого она будет ванну принимать?
Дементорша дернула головой и снова встала.
Уничтожить его нельзя, но мы сумели вернуть его в литературный мир.
Нина облегченно выпалила:
Надеюсь, в его литературный мир, а не в какой-то другой
И снова осеклась, осознав: именно что в другой.
Девушка истошно закричала:
Куда вы сбагрили этого монстра? Неужели в «Десять негритят»? А теперь на полном серьезе заявляетесь ко мне и хотите, чтобы я наведалась туда? Вы что, с ума сошли?
Дементорша прервала ее крики.
Это вы, Нина Петровна, с ума сошли. Нет, он совсем в ином литературном мире, там, где даже такой твари, как этот Пеннивайз, не поздоровится.
Это в каком таком?
В рассказы Лавкрафта, что ли, его отправили? К Ктулху и иже с ним? предположила она, и дементорша поцокала языком.
Это государственная тайна. Если я вам скажу, и вы, и я окажемся там, откуда мы уже никогда больше не выберемся. Вы же этого не хотите?
Нина не хотела.
Но точно не в «Десять негритят»? Точно? Или там не Пеннивайз, а какой-то иной монстр?
Дементорша же, выйдя в коридор, вернулась с портфелем, из которого извлекла папку и положила ее на стол перед Ниной. Та раскрыла ее и увидела пожелтевшие листы с текстом на английском, напечатанном на машинке.
«Мое признание. Кто же всех их убил».
И, уставившись на дементоршу и тотчас забыв о веселом клоуне Пеннивайзе, выпалила:
Это же признание судьи, ведь так? В романе он все изложил на бумаге, засунул в бутылку и бросил в море. А ту спустя какое-то время выловили рыбаки и передали в Скотленд-Ярд.
Нина лихорадочно пролистала страницы. Ну да, это текст из романа Агаты Кристи точнее, текст признания судьи Лоуренса Уоргрейва, именем которого и было подписано разоблачение этих жуткий деяний.
Да, это так, согласилась дементорша. Рыбаки с траулера «Эмма Джейн» извлекли запечатанную сургучом бутылку в порту Плимута. Это тот же самый текст, который представляет собой финал романа Кристи. Признание судьи и описание того, как он всех убил.
Нина, вчитываясь в строчки зловещего признания, от которого у нее пошли по коже мурашки, сказала:
Ну, тогда и причин отправляться в «Десять негритят» нет. Убийца, без сомнений, судья.
Дементорша сказала:
Да, но на острове не нашли остатков сургуча и кастрюльки или иной тары, в которой судья должен был растопить его, чтобы запечатать бутылку.
Ну, он мог элементарно выбросить кастрюльку в море.
Мог, но зачем?
Нина сообразила.
Чтобы прибывшим на остров следователям это не помогло выйти на его след. Ведь он хотел одурачить всех, сделать так, чтобы никто не понял, кто же убийца, а потом довериться судьбе, бросив бутылку с признанием в море: найдут узнают, может, вообще через триста лет, а нет, значит, так навсегда и останется тайной.
Дементорша удивленно посмотрела на нее.
Вы, Нина Петровна, явно не дура.
Благодарю, я в курсе. Но, вижу, у вас есть иные аргументы. Какие, к примеру? Может, мы найдем всему объяснение и мне никуда не понадобится вояжировать?
Дементорша кивнула.
Бутылка особая, напитков в такой таре на острове не было: ни полных в кладовке, ни пустых в отходах, ни в комнатах жертв.
Нина усмехнулась.
Проще простого! Судья привез ее с собой. Он заранее знал, что ему нужна особая, не простая, легко разбивающаяся, бутылка, видимо, из толстого стекла, и он взял ее с собой на остров. А там мог просто поставить в кладовку или еще куда-то, ведь на пустую бутылку все равно никто не обратит внимания. А потом, когда все закончилось, по крайней мере, для его жертв, взять и вложить в нее признание, запечатать также привезенным с материка сургучом и швырнуть с обрыва в море.
