Теперь уже за шестьдесят, и никого родного. Только служба эта треклятаяточно полюбовница тайная женила на себе незаметно, отбила своей ревностью всех друзей и подруг, жену в могилу свела, родственников отвадила. Куда же теперь от неё, сварливой, денешься. Всегда со мной!
Щербаков увидел, как нахмурилось лицо начальника, непривычно болезненно заблестели глаза, решил срочно ретироваться на всякий случай:
Ничего, ничего, сейчас по паспорту что-нибудь узнаю, обнадёжил он девушку. Постарался, чтобы слова звучали с оптимизмом. Вышел из кабинета. Пожал плечамичто это шеф так расстроился? Привычное дело. В милицию на радостях не идут, только с бедой. Чего переживатьне первая девчонка и не последняя. Сколько их ещё будетбестолковых, брошенных, загубленных! Эта хоть цела осталась, а вон тех, что в лесу находят, уже никто не приголубит, по головке не погладит.
Сев за свой рабочий стол, Щербаков наклонился, чтобы посмотреть за сейф. Но паука там уже не было. Паспорт оказался заграничный, убедился, что фамилия действительно графская.
Подошли коллеги, с интересом стали расспрашивать:
Ну что встретили?
Успели?
Кого?
Щербаков важничал:
Успели, да, девчонку одну отвечал с деланным разочарованием.
А чего генерал-то её сопровождал?
Вениамин стал рыться в столе, доставая бумагу и ручку, отвечал показушно безразлично:
Вроде графиня похищена была.
Сотрудники заинтересованно не унимались:
Ничего себе, везёт тебе, Веня!
Теперь точно подполковника получишь!
Щербаков небрежно усмехнулся:
Уже!
Что уже? Присвоили?
Не Рапорт пишу, что согласен, генерал дать приказал. Вот только не знаю, как похитителей искатьне помнит она ничего, даже своих родителей только в лицо, и что сама из Питера То ли по голове получила от бандитов, то ли от стресса
Вот так да дела! посочувствовал кто-то из коллег. Стали расходиться по своим местам.
Вениамин открыл паспорт девушки, пролисталдень рождения в начале ноября семьдесят шестого года, совершеннолетняя, по знаку«скорпион». Как там, в брачном гороскопе, он со мной сочетается? Решил посмотреть позже.
Позвонил в информационный отдел и сообщил данные девушки. Обещали поискать сведения по всем базам.
Неожиданно зашёл Червонцевпривёл подопечную:
Давай разбирайся с девушкой, прими заявление, объяснениечто помнит, и гостиницу закажи нашу. Пока родственников не найдём и не решим, что делать дальше.
Графиня села напротив, окончательно стянула с головы платок и, скрутив в руках, сунула в складки платья на боку, с интересом посмотрела вокруг. Жиденькие светлые волосы скользнули на плечи.
Сотрудники сделали вид, что углубились в свои дела. Стали греметь ящиками, перекладывать папки, шуршать документами.
Когда начальник вышел, Вениамин достал справочник и стал звонить в гостиницу ГУВД. Администратор сообщила, что свободные номера имеются, а когда услышала фамилию и титул поселяемой, обещала выбрать самый лучший. Напомнила о ходатайстве от начальника управления и гарантийном письме об оплате.
Вениамин тут же оформил необходимые документы и отнёс начальству на подпись.
Вернувшись, достал бланк заявления и заполнил данными из паспорта Марии. Начал записывать объяснение от имени потерпевшей, произнося вслух:
Прошу принять меры к неизвестным лицам, которые похитили меня вскинул на графиню глаза: Когда?
Мария нахмурилась:
Я не помню года два, а может, три назад промямлила еле слышно.
Глаза её снова налились слезами. Оглянулась на сидящих за столами сотрудников и опустила голову. Достала платок и начала усердно накручивать его на ладонь.
Оперативники решили, что девушка стесняется. Переглянувшись, стали по очереди выходить из кабинета.
Щербаков продолжил писать, повторяя:
около трёх лет назад Неожиданно встрепенулся от пришедшей в голову мысли: Ты же несовершеннолетняя была! Пятнадцать лет? Вот гады! Получат по полной! Откуда?
Что откуда?
Похитили откуда?
