Доктор Харрис, вдруг обратился к ней Годфри. Хлоя вздрогнула, поднимая взгляд на своего нового, можно сказать, босса. Мужчина снисходительно усмехнулся, поглаживая седоватые ухоженные усы. О, не пугайтесь, прошу, по столу пронеслась волна смеха. Девушка тоже заулыбалась, стараясь упростить ситуацию. Доктор Харрис, снова повторил Годфри, и Хлоя поняла, что он не обращался к ней, а просто начинал что-то рассказывать, использует необычный вид терапии. Это верно, доктор?
Сэр, в нашем деле сложно найти что-то обычное, отшутилась она, делая вид, что отпивает из бокала. Снова смех. Вам стоит пояснить, что вы имеете в виду, улыбаясь, Харрис посмотрела ему прямо в глаза. Эосфор это оценилпохоже, он до сих пор проверял её.
Верно. Я говорю о музыке, он постукивал пальцами по столу, будто бы стараясь отвлечь или запутать собеседника. Но Хлоя знала об этом приёме, так что сразу поняла, в чём фишка, и сконцентрировала взгляд между бровей Годфри, создавая иллюзию прямого и честного взгляда в глаза. Когда я пришёл, у Лукаса в руках была укулеле. Это вы её принесли? старшие братья переглянулись, усмехаясь. Харрис, чувствующая себя человеком-сканером, считывающим эмоции всех присутствующих, кивнула.
Да, это я её принесла. Нам нужен был толчок для того, чтобы он смог пойти мне навстречу в начале терапии.
И это помогло? поинтересовался Эосфор-старший.
Разумеется, сэр. Ваш сын очень музыкальный человек, язык нот даётся ему проще, чем язык собственных чувств, ей было неприятно обсуждать Лукаса так, будто он не сидел рядом с ней и вообще отсутствовал в комнате, но деваться было некуда. Желая вовлечь его в разговор, девушка коснулась его локтя, привлекая к нему внимание. Я считаю, что музыканеобходимая часть лечения, её взгляд скользнул за плечо мужчине, и снова что-то кольнуло сердце. Хлоя увидела рояльнаверное, за ним Эосфор проводил немало времени, когда жил в этом доме. Годфри помолчал, размышляя над её словами.
Сынок, заговорил он. Лукас вздрогнул, поднимая на него глаза. Девушка почувствовала, как он затаил дыхание, будто ожидая удара. Может быть, ты подтвердишь слова доктора? вкрадчиво спросил мужчина. Харрис чуть закусила губу, глядя на своего подопечного.
Что? вместо него переспросила она, делая вид, что не понимает, о чём речь.
Сыграй нам, Годфри отодвинулся так, чтобы Лукас, смотрящий на него, увидел рояль. Помню, ты любил делать это раньше.
Эосфор-младший окаменел. Он пока молчал, но Хлоя понимала, что ему хотелось сейчас накричать на отца, может быть, вырваться отсюда, убежатьединственное, что его держало, это обещание, данное ей. Это было жестокой издёвкойно, лишившийся воли, Лукас должен был бы подчиниться.
Харрис незаметно коснулась его руки под столом и крепко её сжала. Не запястье, не локотьнашла ладонь и стиснула её, поддерживая. Может, уже не как врачпросто как человек, сочувствующий другому. Лукас едва слышно вздохнул.
Я давно не играл папа, выдавил он из себя. Годфри хищно оскалился.
Ничего, мы всё понимаем. Никто не станет над тобой смеяться, сынок, если ты где-то допустишь ошибку, это тоже явно было каким-то болезненным напоминанием, явно не имеющим отношения к музыке. Лукас чуть задрожал, с трудом справляясь с чувствами. Хлоя чуть придвинулась к нему, приходя на выручку, немного загораживая его собой от Годфри:
Я могла бы помочь, вызвалась она. Смущённо улыбнулась, поправляя свободной рукой волосы, отвлекая этим движением от другой руки, которую Эосфор сжал в ответ. Я занималась пару лет, в юности, пояснила она, когда на неё перевели удивлённые взгляды. Не думаю, что кто-то сыграет хуже меня, Харрис заулыбалась, слегка демонстративно, будто бы покровительственно погладила Лукаса по плечу. Эосфор-старший смягчился, поверив в эту уловку.
О, конечно, доктор. Помогите, разрешил он. Хлоя взглянула на Лукасаон казался подавленным и напуганным, но покорно встал из-за стола, пусть и после небольшой паузы.
Они вместе подошли к инструменту. Когда на Эосфора упал свет лампы, девушка чуть нахмуриласьнет, он и правда был слишком бледным. Похоже, ему было нехорошоон едва держался, и испытывать его сейчас подобным образом было бы жестоко, но она не могла ничего изменить. Им нужно было доказать Годфри всё, что было сказано в течение этого дня.
