Платье подошло идеально. Хлоя даже распустила волосы и причесалась, разглядывая себя в зеркале. Вышло неплохо. Потом она взяла в руки телефон, что потихоньку накапливал заряд, тихо лёжа на тумбочке у изголовья кровати, и настрочила матери сообщение. Сказала, что её пригласили на работу за городомтехнически, это была правда. Девушка подумала было попросить привезти вещи, но потом решила, что это не лучшая идея. Уж лучше она позже действительно пустит к себе домой Аманду, чем подвергнет мать такой опасностиГодфри явно не стоило встречаться с ней. Конечно, он знал об её существовании, но чем дальше Харрис будет держать своих близких от этого семейства, тем ей будет спокойнее.
Вдруг что-то привлекло её внимание. Девушка вздрогнула, отрывая взгляд от телефона, даже не понимая, сначала, что случилось. Мелькнула мысль, что ей стоит слегка успокоиться, чтобы такие сбои в матрице больше не повторялись, но движение вновь повторилосьи теперь уже Хлоя была уверена, что ей не показалось.
Дверь в её комнату была чуть приоткрыта. Харрис отложила телефон и расчёску, которую забыла убрать. Выждала секунду, а потом позвала:
Эй, кто здесь? Захария, это ты?
В коридоре снова кто-то пошевелился. Хлоя уже хотела подойти и выглянуть, но тут дверь ещё чуть приоткрылась, и на пороге оказалась худенькая девочка с большими глазами.
Привет, поздоровалась она. Тихо, едва слышно, будто боялась говорить громче, но любопытство пересилило. Я Ребекка.
Привет, для пущей доброжелательности Харрис улыбнулась, хоть и не была уверена, что девочка оказалась здесь случайно, а не провалила задание Годфри по слежке за ней. Я Хлоя. Заходи, она чуть отступила назад, жестом приглашая сестрёнку Лукаса войти. Она помолчала, постояла у двери, а потом всё-таки вошла и прикрыла её за собой. Что-то случилось? спросила Харрис. Кто-то попросил меня позвать? девочка помотала головой. От сердца у девушки немного отлегло.
Ты очень красивая в этом платье, будто собравшись с силами, сказала Ребекка. И не в платье спустя пару секунд она указала пальчиком на свитер и джинсы, тоже была красивая, девочка снова замолчала, чуть опустила голову, до жути напоминая этим движением своего брата.
Ты тоже, продолжая улыбаться, кивнула Хлоя. У тебя тоже красивое платье. И тебе очень идут твои бантики, Харрис сказала всего пару слов, но уже почувствовала их результатРебекка неуверенно взглянула на неё и смущённо улыбнулась. Еле заметно, но всё-таки.
А ты будешь лечить Лукаса, да? осторожно спросила девочка. Хлоя качнула головой.
Я постараюсь ему помочь, сформулировала она. У каждого из нас бывают времена, когда нужна помощь. В этом нет ничего плохого.
Я знаю, куда он уезжал, улыбка Ребекки погасла, она враз стала очень печальной.
Сердце у Харрис снова кольнулоона поняла, почему девочка к ней зашла. Для её восьми или девяти лет те полтора года, что Лукас провёл в психбольнице, были огромным сроком. Возможно, она думала, что брат её не помнит; или же хотела выяснить, насколько он болен, смогут ли они общаться. И наконец, её интересовала, скорее всего, сама Хлоято, какие отношения у них могли сложиться в будущем. Ребекка не была похожа на самого счастливого в мире ребёнка, вероятно, её в этом доме тоже успели запугатьможет, она хотела найти защитника в лице нового человека.
Она почти сразу подтвердила мысли Харрис, задав вопрос:
А он сильно болеет?
Хлоя постаралась удержать дружелюбную улыбку на лице. Она понятия не имела, что именно сказать Ребекке: если её вдруг подослал Годфри, сказать правду, чтобы обнадёжить милое маленькое существо, будет довольно глупо. Если же она пришла самане дать девочке совсем никакой надежды будет уже жестоко.
Ему было очень тяжело в последнее время, уклончиво ответила Харрис. Но я верю, что смогу помочь ему справиться со всеми сложностями лечения, по лицу Ребекки было сложно понять, о чём она думает, но девочка кивнула, показывая, что приняла такой ответ.