Я не помню Мария пригладила волосы руками. А затем, раскинув их на две стороны головы, разделила на пряди. Быстро перебирая пальцами, стала плести коротенькие тощие косички, плаксиво кривя рот, поджимая и покусывая губы. Начала осторожно укорять Вениамина. Вот вы, наверно, не представляете даже, как мне тяжело. Быть может, мама с папой ещё надеются меня найти, да. Потратили все свои деньги на поиски. Каждый вечер бегают по городу, ищут дочку, пишут объявления, клеят на столбы, заглядывают в грязные притоны Как представлютак их жалко становится, слёзы подкатывают
Коллеги Щербакова вышли.
Вениамин прикинул, что охмурить такую наивную простушку труда не составит, хорошо, что невзрачнаяв глаза не будет бросаться! Задумалсякак это графья объявления приклеивают на столбы? Откуда такие навыки? Может, успели освоиться в СССРзабыли о благородных корнях? Или у девочки что-то переклинило в мозгах?
Неожиданно умная мысль пришла Щербакову в голову. Он неторопливо пролистал паспорт, внимательно изучая страницы, но штамп пересечения границы был только один, на сегодняшний въезд в Россиюстранно!
Интересно, задумчиво произнёс он, видимо, похищали тебя по другому документу Ничего, сделаем запрос на границу и там выясним, когда и откуда тебя вывозили за рубеж.
Не выясните замотала головой девушкакривенькие косички задрожали. В глазах снова навернулись слёзы, стали капать, исчезая в черноте материи. Мне имя дали в российском консульстве Израиля точнее, я сама выбрала, когда паспорт оформляли, и фамилию придумала
Она опустила повинную голову.
Щербаков несколько секунд в тупом недоумении смотрел на затылок девочки, молча соображал. Затем его прорвало:
Как? Так ты не графиня? воскликнул Вениамин, не сдержался, захлебнувшись от благородного негодования, почувствовал, как мир переворачивается, все мечты летят прахом. Как же так? Не Апраксина?
Нет просто на ум пришла первая попавшаяся слёзы девушки полились ручьём.
Гневное возмущение клокотало внутри Щербакова. Он не мог найти нужных слов и только учащённо дышал, бросив ручку, обхватив голову, уперев локти в стол. Его будущее рушилось на глазах. И кто в этом виноват?
Задница в галифе и пустое ведро внезапно одержали окончательную бесповоротную победу.
Вениамин вспомнил, как лебезил перед «графиней» в аэропорту и мечтал жениться, пока ехали в машине, мысленно разбрасывал у ЗАГСа цветы и денежную мелочь. Стриптиз откладывался на неизвестный срок. Что же теперь, получаетсязря старался, ручку целовал, французский язык вспоминал: «Же ву при де сартир же ву при де сартир!..» Вот тебе и сортир
Немного успокоившись, Вениамин потёр немеющую правую ладонь.
Появилась злость на эту наглую пигалицу, задурившую мозги не только ему с начальником, но и московскому министру. Захотелось обидеть:
Петрова или Сидорова тебе на ум не пришли? Графиней стать решила? с явной издёвкой подначил он. А генерал что, тоже не знал? Исто-ри-че-ска-я ли-чность! Бе-ре-ги-те е-ё!
Мария вскинула голову и смахнула последние слёзы, стала оправдываться:
Я и не хотела графиней становиться, это вы сами так решили, придумали. Я и генералу говорила, но ему всё некогда было, девушка достала платок, стала снова прикладывать к глазам, он каждое утро на Мёртвое море ездил, твердил, что военные раны лечит, а по вечерам трезвым не бывал Так что? Голос её неожиданно окреп: Раз я теперь не графиня, вы мне и помогать не будете? На улицу выгоните из гостиницы? Давайте, давайте, пойду милостыню просить или в проститутки
Вениамин растерялсяв голосе подопечной к концу речи зазвучали стальные нотки. Это было так неожиданно, что пришла мысльне затягивают ли его в какую хитрую игру? С опаской посмотрел на дверь, точно кто-то мог подслушать. Появилась настороженностьвдруг она с генералом успела сдружиться, и этоэлементарная провокация, проверка? Хотят посмотреть на профессионализм питерских сотрудников? Он вспомнил свою третью жену Раду, последующие от неё неприятности. Снова подстава? А может, жена-прокурорша из Кировска вспомнила? По коже пробежал холодокне такая уж эта девочка простушка. Но стоило из-за этого так глубоко маскироватьсялетать в Израиль?
