А о чем же? Барченко отложил погасшую трубку, встал и принялся мерить комнату шагами, как лектор в институтской аудитории. Ничего бы дурного с вами не сталось. Померзли бы, поохали, а потом я бы за вами двух ряженых прислал, навроде егерей, что ревизию в заповедной зоне учиняют. Они б вас из леса вывели. Это бы приключение от цели вас не отвратило, но, по крайней мере, отложили б вы свои изыскания до теплых времен. А там, глядишь, и допуск бы на объект получили Но нет! Настырность ваша границ не ведает. А тут еще Макара Пантелеевича угораздило в подземный ход сверзиться Этих ходов при Чучумове прорыто было целых три. Полезная вещь, между прочим. Но без догляда они в негодность пришли, перекрытия кое-где обваливаются, чинить надо. Так что пришлось дать спецотрядовцам команду, чтобы они вас одного за другим нейтрализовали.
Где они? вскинулся Вадим.
Спецотрядовцы?
Нет Макар, Пафнутий, докторони здесь?
Где ж им быть? Барченко остановился возле двери. Да не полошитесь вы так, они здоровы и невредимы. Он приоткрыл дверь, выглянул в коридор и позвал: Заходите!
К вящей радости Вадима, в комнату ввалился Чубатюк и обхватил друга ручищами, стиснул до боли.
Здорово, братишка! Овца ты огуречная боялся, не свидимся!
Макар! Живой! Вадим не находил слов от нахлынувшего счастья.
Думал уж, все, каюк, пойду козе пупок царапать. И, переполненный эмоциями, Макар выдал свое любимое: Эх, не бей меня, мама, мокрыми трусами!
За Чубатюком в комнату вошли Фризе и Пафнутий. У обоих вид был слегка пришибленный. Вадим пожал им руки, осведомился о самочувствии.
Ихь данке инэн церемонно ответил немец. Копфшмэрцэн Голова болель, но прошель.
Пафнутий поскреб затылок.
М-да Было оно что такое? Яд, не яд?
Можно сказать, сонное зелье. Барченко вынул из нагрудного кармашка дротик и провел пальцем по острию. Помните? «Тогда по жилам пробежит твоим мертвящий хладный сон; обычное движенье пульс прекратит свое и перестанет биться: ни теплоты не будет, ни дыханья»
«Ничто не обличит, что ты живешь», закончил Вадим классическую цитату. Лоренцо дал Джульетте снадобье, и она как будто умерла Это же выдумка!
Отчасти да. Но ведомо ли вам, что существуют растительные вещества, которые воистину способны производить эффект, описанный Шекспиром? Их пользуют некоторые дикие племена, дабы не убивать, а на краткий срок усыплять животных, коих они впоследствии приручают. В нашем ведомственном отделе токсинов, каковым руководит профессор Казаков, удалось извлечь подобное вещество из обыкновенной белены. В точно подобранных дозах оно почти мгновенно повергает человека в сон.
Вот наждачка австралийская! подивился Макар. До чего наука дошла чтоб мне вены ложкой вскрыть!
Фантастиш! поддакнул доктор. Могу я получайт формула этот средств?
Все-то вы торопитесь, герр Фризе, упрекнул коллегу Барченко. Когда благословят вас вышестоящие инстанции на работу в лаборатории, тогда и получите. А пока скажите спасибо, что охрана вас в лесу не бросила. Отогреетесь, ночку скоротаете, а утромнах хаузе так у вас рекут? Дальше сего крыла, он обвел трубкой вокруг себя, я вас пустить не имею права. В смежном корпусе уже аппаратуру монтируют.
А в зале нижнем что завывало такое? вспомнил свои недавние страхи Пафнутий. И мигало
Сигнализация. Свет, звуквсе чин по чину. Куда ж без нее? Вообразите, сколько тайных разработок в оном каменном ларце храниться будет!
Не доверяете вы нам, Александр Васильевич, с горечью заметил Вадим. Архаровцами себя окружили, а мы, ваш преданный коллектив, побоку
Всему свое время, Вадим Сергеевич, оборвал его шеф. Всяк сверчок знай свои должностные обязанности. Он вдруг подобрел, суровые морщины на лице разгладились. Знаете за то, что вы супротив моего веления пошли, я вас не виню. День сегодня такой особенный. Макар Пантелеевич, не сочтите за труд Там, за дверью, портфельчик мой. Принесите сюда, будьте любезны.
Макар, следуя его собственному выражению, метнулся кабанчиком и выполнил просьбу. Александр Васильевич достал из портфельчика литровую бутыль туркестанской кизиловой бормотухи. У Пафнутия разгорелись глаза.