У него должен быть распорядок дня? вдруг спросила она. Хлоя чуть приподняла брови. Ребекка пояснила: Просто наверное, вам нужно ложиться спать раньше, чем всем нам, да? И нельзя сразу много кушать или пить, девочка умолкла. Хлоя, честно говоря, не понимала, что она имеет в видучувствовала какую-то недосказанность, но всё равно никак не могла уловить суть. Просто я не хочу, чтобы Лукасу потом было плохо, Ребекка опустила голову, будто сдалась, бросила попытки объяснить что-то, о чём думала на самом деле.
Я буду следить за его питанием и режимом сна, пообещала девушка. Обещаю, что вы скоро сможете поговорить. Сразу же, как только он отдохнёт и придёт в себя после переезда, Харрис замолчала, увидев, как у девочки дрожат губы, будто она готова заплакать или закричать. Но тут раздался звук шагов, и ещё спустя несколько секундстук в дверь. Хлоя глубоко вздохнула, на мгновение прикрывая глаза и выдерживая паузуона была нужна. Очень нескоро ей удастся ещё так же расслабиться, потому что сейчас нужно быть начеку. Весь вечер следить не только за собой, но и за Лукасом, который мог пострадать от пресловутого переезда больше, чем она могла представить.
Прежде, чем она ответила, дверь комнаты чуть приоткрылась. На пороге ждал Зак. Харрис поняла, что не прогадала, надев то, что ей принеслипарень тоже приоделся, сменив футболку на рубашку и жилет.
Выглядите чудесно, доктор, сказал он, едва её увидев. Хлоя вежливо улыбнулась, одарила его ответным комплиментом. Взгляд Зака скользнул правее, и парень чуть нахмурился, увидев Ребекку.
А ты что тут делаешь? чуть напряжённо улыбаясь, спросил он. Харрис уже сделал вдох, чтобы прикрыть девочку, как-то объяснить её присутствие в своей комнатено не успела. В коридоре снова послышались шагии в поле зрения почти сразу возникла девочка постарше, почти девушка.
А я везде тебя ищу, глядя мимо Хлои и Зака, громко сказала она. Харрис проследила за её взглядом и поняла, к кому были обращены эти словаРебекка, явно испугавшаяся, когда её застукал Захария, быстро проскочила между ним и Хлоей. Старшая девочка протянула ей руку, и крепко сжала маленькую ладошку, протянутую сестрёнкой в ответ. Только потом подняла взгляд на Харрис, чуть прищурилась, оглядывая её с ног до головы. Здравствуйте, доктор. Отпадный наряд, Ребекка что-то хотела сказать, но сестра ей не позволила, крепко сжав рукуэто Хлоя заметила, их выдали нервные движения. Похоже, этого Зака в доме побаивались, несмотря на его статус прислуги для отца. И тем не менее, девочка постарше пришла на помощь младшей сестре, почти выдернув её из рук у брата.
Спасибо, Харрис решила не портить девочкам вечер и вежливо улыбнулась, сглаживая момент. Старшая кивнула, тоже улыбнулась и зашагала по коридору, утягивая за собой Ребекку и оставляя Зака с Хлоей наедине.
Захария с заметным недовольством проводил взглядом сестёр. Потом, одёрнув самого себя, быстро посмотрел на Харрис и мгновенно преобразился, вспомнив, видимо, о своей приторной маске гостеприимства.
Прошу прощения за наше юное поколение. Вы готовы, доктор? Хлоя чуть качнула головой, продолжая улыбаться:
Всё в порядке. В конце концов мы всё равно должны были познакомиться, она позволила Заку взять себя под руку. Ребеккаочень милая девочка. Не беспокойся, я была рада с ней поговорить, на всякий случай прибавила Харрис.
Захария молча проводил её вниз.
Когда они приближались к просторной столовой, мимо них с Заком пробежали какие-то парнидевушка едва успела заметить на них фартуки. Похоже, слишком много прислуги Годфри не держал, и у этих ребят было несколько обязанностей помимо непосредственно готовкив руках у одного из них блеснули столовые приборы, значит, они ещё и готовили на стол. Впрочем, молодым ребятам вряд ли это было в тягость, а платил хозяин дома немало, так что удивляться тут было особо нечему.
Они вошли в большой зал. Там уже собралась почти вся семья. Харрис немного переживала по поводу встречи с Карен, из-за которой план мог бы пойти наперекосяк, но её не было. Видимо, муж собирался где-то виновницу спрятатьлибо полиция всё-таки успела её задержать. Ничего, к тому времени, как Карен вернётся, Хлоя уже успеет создать тот образ, который собирается использовать в этом доме. Если она вообще вернётсявдруг Годфри поступил с женой так же, как и с сыном? Просто избавился, засунув куда подальше, чтобы никто даже не вспомнил о ней? Или решил не отмазывать в полиции, просто бросив на произвол судьбы?