Зарёванное лицо перед ним, невинные глазки в обрамлении слипшихся ресничек отметали любой дурной умысел.
Вениамин вздохнул. Стало жаль девушку просто по-человечески, обида ушла, уступив место совестливости. Подумал, что на Мёртвое море и он бы не отказался съездить.
Повернулся и придвинулся стулом ближе, протянул руки, положил Марии на плечи, успокаивая:
Ладно тебе! Не расстраивайся, я пошутил. Но как же мы будем искать твоих родственников? интерес к наследству иссяк бесповоротно. Щербаков увидел перед собой обычную гражданкупотерпевшую, каких в стране тысячи, каким помогал каждый день, работая на территории и здесь, в главке.
Мария пожала плечами. Закрыла ладошками глаза, согнулась, упёрла локти в колени, но всхлипывать перестала.
Вот так да Вениамин задумался, почесал макушку. Похоже, дело упростилось. Если сообщить генералу, что она никто, так и вовсе забудут, разрешат материал списать в архив. Но что-то неприятное коробило по душе. Девушка права. Как-то это гаденько получается: если графинястараемся, ищем, а просто девушка, так иди себе с Богом, жива-здороване мешай работать. Всё же решил долг милиционера выполнить до конца, быть беспристрастным: Ну хоть что-то ты помнишь? А в Тель-Авиве что делала?
Девушка подняла лицо от ладоней, помотала головой и неожиданно затараторила:
Конечно, помню, что делала, конечно, в голосе зазвучала обида, она с отвращением передёрнула плечами, что похищенные девушки делают в рабстве? Может, пирожными с мороженым объедаются? Неужели непонятно? Эти мерзкие физиономии, они так и стоят у меня перед глазами, грязные волосатые ручищи под юбку лезут. Фу Каждую ночь приходят во сне, подкрадываются, окружают, болтают на своём мерзком языке, начинают лапать А потом вроде ссора, звон посуды, крики, что-то случилосьочнулась в больнице, даже не знала, где я.
Так, может, ты в Израиле и родилась? Упала с велосипеда и головой стукнулась? Там же бывших русских полно.
Не я помню, что в Ленинграде жила, друзьявсе русские. В центререка большая, мосты
Щербаков горько вздохнул и покачал головой.
Пойду начальству доложу, подытожил он с грустью и вышел из кабинета.
Выслушав подчинённого, Червонцев недовольно засопел, тоже задумался. Было видно, что с пропажей графского титула ему стало немного спокойней, предложил:
Может, её к врачу? Положить в наш госпиталь. Пусть доктора сначала разберутсяможет, у неё крыша поехала? Подлечат и умолк, задумался.
Виктор Иванович, встрял Щербаков, так, может, и криминала никакого нет? Поехала девушка за границу на отдых. Упала там головой, потеряла паспорт, пролежала без сознания в коме, а все ужастики про похищение ей приснились. Создадим материал и откажем в возбуждении уголовного дела, скинем в архив.
Червонцев недовольно нахмурил брови:
Не как-то некрасиво получается. Генерал сказал, что похитилизначит, дело возбуждать и расследовать! Неожиданно накинулся на подчинённого: А ты что, должность новую получил, звание на днях присвоят, а голова так и не варит? Привык бумажки развозить! Скоро уж двадцать лет, как в ментовке служишь, а всё не знаешь! Ориентировку дай, свяжись с розыскным подразделением. Где девушки пропадали? Сфотографируй её, разошли фото по районам, повози по городу, успокойможет, свой дом узнаеттам родители живут. Сведения по крохам собирайтогда что и прояснится! Давай иди, не мешай работать!
Так генерал же не знал, что она никто! попытался возразить Щербаков.
Червонцев выпучил глаза:
Что значит никто? Она же наша, русская девочкана твоём языке говорит! Может, он и не знал, согласился начальник, но ты-то знаешь теперь, что она в беде, а генералы своих приказов не отменяют. Даже если сообщим, что она от нас сбежала, окажемся виноваты!
Когда Вениамин уже выходил, шеф совсем успокоился и снова позвал его:
Слушай, Веня, а может, она вообще не из Питера? Ты позадавай ей наводящие вопросы. Вот если вспомнит что про Москвукупим билет, и адью Заявление следом пошлём, даже дело можем возбудить! Пусть в министерстве разбираютсясами привезли!