Хлоя села за рояль. Лукас пристроился рядомона слегка отодвинулась, позволяя ему почувствовать инструмент, вернуться к нему физически, а не только ментально. После короткой паузы девушка чуть обернулась к присутствующим, слегка виновато улыбаясь, будто извиняясь за то, что сейчас прозвучит. Кто-то поднял вверх бокал, поддерживая её. Где-то раздался тихий вздохХаррис показалось, что она узнала голос Ребекки.
Не обращая на это внимания, она взяла себя в руки и повернулась обратно. Прикоснулась к клавишам рояля. Только одной рукойкраем глаза заметила, как Лукас удивлённо на неё смотрит, и впервые за вечер искренне и хитро улыбнулась.
Девять нот. Она помнила, честно говоря, только эту мелодию и пару её вариаций. Старая-старая популярная песня, которую знал каждый ребёнок.
Одинокие звуки пронеслись по большой столовой. Лукас всё сидел, не двигаясьХлоя, не останавливаясь, продолжала. Не сбавляла скорости, хоть сердце замиралочто, если он не сможет взять себя в руки? Если её методы терапии осмеют, подвергнут сомнениюстрашило не это, а то, что из-за этого её могли выгнать и лишить возможности помочь Лукасу.
Она уже едва держалась, когда почувствовала рядом с собой движение. Доверилась, и не зряЭосфор не подвёл. Собравшись с духом, он тоже опустил руки на клавишии то, что она пыталась изобразить из «палочек и точек», неожиданно превратилось в объёмную фигуру. В настоящую музыку. Было даже странно осознавать, что наивные попытки Хлои что-то играть приводят к такому результату.
Она повторяла мелодию снова и снова, изменяя несколько нот по памяти. Медленно, стараясь не привлекать лишнего внимания, девушка подняла взгляд на Лукасаон был сосредоточен, напряжён. Это напряжение не покидало его тело, он даже чуть склонился над инструментом, будто опираясь на него. Хлое это не нравилось, Эосфору явно было плохои похоже, не только морально.
Наблюдая за ним, девушка не заметила, как Аманда, старшая сестра Лукаса, склонилась к отцу и что-то прошептала ему на ухо. И уж тем более не увидела, как Годфри усмехнулся, реагируя на её слова. Не увидела, как Ребекка, кусая губы, крепко сжала под столом руку своей старшей сестрысовсем как они с Лукасом всего лишь пару минут назад.
Наконец, мелодия кончилась. Лукас в конце немного нервно ударил по клавишам, слегка смазав звук. Раздались аплодисментыможет, это и не было очередной издёвкой, но Хлою это задело. И Эосфора наверняка тоже задело быно он уже едва мог реагировать на подобные раздражители. Надеясь, что он на самом деле всего лишь устал после сегодняшних событий, Харрис быстро обернулась к его семье и улыбнулась. Встретилась взглядом с Годфри, но не задержалась на нём, оглядывая всех остальных. Лукас попытался выпрямиться, но силы его постепенно оставляли, он невольно опёрся на её плечо.
Доктор, услышала она еле различимый шёпот у самого уха, пожалуйста
Очень кстати большие часы, висящие над камином, пробили десять вечера. Эта пытка продолжалась уже почти два часатут даже у здорового человека сдали бы нервы. Хлоя вскинула на часы удивлённый взгляд и потом печально вздохнула.
Вот это да! выдала она. Поняла, что слегка переигрывает, и качнула головой, будто бы стирая эту фразу. Сэр, простите, думаю, мне придётся оставить вас, Харрис выдавила виноватую улыбку. Пришло время мне позаботиться о Лукасе. Он очень устал после сегодняшнего переезда, и к тому же, у нас в больнице отбой был на целый час раньше она почувствовала, что Эосфор уже едва сидит, цепляясь за её руку, и поспешила подняться.
Я помогу, вызвался чуть полноватый невысокий парень азиатской внешности. Хлоя, прогнав мысль о том, что Годфри будто бы коллекционировал детей разных национальностей, благодарно улыбнулась ему.
Этот парень, кстати говоря, понравился ей больше всех остальных старших детей. Его звали Рэйчасто поправляя очки, он действительно старательно помогал Хлое, придерживая брата, что был на голову его выше, и не позволяя ему свалиться с лестницы. Он довёл его до самой комнаты, даже помог усадить его в постель. Харрис поняла, что не ошиблась, когда он чуть склонился над Лукасом, а тот слабо улыбнулся ему, чуть растрепав дрожащими руками волосы. Хлоя впервые увидела, как Эосфора кто-то искренне обнимаети, что самое удивительное, как он обнимает человека в ответ.
