Терапияне шоу, Самаэль, тихо сказала она, отставляя инструмент и возвращая своё тепло Эосфору. Она не должна быть полностью ложной. Я хочу тебе помочь с этим справиться. Прошу, не пытайся пережить случившееся в одиночку. Не забывай, что я рядом.
Мне не нужно это обсуждать, чуть запнувшись, солгал Лукас. Харрис опять уловила это напряжение, с которым Эосфор пытался говорить неправду. Он снова ломал себя, чтобы не причинить ей вреда. Он тоже понимал, что, если сорвётся сейчасможет начать кричать от разъедающей внутренности боли. А её неспособность помочь ему, остановить взрыв, сделает невозможным дальнейшее присутствие девушки в этом доме. Хорошо ещё, если она уйдёт живой и здоровой Вот только Лукас останется здесь совсем один.
Возможно, он делал это и для себя тоже.
В природе людейизбегать беседы тогда, когда они больше всего в ней нуждаются, сказала Хлоя. Когда им особенно больно. Самаэль, она заглянула ему в лицо, прошу, поговори со мной. Тебе это нужно, Харрис увидела, как он, с трудом сдерживая слёзы, качает головой. Ладно. Хорошо, я подожду. Я могу ждать сколько угодно, девушка отстранилась, поднялась, собралась отойтии почувствовала, как Эосфор хватает её за руку и удерживает рядом с собой.
Д-доктор услышала она сдавленный шёпот. Вздохнула, быстро склоняясь над Лукасом и крепко его обнимая. Эосфор, зажмурившись, прижался к ней в ответ. Может, он был пока не готов к разговору, и она зря настаивалано вот терапия по принципу Эммы, едва ли закончившей пару семестров вместе с Харрис, помогла, практически, как и всегда. Хлоя часто недооценивала метод слегка навязчивой подруги, и только сейчас поняла, насколько на самом деле могут быть необходимы простые искренние объятия.
Харрис услышала судорожное дыхание, похожее на всхлипы. Поняла, что Лукас не выдержали притихла, давая ему выплеснуть все чувства. Просто осталась рядом, поглаживала по голове, иногда напоминая парой тёплых слов, что слышит его и сочувствует ему. Подумала достать платок, даже потянулась к кармануно Эосфор вздрогнул и отстранился, видимо, подумав, что Хлоя вырывается. Тогда девушка увидела его лицоон не плакал, а судорожно пытался запихнуть чувства поглубже, чтобы суметь продолжить их общее дело. Его губы слегка дрожали, глаза были сухими, но в них явно читалось отчаяние. Секунду Лукас смотрел на девушку почти умоляюще, даже невольно подался вперёд, остро нуждаясь в чужом теплено потом быстро опустил взгляд, закусил губу. Видимо, подумал, что не вправе требовать её настоящей помощи.
Простите снова воображаемая лопата и яма, но теперь он в растерянности стоял у самого её края, не видя дна. Простите, доктор, я
Тебе хочется тепла, Самаэль, Харрис коснулась его руки. Не стала ни поглаживать, ни сжимать, просто оставила, как есть, продолжая прикосновение. И ты ни с кем не разговаривал по-настоящему уже целый год. Я помогу тебе, помогу во всём, в чём смогу. Обещаю.
Нет, вы не должны, он сглотнул, останавливая, почти физически отталкивая свои мысли. Нам не стоит
Самаэль, ты делаешь то же самое, что сделали с тобой в психбольнице. Ты оставляешь и себя, и меня без общения. Хочешь, чтобы я смотрела на то, как ты тонешь в своей боли? Хлоя дотронулась и до второй руки, повторила то же, что сделала сегодня утроммедленно начала растирать их, действительно пытаясь дать ему больше тепла. Лукаса снова морозило, ему нужна была поддержка. И он ослабел, как сломанный подтаявший снеговик, вновь потянулся к нейХаррис обняла его, мягко, стараясь не давить на спину, где любое прикосновение могло отозваться болью.
В дверь коротко постучали. Лукас этого, похоже, не услышал, а если и услышалне смог справиться с собой и отстраниться от Хлои. Ответа от них не последовало, поэтому кто-то, кто был в коридоре, всё-таки решился и осторожно приоткрыл дверь. Харрис подняла глаза и встретилась взглядом с той самой девочкой, что забрала прошлым вечером у неё Ребекку. Джорджина уже открыла рот, собираясь, видимо, что-то сказать, но вдруг поняла, что именно видит, и неожиданно смутилась.