По стаканчику дозволите?
Перун с вами! Барченко отставил бутыль подальше. Это для спецотрядовцев. Я их в Москву отпущу, пусть отдыхают. А намдругое.
Из того же портфельчика явилось миру шампанское «Парадиз». Этикетка на темном стекле свидетельствовала, что произведено оно в махровом 1910 году.
Сан Силич! изумился Макар. Где вы эту древность откопали?
Сберег, скромно ответствовал шеф. С незапамятной эпохи Ждал повода, мечтал о хорошей компании. Мечты сбываются!
Так вот для чего вы не дали нам в город вернуться! догадался Вадим. Не собирались вы за нами никаких егерей присылать. Ушли, а потом «у-га» стали кричать, подманивать
Шеф посмотрел на него, как на душевнобольного, и насупил брови.
Вадим Сергеевич, вы не захворали? Дайте-ка лоб пощупаю Жара нет. Что за белиберда? Я не чадо малое, чтобы агукать. Не обижайтесь, но это вам с испугу пригрезилось.
Но мы все слышали!
Довольно. Открывайте шампанское, Макар Пантелеевич. А я пойду охранников спроважу.
Через полчаса они уже пировали, разлив драгоценный «Парадиз» по нашедшимся в усадьбе мятым кружкам. Чубатюк приволок из подвала длинную скамью, на ней и расселись. Шеф произнес прочувствованный спич, сознался, что в детстве обожал Рождество, особенно душистую елку, увешанную грецкими орехами в золотой фольге, стеклянными шариками и обмотанную бумажными ленточками из цветной бумаги.
Сейчас все иначе, понурился он, глядя, как лопаются пузырьки на дне кружки. Я люблю коммунизм, но иной раз, знаете ли, хочется как раньше Чтобы взял хлопушку иба-бах! а в ней колпачок клоунский. Его на голову надеваешь, и сразу весело!
Зер гут, проурчал захмелевший Фризе. А мне на Рождество короткий танишь надеваль курточка как у матрозен О, дас вар зер майне фатерлянд!
Это же не по-большевистски попробовал вступить в полемику Вадим, но его реплику тут же заглушил раскатистый бас Макара:
Эх, сандаль губастый! Я ить тоже помню Пряник мне подарили, сахарный. По сей день не забуду Выпьем, Сан Силич!
Они выпили. То было время, когда, несмотря на вихрь социалистических преобразований, жила еще в людях ностальгия по ушедшим обычаям. И станем ли мы осуждать наших героев за то, что поздним вечером в cочельник всколыхнулось в них то старое, почти позабытое, но нет-нет да и щекотавшее душу?..
Александр Васильевич, проронил Вадим несмело, а как же Верлиока? Кто это был? Одноглазый, на пяти ногах, позади хвост Я чуть штаны не намочил, честное слово!
Ха-ха-ха! разразился шеф неожиданно звонким смехом и расплескал шампанское. А вот за это, Вадим Сергеевич, вы мне ответите. Высокотехничный прибор раскокали! До революции в Петербурге физик Розинг патент получилза способ электрической передачи изображений на расстояние. Сейчас эту тему в Нижегородской радиолаборатории развивают. К нам Бонч-Бруевич приезжал, привез схемы, помог опытный образец соорудить. Мы его здесь же, в условиях секретности, опробовали. Дошли до того, что сумели движущийся силуэт передать. Стеклянное окоэто объектив, а хвостпровод к аккумулятору За порчу имущества из вашей зарплаты вычту. И за лечение оператора тоже. Вы ему мочку уха пулей отчикали
Вадим, хоть и чувствовал себя болваном, выставленным на посмешище, дуться не стал. Наоборот, с сердца камень свалился, и сделалось так легко, так светло, как бывает только в детстве, когда найдешь под елкой сверток с сахарными пряниками, а в хлопушке клоунский колпачок.
Подняв еще один тост за технический прогресс, шеф провозгласил:
Наша задача, други мои, мыслию к светилам воспарять. Извилинами работать и каждую гипотезу проверять и доказывать. Умвот наша вселенная. А нечистой силы, Вадим Сергеевич, в природе нет. Яко ни рыскайтене обрящете.
«У-га! У-га!» согласно отозвался в заоконном мареве полуночный леший.
Татьяна Устинова. Любить по-русски
Мы очень скучно живем. Настолько скучно, что наш старший сын Мишка, потешаясь над нами, развил теорию о том, что мы гораздо старше, чем есть на самом деле.