Да я уже намекал ей
Ещё раз намекни, да поконкретней!
Есть ещё раз, озадачился Щербаков. Звание он почти получил, а с девушкой предстояла морока. Графиней здесь и не пахло. И как только вернулся, с порога спросил: А почему ты решила, что жила в Ленинграде? Может, в Москве? Вон там какая река большая, мосты такие же, мавзолей есть Ленина и Кремль, где сейчас президент заседает!.. Помнишь?
Нее покрутила Мария головой, улыбнулась. Я Москву совсем не помню, никогда не бывала. Помню Ленинград, белые ночи, корабли на реке. Как бегали с девчонками смотреть разводные мосты. Я с подружками часто у Апраксина двора встречалась. Поэтому и фамилию взяла такую.
Провокация не удалась, и Вениамин с трудом изобразил на лице радость.
Да, это уже зацепка! Обречённо добавил: Тогда сейчас поедем оформляться в гостиницу и заодно погуляем по городу. Может, чего ещё припомнишь
А можно я в гостинице сегодня останусь, жалобно попросила девушка, устала очень. А завтра начнём
Хорошо, согласился Вениамин. Он тоже был рад такому предложениюнадо было многое обдумать.
Глава 8. Выяснение отношений
Ту первую девочку Шувалов помнил очень хорошо. Её звали Ира, двенадцать лет, худенькая, точно тростиночка, длинные светлые волосики, продолговатое личико с узким курносым носиком и тонкими губками.
Под джинсовой курточкойшкольный передник и коричневое платьице, из-под которого тянулись щупленькие ножки в белых колготках, точно неказистые веточки берёзки. На шеесерый шарфик.
Павел ещё тогда подумалкакая светленькая, точно птичка. А душа чёрнаянельзя так оставлять. Надо срочно принимать мерывыяснять отношения. А то запустили девчонку. Нет в ней уважения к старшим и даже к немуслужителю закона, к его милицейской форме.
Девочка сразу перестала улыбаться, как только Павел задержал её перед эскалатором. Стоило схватить за рукуиздевательская наглая ухмылка сошла с её лица. Голова понуро склонилась, девочка начала плаксиво сопеть, поджимая губы, точно готовилась хныкать не произнося ни слова.
В пикете милиции Ира тоже молчала. Расспросы не подействовали, и тогда он стал делать вид, что выписывает штраф на большую сумму. Только услышав об этом, девочка вскинула голову, с ужасом посмотрев на Павла, начала говорить. Её глаза расширились, заблестели, в уголках стали копиться слёзки и выкатились на реснички. Но не упали, а так и остались дрожать росинками на нижних веках.
Он делал вид, что заполняет протокол, записывая на каком-то бланке её данные, уточнял адрес проживания, места работы родителей. В пикете они находились вдвоёмтак было заведеноколлега выходил, когда кто-то приводил гражданина для досмотра или беседы. В какой-то момент девочка вся сжалась, задрожала и попросилась в туалет. Павел понял, что пора наступила. Проводил в соседнюю комнату, а когда она вернулась, смущённая, с красными пятнами на лице, вместо штрафа родителям назначил ей встречу для воспитательной беседы. Он так и сказал, на что школьница сразу согласилась, успокоилась, хотя продолжала смотреть недоверчиво.
Шувалов понял, что она придёт, просто почувствовал это своим нутром, по телу прошла дрожь, дыхание перехватило, но лишь на мгновенье, зарождая в душе предчувствие чего-то давно желанного, вымученного.
Многие провинившиеся девушки обещали прийти на встречу, доверительно улыбались, кивали, глядя в глаза, записывали номер его телефона и пропадали. Больше он их не видел, а можетпросто не узнавал. Но этот случай оказался подходящим. Можно было заняться воспитанием.
С Ирой он встретился на следующий день, тут же у метро. Она пришла сразу после школы, за спиной висел ранец.
Её первые слова удивили Шувалова.
Она криво улыбнулась и тихо произнесла:
А я думала, вы не придёте.
Шувалов не понял:
Почему не приду?
Я думала, вы специально не придёте, чтобы отправить моим родителям штраф. Ведь так проще! Зачем какие-то беседы проводить?
Павел возмущённо покачал головой: