Старик хотел продолжить, но неожиданно закашлял. Громко, надсадно. Пока он сбивал першение, стучал в грудь и краснел, Роман успел подумать, что до возвращения в Тольятти и всех этих событий он и сам находился в числе этих «многих» и воспринимал маньяков прямо как Филипп Петрович и описалкак животных; глупых злобных животных, которым лишь удача, лишь нехорошее везение позволяет иногда гулять на свободе чуть дольше, чем они заслуживают.
Кхэм-кхэм! Анисин с усилием повертел головой. Проклятая простуда Так вот второездесь проще. Откровенно говоря я удивлён, что тебя занимает, почему Поэт не тронул никого, кроме убитого. Это же элементарно
Выражаетесь, как Холмс. Губы Птачека невольно растянулись.
Да хоть как миссис Марпл. Анисин небрежно отмахнулся. То, что убит один только мужчина, а остальные лишь обезвреженыэто явно говорит о ну, скажем так, спортивном поведении. Если ты понимаешь, о чём я Или имеет место какой-то сдерживающий мотив, нам пока неизвестный. Очень возможно, хоть и не факт, это тот самый мотив, который три года назад заставил нашего душегуба переключиться с невинных и слабых на виновных и всяких там преступников. Это, на мой взгляд, на поверхности. К тому же
Разговор продолжился: Анисин приводил новые размышления, озвучивал доводы, отвечал на как бы всплывающие вопросы, но от главного в целом не отступал. Роман слушал его с интересом даже, когда старик из разговора по существу перешёл в обмусоливание известного. Ему простительно: наверно это тот редкий случай, когда ему доводится с кем-то поболтать. Анисинголова: он с лёгкостью облекает мысли самого Птачека в лучшую, более рациональную форму; он как бы не говорит ничего нового, но в тоже время то, что уже известно, становится яснее. Получается этакий симбиоз цветка и пчелы: Роман приезжает в гости за советом и получает его, а Филипп Петрович приобретает возможность почувствовать себя полезным.
Пока шла беседа, пока пустели и снова наполнялись кружки свет за окном померк окончательно. Опомнившись, будто это произошло вдруг, Анисин встрепенулся:
Ох! Вот это мы засиделись! Сейчас, Ром, погодия свет включу
Опять покашляв он поднялся. Воспользовавшись, что к нему повернулись спиной, Роман быстренько проверил времяуже почти шесть.
Ну вот Щёлкнул переключатель. Снова повернувшись к гостю Анисин стал чесать в затылке. На чём, бишь, я там
Извините, Филипп Петрович, но мне уже пора. Как будто нехотя, неспешно Роман встал и сам. Был рад увидеть, послушать ваше мнение, но мне уже скоро из школы дочь забирать. Сами понимаете, нельзя опаздывать.
Ну что ж Ни голос, ни лицо старика не выразили и капли сожаления. Ребёнокэто святое Конечно, Ром, езжай. Он протянул ладонь. Рад был повидаться.
И я с вами, Филипп Петрович. Птачек протянул свою и они снова обменялись крепким, совершенно не бутафорским рукопожатием. И я.
Рекреация
Тяжёлая подъездная дверь хлопнула за спиной, после тепла квартиры холодный ветерок защекотал кожу. Ныряя во всё ещё непрогнанную фонарями темноту Роман зарылся подбородком в воротник и потопал к машине.
Как не странно потеплело: нет ощущения, как утром, будто замерзаешь на ходу, а если приспичит пописать, то сделать это на свежем воздухе кажется ещё более рискованным, чем сунуть палец в мясорубку.
Добравшись до «железного коня» капитан забрался в салон, разбудил двигатель и какое-то время просто сидел, уставившись в одну точку. Ни о чём не думал, ни о чём не беспокоился; просто дышал и слушал бурчание механики.
Затёкшая спина заставила пошевелиться, сесть удобнее. Это вернуло в реальность и тут же на глаза попались часычетверть седьмого.
Что ж И в самом деле пора
Старенький «форд» оживился, зарычал! Выплёвывая горький дым машина поехала к Ставропольской девятнадцать.