«Ну никакие вам не сорок лет и даже не пятьдесят, объявил двадцатилетний Мишка. Вам каждомумиллион плюс ваши сорок и пятьдесят!.. Именно потому, что вам миллион лет, вас не волнует ничего из того, что, по идее, должно волновать!.. Ну вот, к примеру, кто и за что оштрафовал «команду Гугл» и что теперь этой самой «команде» делатьв Бразилии ее, того гляди, закроют! Ужас!.. Ни одного из вас, разорялся Мишка, не интересует, кто выиграл «процесс века» между «Самсунгом» и «Эпплом»!.. Сколько денег украл из бюджета футбольной команды такой-то и кого назначили тренером сякой-то. Избрали Сидора Семеновича председателем совета директоров организации «Нефть без границ» или же, напротив, уволили из банного треста за параллельный бизнес в сфере торговли оружиемэто же обсуждали все средства массовой информации в течение недели!»
Нам все равно. Это правда. Мишка считает, это оттого, что мы слишком давно здесь. Ну, миллион лет. За миллион лет чего только не увидишь и чему только не ужаснешься или обрадуешься, вот и вырабатывается привычка не обращать внимания на всякую ерунду, не имеющую никакого отношения к нам и к жизни вообще. Мишка считает, что остальным новоприбывшим это в новинку, вот они и переживают, а нам все давно известно, поэтому мыни с места.
Не знаю ничего про миллион лет, но живем мы действительно скучновато, чего там говорить. Рассказать в программе «Любовь по-русски» или «Интриги, кошмары, преследования» решительно нечего.
«Любовь по-русски» длится уже двадцать пять лет и пребывает все в том же видекогда папа улетает в командировку или отбывает со своим таким же скучным, занудным и очень умным братом в поход, жизнь наша делается пуста и бессмысленна. При этом решительно невозможно сказать про Женьку, что он зажигательный мужчина и взглядом умеет сотворить в небе радугу!.. Он вечно считает в уме, ничего не помнит, в десять вечера мучительно хочет спать и загорается, только когда нужно растолковать Тимофею, что такое натуральные числа. Вот оно, веселье!.. Папа объясняет так, как будто делает доклад перед Нобелевским комитетом, Тима ничего не понимает, Мишка пытается помочь, но тоже застревает, я то и дело спрашиваю громким раздраженным голосомможно хоть что-нибудь нормально объяснить ребенку, без этих идиотских сложностей?! Папа голосом не менее раздраженным отвечает: он не виноват в том, что мы все такие тупые, и нужно же хоть что-то соображать!..
Ну да, однажды чуть не развелись, но потом передумали. Еще когда-то поругались на автобусной остановке так, что он уехал один, а я осталась, или наоборот, что ли!.. Для программы «Интриги, кошмары, преследования» все эти ужасы не годятся.
Мы никогда не воровали друг у друга детей, не судились с родственниками из-за наследства или жилплощади, не увлекались стриптизерами или стриптизерками, безумных поступков не совершали!..
Какая скукота.
Однажды кто-то из «психологических» журналистов спросил у меня, почему всех хороших девочек из «правильных» семей непременно тянет к хулиганам и безобразникам, и я, состроив умное лицо и закатывая глаза, как бы в раздумьях, долго блеяла что-то в том смысле, что, мол, так бывает, противоположности того притягиваются, хочется огня, жизни, искр из глаз, вот и получается или не получается
Ну не знаю я, честно!
Я знаю, что меня никогда не тянуло ни к хулиганам, ни к безобразникам. Прекрасно помню, с какой осторожной брезгливостью я обходила в институте некоего красавца, которого обнаружила однажды спящим под лестницей в общежитии в пьяном виде!.. Красавец, надо сказать, не обращал на меня никакого внимания, но и меня к нему не тянулонет, не тянуло!.. Почему-то мне всегда было понятновот он, этот миллион лет! что из историй под названием «Барышня и хулиган» ничего путного не выйдет, а получатся только страдания, а я не хочу, зачем?! Еще прекрасно помню, как советовалась с дедом, выходить мне замуж или не выходить. Деду было семьдесят восемь, он блистал остроумием, знал о жизни все, но был так деликатен, что с советами никогда не лез и точку зрения свою на что бы то ни было никогда никому не навязывал.
Дед сказал, что выходитьчеловек отличный, умница!..
Да, то ли согласилась, то ли возразила я, но ведь скучен очень и мужской красоты никакой!..