Дементорша, взирая на нее в явном восхищении, заявила:
Вам только у нас работать, Нина Петровна! У меня как раз место заместителя освободилось
Ее заместитель, как выяснилось, и был помощником того самого информатора и пришельца из литературного мира, который едва не убил Нину и приложил колоссальные усилия, чтобы очернить в глазах литературных дементоров Женю.
Ее Женю.
Интересно, куда несчастного предателя сослали в тот же мир, куда удалось выпихнуть Пеннивайза?
Да нет, как говорится, уж лучше вы к нам пробормотала девушка и добавила: И это все? Ну, тогда вояж отменяете, вы оставляете нас с Женей наконец в покое и
Дементорша кашлянула, и Нина поняла, что нет, не все:
Признание, как вы видите, написано не от руки, а напечатано на печатной машинке. На острове одна такая была обнаружена, но совсем другой модели и с совершенно иным шрифтом.
Нина заявила:
То же, что и с кастрюлькой с сургучом. Судья привез машинку с собой, а потом швырнул в море все элементарно, Ватсон!
Она явно гордилась собой.
Ну что же у вас все в море сбрасывается, Нина Петровна, прием избитый! Да и экологический баланс явно не улучшает. Ну хорошо, а что вы скажете на то, что на рукописи не обнаружено ни единого отпечатка пальца. Повторяю, ни единого! Кто-то приложил огромные усилия, чтобы избежать этого!
Нина, несколько озадаченная подобным поворотом, нашлась с ответом:
Судья все делал в перчатках.
Зачем, Нина Петровна, зачем? Он ведь и так подписал признание своим именем и детально все изложил, к чему пытаться скрыть свои отпечатки?
Действительно, как-то глупо получалось. А старый судья Уоргрейв глупцом уж точно не был.
Нина не сдавалась.
Ну, мало ли почему он не снял перчатки. Такой у него был пунктик.
Дементорша заявила:
Перчатки у него нашли, как и летнее пальто и котелок, но, вероятно, вы, Нина Петровна, скажете, что он пользовался другими, которые потом швырнул в море.
Нина поняла, что дементорша подтрунивает над ней.
Скажу, да! Разве это так уж невероятно? Может, как-то странно, но допустимо, вы не находите?
Дементорша медленно кивнула и ответила:
Да, все это допустимо, хотя в некоторых случаях и с большой натяжкой, и мы бы на этом закрыли дело судьи Уоргрейва, если бы не одно последнее «но»
Она сделала драматическую паузу, и Нина, не выдержав, спросила:
Какое еще но?
Дементорша наконец принялась говорить.
В тридцатые годы все, даже самые тупые преступники, слышали об отпечатках пальцев и старались не оставлять их, дабы не быть изобличенными. Но о ДНК никто еще представления не имел. Тот, кто бросил это признание от лица судьи Уоргрейва в море, соблюдал все меры предосторожности почти столетней давности. Отпечатков, и это правда, нет, но есть микроскопические, глазу не заметные, частицы кожи, которые попали на бумаги, прекрасно сохранились и были подвергнуты анализу.
Нина ахнула.
Вы раскрываете преступление из литературного мира методами из нашего? С ума сойти!
Дементорша слабо усмехнулась.
Повремените. Много этот анализ не дал. Тем более что все тела давно рассыпались в прах, по крайней мере, в том мире, и пробы для сравнительного анализа взять негде. Однако все исследования показали одно и то же: эти микрочастицы, которые попали на признание судьи при его написании, несут в себе ДНК не мужчины, а женщины! Причем все одной и той же!
Нина потрясенно молчала, а потом предположила:
А судья точно был мужчиной?
Дементорша захохотала, наверное, первый раз в своей жизни.
Нина Петровна, вы не сдаетесь, и это качество мне очень по душе сама такая. Нет, поверьте, он точно не был женщиной, которая все годы жила под видом мужчины.
Нина заявила:
Тогда наш парижский друг прав. Это наверняка старая дева мисс Брент!
Дементорша не без скепсиса уставилась на Нину.
Может, и она, может, и нет. Благодарю за информацию о сюжете компьютерной игры, я этого не знала. Но не думаю отчего-то, что наш парижский шер-ами так нагло скопировал ее. Хотя кто знает И не забывайте, помимо мисс Брент там были по крайней мере еще две другие дамы гувернантка Вера Клейторн, особа весьма хладнокровная и себе на уме, во всяком случае, в романе, и, более того, готовая идти для достижения своих целей буквально по трупам, и «серая мышка» миссис Роджерс, горничная, которая умерла в самом начале и никакой особой роли в развитии интриги не играла. Но это, повторюсь, в романе Кристи
Нина кивнула, прекрасно понимая, что имела в виду дементорша: то, как это происходило в романе, было одно, а то, как в возникшей из этого романа независимой от него литературной вселенной совсем другое.
Поэтому-то дементорша вела речь о том, что на острове находились и две другие женщины в романе да, но кто знает, сколько их было в реальности.
А я слышала, что по ДНК можно получить информацию чуть ли не о внешности человека, о том, где он родился и вырос произнесла Нина с надеждой и вопросительно посмотрела на дементоршу.
Не переоценивайте возможности современной науки, Нина Петровна. Пол, безусловно, и это ДНК женщины, причем, повторюсь, одной и той же. Женщины европейки. Цвет глаз, вероятно, светлый, волос темный, а вот все остальное
Она смокла, и Нина вздохнула.
Тик-так, тик-так, тик-так.
Негусто, вздохнула она, и дементорша подтвердила:
Вот именно, Нина Петровна, негусто. Поэтому требуется доскональное и тщательное расследование на месте преступления, в данном случае преступления готовящегося, которое, не исключено, вы сможете даже предотвратить. Неужели вам не хочется спасти жизни десяти человек?
Нина быстро ответила:
Девяти. Судью мне не жаль, спасать его я не буду.
А что, если он такая же жертва, как и все остальные? И убийца вовсе не Уоргрейв?
Нина заявила:
Ну, тогда мисс Брент! Ладно, это было ироничное замечание, не более того. Но скажите, отчего так важно установить истинного убийцу именно в «Десяти негритятах»?
Ответ, причем не самый лицеприятный, она от дементорши уже получила, но не сдавалась та же сама только что похвалила ее упорство.
Не сработало.
Нина Петровна, повторюсь, это не вашего ума дело. Может, звучит и обидно, но это так. Я и сама многого не знаю, и я вас не обманываю.
Нина ей поверила.
А что, если я отвечу нет? быстро спросила она, уже зная, что скажет да.
Точнее, понимая, что уже сказала себе самой.
Тогда, Нина Петровна, погибнет десять человек. Пусть и не невинных, а очень даже виноватых, но разве вы сможете жить с осознанием того, что могли остановить маньяка, и не сделали этого, позволив ему отправить на тот свет кучу людей?
Нина ответила:
Знаете, если подсчитать количество жертв всех детективных романов, написанных хотя бы только в двадцатом веке, то мы получим население мегаполиса. А то и не самой маленькой страны. Мне что, всех их жалеть и спасать?
Но она понимала, что решение принято, и дементорша наверняка тоже это знала.
Не всех, а этих десятерых. Ну, или сколько получится. Даже если ни одного не спасете, это не ваша вина. Главное узнать, кто убийца!
А что если это все же Уоргрейв? Просто он так тщательно запутал следы, чтобы самому прикинуться жертвой?
Значит, это Уоргрейв, Нина Петровна. Только сами подумайте, что следы он хоть и заметал, но не все, потому что жаждал признания, как любая творческая личность, а он сам считал себя таковой, правда, в сомнительной сфере серийных убийств.
С этими словами дементорша презентовала ей еще один выцветший листок, и Нина пробежала его глазами.
Приглашение на казнь, так сказать? Одно из посланий Уоргрейва, точнее, убийцы с Негритянского острова, которым он заманивал туда свои жертвы?
Так и было данное послание адресовалось мисс Брент.
Опять эта старая ханжа!