Простите, тут же сказала она. Мы просто у нас с мелкими сейчас полдник, и вы ничего ещё не ели. Я подумала, что стоит вас позвать, она перевела взгляд с Хлои на своего брата. Харрис осторожно коснулась-таки его спины, будто бы закрывая от взора сестрыхоть выглядело это наверняка смешно, Лукас был намного выше, чем она, и даже пока он был настолько худой, полностью спрятать его в своих объятиях она не могла.
Мы скоро будем, пообещала Хлоя. Джорджина закусила губу, о чём-то думая.
Я могла бы принести вам еду. Думаю, вам будет тяжело спускаться в столовую
Мы скоро будем, повторил её слова Лукас. Голос у него дрожал едва заметночто ж, Харрис гордилась собой, потому что, по сути, уже к обеду Эосфор смог найти в себе силы продолжить их общее дело. Джорджина, услышав голос брата, отступила назад.
Когда надумаете, позовите меня, я вам помогу, сказала она напоследок уже из-за двери.
Ещё с полминуты они просидели так, а потом Лукас, видимо, справившись с собой, отстранился от Хлои. Медленно, пряча глаза, будто боясь, что может сорваться, если увидит сочувствующий взгляд девушки.
Тебе необязательно спускаться, напомнила Харрис. Если ты не хочешь Ты готов к этому? Эосфор криво усмехнулся, когда услышал эти слова.
Я готовился к этому целый год, доктор, ответил он, опуская руки на колёса. Всё в порядке.
Хоть это была явная ложь, Хлоя была вынуждена помочь своему подопечному справиться с дверью и тормозом на коляске.
Джорджина их не подвела. Харрис, честно говоря, не ожидала получить от кого-то в этом доме настоящую помощь в уходе за Лукасом, но его младшая сестра не нарушила обещания и помогла ей спустить его на первый этаж. По главной, широкой лестнице, где сбоку был незамеченный вчера пандусочевидно, что для детских колясок, но Хлое он пришёлся как раз кстати. Спускаться в инвалидном кресле можно было, при определённой сноровке, и по ступенькам, а вот затаскивать немаленького Эосфора в нём же наверхедва ли было под силу хрупкой девушке. Радоваться здесь было, на самом деле, особо нечему, но Харрис это отчего-то воодушевилос улицей, первым пунктом в возвращении Лукаса к нормальной жизни, их разделяло гораздо меньше препятствий, чем казалось на первый взгляд.
На этот раз в столовой было не так людно. За столом сидели троеиз них всех по имени она смогла вспомнить только младшую девочку, Ребекку. Двое поваров, слегка расслабившихся после вчерашнего, почти синхронно обернулись к ним с Лукасом, когда они вошли в помещение. Секунду подумали, потом один толкнул другого локтем, что-то шепнул на ухо, и оба поспешили в сторону кухни.
Устраивайтесь, доктор, сказала Джорджина, чуть подталкивая коляску брата и заставляя Хлою податься вслед за ней. Так, как вам будет удобно. Еду скоро принесут.
Спасибо, поблагодарила Харрис. Взглянула на Эосфора, надеясь понять, хочет ли он приблизиться к своим младшим братьям и сёстрам. Напряжения в его позе вроде бы не было, так что она решиласьподкатила коляску совсем близко и убрала один из стульев, чтобы устроить Лукаса поудобнее рядом с собой.
Однако приём пищи прошёл в полной тишине. Похоже, Эосфор был не так уж и спокоен, как Хлое показалосьа может, просто не знал, как начать разговор. Ребекка, что сидела напротив, смотрела на него во все глаза, иногда забывая жевать то, что было во рту. Похоже, ей тоже хотелось поговорить с братом, но она побаивалась его возможной реакции. Она же первой и закончила естьогляделась, будто удивляясь этому факту, и осталась сидеть на месте, поглядывая то на Харрис, то на Лукаса. Отвлеклась только тогда, когда за её плечом почти что материализовалась всё та же уже знакомая Хлое женщина, которая заглянула к ним сегодня утром с предложением убраться в комнате. Уборщицаа ещё, видимо, по совместительству и кухарка-посудомойка, забрала у Ребекки посуду, и прикрываться девочке сразу стало нечем. Растерянная, она встала из-за стола, огляделась и тихонько куда-то ушла. Хлоя за ней, честно говоря, не следилалишь спустя пару минут, когда услышала робкие тихие звуки рояля, поняла, что младшая сестрёнка Лукаса всё-таки никуда не делась.