Спасибо, малыш, услышала она тихий хриплый голос Эосфора. Рэй улыбнулся, отстраняясь от брата. Похоже, они и правда ладилидевушка бы возмутилась, спросила бы, почему тот не попытался спасти Лукаса. Но, к сожалению, Хлоя уже была знакома с их отцом, и вопросов у неё больше не возникало.
Эосфор потянулся к стопке одежды, что лежала прямо на его кровати. Он настолько устал, что не стал даже просить девушку выйти или отвернутьсяно и не просил помощи, упрямо стараясь разобраться в полутьме с хитро сложенной пижамой.
Тебе нужна помощь? осторожно спросила Харрис. Прежде, чем Лукас ответил, Рэй быстро взглянул на неё:
Я помогу ему, доктор, сказал он. Не переживайте, голос у парня слегка дрогнул, но вряд ли бы Хлоя даже придала этому хоть какое-то значение, если бы не была так напряжена весь день. Рэй забрал у брата футболку, и Харрис внезапно поймала себя на мыслинасколько же тяжело было действительно любить кого-то в этой семье? В любой момент можно было лишиться родного брата на целый год, и не иметь возможности ему помочь. Это должно было быть просто невыносимо, верно? Может, Рэй и притворялся, но Лукас верил в его искренностьзначит, на то у него были основания.
Хлоя оставила их вдвоём лишь на минуту, чтобы и самой переодеться. Это платье казалось ей теперь неуместным, оно будто бы сдавливало ей грудьнесмотря на то, что размер был подходящим. Это было что-то психологическое, но сейчас ей было некогда преодолевать отвращение к этой вещи. Так что Харрис сбегала к себе в комнату и переоделась в свой родной свитер. Он и близко не был похож на то, в чём можно было бы спать, но в нём сразу стало уютнее и потянуло отдохнутьпроигнорировав пижаму, кем-то заботливо оставленную на стуле, этот «кто-то» был в её комнате без её ведома! Хлоя влезла в джинсы и поспешила обратно. Эосфор к тому времени едва успел сменить одежду на мягкую пижамуему было трудно справиться с непослушным, тяжёлым от усталости телом. Рэй всё ещё был рядом с ЛукасомХлоя заметила, как парень, подтягивая штаны брату, на секунду удержал его в объятиях, будто желая что-то сказать. Но потом передумалукрадкой вытер влажные щёки, издал тихий шмыг носом. Хотел было продолжить, но Харрис остановила его:
Погоди, Рэй вздрогнул, будто испугавшись чего-то. Похоже, он был полностью уверен в том, что Хлоя находилась на стороне его отца. Наверное, решил, что доктор сдаст его, рассказав или случайно упомянув о таких нежностях между братьями. Но девушка об этом совершенно не думалаона заметила, что повязка, наложенная ещё санитарами в больнице, немного сползла с плеча Лукаса.
Что-то не так? напряжённо спросил Рэй, оборачиваясь к девушке. У него слегка дрожали губы, он будто бы собирался обороняться.
Всё в порядке. Я просто считаю, что мне стоит поменять повязку, Харрис изобразила лёгкую улыбку. Рэй ещё секунду напряжённо смотрел на неё, а потом выдохнул и будто бы стал ниже ростом.
Конечно. Простите, доктор, я не подумал.
Ничего страшного, девушка продолжала улыбаться, наблюдая за тем, как Рэй отходит в сторону, уступая ей место. Доброй ночи, слегка подтолкнула она его словами к двери. Эосфор кивнул, поняв её правильно, пробормотал ответное пожелание и покинул комнату.
Когда дверь за ним закрылась, Хлоя осторожно размотала повязку на укусеудивительно, но он выглядел уже гораздо лучше.
На мне всё быстро заживает, Лукас нашёл в себе силы усмехнуться. Харрис улыбнулась и емумягче, искренне, копаясь в аптечке, которую оставили возле его кроватитам же она нашла и лекарства, о которых напомнила Годфри в больнице. Видимо, об укусе им тоже сообщилирядом с упаковками таблеток лежала коробочка с мазью. Девушка придирчиво осмотрела Эосфора, пока делала повязкуеё тревожили те полчаса после приезда в особняк, что они провели порознь. Но новых следов на спине или груди у Лукаса не было, похоже, его и правда не трогали. Очаровательное пятнышко-сердечко, которое ей так запомнилось и стало неким ориентиром, не было потревожено новыми ранами.