Только подпись странная, заявила, прочитав это незамысловатое послание, Нина. В английском оригинале послания подписывались, за исключением пары случав, именем Ulick Norman Owen или Una Nancy Owen. Ну, если опустить полные имена, то получалось: U.N. Owen, что можно прочитать и понять в английском как послание от Unknown, то есть от Анонима, Невесть-Кого, Человека-Без-Имени.
Дементорша слегка осклабилась, явно довольная ее выводами.
В русских переводах это передавали по-разному. И как У.Н. Оним с пояснением в сноске, или А.Н.Оним. То есть аноним. А тут какой-то Eu. R. Dudd.
И сама же, чувствуя небывалое волнение, дала ответ:
Ну да, одно дело текст романа Кристи, а совсем другое реальности тамошней литературной вселенной. Это в романе U.N. Owen, то есть звучит как «unknown», без имени, а в действительности это был именно что
И она выговорила:
Ю.Ар. Дадд. Прошу прощения за мое произношение, оно далеко не идеальное, я знаю, но сколько над ним ни работаю, улучшается незначительно. Кстати, это ведь тоже станет проблемой, если я туда отправлюсь, за англичанку выдать себя не получится, придется играть роль иностранки?
И в «Убийстве Роджера Экройда», и в «Собаке Баскервилей» у вас это неплохо получилось, Нина Петровна.
Ну да, она там выдавала себя за иностранку, в одном случае за секретаршу Эркюля Пуаро, а в другом за помощницу Шерлока Холмса.
И ведь поверили!
Нина продолжила:
Если я правильно понимаю, то это Ю.Ар. Дадд звучит похоже на английское же you are dead. Ну, то есть «вы мертвы»! Ничего себе псевдонимчик!
Дементорша подтвердила:
Да, кто-то явно постарался. То ли судья, то ли мисс Брент, то ли еще невесть кто. К Агате Кристи это отношения не имеет правда, в Америке ее романы выходили в издательстве «Dodd, Mead and Company», но оно перестало существовать уже лет тридцать с лишним назад, как и то, которое издавало романы Кристи в Британии, «Collins Crime Club». Вот отправляйтесь туда и выясните все, Нина Петровна. Вы ведь сможете?
Нина, все еще глядя на пожелтевшее приглашение на казнь, кивнула. И, подняв глаза на дементоршу, сказала:
Думаю, смогу. Я попытаюсь, хотя гарантию дать не могу. Но только с одним условием
Сузив глаза, дементорша заявила:
Условия решили выдвинуть? Ну что же, давайте, Нина Петровна. Наверняка что-то касаемо вашего крайне подозрительного пришельца и вторженца доктора Дорна? Хотите, чтобы мы оставили его в покое и перестали держать его на мушке?
Нина, конечно же, хотела этого, причем страстно, но понимала, что вряд ли кто-то исполнит ее желание.
Да нет же, не напрягайтесь вы так. Просто вы все время зовете меня по имени и даже отчеству, а как я могу величать вас? Вы вот торт принесли, мы чай вместе пьем, рассуждая о том, как спасти жизни десяти жертвам, а я не знаю, как вас зовут. Так как вас зовут?
Остолбенев, дементорша уставилась на нее, а потом ее лицо озарилось правда, всего на мгновение теплой человеческой улыбкой.
Вообще-то как и вас Нина!
Заслышав голос судьи Уоргрейва у себя за спиной, Нина даже не вздрогнула, потому что хоть и не думала, что такое случится, подсознательно была настроена на подобное развитие ситуации.
Нечего без спроса копаться в чужих саквояжах, даже если это вещи убийцы.
Возможного убийцы или невинной жертвы.
Пока что она не нашла ничего такого, что доказывало бы невиновность судьи, но и ничего, что бы прямо свидетельствовало в пользу его причастности к убийствам на острове.
Острове Альбатросов.
Медленно развернувшись (и все держа в руках коробочку со вставной челюстью судьи), Нина увидела Уоргрейва, который злобно уставился на нее, явно готовый устроить скандал и вызвать проводника, а потом наверняка и полицию.
Милая барышня, вы что, язык проглотили? Я ведь задал вам вопрос и прошу дать на него ответ!