Эосфор вздрогнул, когда услышал тихую прерывающуюся мелодию. Харрис не знала, какие отношения были у него с Ребеккой раньше, и не могла судить о том, что вызвало такую его реакциюнапоминание о музыке или что-то иное.
Приятного аппетита, бодро раздалось позади в тот же самый момент. Тихая музыка смолкла, Лукас, за которым Хлоя наблюдала, застыл, прекратив не то, что жевать, а даже, кажется, дышать. Но ответить кому-то из них было нужно, так что она собралась, заставила себя натянуть вежливую улыбку и обернуться к говорящему.
Спасибо, мистер Эосфор, ответила она. Подтянулся и нестройный хор голосов младших детей. Годфри окинул их взглядом, будто пересчитывая, и чуть нахмурился.
Почему вы здесь, доктор? спросил он. Девушка моргнула, на секунду растерявшись, но Эосфор продолжил: Неужели, никого не нашлось, чтобы принести вам завтрак? Харрис краем глаза заметила, как Джорджина, что сидела напротив неё, напряглась, готовая защищаться. Что ж, нужно было заслужить уважение этой девочки, хотя бы егоговорить в этом доме о доверии было довольно сложно, и она в свои шестнадцать лет наверняка это понимала.
Так что Хлоя поспешила вступиться за неё:
Не волнуйтесь, сэр, мы сами хотели спуститься вниз, Годфри, уже выбравший себе жертву, вздрогнул и перевёл взгляд на девушку. Приподнял брови. Да, всё в порядке. На лестнице был пандус, никаких проблем не возникло, всё отлично. Мы всё же не изгои, чтобы запираться в комнате, Эосфор-старший заметно смягчился, услышав эти слова. Хмыкнул, чуть опустил подбородок, показывая, что принял такой ответ. Девушка услышала, как Джорджина тихо выдохнулаи она была уверена, что ей не показалось.
Мисс Харрис, можно вас на пару слов? намного мягче сказал он, отводя взгляд от дочери. Хлоя немедленно всталаторопясь, чуть задела коляску, и Лукас сразу же вцепился в колёса, боясь, что куда-нибудь уедет. Впрочем, кресло было на тормозе, и когда он это понял, то выдохнул и чуть виновато взглянул на девушку. Харрис утешающе коснулась его плеча и всё же отошла от стола.
Рикки, покатай его, раздался сзади голос Джорджины. Доктору сейчас некогда, Хлоя не стала смотреть, кто из двух младших братьев встал из-за стола и подошёл к Лукасу после этих слов, ей сейчас действительно было не до того.
Годфри отступил в коридор, жестом приглашая Харрис последовать за ним. Всё-таки бросив взгляд на своего подопечного, над плечом которого уже склонился какой-то мальчик, девушка всё-таки покинула столовую. Эосфору-старшему это её сомнение понравилосьподтверждением тому была довольная усмешка.
О чём вы хотели со мной поговорить? поторопила его Хлоя, усиливая эффект. Годфри склонил голову набок, вновь одобряя её поведениестремление скорее вернуться к своему подопечному.
Я хотел пояснить вам происходящее, доктор. Вас могло напугать количество проблем, имеющихся у моего сына и их внезапное проявление.
В моей сфере довольно часто проблемы проявляются внезапно, сэр.
Хм, Эосфор улыбнулся намного теплее, чем Харрис могла бы представить, я представляю себе. Но вы не могли не удивиться тому, что произошло с ним сегодня утром И, думаю, целесообразно будет сообщить вам причину произошедшего.
Какую причину? Хлоя приподняла брови. Ей было действительно интересно, что мог выдумать Годфри, и как он собирался это объяснять. Врач, который осматривал Лукаса утром, исчез почти сразу, она даже не видела, как он уезжал. И это, в общем-то, ставила себе в заслугувот так должен был работать настоящий медик. Не отвлекаясь на кошелёк отца своего пациента и посвящая больному своё внимание целиком и полностью. Насколько она помнила, никакого внятного диагноза не было названо, по крайней мере, при ней.
С Лукасом такое уже случалось, понизив голос, почти доверительно сообщил ей мужчина. Вот тут Харрис слегка растеряласьтакого поворота событий она точно не ожидала. Эосфор, приняв её растерянность за удивление, продолжил: Ему было одиннадцать лет. Тогда Лукас пережил лицо его внезапно болезненно потемнело, девушка даже вздрогнулаэто была настоящая боль. Неужели, он говорил правду? Серьёзную психологическую травму, наконец, нашёлся мужчина. У него было что-то вроде единичного эпилептического припадка, или вздох был таким родительским, полным сожаления, что в это было сложно поверить.