Начавшийся так невесело, продолжившийся неприятно, а потом и вообще ударивший ниже пояса день теперь будто извиняется: до школы Роман доехал точно у него на крыше самая большая и громкая в мире мигалка. Он и не спешил в общем-то, даже готов был пропускать: настроение стало такое спокойное-спокойное, почти ко всему безразличное но поди ж тыи снег перестал, и по дороге все попались такие вежливые и предупредительные и даже круче! На перекрёстке Ушакова и Ленинградской перед «фордом» махнул ДПСник. Пребывая в некой прострации Роман и не подумал доставать удостоверение при этом чуть было коллеге не козырнул! Сержант же, парень постарше Дениса с нарумяненным за целый день на улице лицом, любезно представился, не стал спрашивать документы и просто обратил внимание, мол, у вас барахлит фара.
Будьте, пожалуйста, аккуратны, и обязательно съездите на осмотр.
Вроде ничего особенного, но от этой встречи в памяти осталось нега. Роман даже матом ни разу не ругнулся, настолько оказался под впечатлением.
Когда же перед капитаном наконец выросла школа, у того возникла любопытная, прямо-таки навязчивая мысль. Не до конца ещё понимая, чего хочет, Роман докатил до местечка у деревьев, ближе к выезду, где ещё ни разу не парковалсяот главного входа далеко. Выключив двигатель, с расстановкой он смерил взглядом двухэтажное, с фундамента до самой крыши покрытое снегом здание Пальцы щёлкнули замком бардачка; неприятно одарив холодом в ладонь лёг бинокль Осознав свою затею Птачек удивился себе, но останавливаться не стал. Расстегнув куртку и откинувшись в кресле, оптику он пока отложил, скрестил пальцы на животе и стал мирно ждать.
Первые несколько минут беспокоила мысль, что кто-то обязательно подойдёт, поинтересуетсячего это, гражданин, вы здесь встали? Проезд загораживаете Но вечер, точно утвердивший декрет о спокойствии, и не подумал его нарушать. Стало даже забавно, когда мимо прошли несколько парней а за ними пожилой мужчинаи ни один не кинул на «форд» и косого взгляда, точно на машине отвод глаз.
Проводив взором ещё одного паренька, по виду вовсе не школьника, и так и не дождавшись, чтоб тот хоть косо на него глянул, Роман в самом деле начал ощущать, будто он в какой-то сказке, под чарами. Беспокойства он совсем не почувствовал, наоборотубаюканный такой мирной атмосферой Птачек бросил таиться и взял бинокль уже не заботясь, что кто-то подумает нехорошее.
Лёгкий холодок приятно расплывается по телу, заставляет желать скинуть уже всю куртку целиком. Оптика же под пальцами согрелась быстро. Цифры на часах постепенно перевалили за десять восьмого и вот в окружении что-то неуловимо изменилось; нечто неосязаемое невидимое лишь угадываемое Окна школы горят, ветерок спокойно гоняет снежинки. В оккупировавших небо тучах изредка сверкнёт редкая звёздочка
Главная дверь буйно дрогнула! Встала Не поддавшись с первого раза она дёрнулась вновь! Опять! Помня, с каким трудом отпирал её, с любопытством зрителя на арене цирка Роман наблюдал, как механика всё же поддалась, ослабла и наконец неспособная держаться дольше сдалась! Неостановимый, как горная лавина грозный поток детей хлынул на улицу, словно из супергидранта! Больше детей! Ещё больше! Уже нет места, где бы их не было!
Река людей врезалась в старенький «форд», обогнула его и, нет сомнения, была бы машина полегче, подхватила бы её и унесла! Отложив бинокль капитан стал следить за проносящейся детворой, как застрявший на островке у самого колена водопада путешественник. Лиц не разобрать, дай бог различить по росту, а орут так, что оглохнешь! Перестав надеяться что либо разобрать Роман устало вздохнул, положил ладони на колени и стал ждать, как когда-то ученики гимназий прилежно ждали прихода учителя. Всё-таки Насте пятнадцать и это значит, что ломиться вместе с малышнёй она не будетдостоинство не позволит. Вон там, кстати, не она ли?..
Прохладный бинокль вновь оказался в пальцах. Перспектива встала перед глазами, линзы нацелились на главный вход Вышагивая меж ломящихся кто куда мальчишек и девчонок, словно юная учительница, ещё только недавно бывшая сама за партой, сквозь толпу плывёт дочь. Настя как всегда вся в белом, и не просто белом, а лучезарном: уж особенно нравится ей ходить белее снега, для чего даже покупает специальный спрей, которым брызгает куртку, штаны и шапкучто-то то ли от пыли, то ли ещё более отбеливающее Резким контрастом на этой белизне выделяются дочкины волосычёрные, как чернила, чернее ночи. Идеально расчёсанные, они водопадом стекают на плечи.