Эосфор-старший, сидящий во главе длинного стола, приветливо улыбнулся. От этой улыбки, вкупе с её собственными мыслями, у Харрис пробежал по коже холодок. Она заставила себя улыбнуться в ответ, окинуть помещение восхищённым взглядомей было нужно, чтобы Годфри поверил в то, что она полностью купилась на внешнюю красоту его жизни.
Лукаса она заметила не сразудаже странно, потому что Эосфор, будто в качестве издёвки, усадил сына рядом с собой. Его, похоже, заставили принять душпо крайней мере, вымыть голову. Волосы были чуть влажными, кто-то даже его причесал. А ещё Лукасу его одежда была заметно великаон действительно сильно похудел в больнице. У девушки болезненно сжалось сердце, когда она увидела, как Лукас прячет явно дрожащие руки под столом и опускает взгляд в тарелку, избегая смотреть на кого-то из семьи. Но, по крайней мере, не было похоже, чтобы его обижали. По крайней мере, ничего такого, чего он не выносил бы каждый день в психушке.
Добрый вечер, как можно бодрее и убедительнее поздоровалась Харрис со всеми присутствующими. Заметила девочек, которые сидели рядом где-то у края стола. Услышав знакомый голос, Эосфор-младший вздрогнул, поднял глаза и посмотрел на неё. Хлоя задержала взгляд на его лицеон и правда пока держался. Хорошо.
Зак подвёл Хлою прямо к Лукасу. Девушка быстро сглотнула, увидев рядом с ним свободное местоей «выпала честь» сидеть возле Годфри, и это не утешало. Она даже не могла спросить у своего подопечного, как он себя чувствует. Его брат отодвинул стул, приглашая гостью сесть, и Харрис, одарив его ещё одной благодарной улыбкой, села.
Вечер начался.
Первым делом Хлоя отметила, что у Лукаса и правда было бесчисленное количество братьев и сестёр. Уже было ясно, что всех их родить одна Карен точно не моглазначит, у Годфри было несколько жён. Может даже одновременно. Или, что тоже вероятно, некоторые дети были усыновленынапример, Аманда, старшая из всех. Она, как оказалось, была не такой уж юнойей, если верить словам Годфри, было тридцать шесть лет. Может, он её и удочерилвпрочем, связи с разными женщинами казались более правдоподобной теорией. Это могли быть выгодные связи, похлеще, чем у королевских династий. А может, целью Эосфора было создание собственной империи, и он целенаправленно занимался увеличением численности своего потомства.
Годфри выделил почти час на то, чтобы Хлоя со всеми познакомилась. Кукольно-радостная компания лишь посмеивалась, когда Харрис старалась запомнить имена новых знакомых. Её сразу успокоили, пообещав, что никто не станет обижаться, если она что-то забудет, и это девушку слегка утешило. Хлое нужно было быть милой со всеми этими людьми, и похоже, такой шанс эта семья собиралась ей предоставить.
Девочку постарше, ту, что забрала Ребекку, как выяснилось, звали Джорджина. Ей было шестнадцать лет, самой же Ребеккедевять, как Харрис и предполагала. Впрочем, на младших детях, коих она насчитала четверо, Годфри особо внимания не задерживал. Он стремился похвалиться достижениями старших своих отпрысковк примеру, яркой Моникой, которая определённо могла бы преуспевать со своей внешностью в модельной карьере. И пусть Хлоя особо миром моды не интересовалась, но лицо этой сестры Лукаса показалось ей знакомымвполне возможно, она мелькала на обложках журналов. Эта девушка ей не понравиласьона была ещё более приторно-заботливой, чем уже знакомый Зак. Когда Харрис впервые заговорила с ним, у неё возникла мысль, что он может иметь хоть какие-то тёплые чувства к своему братуМонике же Хлоя не верила вовсе.