Сильная истерика? предположила Хлоя. Годфри кивнули настолько серьёзно, что Харрис стало не по себе. Она почувствовалатут не было ни слова лжи. Может ли быть, что ноги у его сына действительно отнялись после всех тех потрясений, что он пережил за последнее время?
Он не мог ходить несколько недель. Я не предполагал, что возвращение домой может стать для него настолько серьёзным стрессом, доктор. Тем не менее, надеюсь, вы войдёте в наше положение и не откажетесь от предложенной вам работы, вот тут голос его стал вкрадчивым, Харрис даже не поняла, какого ответа он ожидал на самом деле. Впрочем, отказываться от своих попыток помочь Лукасу она не собиралась.
Конечно, нет, сэр. Всё будет в порядке. Я сталкивалась с подобными случаями, хотя, конечно, ноги у её подопечных не отнимались, но с истерической слепотой Хлоя имела дело во время службы. Могло ли это случиться и с Лукасом? Я постараюсь сделать всё, чтобы помочь вашему сыну и вашей семье. Процесс восстановления может быть долгим, но я сделаю всё, что будет от меня зависеть.
Годфри чуть прищурился, запоздало приподнял уголки губ. Кивнул.
Отлично, доктор. Мы на вас надеемся. Если вам потребуется наша помощь, обращайтесь ко мне или к кому-то из старших, кто будет дома. В любое время.
Спасибо, сэр, Эосфор чуть пожал на прощание её руку, самые кончики пальцев, одарил ещё одной задумчивой улыбкой.
Удачи вам, доктор, прибавил он. Отвернулся и зашагал по коридору в сторону входной двери.
Хорошего дня, сказала ему вслед Харрис. Потом, памятуя о том, что за ней могут наблюдать из любого угла, тоже развернулась и направилась обратно в столовую.
Она успела как раз вовремя, чтобы застать настоящую аварию. Тем Рикки, которого Джорджина позвала, чтобы помочь Лукасу с коляской, оказался мальчик, весьма крупный для своих леткак Хлоя помнила, Годфри говорил, ему было четырнадцать. Рику определённо было не особо интересно следить за братом, который вроде как никуда не собирался убегать, и он увлёкся чем-то в своём телефонесудя по звукам, которые доносились с его стороны, это был какой-то спортивный матч, или похожая мобильная игра. Лукас же, которому определённо надоело сидеть и ждать, решил, видимо, продолжить осваиваться с коляскойи, разобравшись с тормозом, направился в сторону рояля, где всё ещё находилась малышка Ребекка. Харрис вошла именно в тот момент, когда Эосфор, не рассчитав, затормозил об инструмент.
Рояль недовольно загудел.
Рик! возмущённо воскликнула Джорджина. Хлоя не стала оборачиваться на неё, лишь ускорила шаг, торопясь к Лукасу. Оказалась рядом за считанные секундыприсела, потянулась было к тормозу, но Эосфор уже успел им воспользоваться. Получилось так, что она коснулась его рукипотом они встретились взглядом.
Ты в порядке? спросила Хлоя. Лукас кивнул. Точно?
Почти успел, тихо сказал он и неожиданно улыбнулся. Левой его руки коснулась Ребекка, которая, что удивительно, не отскочила от рояля, выбрав остаться рядом с братом. Эосфор взглянул на сестру, подумал несколько секунд, а потом осторожно приобнял её. Ребекка была напряжена, и Лукас быстро отпустил девочку. Прокашлялся. Опустил руки на клавиши, сделал едва заметное движение головой, приглашая сестрёнку поиграть с ним.
Ребекка, помедлив, всё-таки решилась и осталась за роялем.
Харрис оставила их в покое. Когда Джорджина сделала невнимательному Рику выговор, девушка попросила её принести документы из комнаты, которые ей нужно было разобрать. Девочка не отказала в помощи и тутспустя пару минут все бумаги были перед Хлоей на столе. Девушка занялась ими, периодически поглядывая на Лукаса, который вполголоса что-то объяснял сестре. Из того, что она слышала, Харрис пока ничего не напряглоЭосфор старательно запинался, кое-где делал ошибки, паузы, и ни о чём таком личном они с Ребеккой не беседовали. Только о музыке. Впрочем, похоже, малышке этого было пока достаточноона была рада уже тому, что брат снова сидит рядом и просто помнит, как её зовут.