Дед немного подумал. От мужской красоты как от аргумента он отмахнулся вовсе, а насчет скуки «Ты не права, сказал дед. Конечно, тебе придется к нему приспособиться, он другой, но тебе будет с ним интересно. Он очень хорошо образован и парадоксально мыслит, а это так важно!..»
Дед оказался прав. Мыслит мой муж действительно парадоксально, недаром натуральные числа так и остались для Тимофея неразъясненными!..
Н-да.
Зато нас веселят какие-то штуки, настолько простые и незамысловатые, что и рассказывать-то про них скучно!.. Вот каждый год покупаем елкусобытие, радость!.. Мы берем с собой бутербродыехать пятнадцать минут, напяливаем шапки, закидываем в багажник брезент и едем! Елки продают на складе, в ангаре холодно, промозгло и навалены деревья, и от этих деревьев хорошо, по-зимнему пахнет. Ангар сторожит большая собака, она нас давно знает и благосклонно принимает недоеденные бутерброды, они и берутся отчасти из-за нее!.. Сторож тоже нас знает, поругивает за то, что мы балуем собаку, и бодро выписывает «квитанцию» на желтой бумаге. Вооружившись «квитанцией» и уплатив в кассу, мы все вместе идем в ангар к веселой тетке в телогрейке, и Женька со сторожем лезут на кучу елок и выдергивают несколько на выбор. Это непросто, все орут: «Давай, давай, заходи с той стороны! Тяни! Вон ту, вон ту, эта кособокая!» Потом мы долго возимся с сиденьями в машине, потому что елка никогда не помещается, собака лает, сторож руководит, тетка в телогрейке хохочет, и еще какие-то люди в красных куртках, приехавшие следом, помогают, растягивают брезент, спрашивают, почему багажник не поставили!..
Дома тоже очень веселонатоптано, с елки всегда натекает лужа талой воды, и она лежит на бочку посреди коридора, отходит от мороза и дороги. Потом Женька пилит ствол, чтобы срез был свежий и елка лучше пила, потом мы долго не можем наладить подставку, и елка все время заваливается, угрожая накрыть Тимофея, который под нее лезет, и наша собственная собака в ужасе забивается под лестницу и никак ее оттуда не выманишь. Событие, счастье!..
В день прибытия елки ее никто не наряжает, она стоит, напружинив зеленые толстые лапы, с которых все еще капает вода, и мы время от времени подходим и трогаем лапы, здороваемся.
Когда приходит время «вечеринок» какой же Новый год без этих самых «вечеринок»! мы маемся. Нужно же ехать, да еще отдельно друг от другау каждого, включая Мишу и Тимофея, своя «вечеринка» и там зажигать, а мы очень скучные люди! По-моему, один раз за всю жизнь Женька надрался и явился к очагу часа в три ночи, совершенно продрогший. Когда я спросила, не спал ли он в сугробе, муж мой абсолютно всерьез сказал, что довольно долго бегал в скверечтоб протрезветь. «Ну не мог же я, сказал он, прийти таким пьяным, я же понимаю, что пьяный!.. Дети увидят, стыдно».
С «вечеринок» мы бесконечно звоним друг другу с сообщением «сколько осталось». Вот разлили шампанское, еще пока нельзя уезжать. Ну насилу подали жульен, но все равно еще рано. А вот музыка заиграла, сейчас запоют под караоке и можно будет потихонечку смыться!..
Зато как весело на дачекаждый год одно и то же!.. Да ладно год, каждые выходные одно и то же, вот красота!..
Тридцать первого декабря мы запекаем свинину и гуся, дело до которого никогда не доходит. Однажды гуся забыли на лестничной площадке, прибыли второго домой, обнаружили нетронутого гуся, обрадовались до смерти, позвонили на дачу, сообщили родственникам, что немедленно выезжаем с гусем обратноможно продолжать веселиться, вот же и гусь!.. Мы наряжаемся в самые прекрасные нарядынорвежские свитера, толстые носки, разношенные джинсы и меховые сапоги. Мы пересчитываем по десять раз купленные заранее плюшевые заячьи уши или оленьи рога, чтобы всем хватило. Бывают еще поролоновые приставные носы, но в них жарко. Подарки, кое-как завернутые в измятую бумагу со снеговиками и дедами-морозами, кучей лежат у двери, их приходится носить в машину в три заходатак много. Я прихожу в безумиевсе свертки перепутались, и теперь не понять, кому что, а подписывать подарки хватает ума только моей сестре, а мне никогда!.. И вот наконец едем, и снег летитили не летит, и приемник поет новогодние песни, и мой муж игриво хватает меня за коленку, праздник впереди, и он в прекрасном настроении!..