В серую массу сливались одинаково-выглаженные «успешные бизнесмены». Таких у Годфри было всего трое, два парня, которых выдавали их костюмы, и девушка с туго стянутым безупречным хвостиком волос, без конца что-то печатающая в телефоне, даже когда отец представлял её Харрис. Их Хлоя сразу отнесла в группу более-менее безопасных личностейим явно было не до того, чтобы следить за ней и свихнувшимся братом. Они делали деньги, без конца работали, возможно, могли даже уехать на несколько дней. Когда же они были дома, то вряд ли желали тратить драгоценные редкие минуты отдыха на слежку для отцак тому же, этим явно было, кому заняться. Видимо, Годфри и не собирался их излишне нагружатьу этих ребят была своя функция.
Наибольшую опасность, по мнению Хлои, представляла Аманда. Скорее всего, она была не одна, у неё были ещё и другие помощникик примеру, тот же Зак. Вполне возможно, что вон тот дуболом по имени Макс, которому Годфри побоялся дать больше двух слов, тоже находился в «группе» у старшей сестры.
Впрочем, разделять всех этих людей по группам было ещё рано. Почти видимые вопросительные знаки висели над головами у младших детей и над некоторыми другимибыло сложно определить по паре реплик, кто как к кому относится. Слегка разобравшись с главными действующими лицамитеми, кто был уже знаком, или проявлял неподдельный интерес, Харрис решила немного расслабиться. Запоминать всех сразу не имело никакого смысла, её задача сейчас была не в этом, главноесамочувствие Лукаса, ради которого она вообще оказалась здесь. Возможно, ей даже не придётся общаться с доброй половиной всех присутствующихведь её наняли не только как доктора, но, по сути, и как сиделку. Они будут проводить вместе почти весь день, а остальное время будет считаться её личным, свободным, так что
Тем не менее, несколько раз за столом всё-таки прозвучали слащавые слова об обретении новой семьи. После окончания знакомства даже начались тосты. Хлоя старалась отказаться от вина, но её практически заставили выпитьвидимо, это должно было послужить очередной проверкой. Тем не менее, Харрис виртуозно растянула пару бокалов почти на весь вечер, умудрившись совершенно не опьянеть.
Глядя на этот милый и уютный семейный праздник и припоминая свою мысленную сортировку детей Годфри по группам, Хлоя поймала себя на мысли, что не поверила бы сейчас словам Эммы. Вот честнопрямо сейчас она бы ни за что не подумала, что эти люди, вроде бы, так искренне радующиеся возвращению брата домой, могут быть выдрессированными покорными слугами собственного отца. Может, она уловила бы что-то странное во взглядах, или в беспрекословном повиновении каждому слову главы семействано эти люди так ловко скрывали свою внутреннюю «кухню», что, может, девушка списала бы это на разыгравшееся воображение.
Но она была в курсе происходящего, и потому старалась помнить о том, что зрение её определённо подводит. Нужно было довериться чувствам. Может быть, Лукас, как жертва несправедливого заключения, слегка преувеличивал злодеяния отцано этот мужчина явно не был таким добрым, каким хотел ей казаться. Так что нужно держать себя в руках.
Начались весёлые истории и обычные застольные разговоры. Вечер близился к завершению. Хлоя всё чаще поглядывала на Лукасасначала она опасалась, что он не выдержит, или что на него плохо подействуют напитки. Но Эосфор держался на удивление хорошо. И вина ему, разумеется, не давалитолько какой-то фруктовый сок. Предусмотрительно. Похоже, кстати, абсолютно безопаснослова Ребекки о соблюдении больничного режима питания наверняка подразумевали алкоголь, который могли им подсунуть.
Лукас же был рад уже этому. Он отвык от нормальной еды, и всё великолепие, что в этом доме считалось нормальным ужином, казалось ему чем-то невозможным. Стол не был заставлен с шикарным бессмысленным излишком, но всё жебольше двух блюд разом Эосфор не видел уже целый год. Пару раз он даже ущипнул себя за рукунет, всё было правдой. Он и правда забыл о том, что подобное возможно? Похоже, так и было, раз уж даже его любимый кислый яблочно-лимонный сок казался ему слегка горьковатым. Когда-то он ему нравился, похоже, кто-то в семье даже помнил об этом, раз уж кувшин стоял совсем рядомдля него одного.
От слегка отстранённого созерцания своего семейства и размышления о соке его отвлекла Хлоя. Она легонько толкнула Лукаса ногой под столом, заставляя посмотреть на себя. Одним взглядом спросила, как он себя чувствуетЭосфор казался слегка бледноватым. Но, вероятно, так и должно было бытьв конце концов, он столько времени не видел солнца, и вдруг оказался на фоне своих загорелых родственников. Разумеется, он и должен был казаться бледным и болезненным.