Как ты? заботливо спросила Хлоя, когда он, наконец, вздохнул с облегчением и опустился на подушку. Эосфор вяло качнул головой.
Не понимаю что со мной, пробормотал он, устало опуская веки и с трудом поднимая их вновь. Всё будто немеет, выдох был с усилием, вызванным эмоциями. Хлое пришлось немного привстать и помочь Лукасу, когда пришло время надевать футболкуу него не получалось приложить достаточно усилий, чтобы натянуть её.
Ты очень устал, сказала девушка, поглаживая его по голове, согревая, давая почувствовать, что находится рядом. Это всё стресс. Из-за переезда, таких неожиданных изменений она сделала небольшую паузу, и встречи с семьёй.
Да?.. Эосфор чуть передвинулся выше на подушке, желая, чтобы голова не запрокидываласьчтобы Хлоя не видела подживающие порезы, напоминающие о его провале. И заодночтобы ему было удобнее на неё смотреть.
Конечно, она была удивительна, она наверняка всё видела, но молчала, не обвиняя, лишь поддерживая: Тебе нужно поспать, и всё пройдёт. Завтра мы начнём лечение, и всё наладится. Ты привыкнешь к нормальной еде, нормальному сну. Да?
Да он слегка нервно дёрнул уголками губ, мне даже даже показалось, что сок горчит. Кислый сок, теперь это казалось смешным. Наверное наверное, просто лимон попался неудачный, горчил
Вот видишь, девушка провела ладонью по здоровому плечу, снимая напряжение. Просто психологический приём, таким она пользовалась, чтобы успокаивать бездомных детей, которых должны были передать волонтёрам. Всё в порядке.
Доктор, Лукас смотрел на неё из-под едва приподнятых век, в полутьме комнаты, освещаемой только тусклым ночником, его глаза блестели так живо и ярко, как никогда прежде. Спасибо вам он умолк на минуту. Хлоя тоже молчала, поддерживая визуальный контактделая то, за что, похоже, в больнице его наказывали.
Они не услышали, как от закрытой двери тихо отстранился Захария, посланный отцом, чтобы послушать, что именно происходит в комнате Лукаса. Он бесшумно приоткрыл дверь и в комнату Харрис, собираясь, видимо, проверить её телефонно не нашёл его там, и поторопился уйти, чтобы его не застукали. Похоже, доктор и правда просто заботилась о своём пациентепо крайней мере, ничего подозрительного он не услышал.
Именно это Зак и доложил отцу.
Лукас и Хлоя не спали ещё минут пятнадцать. Эосфора тянуло в сон, но он сопротивлялся ему, время от времени шире открывая глаза и оглядывая собственную комнату то ли полным недоверия, то ли восторженным взглядом. Ему было холодно, и Харрис старательно укрыла его одеялом. Становилось стыдно от такого внимания со стороны доктора, Лукас попытался уговорить её оставить его, пойти спатьно Хлоя отказалась.
Как же ваша семья, доктор?.. тихо спросил он, разглядывая девушкуприходилось чаще моргать, взгляд расплывался.
Я сказала, что нашла работу за городом, ответила Харрис. Это правда, она чуть усмехнулась, поправляя волосы.
Вам необязательно тут оставаться, помедлив, сказал Эосфор. Вы не должны быть со мной круглыми сутками.
Может, и не должна. Но я хочу, Хлоя кивнула, подтверждая свои слова. Тебе это нужно.
Но не вам
А что мне нужно, по-твоему? хмыкнула Харрис. Лукас неловко пожал плечами.
Нормальная жизнь. Когда вы можете следовать за желаниями делать что-то по собственной воле он покачал головой. Не могу представить, как вы будете жить здесь
Меня привело сюда желание помочь тебе, парировала Хлоя. Я видела, как ты улыбался, когда вышел на улицу. Ты сто лет не видел солнца, верно? Зелёных деревьев, ярких цветов. Не слышал шума города. Я постараюсь устроить всё так, чтобы ты гулял хотя бы по саду. Для начала. Хорошо? несколько секунд Эосфор молчал, глядя на неё. Потом ответил:
Не понимаю, чем заслужил вас, доктор, улыбка снова коснулась чуть задеревеневших губ.
Твои мечты могут стать реальностью, процитировала Хлоя строчку из песни, что Лукас сегодня сам играл ей на укулеле. Его улыбка превратилась в усмешку, слегка кривоватую.
Сложно сказать, что об этом можно мечтать, сказал он. Сглотнул, пытаясь избавиться от вновь подступившего к горлу комка. Девушка осторожно коснулась его щеки, привлекая внимание. Эосфор посмотрел на неё, и она увидела в его глазах то, что он старательно скрывал весь день до этого моментастрах.