Вышагивая неспешно Настя улыбается, даже хохочет, её белые зубы сверкают в улыбке Она поворачивает голову, что-то говорит А отвечает ей
Даша.
Сердце ёкнуло! Даже на какое-то мгновение дышать стало тяжело, будто в грудь ударили Ладони вспотели, дыхание сбилось и вообще во всём теле ощущение, как при большой опасности: хочется бить или бежать.
Недовольный на себя сглотнув, Роман постарался успокоиться; пальцы сжали бинокль сильнее.
Даша идёт бок о бок с Настей, её жемчужные зубы сверкают в весёлой улыбке; девочки явно о чём-то разговаривают. Одетая в своё неизменное синее пальто с меховым воротником, в свой для школьницы необычайно высокой меховой шапке и в длинных тёмных сапогах Даша не идёт, а будто по льду катитсянастолько изящно она ставит ногу. Вопреки тому, что видит её уже не впервые и не просто видит, а сжимал её в жадных объятиях, целовал её сочные губы, вдыхал аромат её каштановых локонов и вообще всем телом с ней соприкасался Роман вновь, как в первый раз, поразилсянасколько же Даша прекрасна Невозможно не восхищаться ею! Противоестественно! Даже завзятый, до мозга костей прожжённый женоненавистник не смог бы устоять и признал бы её самой красивой девушкой на свете!
Стёкла опустились. Повинуясь хозяйскому смущению всё ещё сжимаемый в пальцах бинокль лёг вниз. Роман почувствовал, что колеблется; по-настоящему колеблется и не знает, как поступить
Дашу хочется до жути! Жаждется услышать её голос! Поймать её лёгкий взгляд! Сжать в объятиях, зацеловать! Но как же вся эта неделя молчания?.. День за днём забирая дочь из школы Роман надеялся встретить возлюбленную, свою запретную, но такую желанную любовь не видел её, но не переживал, не сомневался, что всё будет хорошо а теперь он смотрит на неё как подглядывающий из-за угла вор, как мальчишка у женской раздевалкии его начинает глодать вопрос: «А всё хорошо в самом ли деле?»
Может с её стороны это было избегание?.. Может Даше стыдно, она передумала, он теперь неприятен ей и вообще она считает случившееся ошибкой?.. Как же поступить?.. Или вернеекак же поступить единственно правильно?..
Только лишь Роман задал себе последний, самый конкретный вопросон перестал колебаться тут же, ответ напросился сам: надо дать ей шанс уйти. Если она и правда его избегает, если не хочет видеть, то надо дать ей возможность сделать это без неловкости. Уж если что-то поменялось и она его больше не хочет знатьчто ж так тому и быть.
Бинокль лёг на пассажирское, пальцы нащупали в кармане телефон. Глядя на загоревшийся экранчик Роман нашёл чат переписки с дочерью и настрочил: «Скоро буду. Уже подъезжаю. Люблю тебя. Жди». Спрятав гаджет он вновь положил ладонь на оптикуперспектива послушно легла перед глазами.
Далеко от выхода девочки заходить не стали, остановились. Они улыбаются друг другу, смеются, закатывают от смеха глаза и корчат в хохоте смешные рожицы. Интересноо чём болтают?.. Смущённо пытаясь прикрыть юморную улыбку, но сотрясаясь в корчах гогота так, что и не понятно, как ещё не согнулась, Настя вдруг замерлаеё спрятанная в белую варежку ладонь ощупала карман. Всё ещё отсмеиваясь дочь достала телефон, взглянула а затем её губы стали подчёркнуто, акцентированно напоказ раздвигаться и сходиться, будто она громко читает перед большой аудиторией. Закончив Настя вернула взгляд подруге и что-то сказала. Сжимая бинокль, в немом напряжении Роман проглотил острый комок
Выслушав её Даша кивнула, они обменялись парочкой фраз и остались вместе.
Сердце забухало взволнованней, по венам потёк адреналин. Минуту или дольше Роман медлил, специально оставался, даже досчитал до шестидесятии всё равно Даша никуда не ушла. Девочки как похихикивали над чем-то, так и продолжили хихикать.
Не замечая, как до боли закусил губу, капитан Птачек бинокль отложил. Правая повернула ключ в зажиганиимашина в последний раз устало взрыкнула и заснула. Левая легла на ручку двери. Всё ещё медля Роман перевёл взор с девочек на свои сжимающие уже готовую поддаться защёлку пальцы
Значит Даша его не избегает?.. Или только сейчас наконец решила увидеться?.. Или А! Ну чего гадать!?
Открыв дверь Роман сделал решительный шаг и быстро остановился. Вернувшись в реальность он огляделся и понял, что от главного входа машина всё ещё слишком далеко, и что если бы он не поддался искушению пошпионить, ни за что бы так не припарковался.
Усталая, глупая голова! Чем больше выматываешься, тем больше накидываешь себе работы!
Не успев вздремнуть и минуты старенький «форд» вновь ожил и, тихонечко ворча, тенью покатился к центральному помосту-лестнице. Лишь последние метров десять Роман позволил двигателю пошуметь, не столько, чтобы дать о себе знать, сколько ребячески притворяясь, будто приехал только что, а не ждал всё это время в засаде.
Поставив на ручник перед выходом капитан всё-таки задержался. Дав себе гипнотическую установку действовать спокойно, не волноваться, вообще быть, как гора, которой никакой дождь нипочём, он вышел и захлопнул за собой с энергией, словно только что проснулся, а вовсе не устал за весь день и ни капельки не вымотался; выпрямил спину, расправил плечи и волевым усилием пробудил внутренний стержень, заставляющий на все трудности плевать, а в лицо опасностям смеяться.
Этот видевшийся особенным, заставляющий готовиться и чего-то ждать момент, когда он предстанет перед дочерью и Дашей оказался, в общем-то, самым обычным. Его важность, вот обида, рождалась только в голове самого Птачека. Там она и умерла.
Да он просто ужасен! Ахахах! Глядя на подругу Настя смеётся так, что ей приходится прикрывать рот, дабы не выглядеть глупо. Я серьёзно! Ахахах! Хуже просто не найти!
Ещё только минуту назад казавшийся мягким, морозный воздух ожёг, что крапива. Снег под стопами превратился в ломанное стекло: кажется ещё совсем недавно он не задевал ни ноты, но теперь трещит, как лёд под слишком самоуверенным рыбаком.
Продолжая хихикать, от чего щёки краснеют, как свёкла, девочки повернули лица к приблизившемуся мужчине. Скользнув по Даше секундным, ни на что не намекающим взглядом Роман увидел, что она абсолютно спокойна, не встревожена вообще и смотрит на него, как могла бы любая другая одноклассница дочерис лёгким оттенком вежливости и еле-еле угадываемым любопытством.
Брови же Насти взлетели, как праздничные фейерверки! Уставившись на отца, как солдат на задержавшегося повара, она со всё ещё сквозящем в голосе весельем воскликнула:
Па-а-ап! Опаздываешь, мы тебя уже минут двадцать ждём! Замёрзли до невозможности, скоро в ледышки превратимся! Домой давно пора!
Хоть дочь и пытается изображать серьёзность, ставит голос, сверкает глазами и того и гляди упрёт кулаки в бока, а всё-таки её радостное лицо и еле сдерживающиеся от улыбки губы выдают её.
Насть, ну что ты говоришь такое Даша взглянула на подругу полу-весело, полу-серьёзно. И ничего не двадцать минут, а намного меньше
Дарья эм батьковна, Роман скрестил ладони у живота, его полный скрытого юмора взгляд вновь косо задел дочкину одноклассницу, попрошу вас эти подробности оставить. У Анастасии Романовны богатая фантазия и в будущем она станет известной актрисой. Так не встанем же на пути таланта
Даша захихикала, да так громко, что и ей пришлось прикрыться ладошкой! Дочь наоборот посмурнела; лицо её стало, как у ребёнка, у которого отняли конфету.
Па-а-ап! Она взмахнула руками, как птица, и даже грозно топнула. Мы вообще-то в самом деле заждались! Слышишь!? Чего ты так поздно?!
Всё это наигранное возмущение, этот показное недовольство родительской тиранией, это аккуратное восстаниену разве можно на такое злиться хоть в малости?.. Если своего ребёнка любишь, то нет.
Ну прости меня, моя кровиночка! Роман протянул руки и пошёл вверх по ступеням. Прости меня, доченька моя любимая! Моё солнышко!..
Настя хотел отступить, но поздно: мгновение и она уже в крепких отцовских объятиях; в его руках, как в бархатных тисках!
Прости меня! В порыве родительской любви Роман прижал дочь так, что пытаясь вскрикнуть та смогла лишь нечто неразборчивое вышептать, да и то с трудом. Прости! Я постараюсь больше не опаздывать, обещаю.